***
– Трейнор, адмиралов ко мне, быстро! Скажи, что я требую их немедленно, – на этом слове коммандер сделала ударение, хотя голос и без того был угрожающе-злым, – для обсуждения дальнейших действий касательно нашей сделки. И чтоб их скафандровые задницы были в командном центре, как только я переоденусь! – Связываюсь с Коллегией… – тут же отозвалась координатор. Вызвав лифт, Шепард опёрлась ладонью на стену рядом с дверью и посмотрела в сторону истребителя гетов. Легион остался в кабине перенастраивать бортовые системы, заявив, что корабль ещё может понадобиться. Что ж, он решил, что это нужно сделать первоочерёдно, значит, так действительно нужно. Джейн доверяла ему. Ей хотелось остаться с ним, сидеть у него за спиной, пока он возится над приборной панелью, и слушать, как тихо шумит процессор и мерно пощёлкивают механизмы. Как же ей не хватало его! Только Легион не скучал по ней. Возможно, он нуждался в её присутствии по каким-либо заложенным в него установкам, наподобие того, как, к примеру, в данный момент считал необходимым заняться программированием истребителя. Но не сходил с ума из-за отсутствия вестей от Шепард, не переживал из-за неизвестности, невозможности находиться рядом, не мечтал о её объятиях, не тосковал по голосу и прикосновениям… И, тем более, она не снилась ему. Джейн даже жалела, что являлась синтетиком лишь отчасти и после «Лазаря» по-прежнему была способна видеть сны. Проклятые ненавистные сны, будь они неладны; была бы её воля, она бы не спала вовсе. Самое главное, что она нашла его. А по поводу привязанности Джейн изначально не питала никаких надежд. Бесполезно было думать об этом. Стоило радоваться тому, что есть. Они ещё поговорят потом, но сейчас у обоих имелись более важные дела, которые, по «счастливому» стечению обстоятельств, всегда находятся в самый неподходящий момент. Джейн прикрыла глаза и подняла уголки губ в лёгкой полуулыбке. Легион здесь. Несмотря на все неприятные неожиданности, в целом операция на дредноуте завершилась положительно. Единственное, за что Шепард корила себя – это то, что в какой-то момент ею стал руководить личный интерес, а не трезвый ум. Обычно на миссиях её эмоции переходят в какой-то спящий режим, она действует, будто машина, мозг работает, как часы, расчётливо и холодно преследуя поставленную цель, лишь изредка, в особых ситуациях, для принятия решения уступая место велению сердца, но сегодня…***
– Шепард, что с твоим оружием? – после второй волны гетов Тали наконец-то не удержалась и выразила терзающие её мысли. – Может, дашь мне посмотреть? Джейн не сразу поняла, что кварианка имела в виду: – С ним всё в порядке… – Да у тебя стабильно двухсекундные задержки между очередями! Механизм заело? Или плохо откалибровано? – тараторила напарница настойчиво, и до Шепард вдруг дошло. Целых две секунды у неё уходило на то, чтобы понять, что в прицеле её винтовки не Легион –слишком много и, как оказалось, слишком заметно. Она определяла это куда быстрее, но проклятый палец на спусковом крючке будто каменел, ещё несколько мгновений отказываясь открывать огонь. При каждой новой атаке её сердце меняло ритм – что для бойца N7 было абсолютно неприемлемо и несвойственно, – то беспокойно ускоряясь в ожидании, то замирая в страшном предчувствии. – Коммандер, вам стоило бы сменить импульсную винтовку старой модификации на более эффективную и качественную другой модели, – не преминула заявить своим нравоучительным тоном СУЗИ. – Насколько мне известно, она у вас ещё с миссии на Хестроме. – Я сказала: всё в порядке, – жестко пресекла дальнейшие советы коммандер, но всё-таки для отвода подозрений достала пистолет, намереваясь позже снова взяться за привычную винтовку. – Довольно рассиживаться, – и столкнулась взглядом со стоявшей поодаль протеанкой. Та с момента проникновения на дредноут оставалась молчаливой, да только глаза её были куда красноречивее любых слов. Уж от неё не укрылось, что проблема Шепард далеко не в поломке оружия, а в поломке её здравого смысла. Наверное, авгур уже сотый раз пожалела, что дала клятву защищать сумасшедшую человеческую женщину, которой каким-то чудом удается противостоять Жнецам. Хотя осуждения от неё не чувствовалось. И на том спасибо. Возьми себя в руки, Шепард, и делай, что должно. Едва видимая глазу тонкая сеть защитного барьера протеанки, что сегодня неоднократно выручал коммандер, чувствовалась кожей даже сквозь броню и вызывала какое-то необъяснимое странное ощущение. Ещё на планете левиафанов она заметила, что её биотика потеряла в мощности, но тогда не было времени размышлять над причиной ослабления; и вот сейчас это повторялось, поэтому у Джейн возникло предположение, что так на неё могла влиять защита авгура. Впрочем, выяснять, так ли это, сейчас не было смысла, ибо в ход против синтетиков в основном шли технические умения, а видя, что весь урон забирает на себя щит Меды, Шепард иногда позволяла себе чересчур опасные маневры. Но, опять же, определять, как долго протеанка сможет продержать его под вражеским огнём, коммандер не собиралась и от атак по привычке уходила, даже несмотря на то, что на подхвате оставались всегда активная техническая броня и заряд кинетических щитов. Шепард действовала собранно, уверенно – как швейцарские часы, что своей точностью ценились не только на Земле, но и среди планет совета Цитадели, – пока с передающей сигнал Жнецов станции, что являлась