Моя фраза на твоём запястье.

      В приглушенной темноте кабинета зельеварения я и Драко Малфой. Зеленоватая полоса света, разделяющая пространство между нами, неуловимо медленно движется в мою сторону, соответственно движению заходящего весеннего солнца. Запах разнообразных ингредиентов, иссушенный пыльным содержимым книжных полок, равномерно скользит по столам, касаясь сухой потребностью моих пальцев. Мне нравится смотреть на Драко. Его глаза не кажутся обыкновенно-серыми уже давно, но каждый раз я удивляюсь этому так по-детски наивно, что сама готова смеяться. То, что между нами, так абсурдно. Его мантия черным пятном стекает с крючка на стене напротив, а рубашка контрастно отражает любой тусклый свет, тем самым оставаясь бледным абзацем среди приглушенной тени комнаты. Поначалу кажется, словно всё замерло, и невозможно услышать ни единого звука, но спустя несколько минут я привыкаю к этой атмосфере, и мой организм начинает распознавать такие слабые отзвуки жизни, что становиться одновременно жутко и интересно. Темная столешница кажется непревзойденно домашней и глубоко уютной, такой необходимой и комфортной. — Парты очень теплые. — шепчу я, улыбаясь и почему-то отводя взгляд. — Ага, — бурчит Драко, спрыгивая со столешницы и продвигаясь ближе к окну, — даже душно. Я не согласна. — Нет, душно будет в августе, а пока хорошо, — он смотрит на меня с нескрываемым осуждением, — ты просто слишком привередлив, я бы даже сказала занудлив. Драко возмущенно хмыкает и упирается в меня взглядом, в его глазах ни капли злости, а скорее шутливое негодование, и от этого мне так спокойно и хорошо, что я начинаю непроизвольно улыбаться. Наверняка, мои щеки сейчас горят, напоминая разве что переспевшие приторно-мягкие яблоки, но это ведь так неважно. — Ты рассуждаешь как старушка, и называешь меня занудой, — ворчит Малфой, глупо надувая губы, — думаю, это обида. Смотри на себя. — Актер из тебя не очень, — отвечаю я и подхожу ближе к Драко. Мы стоим совсем рядом с тонкой стеклянной пленкой окна, глядя сквозь прикрытые ставенки, такие лишние, но помогающие колбочкам оставаться в тени, на зеленую шероховатость леса, который призрачно туманит вдалеке. Из этой части замка его видно хуже всего. Вокруг так много зелёного, и от этого мне тоже спокойно. Я чувствую, как хвойные ветви обволакивают моё сердце, а на языке снова можно ощутить лимонное напыление. От него очень приятно пахнет. Мгновение рушиться, как только он поворачивается в сторону двери. — Уходишь? — Немного охрипшее и наполненное разочарованностью, немного тяжелой и ядовитой, как ртуть. — Сиди сама тут в своей духоте, — продолжает ворчать юноша, продвигаясь ближе к выходу, — я обиделся и буду ждать извинений. — Каждый день одно и то же, — насмешливо парирую я, — придумай что-то новое. Слышу шепот, складывающийся в отрывистое "нет" и скрип двери. Еще секунды, и я остаюсь в кабинете совсем одна. Я не знаю, хорошо мне или плохо, давит ли на меня эта недавно приятная темнота, или бодрит оставшийся на коже лимонный след. Я не знаю, как вообще так получилось, что мы с Драко сидим в этой комнате чуть ли не каждый день, молчим или спорим на глупые темы, из-за которых он строит обиженного, а я шутливо извиняюсь, а после начинаю по новой спорить. Эти бессмысленные споры — основа нашего общения, и если бы не было их, не было бы скорее всего моей фразы на запястье Драко и его молчания на моей руке. Я никак не могу вспомнить и уловить тот самый момент, когда наши нервные переглядки превратились в сомнительную коммуникацию. Знаю только, что я одна из немногих, кто слышал его смех. Я ему... нравлюсь? Трудно это осознать. Невероятно и очень непонятно, как мне так повезло, ощутить тепло любимого человека так близко, так реально, так прочно. Уверенно. Мы пока еще не держались за руки, и не целовались, и даже не обнимались, как делают обычные стандартные пары, но я думаю, что все хорошо. Даже если люди и созданы друг для друга, им ведь необходимо узнать. Себя, человека напротив, который так пьяняще смотрит прямо в душу, касаясь острой хвоей нежной оболочки сердца, чувство, разрушающее стереотипное мышление и раскрашивающее окружающий мир в невообразимое количество