The Souls cannot Die: Beyond the Life

***

      Наступил октябрь. Солнце передало бразды правления частым хозяйствующим дождям. Небо приобрело постоянно серый оттенок, тяжёлым водным покрывалом закрывая город от тепла. Парки усыпаны красками, которые расползались по зелени яркими всполохами, как бы компенсируя миру отсутствие светила. В городе везде властвовала водянистая в воздухе взвесь, искажавшая виды и рисующая акварелью дымчатые мотивы мегаполиса.       Казалось, стало больше жителей — многие прибыли из отпусков, возвращаясь к своей рутине, которая по обыкновению будет длиться до Рождества. Артерии Нью-Йорка забились машинами, словно тромбами, которые вернулись к работе после стоянки на время отсутствия хозяев. Что никак не прибавляло энтузиазма ни пассажирам, ютящимся в общественном транспорте и в жёлтом море такси. Ни водителям, стремящимся всё же завершить свою бесконечно долгую поездку в конечном пункте. Ни прохожим, вынужденным лавировать в скоплении металла в надежде добраться до противоположной стороны улицы.       Вэлери смотрела из окна автомобиля, застрявшего на пути в офис, на творившееся столпотворение под проливным дождём без всякого интереса. Аудиосистема автомобиля слегка разбавляла тишину звуками неизменного рока. Нервозные гудки сзади обратили внимание на дорогу. Девушка медленно отпустила педаль тормоза, давая автомобилю продвинуться на пару метров. Взгляд вперился вперёд, выдавая далёкие от происходящего мысли наследницы.       Жизнь отчасти возвращалась в привычное русло. Периодические вылазки к Адриану в офис разбавляли постоянный гнёт. Но не умаляли его, стоило ей выйти из здания и направиться в пустой дом, где ничего не происходило. Странно чувствовать столь разительное отличие после нескольких дней, полных событий.       На следующий день после того, как Михаэлис отправился на свои поиски, телефон стал тонкой ниточкой, связывающей с Себастьяном. Этот нечестивец умудрялся издалека раскладывать её сутки по полочкам на протяжении всей недели, которая была изначально отведена им на отдых наследницы. Короткие весточки, начиная от сообщений "Доброе утро!", "Твой завтрак в духовке" и закачивая "Спи спокойно, дорогая. На завтра для тебя приготовлен план...", привносили некое подобие порядка в разум, не терпящего вынужденного бездействия. Вэлери, будучи заинтригованной отрывочными посланиями, шла по обозначенному демоном маршруту. Не думала свернуть с намеченного пути. Словно квест, где после множества загадок тебя ожидает выход из самостийного заточения, куда обычно заводит врождённая любознательность.       Как позже выяснилось, под "планом" подразумевались сообщения вроде: "В полдень на Брайтоне воскресный флешмоб рок-музыки. Обещаю, будет солнечно. Насладись морским бризом под любимую музыку". Они вовсе возводили интерес в высшую степень. Нет, Вэлери не искала Михаэлиса, пока они с Адрианом прохаживались вдоль береговой линии, ища место, где можно было любоваться концертом. Девушка догадывалась, что ей не удастся его найти, коли он сорганизовал всё таким образом, чтобы быть только инициатором. Не отвечающим на посланные девушкой уточнения. Поэтому Хокинс и Кревен сидели на мансарде одного из ресторанов в нескольких десятков метров от сцены, расположившейся прямо на пляжном песке, поглощённые общей атмосферой праздника.       День за днём Себастьян незримо сопровождал её, выполняя обещание о неделе покоя. Так, что Вэлери не видела его. Она уже не отвечала, понимая, что не получит ничего, кроме молчания или нового пункта в расписании дня. И не могла для себя определить, хочет ли она увидеть его. Игра, затеянная демоном, могла бы потерять всю свою необычность. Его партии строились так, что она оказывалась победителем. Порой вечерами, смотря на последнее за день пожелание, Хокинс задумывалась о том, что получает демон от этого. Ведь "его предназначение - грех во благо себе. Ради этого он может даровать благо тому, кто этого желает, чтобы получить своё". Что он может потребовать для себя? Что она ему может предложить? Нет, ей не было страшно или жутко. Сидя на кровати и смотря в окно на ночной город, её ладонь продолжала удерживать телефон с сообщением от Себастьяна. Мысли неслись по заданной траектории риторических вопросов. Её жизнь уже изменилась. Наследница перестала сопротивляться, решив всё же попробовать довериться этому строптивому незнакомцу из самого пекла.       