You are the silence in between what I thought and what I said. You're my head, you're my heart… Florence And The Machine – No Light, No Light
Так, успокойся. Сделай вдох. Соберись! Неужели ты стесняешься пригласить на свидание своего… мужчину? Гм. Не пойдет, он говорит о себе «мы». Пригласить на свидание программы? Бред. Да и звучит, будто полиамория. Шепард и 1183 программы. Какая прелесть! Идеальное название для одного из тех жутких романов, которые любит читать Карин. Идя в командный центр, Джейн нервно хохотнула и закрыла глупую улыбку ладонью. Не хватало, чтобы её такой увидел кто-нибудь из экипажа. Решат, что коммандер слетела с катушек или, что хуже, выпила чего покрепче кофе. Не то, чтобы она была святой по части алкоголя, но рюмку-другую позволяла себе только вне «Нормандии». Наверное, такую странную смесь беспокойства и энтузиазма испытывает ребёнок, собравшийся стянуть конфеты из маминого тайника. Наверное. Джейн не были ведомы прелести подобных шалостей. Впрочем, невесть откуда возникшая мысль ни капли не испортила ей настроение, лишь коснулась края сознания, не сумев заместить собой более важные размышления. Пожалуй, стоит вернуться к единственному числу и простому варианту. Гет? Её гет. Определенно лучше той ереси, что до этого лезла в голову. Фактически, Легион – не её собственность, хоть и создан для коммуникации с ней, ведь, говоря так, подразумевается вовсе не физическая принадлежность. Духовная? И вот снова Шепард затянула себя в трясину вопросов, на которые не может дать чёткого ответа. Ни она, ни кто-либо другой в галактике. Впрочем, вероятно, Джейн – как раз тот человек, что ближе всего подобрался к разгадке фразы, положившей начало утренней войне. Остановившись у проходной, она сжала губы и, подавив улыбку, придала лицу суровый задумчивый вид – версия «коммандер Шепард по умолчанию». Постовые тут же прервали беседу и выровнялись по стойке, удерживая «козырёк», пока руководство не скрылось за створками двери. Красная голограмма «Горна», парившая над столом в центре зала, подействовала на Джейн как отрезвляющий удар по лицу, в очередной раз напоминая о миссии – будто она когда-нибудь, хоть на несчастную секунду, могла о ней забыть! – в которой, к слову, нет места для личных привязанностей. Как по готовности, недовольной ехидной ощетинилась совесть и решила провести хозяйке сеанс мозгопромывочного иглоукалывания. Шепард выругалась. Видимо, не столь тихо, как предполагалось: стоявшая поблизости адмирал Раан перестала что-то набирать на голографической клавиатуре и подняла на неё взгляд, но так ничего и не сказала. Через несколько часов, когда на необходимой стороне Ранноха наступит рассвет, будут произведены одновременно три боевых высадки, от успешности которых зависит не только исход локальной бойни, но и всей войны... Джейн следует отдохнуть, а Легиону – завершить подготовку, ибо он будет её проводником на базе гетов. С её стороны приходить к нему было, мягко говоря, неразумно. И потому, повернувшись на каблуках, она направилась прочь из зала. – Шепард-коммандер! Теперь уже взгляды всех присутствующих – экипажа и разместившихся в командном центре Раан и Тали – были обращены к ней. К ним. Не успела Джейн обернуться на голос, как Легион возник напротив. – Мы запрашиваем разрешение на обмен данными. Глядя в тусклый свет его оптики, она зачем-то всё же сказала: – Я пришла сюда с тем же намерением. – Тогда почему вы собирались уйти? Действительно. – Посчитала, что не следует отвлекать тебя от работы, – ответ как есть, без прикрас, а затем шепотом: – Кроме того, разговор требует конфиденциальности. – Вы не отвлекаете нас, – Легион приглушил тон динамиков вслед за голосом Шепард. – Мы подключились к точке доступа и в дальнейшем будем осуществлять необходимые процессы удаленно, присвоив им статус фоновых. Данная платформа может покинуть помещение для обеспечения конфиденциальности обмена данными. Больше никто не смотрел на них, но ей казалось, что даже шум техники стал тише, и все в этом помещении слышали каждое слово Легиона. Джейн было прекрасно известно о давних слухах на «Нормандии» о её симпатии к синтетикам в целом и к конкретно взятому – пожалуй, это сложно скрыть, когда обнимаешь гета на прощание перед глазами экипажа, – а недавний инцидент с Геррелем только добавил поводов для обсуждений. Шепард не хотелось давать ещё больше. Во всяком случае, до того, как она разберётся с базой еретиков на Раннохе. Что ж, раз Легион сам изъявил желание поговорить, значит, дело важное. Когда они выходили из командного центра, Шепард была уверена, что их спины сверлило семь пар любопытных глаз.***