разнообразных оттенков. И я рада узнавать Драко. С каждым днем, с каждой минутой, все больше и больше восхищаться им, таким необычно отрешенным и в то же время притягивающе умным и интересным. Кто бы мог подумать, что Малфой, который всегда с надменным пренебрежением смотрел в мою сторону, всем своим видом отрицая значимость моего существования, окажется таким невероятно прекрасным человеком. Он редко говорит, но мне, Мерлин, так нравится его слушать. Не только из-за голоса, но в основном из-за мыслей, таких понятных, но побуждающих к долгим размышлениям и после того, как он уходит. Он всегда уходит первый, всегда мне от этого тоскливо. Сейчас он наверняка в компании своих друзей, обсуждает очередную грязнокровку, недостойную учиться на одном курсе с этими змеями, но я не думаю, что там звучит моё имя. Никто ещё не знает, что мы суждены.       Не знаю, почему мы пришли к решению это не афишировать. Даже не обсуждая, оставили свое общение в тени, скрыли его ото всех, позволяя школе жить обыкновенными буднями, не надрываясь от тяжести сплетен, которые сгенерируют ученики, как только узнают. Хотелось покоя, но правильным ли было это решение? Чего мы боимся? Никто не станет идти против Судьбы, и если на наших запястьях фразы друг друга, это абсолютно нормально. Почему тогда и Драко, и я против того, чтобы сказать? Я тихо выхожу из класса, оставляя старую потрескавшуюся дверь немного приоткрытой. В коридорах еще прохладно, но в лёгкие уже потихоньку проникает цветочный шлейф свежести, сразу же поднимая настроение. Каменные стены сейчас не кажутся жуткими зеркалами одиноких шагов, а скорее напоминают оркестр ударных, поддерживающий марширующих победителей. Мои шаги звонко врезаются в слух, придавая только уверенности в своих действиях. Нервное удовлетворение бегает по телу, не зная, где ему осесть, и от этого я снова и снова покрываюсь мурашками. Драко. Драко. Драко. В голове только это имя, только его голос, только его фразы, пальцы, глаза, запах, и я обязана поделиться этим. С грохотом повалив статуэтку, врываюсь в гостиную Гриффиндора. Жар камина обжигает глаза, так что я на секунду зажмуриваюсь и вижу перед собой тысячи мелких рыжеватых помех, а после резко открываю глаза и вдыхаю приятный запах вишни и корицы, сползающий вязкостью пряности по стенам и прилипающий к обивке диванов и кресел. В глубине гостиной вижу растрепанные смолистые волосы, так что начинаю пробираться ближе к книжной полке, возле которой сидит мой лучший друг. — Гарри, на пару слов. — Отрывисто проговариваю я и тяну его за рукав хлопковой кофты, выскальзывающей из моих пальцев, стоит Поттеру встать и ослабить натяжение. В укромном уголке между спальнями мальчиков и девочек он внимательно смотрит на меня, и я глубоко вдыхаю, чтобы выкроить еще несколько мгновений для обдумывания ситуации. Гарри мой друг. Он всё поймет. — Моя фраза на запястье у Драко Малфоя. Несколько минут могу наблюдать, как меняются эмоции друга. Непонимание, осознание, опять непонимание, шок, недоверие, и снова непонимание, а после тень радости и просто огромный поток вопросительных взглядов. И я выливаю ему всё, что накопилось за эти полгода: как я влюбилась в парня, будучи обреченной на одиночество, как я увидела в его глазах больше чем просто серость на уроке у Слизнорта, как мы танцевали на балу, как я ненавидела весь мир, как Драко показал свою руку и как мы говорим каждый день в пустующем классе зельеварения, где все и началось в далеком сентябре. Я говорю о том, как побежала бы за Малфоем в любой возможный сентябрь, и как мне нравится его голос... — Он согласится пойти с нами в Хогсмид? — Внезапно спрашивает Гарри и я, повторяя его выражение лица вопросительно изгибаю бровь. — Я, Ты, Драко и Джинни. Он согласится? — Повторяет вопрос друг, и до меня доходит смысл. Он принял Малфоя, так просто и непринужденно, что готов делить с ним компанию в деревушке. Благодарная улыбка ненароком появляется на моём лице, и я почему-то вспоминаю, как светило мне в глаза солнце, когда я приняла себя и свои чувства к Драко. И кажется, Гарри Поттер — солнце, способное осветить любую темноту, а радость сделать только ярче. — Я спрошу. — Тихо шепчу я и продолжаю улыбаться.