Первый звоночек об окончании начатой демоном игры был в конце седьмого дня, когда она получила последнюю весточку без неизменной приписки о "новом плане": "Спи спокойно, дорогая. Ничего не бойся. Я вернусь". И впервые за неделю на вопрос "Когда?" она наконец смогла получить ответ, вызвавший саркастичную улыбку от образа мышления этого существа, сохраняющего таинственность до последнего: "Скоро я буду рядом".       Тишина. Густое молчание. Безмолвие. Шли дни, а душа продолжала ждать. Ещё одна неделя составила контраст предыдущим семи дням. Вэлери не ждала сообщений. Наследница теперь находилась в ожидании появления самого демонического интригана. Но ничего не происходило. Складывалось ощущение, что ничего не было вовсе. Если бы не тягучее состояние пустоты где-то внутри.       Теперь нельзя было сказать, что она не чувствовала его. Скорее, ощущение незримого постоянного присутствия на расстоянии вытянутой руки душило своей навязчивостью от невозможности увидеть. Взглянуть в неизменно внимательные глаза. Услышать глубокий голос, своим чутким тембром проникающий под кожу. Пропитанные тёплым участием сообщения заменились могильным холодом невидимого призрака, посылавшего мурашки по её телу. Вновь всё говорило в пользу его слов о том, что он знал её раньше. Иначе как объяснить, что Михаэлис верно стал частью её жизни в столь короткий срок? Как опровергнуть то, что он сумел затронуть нечто внутри? К тому же, какие доводы можно привести против её восприятия мужчины, на которого она реагирует подобным образом? Вэлери пыталась закрыться от объективно не существующего воздействия на свой рассудок, который уж слишком пылко стал воспринимать Себастьяна.       Поэтому заведомо рациональное мышление, воспитанное в ней с молодых ногтей, сопротивлялось и не дозволяло ей до конца принять природу его влияния, которое, положив руку на сердце, относилось к нечеловеческому. Да, он мог действовать как смертный. Умело отводя в сторону краеугольную суть собственной сущности. Но... является ли это основанием для отрицания его самого? То, что она думает об этом в таком ключе, уже опровергало подобный тезис. Хотя... может Себастьян этого и добивается, чтобы Вэлери мыслила именно так: недаром он с готовностью посвящал её в свой мир. "К чёрту, перестань бежать, Хокинс, и рассуди здраво", — взбаламутился внутренний голос. — "Он нужен тебе. Вляпаться в потустороннее дерьмо и надеяться на свои жалкие силы? Кто ещё глупец, он или всё же ты?".       Девушка стиснула зубы при этом выводе. "Вот оно. Я элементарно боюсь своей реакции на него, опасаюсь потерять ясность рассудка. Ближе к истине, как ни крути". Длинный выдох вырвался сам собой, подтверждая признание в отношении к демону.       Вэлери снова отвлеклась на дорогу, на которой наконец началось движение. Мельтеша в потоке, машина неслась по улицам, олицетворяя побег от самоё себя. На одном из поворотов, куда девушка влетела на максимальной допустимой в манёвре скорости, словно безуспешно пытаясь скрыться от собственных мыслей, мелодию салона разверзли настойчивые звуки одного из напарников. Спокойно нажав кнопку на руле, пространство заполнилось какофонией звуков улицы на другом конце связи.       — Что там у вас? — устало выдохнула Хокинс.       — Вэл, возвращайся домой, — твёрдо произнёс Райли.       — Я спросила, что там у вас? — попав в красную паузу светофора, настойчиво и холодно повторила Вэлери.       — Здание оцеплено, ты не проедешь.       — Крис, я приеду только для того, чтобы лично с тобой разобраться, — в голосе девушки недвусмысленно звенела сталь.       — Да не слушает она! — уже в конце реплики настигло возмущение силовика, переговаривающегося с кем-то поблизости.       — Я еду, Крис, — и наследница "втопила" педаль газа, рванув на красный сигнал светофора.       — Вэл...       Остервенело нажав на кнопку отбоя звонка, Хокинс под звуки клаксонов неслась по улицам и парковкам. Использовала самый короткий путь, который только мог быть на данный момент. В голове были догадки: одна страшнее другой. Предположения сами собой лезли в голову, хоть наследница и понимала их нецелесообразность — всё в конечном счёте могло оказаться неверным. При этом, один вопрос усердно не оставлял своих позиций, вздыбивший чувства, похожее на страх: почему звонил Крис, а не Адриан, который должен был её ждать?       На последнем повороте перед небольшой площадью, во главе которой возвышалось её офисное здание, машина была направлена в сторону оцепления. Юзом припарковав чёрный автомобиль, Вэлери выскочила из салона в сторону жёлтой ограничительной ленты. К ней кинулись офицеры, попытавшиеся перегородить дорогу или удержать за полу длинного серого пальто. Девушка ловко обошла их и, нырнув под ленту, понеслась дальше через площадь. У противоположного ограждения стоял Крис, громко раздавая команды не открывать огонь по ретиво бегущей наследнице. Каблуки высоких сапог гулко стучали по мостовой, распространяя торопливое цоканье по округе. Чёрная юбка чуть выше колена задралась, больше открывая сильные бёдра от стремительного бега. Глаза застил ливень, но Вэлери продолжала перебегать площадь, пока наконец не достигла расположившихся частей спецназа.       — Что случилось? — требовательно спросила девушка, сверля глазами молчащего силовика. — Райли, чёрт тебя дери...       — Адриан и Майлз в заложниках. Здание заминировано. Мы просканировали этажи...       Вэлери внимательно слушала Криса, чувствуя, как по телу бегут уже вполне осязаемые мурашки страха. Прибудь на час раньше, как и было оговорено, и она была бы там, вместе со всеми. "Если бы не пробки...".       Хокинс закрыла глаза, отметая ненужное и настраиваясь на дело.       — Каков результат сканирования?       — Сомневаюсь, что техника барахлит, — Крис взял её под локоть и повёл в минивен, переоборудованный в компьютерную лабораторию. — Посмотри сама.       Девушка начала скрупулёзно просматривать отчёты о проверках, удостоверяясь, что дело дрянь. Судя по периодичности и результатам тестов, количество взрывных устройств постоянно увеличивалось. Их тип не установлен... Стоп! Системы безопасности должны были их засечь. Сканеры устроены так, что обеспечивают многоуровневую защиту. То есть рано или поздно они должны были попасть в поле зрения. Но если возможно увидеть их только сейчас, при подключении иной частоты сканирования, используемой исключительно специальными военными отрядами при Пентагоне, дело ещё хуже.       — Их устанавливали прямо на месте, — уверенно заявила Вэлери, посмотрев на Райли. — Так что ошибка маловероятна, ты прав Крис. Сколько прошло времени?       — Тридцать семь минут, если считать с момента закрытия дверей.       — Требования?       — Никаких...       Силовика прервал звонок, так не вовремя вклинившийся в их напряжённую беседу. Вэлери поспешила выхватить из кармана телефон, чтобы отключить, как увидела, чей номер оказался столь несвоевременным. Пеленгатор показывал, что звонивший был совсем рядом, а именно — в небоскрёбе в ста пятидесяти метрах от машины, в которой она находилась.       — Крис, готовность — жёлтый код, — быстро протараторила девушка, с удовлетворением наблюдая, как группа Райли берётся за дело, включая аппаратуру.       — Давай, — тихо проговорил Крис, попутно жестами раздавая указания специальному отряду, следящему за происходящем в фургоне.       — Слушаю, — ровно и без какого-либо намёка на эмоцию ответила наследница.       — Так стремишься спасти их, что чуть не была расстреляна своими же людьми, — расслабленный голос не давал никакой информации о намерениях или состоянии боевика. — Тем не менее, ты приехала, и мы можем начинать.       — Что именно?       — О, спешка уже ни к чему. У меня нет намерения жить, зная, что дышит последняя из Хокинсов со своей бандой.       — Тебе нужна я?       — Я хотел бы поговорить с наследницей Джонатана Хокинса.       — Говори.       — Нет-нет, дорогуша, лично.       Группа Райли взглянула на девушку, сидящую с закрытыми глазами, ожидая, что та предпримет.       — Чтобы встретиться со мной, можно было действовать попроще, мистер...       — Новак.       Вэлери вскочила с места, резко посмотрев на Криса, который лишь нахмурился от того, что было озвучено боевиком. Червь мысли о предательстве упорно не пускался в разум, но само его наличие было неоспоримым. Могли ли Райли и Майлз ослушаться, оставив Алистера в живых? Голове требовались опровержения подобной идеи, в отличие от других чувств, которые твердили об идиотизме такой теории.       Девушка незамедлительно искала доказательства против, так как единственное имя всё же не могло сломить чётко выверенный механизм их работы. Сомневаться в людях, проверенных годами, было последним делом. К тому же, большее недоверие вызывал голос незнакомца, который был похож по интонациям и тембру на бывшего главу ФБР. "Возможно, это запланированная акция с использованием известных имён, а следовательно оппонент подготовлен", — думала наследница.       — Успокойся, дорогуша. Твои люди прекрасно умеют решать подобные вопросы. Для них убивать людей всё равно, что дышать. В этом мы схожи и с тобой, правильно, Вэлери Хокинс?       — Решил мстить?       — Я же сказал, что мы с тобой похожи, — собеседник впервые усмехнулся, что девушка отчётливо слышала. — Чтобы развеять твои сомнения, готов подтвердить свою персоналию тет-а-тет.       — Что бы ты сделал на моём месте? — решила разговорить его Хокинс, уже отчасти предполагая ответ: человек, с которым она разговаривала, был не из простых головорезов, хоть тому, очевидно, не была чужда и такая манера ведения дел.       — Ты на распутье, дочь Джонатана Хокинса. Ты делала всё, чтобы выжить, даже положила моих людей в Чикаго, — это был сюрприз: Вэлери полагала, что те были наёмниками для грязной работы от других структур. — В то же время ты не готова жертвовать хакером и телохранителем, верно? Достопочтенный мистер Кревен очень интересная фигура в твоей судьбе. Мы ему не указ, — девушка слушала всё это, и в голове нарастал гул от непрошеных мыслях о подставе в совершенно ином контексте — потустороннем. — Но как быть с гениальным Рупертом Майлзом. Для него-то пуля точно будет означать конец.       — После этой бравады ты бы пошёл на переговоры с тем, кто говорит такие вещи?       — Мне, как и тебе, терять нечего, малышка. Каждые десять минут я буду всё более настойчив в своём требовании увидеть тебя. Теперь можешь поторопиться.       Звонок прервался, несколькими прерывистыми гудками возвестив о начале отсчёта. Однако, время и не думало двигаться, остановившись на длительные мгновения полного оцепенения. "Он знает?" — размышляла Вэлери. — "Или я рассуждаю теми понятиями, которые знаю и притягиваю к ситуации за уши. Под "интересной фигурой" может скрываться любой смысл, но... Мы ему не указ, мы ему не указ... Пуля означает конец...".       — Мы вляпались по-крупному, господа, — медленно произнесла наследница, уже слабо надеясь, что её заключение далеко от истины.       — Ты понимаешь, что стоит тебе войти туда, и он активирует механизм? — ровно произнёс Крис.       — Что ещё нового расскажешь? — зло прошипела девушка, прекрасно осознавая не только озвученное силовиком.       — Мне важно, чтобы ты это понимала, Вэл, — так же, как и раньше, проговорил Райли.       — У тебя есть план?       — Делай всё, что хочешь, но ты туда не пойдёшь.       — А теперь скажи мне, что ему мешает активировать механизм, если я не пойду туда? — холодно оппонировала Хокинс, стискивая телефон в ладони. — Там тысяча человек.       — Девятьсот пятьдесят восемь.       — Я не намерена говорить об этом, Райли, — девушка встала и обернулась к внимательно слушающим силовикам. — Как они проникли туда? — Вэлери ожидала чего угодно, но не молчания и растерянных взглядов. — В чём дело?       — Здание было обесточено, автономные генераторы также выведены из строя.       — Превосходно. Но на камеры это не влияет.       — Они неисправны.       — Мисс Хокинс, — запинаясь, включился в разговор молодой капитан. — Контур обеспечения здания показывает полную исправность, при этом ни одна из систем, которая управляется дистанционно с помощью секретных кодов — а таких девяносто процентов, — не отзывается.       — Сносили систему? — не надеясь ни на что, спросила Вэлери.       — Два раза, отзыва не поступало.       — Блокираторы?       — Если они там, то мы имеем дело с новыми технологиями, а это уже из области фантастики, — уверенно отрапортовал капитан.       С этим нельзя было спорить, даже пробовать не получилось бы. Современные технологии постоянно находились под мониторингом группы Майлза. При необходимости техника адаптировалась под нужды, совершенствуясь лучшими из лучших. Руперт был гением своего дела, и допустить, что где-то он позволил себе просчитаться, было немыслимо — слишком хакер был тщеславен в своём ремесле. Но представить себе такого же умельца где-либо ещё, на таком же уровне, было бы опрометчивым.       — Дело дрянь, — выдохнула девушка. — Так, — Вэлери отодвинула Криса и села за его рабочее место, открывая несколько окон с планами здания, в том числе и недавно сканированными диаграммами.       — Что ты собираешься делать? — сосредоточенно спросил Райли, упершись ладонями о спинку стула, в котором сидела девушка, и смотря в монитор.       — Я пойду туда, Крис, — и сразу прервала возможные препирательства. — И не одна.       — Что ты задумала?       — Какова вероятность, что они используют не системные "глаза и уши", а собственные? — не обращая внимания, спросила наследница капитана.       — Пять минут, мисс...       — У тебя три минуты. Работайте, господа.       — Есть, — в один голос ответили несколько человек.       — Они находятся в офисе? — задумавшись, уточнила Вэлери.       — Да, — нахмурившись ответил Райли.       — Пятидесятый... Лифты не работают... Около пятнадцати минут...       Подсчёты Вэлери прервал гулкий треск разбитого стекла и крик смертельного испуга. Все переглянулись и выскочили из минивена, чтобы увидеть, как вдалеке вдоль зеркальной поверхности высотного здания офиса летит человек, надрывно крича. Девушка рванула вперёд, опасаясь самого худшего: из-за ливня нельзя было разглядеть, кого именно сбросили с такой высоты. Сердце стучало у горла, зубы стиснуты от беспомощности перед мразью, которая решила, что может добиваться своего за счёт самой жизни другого человека. Ноги поскальзывались на гладком камне, но наследница бежала, будто во сне, видя лишь тёмное пятно трупа, окружённое красными кляксами размытой непогодой крови.       Последние метры девушка едва ли не упала на колени, не заботясь о возможной боли — та была бы не той, что поселилась внутри. Взгляд был бессмысленно прикован к изломанному телу, больше напоминающему тряпичную куклу, утопленную в собственной крови. Открытые в ужасе глаза не тревожили дождевые капли, льющиеся с неба. Волосы смешались с серым веществом, буквально изверженным черепной коробкой от удара. Лицо деформировалось, но было по-страшному узнаваемо.       — Простите меня, — одними губами, но ничего не значащие слова не могли никак приблизиться к безумию, что произошло у всех на глазах.       "Я убила, — вертелась мысль, кидая в панику. — Я не успела и убила...".       Светлые безжизненные расплывчатые глаза мутно отражали серое небо, а неизменная помощница более не слышала и не чувствовала душераздирающего безмолвного воя наследницы. Виктория Томпсон, неизменная правая рука, осталась без поддержки в самый страшный час, когда завершился её жизненный путь, будучи выброшенной из окна своего "второго дома", как порой она говорила о работе.       Вэлери склонила голову, кусая губы и ожидая, когда убийца насладиться своим деянием и соизволит рассказать о своём успехе ей, наследнице, на чьей совести стало на одну смерть больше. Предсказуемо телефон завибрировал в ладони, где он был стиснут всё это время. Несмотря на экран, девушка "смахнула" пальцем, отвечая на вызов.       — Ты не уложилась в десять минут, дорогуша. Я держу своё слово, а как насчёт тебя?       — Я ничего тебе не обещала, — мёртвым голосом ответила Хокинс.       — Верно говоришь, — согласился с ней боевик. — Что же теперь?       — У меня условия.       — Разумеется, это справедливо.       — Ты никого не тронешь, пока я буду к тебе подниматься: на это времени понадобиться больше, чем десять минут, — она ненадолго прервалась, краем глаза видя Криса, смотрящего на труп Виктории.       — Верно.       — Это первое. Второе: разговор должен состояться на равных. Убери людей с маршрута, по которому я буду до тебя следовать.       — Это сложнее.       — Я была лучшего мнения о твоих способностях. Убить меня лично заманчивее всего остального, не так ли? — девушка взглянула наверх на вершину здания, сощурившись под дождём, и подняла в протесте руку, когда Райли решительно шагнул к ней.       — Хм... Идёт.       — Третье. Запомни, — следующие слова были произнесены сквозь зубы. — Если пойдёт что-то не так, моя рука не дрогнет, чтобы снести это здание вместе с тобой.       — Ты пойдёшь на это? — азартно спросили на том конце провода. — А твои люди?       — Мы же с тобой похожи, верно я тебя цитирую? — подождав пару секунд, Вэлери нажала на "отбой" звонка и перевела стальной взгляд на вход, что был в десятке метров по прямой.       У Хокинс было понимание, что идти туда — верное самоубийство; что среди заложников был, чёрт его дери, Адриан, который наверняка мог положить боевика взмахом пальца, но не сделал этого — а если он этого не сделал, то были причины. По крайне мере одна из них — не сложно было догадаться, — Майлз и другие люди. Девушка предполагала и куда более страшное: отчего бессмертный бездействует? Могли ли быть так, что там находился ещё один, подобный ему? Каков же он, раз Кревен, перед силой которого медлит даже Высший демон, не сравняет похитителя с землёй? Или...       Вэлери тряхнула плечами, сбрасывая как пальто, которым накрыла изуродованное до крайности тело Виктории, так и ужасающую в своей перспективе мысль о том, что Адриана там и вовсе может уже не быть. Она готова пойти туда, внутрь, рискнуть всем, что осталось, ибо выбор был невелик: наследница хотела жить, желала, чтобы смерти родных и близких были не напрасными, когда девушка войдёт туда, но... строить свою жизнь на костях и крови родителей, друзей, сотрудников, которые трудились в её компании — больше она не могла выносить подобного расклада. Её поставили в положение неизбежного смирения и принятия ситуаций, даже таких, как смерть, однако никто не думал, насколько это больно и грязно по отношению к себе самой — видеть конец родных и молчать, чтобы жить дальше. Неприемлемо унизительно! Да что там говорить — полостью противоречило её духу и устоям.       "Ничего не бойся. Скоро я буду рядом."       Верно, в наследнице не было страха или неуверенности. Она предполагала, кто может находиться там, и ждать зыбкого "скоро" уже нельзя. Короткий миг праздной жизни, длившейся неделю, и последующие девять дней гулкой пустоты канули в лету. Себастьяну удалось вернуть её к жизни, где накопленные с его помощью силы вернулись, чтобы вновь встать в строй. Близко он или далеко — Вэлери была благодарна за показанный ей мир. Теперь она готова встретиться с его представителем.       — Готовьтесь освободить заложников, — тихо проговорила Вэлери.       — Хрен я пущу тебя... — снятый с предохранителя пистолет мгновенно был выхвачен из-под просторной короткой юбки, где он был привычно прикреплён ремнём к бедру, и направлен на Райли, который безэмоционально смотрел взглядом цвета глубокого озера в каменное лицо наследницы Джонатана.       — У тебя было десять минут, чтобы предложить мне другой план действий. Ценой отсутствия каких-либо мыслей на этот счёт стала жизнь Виктории, и я не намерена платить дальше, — безапелляционно прошипела наследница. — Это приказ, Кристофер. Запустить людей по коридорам, разминировать и зачистить здание.       — Задача? — этот ответ был единственным, который могла воспринять Хокинс.       — Минимальное количество жертв, — отрезала Вэлери, протягивая ладонь, которая мгновенно приняла пластмассовый невидимый микро-наушник. — Готовность десять секунд после того, как я войду в двери.       — Они заблокирован...       Не успел силовик договорить, как стеклянные двери приглашающе разъехались. Площадь была окутана гулкой из-за падающего дождя тишиной. Даже медленный и спокойных стук женских сапог был не слышен никому, кто видел, как хрупкая фигура девушки продвигается навстречу неизвестности. Капли задерживались на ресницах, но Вэлери не стремилась от них избавиться, смотря в темноту холла на первом этаже. Пять, десять, пятнадцать секунд, и зеркальные створки закрылись за спиной, отрезая ту жизнь и неопределённость грядущего.       Хокинс не была уверена в правильности подобного шага, но её цинично вынуждали совершить именно его. Знакомое ещё с похорон состояние прострации было весьма кстати: не было ненужных мыслей. Она согласилась плыть по течению, направление которого было определено не ею. Возможно, она не выйдет отсюда живой, но она не станет жить за счёт других. Является ли это слабостью? Девушка сейчас не мыслила такими критериями. Были другие — она ещё жива, значит можно всё изменить. Улучить момент, долю секунды, чтобы выбраться на свободу из этого кошмара, куда её планомерно вгоняют.       Вэлери посмотрела назад через плечо на опустевшую площадь: накрытый серым пальто труп помощницы, минивен в отдалении и полиция — уже ничего не указывало на присутствие специального отряда Криса. Значит, нужно идти дальше к лестницам, чтобы начать восхождение к ожидающему её боевику. Гул шагов по каменному полу распространялся в сумраке недружелюбно. Со стороны никто бы не мог помыслить о том, в какой ситуации оказалась девушка: движения расслабленные и спокойные, словно очередной сотрудник пришёл на работу, чтобы начать новый трудовой день.       В холле, где располагались лифты, не было окон. Потому мрак пробирал до костей, как и прохлада мраморных стен. Нажав на рычаг двери, ведущей на чёрную лестницу из помещения, девушка оказалась в полнейшей темноте. В глазах плясали разноцветные размытые круги, пытаясь привыкнуть к отсутствию всяческого света, но безуспешно. Конечно, владелица здания знала его план вплоть до высоты каждой лестницы, но понимание того, что войдя в офис наверху, зрение на некоторое время потеряется из-за контраста освещения, вскинуло руку, в которой всё время находился молчащий телефон, а встроенный в смартфон фонарик ярким лучом блеснул в пространство.       Осмотревшись, Вэлери начала долгий подъём наверх. Шуршание подошв сопровождало минуты. Цифры на табличках медленно менялись, показывая, на каком этаже находится девушка, отмеряя конец пути. В голове волей-неволей проскакивала мысль о том, насколько силовики опережали её, при необходимости, расчищая путь, ведь девушка двигалась намного медленнее. Она знала, по какому плану те будут действовать — инструкции в её системе все знали на зубок, поэтому не торопила события. В наушнике, что был невиден в ушной раковине, периодически слышались команды и рапорты групп, что действовали тихо и без суеты. Однако, когда начала поступать информация о том, что взрывные устройства найдены, Хокинс позволила себе остановится, внимательно слушая ужасающие отчёты: бомбы были грубо изготовлены, их тип очень походил на образцы найденных в обломках самолёта — они были не видны приборам, а потому их можно было пропустить. Более того, они были прикреплены к служащим, которые были без сознания и истекали кровью, а те сотрудники, кто устанавливал их на своих коллегах, мало что соображали: пустые глаза, неповоротливые движения, отсутствие реакции на силовиков — главные характеристики происходящей чертовщины.       — Вэл, что у тебя? Почему ты остановилась? — тревожный шёпот Райли ворвался в ворох других голосов: наверняка он отслеживал её передвижение по маяку в телефоне.       