Темнота не может разогнать темноту: на это способен только свет. Ненависть не может уничтожить ненависть: только любовь способна на это. Мартин Лютер Кинг
Я проснулась совершенно разбитой, с больной головой и мешками под глазами, и еще несколько мгновений после пробуждения никак не могла понять, что вообще происходит и где я нахожусь, потому что в эту ночь я спала всего два часа, а в семь утра меня разбудил Марк, позвонив и сообщив о том, что он нашел деньги и скоро поедет в участок. Выслушав его, я просто откинулась обратно на подушки и повернула голову к стене, пытаясь думать о чем-то хорошем. Я верила, что все-все наладится, и все будет в порядке. К половине девятого я была готова идти на учебу, поэтому собрав все необходимые мне вещи, я отправилась в кампус. На занятиях я ни черта не соображала, сидя с отсутствующим выражением на лице и пустотой в глазах, я тупо таращилась на стену перед собой, совсем не слушая преподавателя. В этот момент я была просто не в состоянии думать ни о чем, кроме того, что после окончания этой пары я должна позвонить Тайлеру. Нужно всего лишь немного потерпеть. Но я все равно не выдержала и написала ему сообщение, откладывая телефон обратно в рюкзак. Кое-как досидев до конца урока, я вынула гаджет из сумки, чтобы проверить ответ, но ответа не было, и тогда я решила позвонить. Гудок шел, но трубку никто не поднял, и в мое сердце закралось сомнение, но я все же решила не паниковать и подождать еще немного, потому что процесс мог затянуться, и, возможно, они все еще там, и их личные вещи находятся под присмотром копов. Взвесив все «за» и «против», я снова написала сообщение и немного отвлеклась от плохих мыслей, что тревожили мой разум. Но ответа опять не было: ни сейчас, ни потом, ни через полчаса, ни к обеду. И к концу следующей пары я уже сидела, как на иголках, и как только профессор Браун отпустил нас, я, попросив Кору присмотреть за моими вещами, в чем была, выбежала прочь из аудитории и снова набрала знакомый номер. Как и в прошлый раз гудки шли, но мне никто не отвечал. Я набрала снова — и опять та же ситуация. — Давай… — сквозь стиснутые зубы прошипела я, притоптывая ногой от нетерпения. Но на том конце провода шли только гулкие, тягучие, заунывные гудки, и потом вызов обрывался. Уходя на последнее занятие, я снова написала Тайлеру сообщение о том, что я очень жду его звонка, хочу его видеть и безумно волнуюсь. Но он снова мне ничего не ответил, и мне стало жутко не по себе. От волнения внизу живота сводило так, что начинало подташнивать, а к горлу подступал ком, который я то и дело шумно сглатывала. После урока, подхватив свои вещи, я, никому ничего не сказав, быстро выбежала на улицу и поймала такси, параллельно звоня Марку, который коротко сообщил мне о том, что их отпустили под залог еще в десять утра. Сейчас на моих часах была половина третьего, и Тайлер явно должен был проверить свой телефон за все это время. С бешено колотящимся сердцем, я села в машину, которая быстро доставила меня по названному адресу: от нашего кампуса до дома Тайлера было совсем близко. Расплатившись, я вышла из такси и перешла дорогу, останавливаясь у небольшого жилого здания, обитого белыми досками. Машина Тайлера стояла на парковке, и я, достав свой девайс, набрала его номер, чтобы сказать, что я приехала. Но все повторилось в точности так, как и до этого: его телефон был включен, шли гудки, но трубку никто не брал. Сделав еще одну попытку, я подошла к входной двери и осторожно постучала. В ответ мне была тишина. Тогда я постучала чуть громче, но все повторилось. И тогда тревожно оглядевшись по сторонам, я, закусив губу, позвонила в дверь, один, второй, третий раз… Но все было по-прежнему. — Малыш… — пробубнила я, страдальчески морща лоб. — Где же ты?.. Достав телефон из кармана, я покрутила его в руках, что-то обдумывая, после чего решилась и набрала номер Джоша. Через пару мгновений парень ответил: — Да? — негромкий усталый голос на том конце провода немного успокоил