«Моя душа подобна клавишам рояля, что издают мелодию внутри, Будь аккуратен с ней, играя „струнами“ — твори»
Словно по волшебству слова сами по себе ворвались в сознание и словно эхом отдались где-то в глубине моей черепной коробки. Слово за словом отскакивало от стенок, и, создавалось впечатление, что в моей голове самопроизвольно играет музыка. Пожалуй, лишь человек с чистой душой и добрым сердцем способен понять меня. Во всяком случае, хотелось бы в это верить. — Надеюсь, ты все правильно поймешь, — сказал сам себе Сухо, — все поймешь и примешь, — и медленно побрел вдоль прекрасной аллеи. Flashback — На что ты готов? — На всё. — как всегда ответил Сухо. — А если конкретно? Ты когда-нибудь задумывался над этим? — Бэк являлся самым надоедливым, но в то же время единственным настоящим другом, способным понять без слов, но порой требующим конкретики во всем. — Тебе не кажется, что говорить вот так просто об этом не время и не место. — конечно, Сухо прекрасно понимал чувства этого парня, и уже мысленно дал себе пощечину, однако, здравый смысл пока еще одерживал победу. Как всегда, без обиды не обошлось. Но, что сказано, то сказано, теперь этого не вернуть. С другой стороны, они ведь еще дети. Ну как дети, подростки, которым хочется попробовать все и сразу, при этом не натворив глупостей. Обида затянулась на неделю и говорить о том, что Бекхен первым сдастся, бессмысленно. Всякий раз, когда разговор касался этой темы, сухим из воды выходил явно не белоснежный мальчик. Прошел год с тех пор как они дружат. Наверно, стоит все-таки извиниться перед ним, взять свои слова обратно и подобрать нужные. Репетировать заранее речь Сухо не стал. Будь что будет. Пускай сегодня всё будет от чистого сердца, пускай слова сами льются из души. Собравшись и мысленно настроившись к очередному поражению, парень направился в сторону озера, что располагалось за небольшим лесом на окраине города. Это было любимым местом Беки, он приходил сюда после частых ссор с родителями, подумать о смысле жизни или же просто насладиться красотой девственной природы. Городской автобус увозит далеко на север, есть время осознать и принять тот факт, что крутится передо мной изо всех сил, пытаясь привлечь внимание. Факт того, что я уже никуда не смогу деться от него, что он заполнил чашу до краев, забрался в сердце, которое будет хранить и помнить его даже спустя «сотни лет». Добравшись до нужного места спустя два часа, Сухо шумно выдохнул, увидев на горизонте знакомый силуэт, блуждающий призраком вдоль кромки воды. — Я даже не сомневался, — улыбнулся Сухо сам себе, — на то оно любимое место. — Привет. — Зачем ты приехал? — обида в голосе была настолько явной, что даже ком в горле стал. — Хочу попросить прощение. — совсем тихо для самого себя ответил виновник. — Есть ли в этом смысл? Через несколько дней опять та же ситуация повторится. — слезы уже подступали к глазам и вот-вот готовы были выйти. — Пожалуйста, только не плачь. Беки — весьма нежный мальчик и обидеть его «как два пальца об асфальт». Школьные годы давались ему с особой тяжестью. Его не признавали окружающие ребята, относились к нему как к вещи. Лишь один смог разглядеть, насколько это тяжело, как сильно нуждается этот мальчишка в поддержке, а точнее, в хорошем друге. Рваные нотки в голосе, еле сдерживающиеся слезы, которые в конечном итоге пробивают путь к свободе, метания из стороны в сторону, истерика, уже излюбленная фраза, которая давит на жалость «Ну сколько можно, ведь я тоже живой человек, зачем так пользоваться мной». В этом весь он. Однако, долгие годы тренировок и вся эта смесь превратилась в оружие массового поражения, способная манипулировать людьми. И кто его знает, искренне будут сказаны одни и те же слова или со злобой. Одно неверное движение и ты — ходячий мертвец. Волна