Чонин воспринимает содержимое записки как откровенное издевательство. Нет, серьезно, какого чёрта, Бён Бэкхён?
После того, как ослепляющие злость и раздражение проходят, Киму приходит в голову самая здравая за последние несколько часов мысль.
«Сам ведь дурак-то, ну». Нужно было написать что-то вроде «хочу обед за ваш счёт» или «прикрывайте меня на всех парах, на которых я не соизволю появиться, в течение следующего семестра». Он же делится слишком личным. Буквально раскидывает руки, показывая всё, что хранит глубоко в себе. Тут же ему приходит в голову фраза, которую как-то вскользь роняет преподаватель философии на одной из лекций.
«Не раскрывайте всем объятья: порой размах широкий рук весьма удобен для распятья». Преподаватель тогда, конечно, кого-то цитирует, но Чонин сейчас в жизнь не вспомнит, кого именно.
На душе гадко. Паршиво. Пакостно. Чонин готов тысячи синонимов подобрать, не даром же будущий лингвист. Только вот он очень сильно сомневается, что хоть одно слово из этой тысячи сможет в полной мере описать то, что творится сейчас внутри него. Ему как будто дают нехилую такую пощечину.
Все последующие пары Чонин ходит словно призрак. В какой-то степени, в общем-то, так оно и есть, ведь его мысли находятся далеко от происходящего вокруг него. Главное сражение разворачивается внутри него самого. Эмоции сменяют друг друга, а мысли сами рисуют картинки прошлого, ярко прорисовывая каждую деталь, будто нарочно издеваясь.
А ведь раньше Чонин не знал таких понятий, как «грусть», «разочарование», «тоска». Он будто рос, окружая себя таким количеством позитива, что для чего-то негативного просто не оставалось места. Теперь же эти три слова следуют за ним по пятам подобно его тени.
Ким Чонин — двадцатилетний студент второго курса лингвистики, сумевший поступить в один из престижных университетов Кореи и даже получить скидку на обучение. Настоящая гордость семьи. Говоря о родителях, стоит заметить, что именно от них Чонин получает первый удар, который заставляет его понять, что не всё в этом мире так радужно. Дело в том, что, привыкшие жить в маленькой провинции, родители парня отказываются ехать с ним в огромный Сеул. Школьные друзья также решают, что «лучше синица в руках, чем журавль в небе», и не уезжают от родного дома дальше, чем на несколько десятков километров. Привыкший находиться рядом с родными и близкими людьми, Чонин будто получает удар под дых.
Однако, справедливости ради, нужно заметить, что Ким справляется с этим достойно, как и подобает мужчине. Решив не зацикливаться на плохом, он идёт дальше, как говорят: «с высоко поднятой головой». Погружается в учёбу, прочно закрепляет за собой звание одного из самых лучших студентов на потоке. И дело не в огромном багаже знаний — самыми главными своими качествами сам Чонин считает усидчивость и стремление. Стремление быть лучше самого себя, вечно прыгать выше собственной головы. Только так он доказывает, прежде всего, самому себе, что он находится именно там, где должен. Он заслуживает это место, пройдя все семь кругов ада. И он его никому не отдаст.
Однако, что-то внутри него скребётся так противно, так раздражающе, стоит ему остаться наедине со своими мыслями. И Чонин понятия не имеет, почему это происходит. Он же старается думать о хорошем, искать во всём позитивные моменты, так в чём, чёрт возьми, дело? Голые стены, приветствующие его каждый вечер, не могут дать ответа, вне зависимости от того, сколько раз он спрашивает.
Уже в университете он знакомится с Чанёлем и Бэкхёном. Эта парочка кажется настолько весёлой и дарящей позитив всем вокруг, что Чонин слепо следует за ними, ориентируясь лишь на свои инстинкты, которые буквально разрываются, сигналя о том, что именно таких людей Киму и не хватает.
Однако, и здесь находится место небольшому разочарованию. Хотя то, что эти двое начинают встречаться, разочарованием не является, нет, не поймите превратно. Просто Чонин всё прекрасно понимает и уважает их
(только! их) личное пространство, предпочитая держаться немного в стороне, хотя открыто его об этом никогда никто не просит. Наоборот, иногда Чанёлю или Бэкхёну приходится силком тащить парня в кино/кафе/парк, через каждые десять минут повторяя: «Нет, Чонин, ты нам не помешаешь, честное слово,
прости Господи».