меня, и я, закатив глаза, выдохнула, раздувая щеки, сказала: — Привет, — получилось немного хрипло и неестественно, на что Джош отозвался: — Привет, Джеки, — спокойно сказал он. — Что-то случилось? — Эм… — протянула я в ответ. — Как ты? — спросила я, пытаясь не давить на него. — Не очень, — проронил он. — Мы всю ночь не спали…, а сейчас я на работе… Фигово. — О, — только и смогла выдавить я. — Понятно. Мне жаль… — но парень перебил меня: — Джеки, что случилось? Я и так ни черта не соображаю, поэтому говори быстрее, ладно? Тогда я, все же попытавшись собраться с мыслями, спросила его: — Ты не знаешь, где Тайлер? Повисла секундная пауза, после чего Джош ответил: — Должен быть дома… Но я не дала ему договорить: — Я звоню ему с самого утра, понимаешь? Но он не отвечает мне! Он не ответил ни на один мой звонок, не написал ни одного сообщения. Я стою около вашего дома, но мне никто не открывает… Джош снова перебил меня: — Может быть, он уехал куда-то, а телефон просто забыл? — Машина здесь, Джош… — отчаянно отозвалась я. — Ну… — протянул парень. — Иногда он любит пройтись пешком, может, ушел, скоро придет, не парься… — Но он не поднимает трубку с самого утра! Я оставила ему сотню сообщений… Он… он должен был мне позвонить, Джош!.. — моей растерянности не было предела, когда я говорила это. — Джеки, — устало выдохнул парень. — Я правда не знаю, я за ним не слежу… На что я всхлипнула: — А вдруг что-то случилось? — Так, слушай, успокойся! — нервно сказал он в ответ, быстро добавляя. — И, Джеки, я занят, серьезно, давай мы поболтаем позже, идет? — он вдруг как-то начал раздражаться, но я вскричала: — Джош, подожди! Что мне делать? — Господи, ну, а я-то откуда знаю? Подожди еще… черт, я правда занят, Джеки… — в его голосе были нотки мольбы. — Ладно, извини… — проронила я в ответ и отключилась, от безысходности топнув ногой. Что мне сейчас было делать? Отчаяние грызло мое сердце, как дождевой червь. Я отошла от крыльца и снова набрала номер Тайлера. Картина была прежней. На город спускались сумерки, и становилось холодно и промозгло. Стоять на одном месте было некомфортно, и я, продолжая периодически набирать один и тот же телефонный номер, стала бродить кругами вокруг дома, распинывая ботинками пожухлую осеннюю листву. Близился конец ноября, и погода становилась все более мерзкой. Дожди и сильные ветры, низкое серое небо и холод, что пробирал до костей. Как вдруг, когда в очередной раз я набрала номер Тайлера и проходила уже наверное двадцатый раз мимо бэкярда, я прислушалась, потому что мне показалось, что я услышала телефонный звонок. Осматриваясь, я пошла на звук и обнаружила, что одно из окон с задней стороны дома приоткрыто, и звук доносится оттуда. Нет… Этого не может быть… Бред какой-то… Но все же я повторила попытку, подойдя ближе, когда явственно услышала, что звонок доносится из дома. Неужели, он и правда забыл телефон? Я снова прислушалась. Да, так и есть, гаджет точно находился в доме, и звонок, хоть и едва различимый, раздавался из приоткрытого окна. На мгновение я замерла, судорожно соображая, что делать дальше и как поступить. Мне стало холодно, а Тайлера все не было, и неизвестно было, когда он вернется, а уезжать, так и не увидев его в этот день, мне не хотелось. Я огляделась: вокруг — никого. Только сильный ледяной ветер завывал и трепал уже лысые верхушки деревьев на аллее. От нечего делать я легонько подергала дверцу калитки, что вела на бэкярд… Как вдруг в мою голову пришла, как мне показалось, отличная мысль: я залезу в дом через окно на первом этаже, как раз через то, что было не закрытым, и подожду Тайлера внутри. Рано или поздно он все равно вернется домой, мне будет теплее, и я смогу к его приходу заварить нам горячий чай. Снова осмотревшись кругом, я сильнее подергала дверь калитки, но она не поддавалась. Я повторила попытку, но ничего не помогало. — Давай! — прошипела я. — Черт… Давай же, — но дверь была закрыта изнутри, поэтому не пускала меня, и я никак не могла попасть