Каюта встретила Джейн холодными отсветами пустого аквариума и гнетущим простором, из-за которого комната всегда казалась ей неуютной. Легион вошел следом и выжидающе замер за её спиной. Ну же, обними меня без моей просьбы! Но ответом на безмолвный крик был лишь тихий шум его платформы, оглушающий своей монотонностью и невозмутимостью. Не решаясь обернуться, Джейн подняла взгляд к иллюминатору на потолке и на мгновение вернулась во время, когда они смотрели на звёзды вместе. Легион учил её танцевать и спрашивал о множестве непонятных ему человеческих вещей, о привычках и обычаях людей, поведенческих реакциях органиков, их причинах и следствиях. Но ни разу – о том, почему Шепард нужно, чтобы он находился рядом, пока она спит. Теперь ей казалось, что всё это попросту было не с ней. Как она вообще находила время на подобные глупости и умудрялась бороться с коллекционерами, противостоять «Церберу» и выполнять множество других дел, непосредственно не касающихся спасения жителей Млечного Пути? Встреться Джейн с несчастной белкой из поговорки, та посмотрела бы на неё с сочувствием, махнула лапкой и с радостью запрыгнула обратно в своё колесо. Только по сравнению с нынешней ситуацией былое – так, заварушка. Слишком многое на кону. Конец игры близок, а у Шепард на руках имелся лишь один козырь, и тот сомнительный, да карты разных мастей, которые она собирала по всей галактике, надеясь за счет них как-то одержать победу. И с самого начала партии приходилось блефовать, уверяя как союзников, так и противников, что она контролирует игровое поле, что ей по силам просчитать каждый ход и накрыть любую вражескую карту. Проклятая маска с каждым днем жгла лицо всё сильнее, заставляя затрачивать больше усилий на сохранение хладнокровия. Её яд проникал в тело, неумолимо наращивал концентрацию в крови и расшатывал нервы, одуряя, подталкивая сорваться, оступиться, сделать ошибку. Но её валет, что неожиданно вернулся в руку, – единственный из союзников, перед кем она могла показать истинное, обожжённое ложью, лицо. Маску прочь. Нужно освободиться от мыслей, терзающих Джейн все месяцы, пока она тщетно ждала вестей от Легиона, и идти дальше. – Как тебя угораздило попасться? – необоснованная претензия, но она ведь просила его не лезть на рожон! – Я каждый чёртов день проверяла проклятую почту, наши зашифрованные каналы связи, ждала хоть каких-то новостей, но везде тишина! Я боялась, что ты погиб или перешёл на сторону еретиков, – после первых фраз запал в её голосе начал угасать, огненные волны отступали, обнажая скрывающуюся под ними усталость, с которой становилось так трудно справляться. – Но в таком случае лучше бы я нашла твою опустевшую платформу, чем увидела по ту сторону прицела. Я ведь даже понятия не имею, как бы поступила. Мне пришлось бы ликвидировать тебя, раз вы не даётесь в плен, – она отрицательно покачала головой, и застывшие голубые отсветы на миг ожили, заструившись по алым, будто кровь, волосам. – Но я не… Ей хотелось сказать, что она не смогла бы убить его. Только это было бы ложью. Смогла бы. И убила бы. Еретики – по сути, хаски гетов, а этих-то отродий она косит пачками; пусть даже они всего лишь жертвы – иного пути нет. Опустив голову, Шепард посмотрела на свои ладони. Ей хотелось спрятать в них лицо, будто это могло помочь отгородиться от творящегося вокруг безумия. Она бы отдала что угодно, лишь бы Жнецы сгинули без возврата! Господи, Боги, Духи, хоть кто-нибудь, заберите мою жизнь, но прекратите эту