непосредственной целью задания, не поднялся массивный металлический купол… – Легион! И первая произнесённая им фраза – «Шепард-коммандер, помогите нам» – напрочь отбила осторожность. В голову даже не пришла мысль, что перед ней может быть не тот Легион, которого она знала ранее, а перепрограммированный. Пусть так, от того он не превратился бы в обыкновенную глупую железяку, ведь способность вербальной коммуникации с органиками сохранилась, а, значит, – и его расширенные аналитические особенности, а так же интеллект, в разы превосходящий любого гета. Тогда есть шанс поговорить, возможно, переубедить его перейти на её сторону. Наивно полагать, что с помощью «чесания языком» можно заставить синтетика стереть сетевой протокол Жнецов и откатить своё ПО до старой версии. Но ведь Легион не сравним с другими представителями его расы, поэтому Джейн надеялась, что установленный код не исказил бы его логику настолько, что он превратился бы в рядовую машину. При отсутствии доступа к Общности или даже будучи связанным с ней, Легион был способен принимать решения, основанные на консенсусе собственных программ. И пусть они никогда не шли вразрез с интересами его вида, но принадлежали всё-таки ему. Джейн бросилась к подвешенному на кабелях гету, намереваясь освободить, и не сразу заметила, что они не просто опутывали его платформу, а подключались к ней, используя усиленную сетевую архитектуру как ту самую точку передачи злосчастного сигнала. Об этом, к счастью, Легион успел сообщить до того, как Шепард едва не наломала дров принудительным разрывом связи. Опасения СУЗИ и Тали по поводу лояльности гета, пробывшего неизвестно сколько на контролируемом Жнецами корабле, зацепились лишь за край сознания. Коммандер, едва дыша, ловила каждое сказанное Легионом слово, и в сознании всё встало на свои места – он не смог вернуться в её команду не по причине заведомой лжи, а потому что попал в плен к еретикам. Он никогда не пошёл бы на союз со Старыми Машинами по своей воле, и, прося помощи, был согласен на любые последующие меры предосторожности по отношению к себе. Откликнувшись на беспокойство напарниц, всё же подали голос рассудительность и вечное недоверие ко всему и вся. Тихо шепнули, что подобная покорность могла быть сыграна, дабы избежать уничтожения, проникнуть на «Нормандию» и устроить диверсию. Да, геты самоуничтожаются при опасности оказаться в плену, но... Легион даже после перепрограммирования остался бы необычным, уникальным синтетиком, логика которого несравнимо превосходит логику любого другого гета. Вот только при таком исходе он вряд ли помнил бы, что раньше у него были иные убеждения, за которые он боролся. Шепард сама боялась подобной участи – однажды проснуться и не осознать, как стала иной. Боялась, что в её синтетическую начинку церберовцы заложили некое манипуляционное устройство, через которое в любой момент смогут управлять её действиями и разумом, а она сама даже не заметит. Или никогда не замечала… Где та грань, за которой теряется адекватность, неотвратимо меняется самосознание, а с нею – сама личность? Как понять, что ты уже не тот, кому принадлежало твоё тело? Эта мысль терзала Джейн с самого пробуждения после проекта «Лазарь» – как, мать вашу, «Цербер» смог восстановить её память и индивидуальность, если при падении сквозь атмосферу от неё и молекул не должно было остаться? Тот шлем на Алкере… что, если он подброшен «Цербером», чтобы Шепард поверила, что скафандр таки уцелел и защитил её тело? А она – всего лишь клон, созданный из образцов ДНК, которые, по сути, заготовить заранее не было проблемой, учитывая количество пройденных ею за жизнь медицинских осмотров. «К чёрту!» – отбрасывая дурные мысли, поставила точку в своих опасениях Шепард. Кем бы Легион сейчас ни был, она не оставит его в беде. Ни за что. «К чёрту», – повторяла, убивая нахлынувших новой волной еретиков, не дающих подобраться к панели управления, откуда осуществлялось блокирование операционных протоколов Легиона. Джейн будто с цепи сорвалась, и если раньше Тали жаловалась на задержки перед выстрелами, то теперь едва успевала направлять боевого дрона на обозначенные командиром цели, как те уже падали на пол, будто консервные банки. Предчувствие опасности подгоняло, Шепард почему-то казалось, что счёт оставшегося на зачистку времени шёл на секунды, что отсоединить гета от системы дредноута нужно немедленно, иначе с ним случится что-то непоправимое. Да его же могли просто стереть или спалить изнутри перегрузкой! И вот, наконец, пальцы коммандер отплясывают чечетку на сенсорном экране, возясь с алгоритмом отключения аппаратной блокировки, и она различает четкий ритм в их движениях…***
Июнь 2185 года (полтора года назад)