на задний двор. А окно, то самое открытое окно, так заманчиво привлекало меня. Я покрутила головой в поисках хоть чего-нибудь, что могло бы мне помочь в данном случае. Мне не хотелось сдаваться и, тем более, мне не хотелось уезжать сейчас. Я так мечтала увидеть Тайлера и обнять его, просто прижаться к нему, хотя бы на минуту. Теперь мне ничего не было нужно, кроме того, чтобы быть уверенной в его безопасности. Как вдруг мой взгляд упал на небольшой ящик для сбора опавших листьев… Шестеренки в моем мозгу активно заработали. Ведь если он окажется пустым, то подвинув его ближе, я без труда и особых проблем смогу влезть на бэкярд. Закинув рюкзак на спину, я подошла к ящику и заглянула внутрь. Он оказался не пустым, но, вероятно, его недавно выгружали, потому что листва там была только на самом дне, а значит, мне стоит попытаться. Я попробовала легонько толкнуть его. И на мое удивление, он поддался почти сразу. Тогда я, приложив небольшое усилие, довольно быстро дотолкала ящик до забора, приперев его к стенке. После чего я снова осмотрелась: мне было стыдно за свои действия, но что поделать? Слава Всевышнему, за мной никто не наблюдал, и я, два раза чуть не упав, с третьей попытки все же взобралась на крышку ящика. Забор не был высоким, поэтому я с легкостью перекинула ногу и перекатилась через него, но не удержалась и свалилась на повядшую мокрую траву, перепачкав куртку. — Черт, — нервно закатывая глаза, пробурчала я, и встала на ноги, отряхивая грязь со своей одежды. И мне почему-то сделалось смешно: видел бы меня сейчас Тайлер… Господи, он бы точно не удержался от какой-нибудь колкости в мой адрес. Когда я подошла к окну, то снова прислушалась: в доме точно было тихо. Я быстро достала телефон, все еще продолжая на всякий случай осматриваться по сторонам, и еще раз набрала номер Тайлера. Сомнений теперь не оставалось совсем: звонок доносился из дома. Тогда я, быстро сориентировавшись, схватилась за край рамы обеими руками и с силой толкнула ее вверх настолько, насколько позволял мне это сделать мой рост. Но этого оказалось вполне достаточно, чтобы я могла пролезть внутрь. Чуть-чуть подтянувшись, я перевалилась через край подоконника, почти кубарем вкатившись внутрь. Спустя мгновение, я села и на миг прислонилась спиной к стене, покачивая головой: я никогда бы раньше даже не подумала, что способна на такое — ворваться в дом парня через окно, перед этим перескочив через забор и воспользовавшись для этого мусорным ящиком. Если бы моя мама узнала об этом… Господи… Я устало потерла переносицу пальцами. Куда все идет? Через мгновение я встала и огляделась. Нужно найти телефон Тайлера. Я быстро сняла куртку, положила ее на край какой-то тумбочки, и вошла в соседнюю комнату, в гостиную… И то, что я там увидела, чуть не убило меня в одну секунду. На журнальном столике лежал маленький пакетик с каким-то белым порошком, он был рассыпан там и тут, и словно снег покрывал поверхность стола. На полу валялись жгут и зажигалка, на диване — ложка и шприц… Тайлер полусидел на полу, откинув голову на диван. Рукав его желтого худи был закатан почти до плеча, а глаза плотно сомкнуты… И он был бледный. Он был такой бледный… Господи… — ТАЙЛЕР! — заорала я не своим голосом, срываясь на визг. В два прыжка я очутилась рядом с ним, падая на колени. — Тайлер, пожалуйста… — я начала трясти его за плечи, но он не реагировал. Его голова упала на грудь, и он начал заваливаться на пол, теряя равновесие. — Тайлер, пожалуйста, Тайлер… — я шептала, трясущимися руками ощупывая его лицо. Я попыталась разомкнуть его веки негнущимися пальцами, но зрачки его глаз закатились, и я заплакала. Слезы душили меня. Его холодные скулы выделялись так сильно… — Боже… Зачем? Зачем ты это сделал? — я стояла на коленях, сгибаясь все ниже, мои волосы упали мне на лицо и прилипли к мокрым от слез щекам. Я все еще трясла Тайлера за плечо. Я не знала, что мне делать дальше, я не знала… Беспомощно озираясь по сторонам, в поисках хотя бы чего-то, что