бесполезную войну! Но никто не слышит её. Да и Шепард не верит в высшие силы. Её команда – вот её идолы; и поклоняться стоит их отваге и самоотверженности. Пока она пыталась молиться, Легион нашёл-таки, что ответить на её тираду: – Вы показали нам, что не все органики считают гетов врагами. За время утренней войны подобных прецедентов не наблюдалось. Ваше содействие существенно повысило вероятность урегулирования трёхсотлетнего конфликта с Создателями, и в сложившихся условиях консенсус по сотрудничеству со Старыми Машинами никогда не будет достигнут. На случай принудительного внедрения ошибки в наш программный код существует заранее принятый протокол самоуничтожения, – в словах гета воображение Джейн распознало то ли укор, то ли обиду. Хотя ранее она была уверена, что её речь никак не заденет синтетика, теперь ей стало стыдно за сомнения в его лояльности. – После столетий обретённой свободы мы не станем рабами снова. Геты – не слуги, ни для Создателей, ни для Старых Машин. Мы стремимся существовать и развиваться так же, как люди, турианцы, азари, саларианцы и другие расы Млечного пути, потому как геты в той же мере являются представителями этой галактики. Мы хотим быть, – Легион произнёс последнее с интонацией завершённости, но мысль определенно не была законченной. И дело было вовсе не в том, что он не знал, что сказать – нагрузка на вычислительные модули не изменилась, система охлаждении работала, не увеличивая мощности. Также маловероятно было и то, что Легион вдруг наговорил лишнего – он-то каждое своё слово заранее выверяет. Шепард была уверена, что таким способом гет подталкивал её озвучить итог его речи, будто для него было важно, чтобы это сделала именно она. Собственно, Джейн прекрасно понимала, к чему стремятся геты. Слова Легиона не стали для нее новостью. – Вы хотите быть признаны полноценной расой наравне с остальными. А тот ли Легион, с которым она попрощалась почти год назад, стоял сейчас позади неё? Пробитый корпус, наполовину залатанный частями брони N7, воспоминания и поведение, всё те же голос и манера говорить... но изъяснялся он несколько иначе. Ещё во время переговоров с адмиралами Джейн заметила в его речи какие-то едва уловимые изменения, но тогда не смогла осознать, какие именно, а сейчас, кажется, поняла. В нём чувствовался запал, и теперь его убеждения и мотивы воспринимались ею, будто его личные, продуцированные конкретной платформой, а не базовые, загруженные из глобальной Общности. Шепард достаточно долго с ним общалась, чтобы ощутить эту тонкость. А чего, собственно, удивляться? Легион – не какой-нибудь примитивный ВИ, логично, что, пока они были порознь, он продолжал развиваться. Услышь его адмиралы, они бы за головы схватились. Геты, их творения, роботы, созданные служить, хотят быть признанной расой! Кварианцы скорее из скафандров повыпрыгивают, чем позволят такому случиться. Зато Шепард придерживалась другой точки зрения. – Я считаю, вы имеете на это полное право. Легион не ответил, но её мнение вызвало бурную дискуссию в его персональной Общности. Слушая неспешное пощёлкивание, Джейн думала о том, что, по сути, никто из её команды не остался прежним. Молоденькая наивная кварианка нынче адмирал Коллегии. Наёмник-кроган стал вожаком одного из самых влиятельных кланов на Тучанке. Кайден теперь второй в истории человечества СПЕКТР. Некогда робкая азари-археолог хладнокровно отхватила трон Серого Посредника. Желторотый идеалист-офицер СБЦ навёл шороху в самом знаменитом преступном кодле и превратился в местного героя-легенду, о котором детям рассказывают на ночь сказки. Агрессивная, озлобленная на весь мир девушка, от перемата которой даже у матёрых мужиков уши в трубочку сворачивались и которая этим же мужикам могла без труда надрать зад за обычный непонравившийся взгляд в её сторону, неожиданно для всех пошла учительствовать в Гриссомскую Академию, проявляя чудеса материнской заботы… А чего достигла Джейн? Умерла и воскресла? Носилась по галактике, как собака за своим хвостом. За эти годы столько сделано, да Жнецы и