– Хорошо, Карин, я достану этот новый панацелин, о котором вы вычитали в научном журнале. Да-да, улучшенного действия, – отмахнулась Шепард, идя к ядру ИИ, на ходу умудряясь пить кофе и вносить в омни-органайзер напоминание. Стоило Джейн оказаться в медблоке, как доктор Чаквас тут же взяла её в оборот новостью о какой-то уникальной разработке препарата, который ей срочно нужно добыть, и была намерена озвучить весь список преимуществ данной версии по сравнению с имеющейся в оснащении на корабле. Так что лучшим вариантом было не вовлекать себя в прослушивание диссертации в исполнении Карин, а просто согласиться. – СПЕКТРу не откажут в экспериментальных образцах, а мы как раз летим на Цитадель. Приподняв чашку в ответ на благодарность королевы здравицы «Нормандии» и наскоро пролистывая сводки последних событий, Джейн вошла в помещение, отведённое самому, по её мнению, необычному члену команды – единственному в своём роде гету, созданному для коммуникации с органиками. А если конкретнее, то именно с самой Шепард. Странные ритмично щелкающие звуки заставили её оторвать взгляд от омни-тула, и глоток только что отпитого кофе тут же воспротивился продвижению в желудок. Закашлявшись, коммандер вытаращилась на – о, Господи, кто подсыпал ей красного песка? – вытанцовывающего под электронную музыку гета! Несколько секунд понаблюдав за этим действом, Джейн подобрала челюсть и вернула своему лицу относительно серьёзное выражение. – Жнец меня за ногу! – хриплый, огрубевший после приступа кашля голос коммандер, вероятно, услышали даже обедавшие в столовой члены экипажа. Впрочем, и сам гет замер и принял обыкновенную стойку, в которой при каждом визите заставала его Шепард. До сегодня. – Шепард-коммандер, нам неясно содержание данной фразы, – на этот раз Легион сыграл полнейшую невозмутимость. Даже имитирующие мимику пластины над окуляром, что обычно приподнимались в приветствии, так и остались недвижимы. Пусть возникшее у Шепард подозрение, что она стала свидетелем того, что для её глаз не предназначалось, и было основано на логике органика, но от этой мысли её губы растянулись в хищной улыбке. – Это такое устойчивое сочетание. Но оно не означает непосредственное желание, чтобы явился Жнец и схватил меня за ногу, – приблизившись к Легиону, Джейн поставила чашку на бокс рядом с ним и скрестила руки на груди. Судя по характерным щелчкам внутри платформы гета, обработка информации пошла полным ходом. – Таким образом я выразила своё удивление, узнав, что ты умеешь танцевать. И тут, наконец, металлические «брови» взметнулись вверх, изобразив конструкцию, которую Шепард прозвала про себя «домик», а диафрагма оптики, направленной ей в лицо, расширилась. Молчание. Шепард мысленно закатила глаза. – Ну, ты ведь танцевал сейчас? Пластины прижались к голове, как будто вопрос заставил Легиона напрячься. Господи, если он сейчас выдаст своё фирменное «Нет данных», Шепард влепит ему затрещину. – Поясните. Нет, теперь Джейн не даст ему уйти от темы, как недавно от объяснения, почему он нацепил на себя часть её брони. Сдерживая пляшущую в уголках губ улыбку, она заявила тоном, каким обычно говорит напутственные речи команде перед какой-нибудь сверхважной миссией: – У меня к тебе просьба, Легион. Очень важная. Полагаю, только ты можешь мне в этом помочь. По сужению «зрачка» оптической системы, что свидетельствовало о сосредоточенности и повышенном внимании, Джейн сделала вывод, что движется в правильном направлении. – Данная платформа готова направить все свободные ресурсы на восприятие и обработку данных, которые вы предоставите. Попался, строптивый ты наш. – Не здесь, – Джейн схватила его прохладную ладонь, – идём со мной. … – Шепард-коммандер, мы запрашиваем пояснение, почему вы привели нас в вашу каюту, но уже три минуты и сорок три секунды не озвучиваете просьбу, требующую нашего содействия. Три минуты? Почти четыре. Чёрт. Пытаясь придумать, как не спугнуть Легиона – хотя вряд ли можно было назвать испугом практикуемый гетом уход от ответа, – Джейн не заметила, что сверлила его взглядом намного дольше, чем предполагала. – Насколько я знаю, ты занимаешься изучением культуры и поведения органиков. – Да. – А у гетов бывает такое, что, если кто-либо…хм-м, какая-либо платформа не обладает умениями, свойственными большинству, то остальные геты считают её неполноценной? Шепард хотелось ударить себя по лбу за такие бредовые попытки спроецировать мысль, касающуюся органиков, на гетов, которым, по сути, не свойственно критиковать или обличать друг друга. Но, к её удивлению, Легион ответил почти сразу. – Ответ отрицательный. При возникновении потребности в определённом навыке все необходимые программы и данные загружаются в ядро памяти платформы. – Во-о-от, – Джейн облегчённо выдохнула: начало её идеи передано гету корректно. – Мне нужно, чтобы ты загрузил в меня некие данные. – Она уже не впервые заметила, что во время разговоров с Легионом перенимает его лексикон и манеру общения. С кем поведёшься, как говорится... – То есть, чтобы ты научил меня тому, что умеет подавляющее число органиков и, как оказалось, ты тоже. Ибо из-за моей бездарности в этом вопросе я уже давно превратилась в объект для насмешек. Радиатор системы охлаждения загудел сильнее обычного, вероятно, из-за увеличения нагрузки на вычислительные элементы платформы, и спустя какие-то несколько секунд Легион озвучил результат своих «раздумий»: – Мы изучили основные издания толковых словарей распространённых рас Галактики в поисках смысла понятия «насмешка» и потерпели неудачу в попытке понять, каким образом оно применимо к вам, Шепард-коммандер. Проведя на основе собранной информации анализ вашего физического состояния, а также личностных характеристик, исходя из доли проведённых вами успешных операций, мы заключили, что вы на девяносто шесть процентов, с возможной погрешностью в ноль целых шесть десятых процента, близки к сформированному Общностью эталону успешно функционирующего органика. Мы не можем согласиться с уместностью применения насмешек в ваш адрес. Если бы это говорил не синтетик, его слова вполне можно