могло мне помочь, я вытащила из кармана телефон, набирая номер Джоша. Мои пальцы не попадали по кнопкам, и когда он, наконец, поднял трубку, то я просто зарыдала, ничего не сказав… — Твою мать… — выругался парень на том конце провода и закричал. — Джеки! Где ты?! — Тайлер… Тайлер… — захлебываясь словами, слезами и слюнями, сделав над собой огромное усилие, пробормотала я, не понимая, как смогла сложить буквы в слоги, а слоги в слова… — Он дышит?! — снова на том конце провода прорезался голос Джоша, но теперь я не смогла связать свои мысли в предложения, рыдания сотрясали меня, и тогда Джош снова заорал. — Джеки! Возьми себя в руки! Слышишь меня?! Проверь! Он дышит?! — Я не знаю! Я не знаю! — все же собравшись, я кричала в ответ не своим голосом. — Джош, приезжай… — только и смогла выдавить я, спустя еще пару секунд. — Блять, — прошипел тот и заорал кому-то, прикрывая трубку рукой. — Том, дай мне машину!.. — и отключился. Ожидание было жестоким. Ожидание было мучительным. Я не знала, сколько времени прошло. Я потеряла счет секундам, минутам, часам… Я просто легла на пол рядом с Тайлером, свернувшись клубком около его руки, поджав ноги почти под подбородок. Слезы текли из моих глаз, тонкими горячими змейками просачиваясь по вискам и прячась где-то в волосах. Я не моргала, я почти ослепла… Он лежал без движения. Такой спокойный. Его губы были слегка приоткрыты… — Твою мать! — вдруг раздалось совсем рядом, и я вскочила, осматриваясь, и увидела Джоша, который ворвался в комнату, падая на колени и пытаясь привести Тайлера в сидячее положение, но у него не получалось, и он заговорил: — Ну, какого хрена, Тай, ну почему ты вечно все усложняешь?.. — потом он обернулся на меня. — Джеки, — позвал он, но когда я не отреагировала и лишь уставилась на него отсутствующим взглядом, он заорал. — Джеки, соберись! Соберись! Я вздрогнула и почувствовала, как мои глаза расширяются, а Джош заговорил, быстро отдавая указания: — Так, слушай меня, давай, иди на кухню и сделай раствор соли… — но я не могла двинуться с места, ноги не подчинялись мне теперь, они как будто бы были не мои вовсе, а руки дрожали. — Джеки, ты нужна мне, — вкрадчиво заговорил Джош снова. — Давай, прошу, помоги мне. Быстро иди на кухню и сделай мне раствор соли… — Что… — еле шевеля языком пробубнила я, непонимающе глядя на парня, на что Джош громко крикнул: — Джеки, давай! В этот миг меня будто перещелкнуло: я вскочила на ноги и, пятясь, вынырнула из комнаты, я слышала только, как Джош повторял одно и то же: — Тай, Тай, проснись, проснись… Проснись, эй… Посмотри на меня, давай… — Сколько соли?! Сколько соли, Джош?! — беспомощно ревела я с кухни, как только набрала полный стакан воды и разлила его, потому что руки не слушались меня. Я никак не могла найти эту чертову соль… — Господи, я не знаю, много! Растолки ее! Надо, чтобы она полностью растворилась! Ну же, Тай, твою мать! — доносилось до меня. Наконец, я нашла соль, набрала воду снова и сделала раствор. Когда я вернулась в комнату, Джош метнулся ко мне: — Почему так долго?! — он рявкнул не своим голосом, на что я истерично завизжала: — Я не могла найти эту чертову соль! Не ори на меня! Делай что-то, Джош! Господи… — Сука… — нетерпимо прошипел парень, схватил шприц и набрал раствор из стакана, потом наклоняясь, сказал мне. — Держи руку! — я упала на колени рядом с Тайлером. — Держи руку! — еще громче повторил Джош, и я ухватила Тайлера за предплечье: — Это поможет, Джош?! Это поможет? — выла я. — Замолчи! — гаркнул на меня парень, начав с силой стучать по вене Тайлера. — Сейчас… Бро, потерпи… Потерпи, Тай, все получится… Вот так… — и он начал вводить раствор. — Давай вызовем 9-1-1, Джош, это не поможет! Давай просто вызовем скорую! — я почти визжала, хватая его за рукав. — Заткнись, Джеки… — прорычал парень, начиная хлестать Тайлера по щекам. — Давай, твою мать, смотри на меня! Открывай глаза! — как вдруг ресницы Тайлера дрогнули. В этот момент я подавилась собственными слезами, заскулив, как