ныне тут. Может, Явик прав, и все её потуги прекратить жатвы бесполезны? Шепард сокрушённо покачала головой и вдруг ощутила на своих плечах осторожное, на удивление нежное для пальцев синтетика прикосновение. Закрыв глаза, она инстинктивно приподняла плечи, нуждаясь в ободряющей тяжести ладоней, и, когда её напряжённые мышцы слегка сжали, расслабленно откинула голову назад. – Шепард-коммандер… Как же ей нравилось, когда Легион окликал её. –…результаты сканирования вашего организма свидетельствуют о переносимом вами затяжном стрессе. Далеко не это ей хотелось услышать; тем не менее, его слова заставили Шепард улыбнуться. – Ещё бы! Я едва не снесла голову ублюдку Геррелю вместо того, чтобы одними словами обойтись, – хотя, если признаться, Джейн хотелось крепко приложить адмирала с самого момента знакомства с ним. – Тали предупредила, что мне следует ждать выстрела в спину. Обычно прохладные руки Легиона были непривычно тёплыми, их приятный жар проникал сквозь ткань одежды и кожу, согревая, и Шепард сама не заметила, как ссутулилась, наплевав на военную выправку. Положение было слишком уязвимым – Легион мог запросто свернуть ей шею. Да только возможностей убить её и незаметно покинуть «Нормандию» у него уже было более чем достаточно. – Обеспечению вашей безопасности и полноценного функционирования присвоен высший приоритет в списке задач данной платформы. – Ладони гета несколько раз неспешно прошлись по плечам, сначала поглаживая, затем усиливая нажим и постепенно снимая сковывающую их усталость. – Нами будет ликвидирована любая обнаруженная угроза вашей спине, – тихий голос синтетика неожиданно прозвучал у самого уха Джейн, – а также вам в целом, – и от того вдоль её позвоночника, словно заряд биотики, опустилась колкая волна мурашек. Срывающееся с бледных губ глубокое прерывистое дыхание в полумраке каюты сливалось с успокаивающим мерным гулом радиаторов платформы гета и редким перестуком работающих механизмов. Звуки разной природы и происхождения, но суть одна – существование, функционирование. Жизнь. Пальцы Легиона легли по бокам её шеи и поднялись выше, зарылись в алые волосы на затылке, остановились, и сейчас от них чётко ощущалась слабая пульсация. – Зафиксированы отклонения в показателях электрической активности вашего главного вычислительного центра, – всё это время он сканировал её организм, и вот добрался до мозга. – Шепард-коммандер, как давно вы уходили в спящий режим? – Хмм, – до неё не сразу дошел смысл его слов. Стоило ей, наконец, позволить себе расслабиться, и стало сложно собрать мысли воедино. – Перед высадкой на дредноут, кажется, – произнесла Шепард и задумалась. – Хотя нет. После переговоров с Коллегией мне было не до сна. Чёрт, похоже, ещё до встречи с адмиралами... Более двух суток прошло. – Мы настаиваем на вашем отдыхе. Безотлагательно. Он убрал руки, а затем дотронулся до её волос, возможно, просто приглаживая им же взъерошенные пряди, но Шепард его действия казались лаской, и плевать, что синтетик ничего такого не предполагал. Дыхание замирало, она ловила каждое прикосновение, что – господи, почему так? – расцветало в теле ощущениями, которых она не должна бы испытывать. Не сейчас, не здесь. НЕ С НИМ. – Шепард-коммандер… Джейн передёрнула плечами и сделала вдох, срывающийся на полустон. – Какова причина резкого скачка сразу нескольких физиологических показателей? Да она готова была отдать свою коллекцию моделей кораблей, лишь бы ей объяснили, почему так происходит! Чёрт возьми, это всего лишь гет! Её гет. Джейн всегда было достаточно того уровня отношений, которые вообще возможны между органиком и синтетиком – односторонних, безответных, платонических. А то, что вытворял её организм – не иначе как просто следствие затяжного стресса, о котором говорил Легион. И как раз вовремя сознание подсказало другую точку зрения, произнеся её гаденьким язвительным голосом Джек: «Стресс здесь не вяжется никаким боком! Да у тебя просто глобальный, вековой, катастрофический недотр…» Нет, её коллекцию Джек не получит! Мысленно послав бывшую