было счесть за комплимент. Лихо закрученный, нетривиальный комплимент. Любопытно, как к простой задумке хитростью выбить у Легиона признание, что она застала его за танцем, добавилось неожиданное желание действительно научиться. А почему нет? По крайней мере, если ничего не получится, все её никчёмные попытки останутся лишь между ними двумя и не выйдут за пределы каюты. Она совершенно ничего не теряет, во всяком случае, до прибытия на Цитадель почти тринадцать часов. Нужно как-то скоротать время перелёта, не всё же время на тренажёрах пропадать. – Я настолько отвратительно танцую, что о моей манере двигаться под музыку не то, что анекдоты и афоризмы – истории слагают! – и, вспомнив слова Легиона о том, что геты стремятся к саморазвитию, Джейн решила добавить беспроигрышную, по её мнению, фразу: – Я хочу совершенствоваться. Поможешь мне в этом? Ну же, поскорее расшевеливай свои программы в сторону консенсуса! – Мы понимаем. Согласно принятому решению мы поделимся с вами личным опытом и займёмся выработкой у вас необходимых навыков. Запрашиваем предварительую демонстрацию для оценки вашей способности регистрировать звуковой ритм. Динамики каюты тут же ожили – похоже, Легион включил аудиосистему, даже не касаясь панели управления на стене, – разливая в пространстве какую-то быструю мелодию, но ненавязчивую, не вызывающую отвращение, как музыка в клубах. Только Шепард недовольно поморщилась. Не собиралась она ничего демонстрировать. Собственно, нечего. – С ритмом у меня совсем всё плохо. – Мы уверены в обратном. Столь уверенное заявление, что кто-то, оказывается, знает её лучше, чем она сама, могло бы разозлить Шепард, не будь перед ней гет. А сейчас ей даже стало любопытно. – И с чего ты так решил? – Ритмическая структура, то есть последовательно повторяющееся чередование звуков и пауз, присутствует не только в музыкальных произведениях. В процессе ведения боя также имеется определённая структурированность, которую с долей условности можно назвать ритмом, но более сложным, хаотическим, не в полной мере поддающимся точному математическому просчёту – чередование атак и перерывов между ними. Среднестатистическая длительность очередей в зависимости от вида оружия и уровня подготовки врага, контроль позиций, направление и частота выстрелов, интервалы между биотическими и техническими приёмами. Всё это вы учитываете и используете для атак и передвижений, а благодаря значительной опытной базе расчёты производятся вашим вычислительным центром в автоматическом режиме. В зависимости от местности, рода вражеских войск и его вооружения ваша тактика меняется. Аналогично этому определенный вид танца используется, исходя из ритма музыки. Мы присутствовали при достаточном количестве боёв с вашим участием, чтобы утверждать, что ваше восприятие боевого ритма является успешным на девяносто пять целых и шесть десятых процента. Поэтому для вас не должно составлять труда различать ритм музыкальный. Это всё слишком сложно, а они ведь даже ещё не приступили к обучению. Было видно, что Легион тщательно подбирал слова, пытаясь разъяснить свою точку зрения, но Шепард всё-таки считала танец и бой несравнимыми вещами. Если одни рождены для покачивания задами под музыку, то другие – для надирания этих самых задов. Тут никакой грации не нужно, а грубость и жёсткость – как раз по части Шепард. Устало проведя ладонью по лицу, она отошла от гета и уселась на кровать. – Извини, Легион, что втянула тебя в абсолютно бесполезную затею, – по-мужски разведя колени, Джейн опёрлась на них локтями и, наконец, за весь день позволила себе расслабить спину. Тут же возникшая мысль отразилась на лице досадной улыбкой, и Шепард озвучила её скорее для себя, чем для присутствующего рядом синтетика. – Танцора из меня не будет, а я ведь даже не самец крогана, и у меня не то, что двух – ни одной пары нет. Судя по отсутствию реакции гета, шутка получилась из разряда «сам сказал, сам посмеялся». Не в первый раз. Правда, с чувством юмора дела у неё обстоят всё-таки лучше. – Можешь идти к себе в… – Шепард хотела сказать «в каюту», но подумала, что помещению, отведённому под ядро ИИ, не слишком подходит такое название. И просто махнула рукой в сторону двери. Гет стоял на месте ровно секунду – именно столько понадобилось коммандер, чтобы вернуть руку на колено – и вместо того, чтобы покинуть помещение, сделал то, чего она ожидала меньше всего – откровенно говоря, вообще не ожидала, – неожиданно легко для его веса и роста совершил поворот вокруг своей оси в направлении сидевшей на кровати Джейн. Рывком выхватив пистолет, она, не вставая, отклонилась назад, а второй рукой приготовилась совершить биотический бросок. Шепард не так давно пригласила Легиона в команду, и инстинкты пока заставляли её относиться к нему с настороженностью... но он остановился в шаге от неё и, поклонившись, медленно протянул руку. – Эта платформа приглашает вас на танец. И от удивления Джейн позабыла, как дышать. Память подкинула несколько образов со времён военной академии, когда нерадивые кавалеры пытались вытащить её на танцпол во время обязательных – в противном случае она бы туда не ходила – праздничных мероприятий. Один раз по глупости согласившись, она на всю жизнь уяснила одну вещь: лучше самой невпопад дёргаться под музыку, чем оттоптать партнёру ноги, разбить ему нос за высмеивание её неуклюжести – «Значит, я танцую, как пьяный пингвин? Зато