обиды накроет тебя с ног до головы и тебе не останется ничего, кроме как признать себя единственным виновным во всех смертных грехах и преклонить колени. С первого взгляда и не скажешь, что из милейшего божьего творения он превратился в нечто. Жутко звучит, правда? Но такова реальность. Моя реальность, в которой этот самый человек стал всем для меня и его «капризы», так или иначе, выполняются в приказном порядке. Кажется, в прошлой жизни я сотворил нечто ужасное, раз таким образом приходится расплачиваться в настоящей. — Беки, пожалуйста, выслушай, но очень внимательно, чтобы после этого разговора, который, я надеюсь, будет последним в такой форме, не было недопонимания. Ты конечно же прав, — не сказать эти слова все равно что упустить в сложном уравнении хоть одну букву или знак, — я понимаю то, что ты сейчас очень обижен из-за тех слов, сказанных мной. Мне стоит забрать их обратно. Всё-таки прошел целый год, а это не мало. И тот факт, что ты заполнил меня собой с ног до головы, говорит о многом. Ты спрашивал, на что я готов? Я верю в то, что ты — мой человек, что никогда и никуда от меня не денешься, и будешь следовать за мной точно так же, как и я за тобой. Я люблю тебя всем сердцем и душой, ты — самый близкий мой друг. Не могу потерять тебя, не могу. Я никто без тебя, поэтому, что бы ни случилось, всегда протяну руку, закрою собой, брошу все, но буду рядом, до конца. — Ты даже не представляешь, как долго я добивался от тебя этих слов, как больно было постоянно слушать, что мы еще дети, что все может поменяться в любой момент. Запомни эти слова, пожалуйста. — сдерживаться не было смысла, поэтому душа продолжила начатое, слезы мелкими «крупинками» падали с опухших глаз на землю, щеки горели, все тело трясло как при судорогах, весьма сильных, дышать получалось через раз. — Прости меня, прошу тебя, — с этими словами Сухо приблизился к своему сокровищу и прижал себе так крепко, что, кажется, что-то хрустнуло, — я буду рядом, всегда! Верь мне! Свое обещание Сухо сдержал. Всегда был рядом в трудные минуты, радовался даже мельчайшей победе, был своеобразной отдушиной. Словом, отдавал всего себя без остатка, чего не скажешь о Бэке. Каждый новый месяц — новая головная боль, каждая неделя — ссора из-за пустяка, каждый день — привязанность возрастает с одной стороны и стремительно вниз летит с другой. Прошел незаметно еще один год, была такая же красивая осенняя пора, обычно превращающая в сказку весь живой мир. Но, видимо, не в этот раз. Одно слово и чудесный рассказ превратился в одну из печальных историй. POV Сухо Я не заметил, как оказался в том самом месте. Небольшое озеро в глубине леса за городом. Пожалуй, это единственное место, которое осталось прежним. Сколько же всего тут было. Поддавшись воспоминаниям, опять, белоснежный мальчик по кусочкам начал восстанавливать самые яркие моменты. — Ты либо мазохист, либо просто ненормальный. Мучить себя обрывками из прошлого искренне веря в то, что это самые счастливые моменты — глупость. — Скажи, почему я совершенно не удивлен? — задал риторический вопрос своему прошлому Сухо, — Судя по всему не только место осталось без изменений, но и гости все те же. — А ты никогда не умел быть твердым, твой мягкий характер сдает всего тебя. — Ты так хорошо меня знаешь? — А разве нет? Два года с тобой не прошли даром. Твои самые больные места, все раны, на которые так легко надавить. — Прекрати! Достаточно того, что было. Прошлое на то и прошлое. — Какие я слышу слова?! Сухо, ты живешь воспоминаниями. В одном он несомненно оказался прав. Да, именно воспоминания были моей опорой. Если я не буду вспоминать, то что же тогда останется? — Пусть так, но это воспоминания. Мои воспоминания. — Верно. Мне ни к чему весь этот детский сад. — парировал Бекхен на каждый ответ своего «друга». — Ты очень изменился за все это время, Бэк. — А благодаря кому? Думаешь, был бы я столь черствым, если бы ты везде за мной не таскался хвостом? Сначала ты просишь никогда не покидать тебя, беречь в своих руках, а теперь «надоел», теперь я — «хвост». — Вспомни свои слова Бекхен. Не ты ли просил быть всегда рядом? Мне тебя жаль. Определись, наконец, чего ты на самом деле хочешь. — Сухо отчаянно верил в то, что этот разговор был последним. — Я уже давно сделал свой выбор. Смотри не обожгись вновь. — Какое тебе дело до того? Тебе что, развлечений в жизни мало? — белоснежный парень уже готов был принять ответную. — Да нет, просто интересно, как быстро ты упадешь туда, откуда совсем недавно поднялся. — Это уже тебя не касается. Не лезь в мою жизнь! — А твоя ли она? Ту ли ты жизнь проживаешь, Сухо? Так и будешь делать из невинных забитых мальчишек монстров? Кай, он-то на самом деле еще ребенок. — Не подстраивай под себя. Вы совершенно разные. — Хорошо, если это действительно так. Задержался я что-то. Веселой жизни вам обоим. — бросил Бэк и скрылся в чаще леса. Нет, только не в этот раз. Однажды, ты уже все испортил одним лишь словом. POV Кай Размышляя над словами Сэ, мне кажется, что я медленно начинаю покидать реальность. Если брат говорит попробовать, то, возможно, оно того и вправду стоит. — Как же я покажу ему это? Как доказать, что вся искренность не поделка? — сам у себя спросил юный парнишка. Идей могло быть полно, если бы только не эти слова, не эти объятия и нежный взгляд. — Ну конечно! Все это можно передать при помощи картины! — додумавшись, улыбнулся художник. Проблема состояла в том, что необходима была фотография, потому что талант проявлялся исключительно в перерисовывании какого-либо объекта. Но как одна фотография может передать сразу все то, что было написано у одноклассника на лице? Оставался единственный правильный выход — импровизация. Вся надежда теперь на мой бессмертный талант. Обдумывая, с чего бы тогда лучше начать, я отправился в свою комнатку, специально отведенную для рисования. Полутемная комната на первом этаже, где обычно создавалось чудо, сейчас выглядела мрачной и ужасно тоскливой. Мольберт, огромный письменный стол, стопки с карандашами и кистями, где-то мирно покоящиеся листы с зарисовками, кучи законченных и незаконченных картин, опирающихся о стену — все было под толстым слоем пыли. Даже ни единого следа на полу, исключительное серое полотно. Видимо, Сэхун сюда не заходил вовсе. Оно и правильно. Человек, который так сильно любил это дело, но после смерти родителей ушедший в себя, должен сам вновь почувствовать потребность в этом творческом помещении. Кажется, это время пришло. Включив свет, на удивление лампочка все еще дарила его и довольно яркий, я принялся за уборку этой сравнительно небольшой комнатушки. Все делал с удовольствием. Когда дело дошло до валяющихся то там, то тут листов с набросками, с невероятным интересом стал рассматривать их, будто в первый раз видел. — Неужели все это нарисовал я? — спросил Кай, словно в комнате был не один. Судя по всему, так оно и есть. Спустя два с половиной часа уборки, помещение блестело так, как будто только что завершили ремонт. Картины аккуратно были уложены в темный уголок и защищены пленкой, мольберт занял позицию посреди пола, прямо над лампой, кисти, карандаши, листы, краски и прочее лежали на большом деревянном столе. Если посмотреть со стороны, то можно подумать, что это скорее мини-музей, ежели комната для творения. Немного поразмыслив еще раз насчет будущего портрета, парнишка взял в руки карандаш и начал…***