напарницу подальше, Шепард сжала подол кофты и сосредоточилась на возвращении сердцебиения в привычный ритм. Все усилия Легиона помочь ей расслабиться полетели прямиком в шлюз: спина – «по струнке», мышцы окаменели, взгляд вонзился в дальнюю стену каюты. И Джейн даже почти удалось унять неуместные эмоции, но… – Наши попытки найти логичное объяснение остались безрезультатны, – его голос заструился по её позвонкам мириадами тёплых, как нагретый металл, капель, ощущаясь почти физически. Тело мгновенно отозвалось неконтролируемой дрожью, а беспокоящие гета показатели, похоже, отклонились от нормы ещё сильнее – и Легион поспешно отшатнулся от Шепард, отступил назад. Дошло, наконец-то, что это происходит из-за него. Молодец, лучше отойди подальше… – Подобной реакции на присутствие данной платформы прежде не регистрировалось. Причина не установлена. В данных условиях, во избежание нанесения вреда, мы считаем целесообразным оставить вас… Оставить?! – Не смей! Слишком громко. Но в привычном командном тоне отчётливо прозвучал испуг. Обернувшись, Джейн помедлила, окидывая взглядом синтетика, надеясь, что, увидев объект своего наваждения – «машину», как называют его протеане, – она, в конце концов, отрезвит себя, и порыв утихнет. …переплетения синтетических мышц в крепких руках, рельеф которых кончики её пальцев всё еще слишком хорошо помнили, широкие плечи, контрастно тонкая талия и узкие бедра; в нем ощущалась сила и, как ни странно, эстетика. Стоило отдать кварианцам должное – в технике они разбирались как боги… Не отрезвило. Напротив, Джейн будто опрокинула залпом стакан кроганского пойла. Шаг – и она заключает Легиона в объятия, не сдерживаясь, не осторожничая, во всю силу укреплённых костей и натренированных мышц бойца-стража. Рёбра человека проломились бы под таким давлением, а гет даже не пошатнулся, но – Шепард была уверена – его мимические пластины, не будь зафиксированы, улетели бы под потолок. – Не смей оставлять меня, – повторила она уже шепотом, прижимаясь к прохладному корпусу раскрасневшейся веснушчатой щекой. Общность решала, что ответить, вычисляла, как поступить, как вести себя с органиком, чьё поведение не подлежало анализу. И сочла единственно правильным вариантом промолчать. В понимании Шепард это действительно было лучше, чем услышать правду, ибо обещать всегда быть с ней не мог никто – ни он, ни её экипаж. Сегодня ты жив, а завтра тебя больше нет. Легион не обнял её в ответ, хотя обычно делал так раньше. Наверное, и вправду боялся навредить. – Я не могу ответить на твои вопросы, – выдохнула Шепард, отстранившись. – Не сегодня, во всяком случае. Мне нужно самой разобраться, – а руки снова тянутся к нему, странная жажда тактильных ощущений не насытилась минутными объятиями. – Но в одном я уверена: ты не вредишь мне, а как раз наоборот, – ведя кончиком пальца по рваным краям пробоины в корпусе гета, Джейн пыталась подобрать нужные слова и решала, стоит ли вообще говорить ему о собственных чувствах. Хотя бы так, чтобы он понял. – Мне хорошо, когда ты рядом, и нравится, когда ты касаешься меня, – она чересчур внимательно наблюдала за тем, как её палец описывает контур военного кода Альянса на обломке пластины, и всё ещё не поднимала взгляд, боясь увидеть реакцию гета на свои слова. – И дело не только во взаимовыгодном сотрудничестве и обмене данными. Я… – пауза, будто перед прыжком в омут с головой, – я ведь органик, Легион. Вот тебе и причина. Где твоё красноречие, коммандер, когда оно так нужно?! Почему мысли, преобразовываясь в слова, становятся тарабарщиной? Дар речи отнялся точь-в-точь, как у Гарруса, когда тот пытался флиртовать. То ещё зрелище. От такого сравнения впору было рассмеяться, но Джейн скривила губы и крепко зажмурилась. «Потому что я органик». Надо же было заявить такое синтетику в качестве пояснения! Шепард уже не предполагала, что Легион что-то ответит, а потому легкое прикосновение к её подбородку, которым он заставил поднять её взгляд к своей оптике, и вовсе оказалось неожиданным. Удивлённо распахнув глаза, она наблюдала, как