бью, как трезвый мужик!» – умудриться втянуть в драку почти всех присутствующих в зале кадетов и испортить тем самым праздник – кажется, это было Рождество. Впрочем, массовый мордобой – лучшее, что произошло за тот мертвецки скучный вечер. Вот только наградой юной Джейн Шепард стала чистка сортиров и грязная работа на кухне целую неделю. Отогнав неприятные воспоминания, коммандер спрятала оружие и уже намеревалась ответить отказом, но Легион поднял голову, направляя на неё основной зрительный анализатор, и светящийся мягким приглушённым светом «зрачок» мгновенно расширился. Подобным образом реагируют глаза людей, когда те смотрят на что-то приятное. Да только это синтетик. – Мы запрашиваем ваше доверие, Шепард-коммандер. Джейн уже давно не та веснушчатая «зелёная» девчонка-кадет, а первый СПЕКТР-человек. И раз уж попалась в свою же ловушку, расставленную Легиону, то нужно выпутаться из неё с достоинством, а не поджав хвост. Её рука решительно сжала протянутую трёхпалую ладонь, и Шепард по-солдатски подскочила с кровати, вытянувшись, как струна, высоко подняв подбородок и едва ли не отдав честь. Она принимала танец как очередное задание, за одним исключением – сейчас от её действий не зависела ничья жизнь. Наблюдая, как Легион выпрямился и замер на расстоянии их соединённых вытянутых рук, Джейн скептически изогнула бровь: – Дальше что? – Это неправильная позиция. – И какая…? Резкий толчок вперёд впечатал бы Шепард в корпус гета, если бы она вовремя не сгруппировалась. Притянув её ближе, Легион выставил их руки в сторону, а свободную ладонь опустил на её талию. Стойка для вальса. Ох, как же она ей знакома. Обоняния коснулся приятный запах – смесь металла, пластика и смазочных материалов – что очень напоминал аромат свеженачищенного оружия, но всё же был несколько иным. А хорошие пушки Шепард любила, можно даже сказать, была одержима ими, постоянно выискивала новые и улучшенные модели для арсенала, вот только свои меняла крайне редко, а винтовка гетов так вообще была её неизменной спутницей. И больше, чем их запах, коммандер нравилось ощущение тяжести оружия в ладони и прохладного рельефа рукояти под пальцами. – Опустите левую руку на плечо данной платформы. Вместо выполнения указания, Шепард задумчиво наблюдала, как кончики её пальцев изучающе скользят по жгутам крепких синтетических мышц прямо над наплечником от её старого скафандра, и подавила восторженной вздох. Провалиться ей на месте, если Легион – не лучшее оружие, что ей довелось держать в руках. А то, как он метко орудует своей тяжеленной «Вдовой», даже Архангела Омеги заставляет нервничать насчёт первенства среди снайперов в её команде. – Почему из всех танцев галактики ты выбрал именно этот? – сжав плечо Легиона, Джейн подняла взгляд к его оптике. С оружием она всегда умела справляться. – Когда мы взломали базы данных Альянса Систем, намереваясь добыть информацию о вас, нам стало известно о вашем обучении в военной академии. Мы изучили каждый бит с сайта данного учреждения, проникли в скрытые архивы и сохранили в своём ядре памяти копии всех файлов, имеющих к вам отношение, Шепард-коммандер. Данной платформе известно, что кадеты академии проходят финальное испытание, именуемое «выпускной бал», в обязательную программу которого входит исполнение вальса. – Испытание… – Джейн рассмеялась, – просто в точку, Легион! – Исходя из этих соображений мы предположили, что вы владеете основами. Кроме того, данный танец сравнительно однообразен и быстр в изучении, имеет простую ритмическую структуру. Данная платформа берёт на себя функцию партнёра и будет координировать ваши движения. От вас требуется минимум усилий. … Легион ведёт в танце, направляя её движения так непринуждённо и профессионально, словно вальсирует далеко не впервые, а усердно учился этому, как минимум, несколько лет. Кружит, приподнимает Джейн над полом, и ей чудится, будто её тело легкое, не нашпиговано сплошь имплантатами, не воссоздано из выращенных в лаборатории тканей и искусственных материалов. И вместе с ним лишается титанических оков душа. Странное неидентифицируемое ощущение наполняет грудную клетку, захватывает дух, учащает пульс. Это отдалённо схоже с чувством облегчения после успешного завершения опасной миссии, или чувством, возникающим, когда тяжелораненый товарищ только что прооперирован и уже точно пойдет на поправку. Но сейчас всё иначе. Нет никакого задания и спасения жизней, и, возможно, в том и суть – наконец коммандер Шепард делает что-то для себя безо всяких «но» и «должна». И оттого её захлестывает чистый восторг, хочется рассмеяться в голос, искренне, открыто, не поджимая губы, в точности как смеются дети, чьи души не тронуты печатью войны, чьи доверчивые взгляды не видели смерти. Как ребёнок, что не ощутил зла и верит в сказки. Ребёнок, каким Джейн Шепард никогда не была. Она не смеётся, но всё же не сдерживает широкую улыбку, и напряжения, от которого по обыкновению сводит скулы, не возникает. Зажмурив глаза и сморщив веснушчатый нос, как от яркого света, слепящего, но согревающего, приятного, она больше не просчитывает ритм – чувствует его. «Раз-два-три» уже не звучит в сознании, а растворилось в крови и со стуком сердца бежит по венам. В голове спокойно, чисто без раздирающих разум мыслей, и ей плевать, что её обнимает и держит за руку гет, всё равно, что тело партнёра не дышит и не имеет сердца. Жизнь – понятие