Сделав начальную заготовку, Кай принялся рисовать глаза. На мой взгляд, это самая сложная часть лица. Медленно, выводя каждую линию, прорисовывая изящные изгибы дуг, перенося мельчайшие частички глазного яблока в точности, слегка расширенный зрачок, который не так уж и видно в силу темного цвета глаз. Боже мой, такой проницательный, страстный, мучительный, поневоле привлекающий внимание, поражающий не одно сердце томный взгляд. На миг создателю портрета хотелось на том и остановиться, так сильно выделялись эти глаза даже бледными линиями на белой бумаге. Не менее важная деталь — брови. Прежде всего, линии бровных дуг. Само собой они не должны совпадать на 100%, легкое отклонение не будет лишним. Теперь сами брови. Они достаточно длинные, слегка приподнятые, имеют аккуратную форму. Начинаются узковатой линией и в сторону внешнего уголка глаза чуть широкие. Верхний уголок бровей совсем немного приподнят, этим брови придают взгляду еще большую загадочность. Носик-кнопка, надгубная ямка, в которую так и хочется поместить мизинец, средней величины губы, содержащие в себе сотни микроскопических трещинок. Само лицо вытянутое, зауженное книзу, туповатый подбородок, немного выпирающие миниатюрные ушки, длинная шея с слегка выпячивающим кадыком, которую закрывает черная рубашка. А волосы, они больше похожи на уголь. Выпирающая челка, так сексуально спадающая на ровный лоб. С его белоснежной кожей темные волосы так гармонично смотрятся. Выбрав черно-белый вариант портрета, уже спустя три часа Кай полностью завершил работу. Безумно красивый портрет вышел. И все-таки этот взгляд так сильно бросается в глаза. Интересно, а в действительности он такой же? POV Кай — Надеюсь, ему понравится. — Еще как понравится. — с восторгом сказал Сэ. Брат вошел так тихо, что Кай от неожиданности резко подпрыгнул на месте. — Ты молодец, малыш. Чудесная работа, мне очень нравится, — врач восторгался все больше и больше, — а этот пронзительный взгляд. Как я понял, ты рисовал по памяти. Эти глаза, сколько же ты вложил в них. — Это первое, с чего я начал. Именно они мне запомнились в Сухо больше всего. — Кай, это твоя первая работа по памяти. Быть может, мы пока что повесим ее в твоей комнате наверху или в гостиной, как считаешь? — Спасибо, Сэ, но я, пожалуй, сохраню ее здесь, а в понедельник, — Кай на минуту задумался, — а как же я ему передам этот портрет? — Без паники, малой. Не вижу совершенно никакой проблемы в этом. Приводи своего друга в гости в понедельник после учебы, заодно и познакомишь нас. — Ты не против, правда? — грусть в глазах моментально сменилась ярким пламенем.***
Понедельник. Самый обычный день: уроки, перемены, первые побеги от назойливых преподавателей, шум, от которого закладывает уши. Школа, что тут скажешь. — У меня для тебя кое-что есть. — загадочно произнес Сухо. Мальчишки сегодня весь день были вместе, обсуждали последние новости и ближайшие планы. — У меня тоже! — прокричал Кай и сам же от этого испугался. На протяжении всего учебного дня его мучал вопрос о том, как же сказать Сухо, что для него есть нечто особенное. Кажется, президент класса в очередной раз спас ситуацию. Младшему в принципе нелегко давалось общение, но рядом с этим человеком он чувствовал себя гораздо увереннее. — Я хотел бы пригласить тебя сегодня ко мне домой. — совершенно невинно произнес он. — Хм, а почему бы и нет. Я с удовольствием. -Сухо всегда ощущал, когда «его» прекрасному созданию тяжело было выдавить из себя слова. — Может, тогда сразу после занятий? — оживился первый. — Да, конечно!***