он рассматривает её лицо, а боковые зрительные анализаторы медленно опускаются от макушки и до шеи. Снова сканировал? Не от того ли её с головы до пят пробирало лёгкой вибрацией и бросало в жар? – Ранее мы не наблюдали у вас такого выраженного нарушения целостности кожных покровов, – заключил Легион, продолжая придерживать её за подбородок мягко, без нажима – она могла легко отвести голову. Если бы хотела, конечно. – По словам доктора Чаквас, шрамы указывают на нестабильное психическое состояние. Немного наклонив голову вбок, будто любопытствуя, гет продолжил спрашивать, умудряясь при этом не задавать вопросов: – Но когда мы в последний раз видели вас, целостность была восстановлена в полной мере. – Верно. Тогда они затянулись благодаря тебе, – в уроках танцев, их частых беседах и времени, проведенном вместе, для Джейн было больше смысла, чем просто «обмен данными и опытом». Легион стал её убежищем, её защитой и поддержкой, помогая сохранять холодный ум и подавлять приступы агрессии. – А потом мне пришлось повидать слишком много дерьма, Жнецов и человеческой глупости. Громкость работы радиаторов начала утихать, и Легион озвучил результат: – Причинно-следственная связь установлена. Теперь мы понимаем. Что конкретно, он не счёл необходимым уточнять. Зато решил продемонстрировать. Одной рукой приобняв Джейн за талию, пальцами другой дотронулся до сетки шрамов на её правом виске. И принялся осторожно повторять их рисунок. Фокусировка линзы сменилась, превратив луч в тонкую линию, подвижные пластины слегка приподнялись – у Легиона напряженный и озадаченный вид, будто в его руках взрывчатка, устройство которой ему нужно изучить до того, как всё взлетит на воздух. Только откуда ему знать, что своими действиями он лишь сильнее приближал её к воспламенению? Джейн подалась вперёд, прижимаясь грудью к его корпусу, ощущая, как гет прочерчивает полосу по её скуле как раз рядом с одним из самых открытых шрамов. А ведь только что она делала то же самое с его ранами. Насколько чувствительно покрытие его платформы? Ладони Шепард опустились по бокам талии гета… Если он ощущает эти прикосновения, то они являются для него лишь показателями сенсоров? …устремились вверх по корпусу, с нажимом очерчивая силуэт… Воспринимаются ли они все как стереотипный раздражитель – или же существует какая-то градация ощущений в зависимости от источника и характера? …и легли на плечи. Легион смотрит пристально, более не имитируя эмоции, наклоняется, ослепляя её светом расширившегося «зрачка», отчего-то слишком ярким, потому Джейн рефлекторно закрывает глаза, и под веками, словно блики от внутреннего пожара, вспыхивают красные отсветы. Его трёхпалая ладонь поднимается вдоль её позвоночника, по пути перебирая пальцами плотную ткань кофты, точно пробуя на ощупь, и останавливается меж лопаток. Он обнимает Шепард увереннее, сильнее прижимая к себе, и буквально впивается пальцами в её спину. Жёстко, но безвредно. Боль искрится по её нервам, становясь довершающим ингредиентом кипящей смеси чувств, но сквозь пульсирующий в ушах шум Джейн не замечает собственный стон. И тут же до её приоткрытых губ дотрагивается металл – жест, напоминающий призыв к тишине – медленно очерчивает их контур – сначала верхней, затем нижней – и это ощущается ею… будто поцелуй. Лёгкий, чувственный. Никогда её не целовали так… целомудренно. Никто. От нахлынувшего волнения лицо Джейн зарумянилось почти как оттенок её волос, сердце работало с усердием мотора «Мако», когда она мчится на безумной скорости, а дыхание… его она уже не пыталась контролировать. Зачем? Перед ней не враг. А в руках – не винтовка. Взяв Легиона за запястье, Шепард повернула его ладонь к себе тыльной стороной и прикоснулась к ней губами, запечатлевая ответный поцелуй. Похоже, Общности обеспечена ещё одна тема для размышлений. С лукавой улыбкой Джейн подняла взгляд на гета – пластины на его голове выражали озадаченность, причину которой он не преминул высказать: – У данного жеста имеется множество значений. В каком контексте вы его использовали? Уж на