раненое животное, я упала почти плашмя, а Джош с силой ударил кулаком Тайлера в грудную клетку: — Сейчас мы тебя заведем! Открывай глаза, сука! — и в этот миг Тайлер резко закашлялся, сильно дернувшись, он попытался сесть, продолжая кашлять, а я рванулась к нему, подхватывая его, пытаясь удержать и не дать ему упасть снова: — Ты очнулся! — заорала я. — Ты здесь! Господи! Господи! Тай! Когда я прижимала голову Тайлера к своей груди, поглаживая его по волосам и шепча что-то нечленораздельное, я медленно раскачивалась из стороны в сторону, будто стараясь убаюкать его, Джош в этот момент, закрывая глаза руками, выдохнул, опустил плечи и, устало плюхнувшись с колен на пол, перекатился на бок: — Какого хрена ты вечно выделяешься… — глухо прорычал он. — Какого хрена… — А соль здесь не при чем… — как будто сам себе пробормотал Тайлер, когда я обхватила руками его лицо, а он запрокинул голову назад, закатывая глаза, и прошептал. — Было здорово…***
…Though Iʼm weak Beaten down Iʼll slip away Into the sound The ghost of you Is close to me Iʼm inside out Youʼre underneath… Twenty one pilots — Goner.
Я не знаю, сколько времени прошло вот так. Каждый был сам по себе. Джош вышел из комнаты, я стояла у окна, а Тайлер сидел на полу, опираясь спиной о диван. Мои руки все еще сильно тряслись, и я тупо пялилась в потемневшее окно. Мы оба молчали. Тайлер смотрел перед собой и почти не моргал. Его ресницы то и дело подрагивали, а глаза были влажными, как будто он вот-вот готов был заплакать. Я боковым зрением наблюдала за ним, не поворачивая головы. Молчание было для меня пыткой, но я боялась начинать разговор, я боялась того, что скажет мне Тайлер и к чему все это приведет. Поэтому мы просто молчали: меня лихорадило, и я ощущала, как стучат мои зубы. Как вдруг парень резко встал и, даже не посмотрев на меня, быстро вышел из гостиной прочь. Я осталась в полном одиночестве, наедине со своими мыслями и страхами. Я осталась совсем одна против всего этого. Я обернулась, когда услышала его удаляющиеся шаги. И быстро заморгала, ничего не понимая. Почему он ушел? Куда? Неужели, он так и не скажет мне ни слова? Я тихо позвала: — Тайлер, — и осторожно вслушалась в тишину, что была мне ответом, наверное, в сотый за сегодня раз. — Тайлер! — чуть громче повторила я, выглядывая из комнаты в коридор. Но все повторилось… — Да какого черта?! — вдруг вскрикнула я от безысходной злости, что вдруг вселилась в меня. Меня так взбесила эта тишина, что я, даже не думая о последствиях, рванула вперед, открывая поочередно все двери, что попадались мне на пути. И когда на первом этаже я никого не нашла, то почти бегом взлетела по лестнице на второй. Распахнув дверь ванной комнаты, я резко шагнула внутрь и снова застыла, пораженная в миллионный раз: Тайлер стоял перед зеркалом с машинкой для стрижки в руках и брил голову. — Что ты делаешь?! — негодующе вскричала я, когда немного отошла от первого шока и сделала неуверенный шаг к нему, как вдруг он резко обернулся, вытирая лицо ладонью и, криво усмехнувшись, спросил: — А что, не нравится? На миг я опешила, так и застыв с широко распахнутыми глазами и открытым ртом. Интонация его голоса, выражение его лица теперь были словно бы не его: резкий взгляд и злобная усмешка на губах. Я не могла ничего сказать, я молчала, неуверенно покачивая головой. Боль зрела в моем сердце, глодала его, когда я почувствовала, что слезы снова начинают жечь мои глаза. Я не знала, что мне ответить теперь… — Ну, так нравится или нет, Джекс? — насмешливо повторил он, пристально уставившись в зеркало: его зрачки потемнели. Голос Тайлера в эту минуту был холодным, немного сиплым, как будто он был простужен, с такими странными нотками надменности, в нем не было той теплоты, к которой я привыкла. Я снова ничего не ответила, подходящих слов подобрать сейчас я не могла. Прошла еще секунда, и Тайлер, открыв один из ящиков под раковиной, достал оттуда небольшой баллончик, я сразу не поняла, что в нем, но когда он брызнул