относительное. Можно жить, будучи мёртвым духовно – она встречала таких сотни – а можно обладать душой, пусть даже она закована в металлические сплавы. Жизнь в такой огромной галактике разнообразна, только немногие открыты разумом и сердцем, чтобы принять эту истину. Возможно, Шепард понемногу сходила с ума, или её синтетическая часть влияла на формирование суждений, но к безоглядной радости, что она сейчас ощущала, микросхемы и имплантаты не имели абсолютно никакого отношения. Музыка стала утихать, ритм, замедлившись, остановился, и вместе с ним посреди каюты замерли женщина и гет. Легион убрал руку с её талии – для него с завершением музыки отпала надобность дальнейшего поддержания позиции для танца. Джейн всё так продолжала сжимать его вторую ладонь и держалась за плечо. – Следует отметить, что ваше утверждение по поводу вашей крайне низкой способности к овладению мастерством танца являлось ошибочным, – нарушив установившуюся тишину, не преминул подвести итог гет. Какое-то время она задумчиво глядела в его тускло светящийся окуляр, а затем, запрокинув голову к мириадам звёзд, весело захохотала. – Легион, ты чудо! – и продолжая улыбаться, потянула его в сторону кровати. – Пойдём. В подскочивших кверху мимических пластинах гета отчётливо читался вопрос, и Джейн, мгновенно посерьёзнев, быстро добавила: – Запрашиваю твоё доверие. Его же фраза так на него подействовала, или он уже свыкся, что Шепард не сразу посвящает его в свои планы, но Легион покорно поплёлся следом и команду «ложись» исполнил без лишних слов. Широкая кровать, прогнувшись под его весом, жалобно, будто на последнем издыхании, скрипнула, но упрямо выдержала и не развалилась на части, – крепкая, хотя, по мнению Джейн, слишком большая для неё одной. Но кто бы мог подумать, что единственным мужчиной, который ляжет с ней рядом в её каюте, – будет гет, который, к слову, не имеет пола, но у неё просто язык не поворачивается называть Легиона «оно». – Где-то там Земля, – Джейн указала пальцем в иллюминатор. – Слишком далеко, чтобы видеть, но я стараюсь не терять направление. Мгновение – и взмах трёхпалой ладони в сторону боковой стенки каюты. – Определение текущей позиции данной платформы в галактическом пространстве осуществляется относительно расположения Ранноха. На этот раз Легион безошибочно уловил нить разговора. Интересно, он тоже часто думает о родине? – Расскажи мне о нём. – Что вас интересует, Шепард-коммандер? Облокотившись виском о прохладное плечо гета, Джейн закрыла глаза и приготовилась слушать. – Всё, Легион. Всё, что знаешь. …убаюканная размеренным голосом синтетика, Шепард уснула во время рассказа об уникальной флоре и фауне Ранноха, тем не менее, успев добросовестно прослушать лекцию о строении планеты и подробном составе атмосферы. Его датчики определили, что она спит, но он продолжал свой рассказ – то ли по собственному побуждению, то ли просто выполняя приказ. По пробуждении Джейн обнаружила, что обнимает его руку, видимо, во сне приняв за скомканное одеяло, а Легион молчаливо лежит рядом, направив зрительные анализаторы на простирающийся за стеклом иллюминатора космический пейзаж. Отодвинувшись в сторону, Джейн активировала органайзер омни-тула и шокировано округлила глаза – проклятье! – почти девять часов пролетели совершенно незаметно, и «Нормандия» скоро прибудет на Цитадель! Как её еще не хватились? Казалось, она ведь только что слушала историю о Раннохе, а уже прошло столько времени. Шепард даже не могла вспомнить, когда последний раз спала так крепко, без мучительных сновидений, от которых просыпалась по несколько раз за ночь с усталостью в теле и болезненной желатиновой жижей вместо мозгов. Сейчас она чувствовала себя на удивление собранной и даже в хорошем настроении, пусть и лежала всё это время в одном положении. – Легион, каким танцам ты ещё можешь меня научить? – вырвалось как-то само собой, но Шепард не привыкла упускать выгоду, если она сама неожиданно приходила в руки. Он не повернул к Джейн голову, а лишь направил на неё дополнительные боковые сенсоры: – Любым, о которых достаточно данных в экстранете. – Мои поздравления, – хлопнув Легиона по плечу, Шепард встала с кровати, и он, будто ожидая этого момента, подскочил следом. – В свободное время будешь моим учителем. Ты ведь не против? Можно подумать, после того, на что коммандер его подбила, он ответит иначе. – Мы намерены продолжать дальнейшее накопление знаний касательно поведения органиков и, пока вы находились в отключённом состоянии, пришли к заключению, что занятие с вами было для нас важным практическим опытом. Таким образом, мы готовы сотрудничать, Шепард-коммандер. Ей показалось, или от гета повеяло самодовольством? Нет, она всё-таки слишком увлеклась сравнением синтетиков с органиками. Совсем из ума выжила. – Отлично, – кивнув, Джейн бодрым шагом направилась в душевую, но у дверей резко остановилась. Прищуренный взгляд, которым она оценивающе окинула гета, и хитрая ухмылка не предвещали ничего хорошего. – Когда мы пришвартуемся в доке, будь готов, – ухмылка стала шире, – пойдёшь со мной на Цитадель. Окуну тебя в быт органиков с головой, так сказать. Будет тебе неоценимый опыт, а меня всегда забавляли сбитые с толку СБЦшники и политиканы.***