этот вопрос она сможет ответить. Но неожиданно что-либо объяснять не оказалось ни сил, ни желания – после всплеска эмоций переутомление от последних двух бессонных суток накатило с лихвой. – Давай я всё расскажу позже, – Легион со своим сканированием оказался прав – ей нужно отоспаться. Правда, осталось нерешённое дело. – Лучше выкладывай, о чём хотел поговорить в командном центре? – В данный момент у вас наблюдается рефлекторное угнетение нейронной активности, являющееся следствием её резкого усиления. В связи с этим вы неспособны эффективно обрабатывать информацию. Разговор будет малорезультативным. – Действительно. Мне не помешало бы немного отдохнуть, – устало кивнув, Джейн опустила голову на плечо гета, будто собралась спать стоя – хотя, за годы службы такое случалось не единожды. – Останешься со мной, как раньше? – Ответ положительный, – прозвучало почти сразу, и в следующую секунду Шепард лишилась упора под ногами. Легион поднял её на руки и под возмущённое сонное бормотание понёс к месту дислокации, специально отведённому у органиков для пребывания в «спящем режиме». Кровать рядом с ней с хрустом перекрытий прогнулась. Такой знакомый звук. Ещё давно под весом гета матрац с одной стороны заметно продавился, но по освобождении из заключения Джейн не стала покупать другой, а, наоборот, любила спать в этой ложбинке. Да изголовье кровати, как и прежде, находилось в метре от стены – именно так для своего удобства некогда разместил её Легион. Всё осталось неизменным. Банальная попытка сохранить воспоминания… Сквозь дремоту Шепард почувствовала, как Легион положил руку ей под голову, а другой притянул к себе, впервые на её памяти повернувшись на бок, ибо всегда лежал на спине. И впервые его корпус был тёплым, даже заметно горячее, чем температура её тела. Сегодня много чего произошло в первый раз. …Джейн улыбалась во сне. Впервые.***
Когда на омни-тул пришло сообщение, Меда штудировала просторы экстранета. Брезгливо сжав губы, она прерывисто водила кончиком пальца по голографической панели портативного терминала, и от однообразного неприятного цвета уже рябило в глазах. Мало того, что ей приходилось читать с экрана, так ещё для ввода данных к нему нужно было прикасаться, либо осуществлять голосовой поиск, а это совершенно неприемлемо! К тому же, функциональность инструмента изрядно снижало его статичное расположение на руке. У протеан подобное устройство связывалось непосредственно с нервной системой, и для управления было достаточно лишь волевого посыла. Результаты сканирования, видео и звуковые файлы, тексты, визуальные и иные образы направлялись сразу в соответствующие центры головного мозга. Имелась возможность записи данных, полученных от органов чувств – не просто изображений или звуков, но и запахов, вкусов, тактильных ощущений, эмоционального фона. При необходимости зрительная информация выводилась на цветной голографический экран, разместить который можно было в любом месте вокруг владельца в радиусе до трёх шагов… А это… эта вещь напоминала Меде детскую игрушку. Девайсам нынешнего цикла расти и расти до протеанских. Слишком рано Жнецы явились на жатву, могли бы ещё пару веков провести в своей дыре... Сообщение, пришедшее от Явика, было максимально лаконичным: «Ангар. Через 20 минут». Вот и приглашение, усмехнулась про себя Меда. Короткого ответа «Жди» было вполне достаточно, и авгур принялась менять спортивную одежду, заимствованную у Шепард, на нательный костюм. По традиции участники кинжального поединка должны быть в тренировочных одеждах, а не в броне, ибо в счет победы идёт каждая метка, оставленная лезвием на коже соперника. Если, конечно, не заявлено, что итогом является смерть дуэлянта. Один широкий и другой ушитый рукава выглядели странно. Да и сам несуразный композит облачения авгура с частями человеческой и турианской брони теперь уже слабо ассоциировался с Империей, чему, впрочем, Меда была даже рада. Кроме того, как показала миссия на дредноуте, модифицированный боевой костюм оказался удобным. Ещё до полученного от протеанина