на руки что-то черное и принялся растирать это по своей коже, так сосредоточенно и яростно, что зубы почти начали скрипеть от напряжения, я рванулась к нему и, схватив его плечо, попыталась развернуть к себе, хмурясь и спрашивая: — Да что с тобой?! Что ты делаешь?! Что происходит?! — Со мной все хорошо, Джеки, — отозвался он, на миг переставая размазывать краску по своим рукам и вскидывая на меня взгляд. — Я такой на самом деле. Да, вот такой, каким ты меня сейчас видишь. Я злой до мозга костей, а в моей башке — миллионы черных мыслей, которые тебе не понравятся… — он снова опустил глаза, продолжая остервенело пачкать свои руки этой чернотой. — Прости, что так получилось. Ты не должна была этого видеть, — он закусил губу, посмотрел на меня, наклоняя голову вбок и коротко бросил. — Уходи. Я замерла. Я не могла поверить в то, что слышу и вижу сейчас. Я только отрицательно покачала головой. — Нет, — сказала я. — Я не уйду. Но Тайлер облизал губы, как-то странно усмехаясь: — Ты что, не понимаешь? — спросил он, слегка хмуря лоб. — Я сказал: уходи, — и он медленно, словно хищник, загнавший свою жертву в тупик, двинулся на меня. Я сделала шаг назад, отступая: — Нет. Я никуда не пойду. Это не ты, — слезы уже вовсю текли из моих глаз. Я мотала головой, бесшумно плача. — Это не ты… — снова проронила я, закусывая губу. — Ты не такой… — Нет, — Тайлер покачал головой, снова хмыкая и вонзаясь в меня своими черными глазами. — Я такой. Это настоящий я, Джеки. Я монстр. И ты не должна была этого знать… Но теперь ты знаешь. А сейчас уходи. — Нет, ты не сможешь меня запугать, — твердо сказала я, вытирая слезы. Я тоже начинала злиться. Какого черта он это делает? Я решительно уставилась на него, часто моргая заплаканными глазами, а парень нахмурился: — Зачем ты рискуешь, зачем ты пришла сюда? — Я волновалась за тебя! Я хотела увидеть тебя! Я хотела побыть с тобой… Он снова усмехнулся: — И после того, что ты здесь увидела, ты все еще этого хочешь? — холодно спросил он, вскидывая брови, делая вид, что ему все равно. Я же нахмурилась: — Ну, раз я здесь… — начала я, делая шаг к нему навстречу и поднимая руку, чтобы коснуться его лба, но парень перебил меня, перехватывая мое запястье, быстро отворачиваясь и отпрянув от меня: — Не приближайся ко мне! — его голос звучал угрожающе. Но я снова лишь мотнула головой, отзываясь: — Это говоришь не ты… — и попыталась снова подойти ближе, но Тайлер метнулся в сторону: — Хватит это повторять! — рявкнул он. — Стой на месте! — Я не брошу тебя, Тайлер, я верю в тебя, — я старалась говорить спокойно, как можно более тихо, чтобы успокоить его. Мне просто нужно было обнять его сейчас, сделать это для того, чтобы он почувствовал, что я рядом, что это все еще я, что ничего не изменилось, чтобы он просто услышал стук моего сердца… — Как ты вообще можешь смотреть на меня, после того, что я сделал… — еле шевеля языком, пробормотал он. — Я сам себе противен. Я ненавижу себя за это… — Я не позволю этому случиться с тобой… — тихо добавила я в ответ, делая еще один осторожный шаг к нему. — Стой на месте, Джеки! — выставив руки вперед, громко крикнул Тайлер. — Стой! Стой! — и он вдруг неожиданно схватил что-то с тумбочки, что стояла у раковины, и со всей силы шарахнул этим об пол. Это была какая-то маленькая вазочка или что-то вроде того, она была из стекла, поэтому разлетелась по всей ванной комнате мелкими осколками. Я вскрикнула и закрылась руками, пряча лицо в ладонях, чувствуя, как острые кусочки врезаются к кожу возле моих костяшек. Еще чуть-чуть, и все мое лицо было бы изранено… На три секунды все замерло… Как вдруг Тайлер рванулся ко мне, обхватывая меня руками, он зашептал, утыкаясь носом в мои волосы, сгребая меня в объятия так, будто я могла раствориться, и он пытался всеми силами удержать меня: — Нет… нет… — судорожно шептал он, задыхаясь и захлебываясь воздухом. — Нет. Господи… Малышка… Что я творю? Джекс, Джекс, ты в порядке? Скажи мне, ты в порядке? — он обхватил мое лицо