Лифт не дождался окунувшейся в воспоминания пассажирки и умчался на другой вызов. Впрочем, Джейн была не против побыть в ангаре ещё – сейчас здесь было сравнительно тихо и малолюдно. Зачем куда-то идти, если можно, вот так опираясь на стену, прикрыть глаза и в ожидании прибытия адмиралов отдохнуть прямо на месте? Нужно было просто позволить себе немного расслабиться, ибо, хоть Шепард уже вернулась с задания, её тело всё еще не покидало ощущение постоянного напряжения и необходимости действовать, а предметы обстановки на периферии зрения слегка подрагивали, отчего создавалось впечатление, будто сама Джейн не стоит на месте. И всё было бы замечательно, если бы не тот финальный рывок в разрушающемся под обстрелом кварианского флота дредноуте, что добавил огня под чашей её терпения касательно «скафандров», да ещё и сыпнул в неё жгучих специй, а, может, и чего-то более ядовитого. В груди кипело, и Шепард твёрдо решила вылить всю эту взрывоопасную муть прямо на голову придурка Хан’Герреля, только для начала нужно стянуть с него шлем… – Адмиралы сообщили, что прибудут незамедлительно. Вот и узнаем, как выглядят кварианцы. – Спасибо, Трейнор, – недобро скалясь, коммандер нажала кнопку вызова кабины. Великолепно. А пока что у Шепард оставалось время принять душ, ведь разбивать лицо адмиралу следует чистыми руками. Что поделать, слабый иммунитет. Коммандер уже была у себя в каюте, когда из-за нагромождения боксов с разного рода содержимым к лифту подошла протеанка. Её ладонь поднялась к месту на стене, которого прежде касалась Шепард, взгляд рассредоточился, опустился куда-то вниз и в сторону, а тёмные губы сжались в тонкую линию. Меда обещала рассказать Архангелу причину душевной привязанности коммандер к той машине, Легиону. Но об увиденном ею турианцу знать, пожалуй, не следовало. Он изведет себя самокопанием, посчитав, что друг из него из рук вон плохой, раз он не смог дать Шепард совсем уж простой вещи, которую она по совершенной случайности умудрилась обрести с гетом – обыкновенной радости. Коммандер не станет выворачивать душу перед своим подчинённым, пусть даже им будет лучший друг, и уж тем более не сблизится с кем-либо. И дело вовсе не в бесчувственности или даже субординации – причиной всему страх. Страх показаться слабой, некомпетентной, растерянной, сбитой с толку. Не всемогущей. Как Шепард смеет жаловаться кому-то на свои беды, скулить над своими душевными ранами, когда мир на грани уничтожения? Разве она может показать уязвимые места, рассказать, что ей самой чертовски страшно, когда на её плечах ноша в бессчётное количество жизней? Когда на коммандер Джейн Шепард с надеждой смотрит вся галактика, разве она имеет право быть всего лишь человеком? В ней видят героя, от неё ожидают спасения, в неё верят. И благодаря этому её вера в себя, в свои силы и победу до сих пор жива. Шепард нельзя лишиться этого. Нельзя никому показать, что она всего лишь человек. Никому, кроме гета, ибо с ним всё иначе. Он мыслит логично, без эмоций и слепых надежд, свойственных органикам, видит насквозь её уязвимое тело, трезво оценивает возможности. Легион изучил досье Шепард от и до, и ему известно о ней то, чего не знают широкие массы – чёрные пятна поражений и ошибок в её послужном списке. Для него она ЧЕЛОВЕК, но всё равно, исходя из каких-то своих расчетов, Легион уверен, что у неё есть шанс победить Жнецов. Потому-то он единственный, кому Шепард открыла душу, с кем могла быть собой, без присвоенных ей штампов героя, и, не подрывая у окружающих веру в её стальные нервы и уверенность, тихо радоваться своим иллюзиям. Поднявшись в душевую, протеанка спешно смывала с ладоней воспоминания коммандер, но её собственная память была уже потревожена, и простое избавление от ДНК-маркеров теперь ничего не меняло. Меде было известно, каково это – проецировать на реальность свои желания, зная, что нарисованное воображением – ложь, и держаться за эту ложь, как за луч света, когда вокруг непроглядный бесконечный мрак. Пусть Намира не стала ей подругой по-настоящему, но мечты о дружбе, которой никогда не было и не могло быть, помогли Меде не сойти с ума от одиночества. Точно так же, как Легион помогает Шепард. Он – её механическое сердце, именно такое, какого достойна женщина-полусинтетик, что никогда не станет матерью, офицер, отдавший свою жизнь во служение, оживший труп, для которого смерть предрешена и является лишь вопросом времени. Насчёт своего будущего коммандер была уверена – его у неё нет. А гет… во всяком случае, с ним можно быть спокойной: её смерть не причинит ему боли. Она не хочет, чтобы кто-то предавался горю и скорбел по ней, а тем более – от тоски шёл следом. …но и об этом Меда решила не рассказывать Архангелу.***
Шепард вошла в командный центр как раз в самый разгар перепалки адмиралов Раан и Герреля. Стоя в отдалении, Зен и Тали молча наблюдали, хотя по напряженной позе последней и скрещенным на груди рукам было заметно, что та едва сдерживается, чтобы не вмешаться и не высказать всё, что думает о конкретно взятом индивидууме. А в филигранности и разнообразии ругательств – как чисто этнических, так и обогативших её словарный запас из других языков за время паломничества – Тали’Зора могла посоревноваться даже с Джек. Особенно в нетрезвом виде. После первых переговоров на «Нормандии» число кварианских лидеров убавилось. Когда Шепард была на дредноуте, адмирал Корис пошёл на таран зенитного орудия, – отчаянно, но в духе самой Джейн. И если Корису за его смелый поступок она бы пожала руку, то кое-кому из членов Коллегии коммандер хотела её, как