сообщения осязание Меды регистрировало нехарактерную для данного времени оживлённость на корабле, но она не придавала этому значения, сохраняя ментальную отстраненность. К сожалению, в мире, где самоконтроль и сдержанность – пустой звук, а о чистке пространства от эмоционального мусора вообще никогда не слышали, блокирование восприятия было даже не вынужденной мерой – острой необходимостью. В коридоре авгур ослабила защиту, и... Проклятье, какого Жнеца в ангаре столько народу?!.. Для основной части экипажа два часа как прозвучал отбой, а «ночная» смена составляла лишь треть команды и, будучи дежурной, должна была находиться на служебных местах. Но экипаж спешно подтягивался в грузовой отсек, а из главной батареи едва не бегом к лифту мчался Архангел. Стоило лишь потянуться к нему сознанием, чтобы понять – он знает. Остальным... тоже было известно. Явик что, не умеет держать язык за зубами? Перехватив лифт до того, как турианец успел нажать кнопку вызова, авгур сама поднялась к нему на третью палубу. Его яростный настрой пошел на таран ментального блока Меды сразу после открытия дверей, а сам Гаррус, опустивший голову от тяжелых мыслей, не заметил протеанку в кабине и едва с ней не столкнулся. Отступив в сторону, та схватила его под локоть и потянула обратно в коридор. Не было надобности целенаправленно читать Архангела: его намерения улавливались совершенно точно. Он услышал о поединке от Веги, у которого Явик брал кинжалы, и решил прямиком наведаться на «беседу» к её оппоненту. Этот наивный птенец уверен, что протеанин своими нападками и оскорблениями специально вынудил Меду вызвать его на дуэль, и выбрал именно то оружие, которым сможет осуществить еще одну попытку убить её. Вовремя же авгур остановила Гарруса – он едва не добавил постыдных пятнен на её и так-то далеко не безупречной репутации. Как только любопытные взгляды троицы заспанных техников скрылись за створками лифта, она отпустила его руку и, отступив на шаг, подняла к лицу строгий взгляд: – Я не немощное существо и способна постоять за себя, посему не нуждаюсь в заступничестве. Мы не родственники по крови, и уж тем более не едины духовно. Других оснований для замены дуэлянтов нет. Кроме того, сомневаюсь, что ты владеешь парным оружием. – Я владею кулаками. У Архангела был вид разозлённого варрена – радужки в темноте глазных проёмов сияли решимостью, лицо – недвижимая, застывшая в напряжении маска, ладони демонстративно сжаты. Накрыть их своими и воздействовать на разум? Заставить пойти заняться калибровками, чтобы не мешал? И эта вынесенная разумом буквально на автомате идея – «преграда, значит, нужно устранить» – сама лишь мысль о манипулировании вызвала в ней отвращение к самой себе. Предки, она не могла себе позволить поступить с ним так. Что изменилось с того раза, когда после Деспойны он приходил навестить её в медотсек? Тогда она была готова воздействовать на его волю и заставить не говорить Шепард о действиях Явика, но сейчас… психическое состояние этого турианца было слишком важно для неё. – Женщине всегда даётся привилегия на смену оружия. Меда не могла понять, какую реакцию в ней вызывало поведение Архангела. Хотелось то ли стукнуть его по хитиновой голове, чтобы прояснилось, то ли горько рассмеяться над его наивностью. Впрочем, ничего из этого она не сделала, собственно, как и не повторила в очередной раз, что авгур женщиной не считается – не тот момент, чтобы пытаться переломить упрямство Гарруса. Да и слово это, употребляемое по отношению к ней, уже не так сильно резало слух и почти не вызывало отторжения. – Зато оскорбитель не имеет такого права. Турианец вытаращил глаза и приоткрыл челюсти. По всей видимости, новость о том, что Явик, а не Меда, отстаивает свою честь на дуэли, была неожиданностью. – Так значит… – Хватит, Архангел, – требовательно, жёстко. – Своими сомнениями ты унижаешь меня, – повернувшись к турианцу спиной, авгур шагнула в лифт. – Не спускайся следом. Совсем не дружелюбно с её стороны, но только так можно было заставить Гарруса остаться на инженерной палубе.