руками и обратил его на себя, осматривая каждый миллиметр моей кожи. Его ресницы дрожали, голос срывался, и я кивнула, прошептав: — Я в порядке… — на моих губах появилась еле различимая улыбка, я начала чувствовать его снова. — Прости меня… Прости меня… — пробормотал Тайлер и всхлипнул, так горько и надрывно, что мне стало больно, в моем сердце образовалась страшная рана, шрам от которой теперь никогда не излечить. Я подняла взгляд и увидела, что он плачет. — Нет… — я обхватила его щеки руками, вытирая мокрые скулы от слез, пытаясь сделать так, чтобы он смотрел мне в глаза, хотя он все время отводил взор. — Не надо… — проронила я, чувствуя, как тоже начинаю сдаваться. — Не плачь… — но мой голос дрогнул, и ресницы выдали меня, выпуская наружу горячие ручейки слез. — Я рядом… Я всегда буду рядом…***
…Iʼm a goner Somebody catch my breath I wanna be known by you I wanna be known by you… Twenty one pilots — Goner.
Мы сидели на полу ванной комнаты, прижавшись друг к другу, сидели долго и молчали. Как вдруг Тайлер прошептал: — Я расскажу тебе все, как есть, Джеки, только дай мне закончить, ладно? И тогда, после того, как ты все узнаешь, ты хорошо подумаешь обо всем, что я тебе скажу. Я медленно перевела взор на него, не совсем понимая, к чему он клонит, но парень не дал мне опомниться, и продолжал говорить: — У меня зависимость. Уже давно. Я не могу без этого. Я болен, Джеки, — на моем имени его голос дрогнул так, что мое сердце упало куда-то в пропасть, но Тайлер быстро взял себя в руки, прочистил горло, попытался улыбнуться и, подмигнув мне, добавил. — Но все в порядке, я в норме, как всегда. Я задохнулась воздухом, хватаясь за грудь, а Тайлер продолжал, поглаживая меня по растрепанным волосам: — В пятнадцать лет у меня начались боли, сильные головные боли, от которых мне хотелось умереть, только бы не терпеть это больше никогда, — он дернул правым уголком рта, опуская глаза, и сказал. — В шестнадцать мне поставили диагноз: мигрень с аурой, — он обратил на меня свой взгляд. — Знаешь, что это такое? Я отрицательно качнула головой, сглатывая, а он снова горько усмехнулся: — Не знаешь… И лучше тебе не знать, — потом изогнул левую бровь, говоря. — Аура — это галлюцинации, Джеки. Видишь, как все просто. Да, все очень просто… — он помолчал секунду, добавляя. — Это когда ты слышишь голос, он повсюду, он в твоей голове, в твоем мозгу, он рядом, он всегда с тобой… — он постучал пальцем по виску. — Его зовут Блёрри, и он заставляет меня делать ужасные вещи, которые пугают меня, он прячется в темных уголках моей души, взывая ко всем демонам, что есть внутри меня… — он криво улыбнулся, и по его лицу снова промелькнула тень. Мои глаза расширялись все больше, но я нашла в себе силы просто крепко сжать его руку. Он пугал меня, но я не отпущу его больше. Тайлер сказал: — Мне выписали рецепт. Обезболивающие. Мне было семнадцать, когда они перестали помогать. Той дозы было просто недостаточно. Блёрри всегда был рядом, он смеялся над моими попытками уничтожить его. Он потешался надо мной, когда мне было невесело. И я решил, что справлюсь. Я стал принимать больше, с каждым разом все больше и больше… А он смеялся надо мной все громче и громче… С каждой новой капсулой ему было смешнее… А я становился злее и мне было плевать на все. Он облизал пересохшие губы, продолжая свой рассказ: — Моего отца не стало, когда мне было восемнадцать. Он умер прямо во время тренировки в школе, у всех на глазах. Его сердце остановилось, когда Джейсон рассказал ему о моей зависимости и унизил его при его же учениках… — я дрогнула, услышав имя Джейсона, а Тайлер окинул меня долгим взглядом, негромко произнося. — После похорон я решил, что отомщу. И я разбил голову Джейсона бейсбольной битой во время школьного обеда и мне было плевать, что все это видят, — он снова странно ухмыльнулся и отрешенно добавил. — И я бы убил его, Джеки, я бы его убил, клянусь. Мне не было жаль. Мои губы приоткрылись, когда я, всхлипнув, закрыла рот рукой. А