И, смотря на этих счастливых людей, обкидывающих друг друга попкорном/кормящих друг друга сладкими десертами/щедро обливающих друг друга водой из фонтана, Чонин завидует. По-доброму, но очень сильно. Ему хочется так же. Неважно — с девушкой или с парнем. Просто вот так. Рука об руку. Интимно. Без лишних слов.
Рисуя в голове эти картины, Чонин не может сдержать улыбки. Всё-таки, на этих двоих невозможно злиться долго. В конце концов, Ким очень сомневается, что Бэкхён таким ответом хотел над ним поиздеваться или сделать больно. Он просто не такой человек, совершенно.
Теперь Чонин ещё больше считает себя дураком. Это
он воспринял то, что изначально подразумевалось как одна большая забава, всерьёз. Это
он, вместо того, чтобы подыграть, решил излить душу.
Он, а не Бэкхён. И злиться можно в этой ситуации только на себя. Скорее всего, Бён воспринял его желание как шутку и решил её поддержать. Ну что же, раз это шутка, то нужно посмеяться и забыть, так ведь?
Ещё раз глубоко вдохнув, Чонин направляется в библиотеку. Семинар по истории, так или иначе, ждать не будет.
♤◇♡♧
— Ну и где здесь можно найти средневековье? Одна сплошная древность! — Чонин по жизни не отличается особым терпением, и тот факт, что нужная книга не находится уже на протяжении долгих пятнадцати минут, вообще можно признать откровенным насмехательством над всем его существованием.
Ким тянется в карман, куда положил бумажку с названием и автором нужного издания. Достав и развернув записку, он снова замирает на мгновение. Вместо нужной информации перед ним вновь красуется аккуратно выведенная фраза, которая не давала ему покоя добрых пару часов.
— Эх, До Кёнсу. Прости, но так уж получилось, что ты стал напоминанием о моей глупости, поэтому, не обессудь, но пора тебя выбросить, — Чонин сминает бумагу в кулаке и резко разворачивается, собираясь направиться к урне. Однако, стоит ему только сделать шаг назад, как он врезается во что-то. Точнее — в кого-то.
Прямо перед ним стоит парень, немногим ниже самого Кима. Одной рукой он держит пару книг и тетрадку, а другой потирает ушибленное плечо, при этом не прекращая улыбаться немного неловко и, кажется, виновато.
— Прости, мне нужно смотреть под ноги, — говорит парень, наконец, поднимая глаза, и Чонин давится воздухом.
— Нет-нет, это мне нужно оглядываться по сторонам прежде, чем куда-то так резко разворачиваться. Прости, ты не ушибся? — Ким кивает на чужое плечо, с трудом разрывая зрительный контакт.
— А, это… — улыбка напротив такая мягкая, что Чонин немного тушуется. На месте этого парня он сам бы себя матом покрыл и прав бы был, в общем-то. — Нет, ничего страшного. Я просто немного испугался, но всё в порядке. Ты сам как?
— А, да… Вроде цел, — Чонин даже знать не хочет, как он выглядит сейчас. Наверняка до нелепого смущенный, а всё лицо красное. Красавец да и только.
— Хорошо. Тогда… Я пойду, мне нужно отнести эти книги преподавателю, — незнакомец кивком головы указывает на учебники в своих руках и улыбается. Ким поклясться чем угодно готов, что в этой улыбке проскальзывает тень вины, и Чонин вновь поражается манерам и воспитанию этого человека. Тем временем, сам парень легко кланяется и спешит в сторону выхода, оставляя за собой шлейф чего-то необъяснимого. Необъяснимо доброго и светлого.
Чонин уже готовится продолжить свой путь к урне, когда краем глаза замечает что-то на полу. Читательский билет.
Очевидно, он выпал, когда они столкнулись. Развернув обложку, Ким понимает, что билет не его — он принадлежит тому парню, что только что скрылся за высокими книжными стеллажами. Когда Чонин уже собирается отнести билет работникам библиотеки, чтобы те его вернули законному хозяину, его взгляд цепляет личная информация, пропечатанная внутри билета. Прочитав несколько раз имя обладателя этого документа и даже пару раз протерев глаза, он понимает, что
нет, чёрт подери, ему не мерещится.
Читательский Билет студента 3-го курса факультета Международных Отношений.
Имя: До Кёнсу.