минимум, сломать. – Шепард, условия миссии изменились. Как военный, вы понимаете это. К слову, о желаниях… Сжав кулак, Джейн приподняла уголки губ, изображая вежливую улыбку: – Я понимаю. – Спасибо, Шепард, – послав ей кивок, Геррель перевёл взгляд на Раан. – Я рад, что в этой комнате есть хотя бы один сол… В его искажённом фильтрами голосе отчётливо слышались торжествующие нотки, которые подействовали на коммандер как сигнал к действию – в один шаг спрыгнув с небольшой лестницы, она оказалась около адмирала, и конец его фразы потонул в судорожном вздохе. Всего лишь знакомство солнечного сплетения кварианца с кулаком – такая мелочь, а Джейн даже дышать стало легче. – Я понимаю, – взбешённо раздув ноздри, процедила сквозь зубы Шепард, – что ты намеренно упустил возможность отступить! – краем сознания она осознавала, что дело должно было ограничиться одним ударом, но гнев требовал выхода, кровь накатами гудела в ушах, а имплантаты под кожей лица горячо пульсировали. Чёрт побери, но последние несколько лет она только и делает, что, не щадя себя, рискует жизнью, пытаясь спасти всех и каждого в галактике. Ей даже умереть не дали – воскресили, чтобы снова взвалить на неё это бремя! И пока коммандер помогала «скафандрам» по их же просьбе – будь они трижды неладны за то, что развязали войну с гетами в разгар вторжения Жнецов! – эта адмиральская тварь ещё и едва не убила её! Ох, нет! Подлый удар в спину от союзника несравнимо хуже открыто направленного в лицо оружия. Она не могла так просто спустить этот поступок Геррелю с рук. Схватив согнувшегося кварианца за трубки сзади скафандра – что на поверку оказались довольно крепкими, – Джейн резко рванула его вверх и, наградив еще двумя ударами колена под дых, швырнула на пол. – Шепард, я понимаю, что вы злитесь… – осторожно попыталась охладить её пыл Раан, но, несмотря на испуганный тон кварианки, коммандер даже не повернулась в её сторону. Разгневанный зверь учуял жертву, осталось только вгрызться в глотку. – Бош’тет… какого… – поворачиваясь на спину, сквозь кашель хрипел Геррель, и тут же на его грудь опустилась нога в армейском ботинке. – Ты поставил под угрозу задание и жизнь своих солдат! – Я адмирал тяжёлого флота! Что ты себе позволяешь?! – попытки убрать ногу и подняться не увенчались успехом; знал бы кварианец, что раздавить его грудную клетку для Шепард с её укреплённым скелетом – проще простого. У Герреля даже не было оружия, собственно, как ни у одного из присутствующих на «Нормандии» кварианцев, и, Джейн могла поклясться своей любимой винтовкой, адмирал сейчас очень жалел об этом. А вот Шепард расставалась со своим «Палачом» разве что в душе. – Я всего лишь разбираюсь с предателем, – щелчок предохранителя – и дуло пистолета смотрит прямо в мутное стекло шлема, намекая, что чёрная бездна ствола может оказаться последним, что увидит кварианец. «Кила!» – «Шепард!» – «Прекратите это!» – вздрогнув, заголосили одновременно трое кварианок и, подавив первый порыв броситься на помощь соотечественнику, растерянно замерли, не зная, как поступить – будто и собирались вот-вот помчаться оттаскивать Шепард от Герреля, да только никто так и не сдвинулся с места. Правильно. Не следует путаться под ногами, пока она воздаёт по заслугам крысе, что завелась среди союзников. Её миссия слишком важна, чтобы рисковать, отпуская Герреля, ибо предавший однажды сделает это снова. Но в противовес этим мыслям в ушах вместе с шумом крови звенел голос Хакетта: «Нам нужен кварианский флот!». Чёрт бы вас всех побрал! Приподняв подбородок, Джейн сжала губы. Палец на спусковом крючке напрягся… – Шепард-коммандер! … и дёрнулся в сторону, не доведя механизм до срабатывания. Удивлённо округлив глаза, она сделала вдох, будто её вытащили из густого, как вода, и алого, словно кровь, тумана, что до этого момента затмевал разум. Рука с пистолетом медленно опустилась. Прояснившийся взгляд вдруг привлекли сияющие красные блики на шлеме адмирала, что едва не сложил полномочия по причине смерти, и, с ужасом осознав, что на стекле – отражение её зрачков, Джейн с трудом сдержалась, чтобы не отскочить назад. Сердце панически загудело где-то в районе горла. Господи, никогда они не светились так ярко! Что проклятый Призрак сотворил с ней?! Никто даже не предполагал, что происходило в её голове, и, естественно, никому не известно о её периодических приступах ярости, ибо, даже будучи разгневанной, для окружающих коммандер была олицетворением уверенности и пугающей сдержанности. Подчинённые просто считали, что она бывает… излишне жестока, но, тем не менее, справедлива. А сейчас, если бы не появление в командном центре Легиона, Шепард могла лишиться поддержки самого большого флота во Млечном Пути. Отступив на шаг, коммандер быстрым движением вложила «Палач» в кобуру на поясе и глухо, едва узнавая свой голос, произнесла: – Пошёл вон с моего корабля! Или я отдам тебя протеанину, который жаждет хоть кого-нибудь выкинуть в шлюз. Уносящий ноги кварианец уже за дверями бросил что-то вроде «я припомню». Шепард предпочла умолчать, что в таком случае ему следует побеспокоиться, чтобы у него вообще осталось, чем помнить. – Итак, – приветственно кивнув Легиону, она повернулась к молчаливо застывшим представительницам Коллегии, глаза которых сквозь мутные стекла мерцали ярче обычного – слишком уж дамы были шокированы произошедшим. – От крысы избавились, теперь пора приступить к делу.