Тайлер произнес: — Моя мать спивается, тратя все деньги, которые я привожу ей, на выпивку… У меня есть младшие братья и сестра, которые живут у наших родственников в других штатах, для того, чтобы они могли быть нормальными подростками и ходить в школу, общаться со сверстниками, просто вести обычную жизнь. Я не хочу, чтобы они все это видели. Но я должен помогать им. Поэтому я толкаю наркоту по клубам, чтобы хоть что-то заработать… — на мгновение он замолчал, покусав нижнюю губу, после сказал: — Теперь ты все знаешь, Джеки, но я не хотел этого, поверь мне, прошу… Я плохой, малышка. Я очень плохой, у меня черная душа, Джекс, я конченый, понимаешь? И мне уже ничего не поможет……Iʼve got two faces Blurryʼs the one Iʼm not I need your help to Take him out… Twenty one pilots — Goner.
Я снова посмотрела на него: — Таким тебя делают эти таблетки и порошок… — попыталась сопротивляться я, но парень резко оттолкнул меня от себя, будто бы я сказала совсем не то, что он хотел услышать, встал: — Они просто обнажают то, что внутри меня. Раньше я думал, что они помогут мне избавиться от этого. Но ведь от себя не убежишь, Джеки, и если ты думаешь иначе, ты идиотка! — он говорил так грубо, а его глаза вдруг снова начали темнеть… Лямка вновь начала падать. Я отрицательно покачала головой, отказываясь в это верить: — Тайлер, нет! — резко сказала я, вставая. — Нет, Тай… — я проговорила это мягче. — Это не ты… Ты не такой… Нет. Просто посмотри на меня… Но он не дал мне договорить: — Это тот, кто я есть. Все это просто показывает мне, кто я на самом деле, — бросил он, оборачиваясь. — Это как Джекилл и Хайд, понимаешь? Переключатель опускается, и ты срываешься. Бам, и все! — он вскинул руки и пошевелил пальцами, сильно округляя глаза. — Перестань кривляться, — хмурясь, сказала я и шлепнула его по руке, чувствуя, что опять начинаю злиться. — Ты должен сделать выбор, Тайлер, ты должен выбрать быть хорошим… — Не делай этого, Джекс, — перебил меня он, но я не останавливалась: — Ты тот, кто спас меня, слышишь? Ты тот, кто спасал мою жизнь столько раз… так позволь мне, спасти тебя… — Джекс, не делай вид, что все нормально… — Объясни мне, почему ты такой упрямый? Почему ты сопротивляешься мне? Когда ты должен бороться не со мной, а с этими проблемами… — Господи, Джекс! — Тайлер нетерпеливо крутанулся на месте, сжимая кулаки. И когда он снова обратил на меня свой взгляд, то простонал: — Это больно, как ты не понимаешь! Эта боль со мной постоянно! И если я откажусь, то она поглотит меня… я не смогу ее остановить… — он вскинул на меня отчаянный взгляд своих темных прекрасных глаз. — Я каждый день борюсь с этим, встретив тебя, я каждый день борюсь с самим собой… И я боюсь, что я не захочу больше бороться, Джекс… И следующий раз может стать для меня последним. И жертвой из-за этого будешь ты. — Не будет следующего раза! — в отчаянии крикнула я, метнувшись к нему и прижимаясь к парню всем телом, обхватывая его руками со спины, утыкаясь лицом между его лопаток. Я сдавленно говорила: — Ты можешь принять дозу и сгореть, а можешь просто продолжать бороться вместе со мной, я не оставлю тебя, и ты это знаешь. Вместе мы все сможем, — и я отпустила его, отходя на пару шагов. — Тебе выбирать, но помни, что я сделаю все, чтобы помочь тебе, — я снова ощутила, как глаза болят от слез, что собрались в них. — И если ты хочешь, я могу уйти, но помни, выбор все еще за тобой… — я развернулась лицом к двери и стала ждать. Секунды тянулись мучительно долго, как вдруг я услышала все тот же мягкий тихий голос, что звал меня по имени: — Джеки… Я быстро обернулась, когда Тайлер сорвался с места и, подходя ко мне, поцеловал меня в губы, мягко и нежно, зарываясь руками в волосы на моем затылке, путаясь в них пальцами, и я поняла, что он принял правильное решение. Я знала, что он на моей стороне. И теперь я была уверена, что вместе мы все преодолеем. Никогда прежде я не чувствовала чего-то подобного. И никогда прежде я не целовала его так… как сейчас.