Сэхун наконец получил свой заслуженный выходной и сейчас, находясь дома в прекрасном расположении духа, готовился к приходу будущих выпускников. Они ведь наверняка вернутся голодными. Покончив с приготовлением обеда для двух «сорванцов», врач решил почитать свою любимую книгу. К сожалению, ее пришлось отложить, поскольку дверной замок извещал о том, что из школы прибыли брат и его новый друг. — Мы дома! — громогласно известил Кай. — Я сейчас спущусь! — прилетел не менее громкий ответ откуда-то сверху. — Проходи, не стесняйся, чувствуй себя как дома. — Кай мог быть таким смелым лишь в стенах родной «крепости». — Ты не представишь мне своего товарища? — врач появился неожиданно и уже вовсю пырил на Сухо. — Это Ким Сухо, мой одноклассник, друг и просто хороший человек, — эти слова эхом отдались в голове у белоснежного мальчика и все нутро наполнилось неким теплом, — Это Сэхун, моя семья и опора по жизни. Представленные друг другу молодые люди обменялись рукопожатиями и слегка заметными улыбками. После радушного приема последовал обед, который предполагал знакомство непосредственно с новым гостем. Сыпались вопросы о семье, увлечениях, будущей профессии. Все прошло даже лучше, чем ожидалось. После обеда ребята еще некоторое время разговаривали на какие-то отвлеченные темы. Обстановка была весьма приятной, но как и всему, ей суждено было завершиться. Сэхуну неожиданно позвонили с работы и попросили приехать. Наверно, это и к лучшему, Каю ничто не будет мешать, ведь он так долго раздумывал над тем, как преподнести приготовленный собственными руками «подарок». Проводив брата, он наконец спокойно выдохнул. Сейчас все его внимание было сконцентрировано исключительно на Сухо. Но с чего бы начать? — Знаешь, твой брат — большой человек с благородной профессией. — старший точно знал, что в подобной ситуации будет лучше начать разговор именно ему. — Да, это так. Я горжусь им, — с печалью в глазах ответил стесняшка, — Что ж, позволь наконец показать тебе кое-что. С этими словами Кай протянул руку однокласснику, которую тут же приняли, и повел в свое творческое пристанище. — Закрой глаза. — попросил художник. На эту просьбу Сухо лишь улыбнулся, но все-таки ее выполнил. Кай, взяв его аккуратно за плечи, подвел к картинке, которая была накрыта белым полотном.«Еще совсем немного. Как же трясутся коленки»
Бесшумно выдохнув, Кай взял себя в руки и тихо прошептал: — Ты можешь открыть глаза. Сухо, который был так сильно заинтригован, изнутри грыз собственный интерес. Он медленно открыл глаза и на мгновение замер. Сейчас можно было ожидать всего. Но плотная белая ткань, закрывавшая от его глаз что-то средних размеров, не внушала доверия. Однако, интерес не пропал. — Открой. — Кай наблюдал за ним из темного угла комнаты. — Я? Мне убрать эту границу? Ты уверен, что не хочешь сделать это сам? — недоверие почему-то медленно росло и вместе с ним приближался страх. — Да, пожалуйста. Я хочу, чтобы ты сам это сделал. — Хорошо. Сухо не стал спорить и потянулся рукой к левому верхнему углу. Только он взялся за край, как Кай почувствовал сердце, совершившее кульбит и упавшее в пятки. На некоторое время он даже перестал дышать, замерев в позе со скрещенными руками. Рука одноклассника, как в замедленной съемке, начала отводиться назад, тянув за собой белую оболочку.«Вы когда-нибудь боялись чего-то по-настоящему? Говорят, что самый лучший способ избавиться от страха — посмотреть прямо ему в глаза»
— Боже мой! — протянул Сухо и замер. Он ждал чего угодно, но только не собственный портрет. Четкое соблюдение пропорций, аккуратные линии, точная передача настроения человека. Смотря на все это, удивленный парень было подумал, что это самое натуральное зеркало с его отображением. Но нет. — Как ты это сделал? Невероятно! За всю свою жизнь я не видел ничего подобного. — Сухо был в изумлении, а Кай, наконец придя в себя, подошел к старшему и нежно посмотрел на него. — Я не знал как лучше выразить свои чувства..привязанность..к тебе. Это не было случайно вырвавшимся словом. Пожалуй, было рано говорить о чем-то большем, но что теперь, уже сказанного не вернешь. Белоснежный мальчик приблизился к парнишке на максимальное расстояние: — Не привязанность, Кай. — сказал он и поцеловал прямо в пухлые губы.