Девушка медлила с ответом, ощущая, как ранее исследованные вдоль и поперёк версии рушатся подобно иллюзии "вторженца" с красными жадными глазами: неистово, немилосердно погребая под собой саму её жизнь и смысл. Зелёный растерянный взгляд вперился в ореол света, что так услужливо сопровождает её путь. Из приоткрытых пухлых губ толчками вырывался воздух. "Неужели всё было напрасно? Всё было подстроено другими, а Алистер... исполнитель, но никак не заказчик... — голова гудела похлеще потревоженного улея. — Можно же быть такой дурой, которую водили вокруг пальца с самого начала? Можно быть и хуже...". Вэлери упёрлась рукой, сжимающей пистолет, в перила. Удар ствола о пластик разнёсся по лестнице гулким эхом, словно набат по степи. Шаг, ещё шаг, и наследница перешла на остервенелый бег, несясь по лестнице наверх, не чувствуя усталости. Адреналин заменил саму кровь, сердце выпрыгивало из груди, но голова была ясна как никогда. Она стремилась и боялась увидеть то, что ожидает её там в офисе.       Последний пролёт, и она влетела в дверь, чуть ли не вынося её ногой. Телефон был откинут за ненадобностью, так как панорамные окна небоскрёба пропускали столько света, что Вэлери ненадолго зажмурилась, выставив перед собой оружие. Медленно осматривая помещение, наследница никого и ничего не видела. Грубая речь Криса, ругавшая её за отклонение от изначального плана, была послана подальше вместе с вырванным из уха наушником. Ковёр глушил шаги, пока она проходила по коридорам в сторону своего кабинета. Стеклянные перегородки, развороченные столы с бумагами явно указывали на сопротивление сотрудников, однако, их следов нигде не было. Куда могло деться такое количество людей, даже с учётом того, что многих из них сделали либо "марионетками" чужой воли, либо ходячими бомбами, наследницу в данный момент волновало меньше всего. Приближающаяся в конце коридора массивная дверь из светлого дерева — вот та цель, что поглотила всё существо девушки.       Дав себе некоторые мгновения перевести дыхание в нормальный режим, Хокинс положила свободную ладонь на ручку двери. Рука девушки, надёжно удерживающая снятый с предохранителя пистолет, согнулась в локте. Рывок, и девушка зашла за порог, сразу уходя в сторону и цепко осматривая просторный конференц-зал, который выглядел не лучше, чем остальные помещения, что уже попали в поле её зрения: огромные массивный дубовый стол предстал перед Вэлери грудой щепок, как и стулья, что были разбросаны повсюду. В стенах вмятины, словно здесь была борьба двух титанов. Огромная плазма была сковырнута с удерживающего кронштейна с куском бетона, а её осколки разбросаны по всему ковру. Мягкая мебель варварски разворочена, а из-за треснувшей ткани обивки весь наполнитель вывален на пол.       Главный ужас состоял в ином — всё, что предстало перед ошалелым взглядом девушки, было в таком количестве крови, что её тошнотворный запах вызывал неприятные позывы, которые Вэлери мужественно сдерживала, размеренно дыша носом. Можно было только гадать, что должно было здесь произойти, чтобы зал превратился в подобное месиво из древесины и крови. Поэтому, когда в самом дальнем углу у заляпанного панорамного окна девушка заприметила белобрысую шевелюру, она опасливо двинулась туда. Разглядев, что это был никто иной как Руперт, наследница бросилась к обломкам, разгребая ошмётки бывшей обстановки зала.       Девушка скорбно поджала губы, как только увидела состояние хакера: лицо в синяках и ссадинах, одежда вымазана в крови и изодрана.       — Руп... — Вэлери пригладила растрёпанные волосы с осторожной надеждой отмечая, что они ещё тёплые.       Хокинс осторожно приложила пальцы к шее, облегчённо выдыхая: пульс был слабым, но он был!       — Очевидно, мы оба привержены нашим целям, — голос, который раньше девушка слышала только по телефону, глумливой интонацией ударил в спину.       Вэлери резво вскочила и обернулась в сторону незнакомца, представившегося Новаком, наставляя на него оружие. Увидев, кто перед ней на самом деле, рука дрогнула в инфернальном страхе. Зелёные глаза вперились больше в образ, нежели самого человека: лицо представляло собой сплошной ожог, после которого расплавленная кожа застыла неприятными кусками, создав жутковатую маску; знакомые светлые глаза смотрели с такой прожигающей ненавистью, что казалось воспламениться всё вокруг; чёрная одежда максимально скрывала все участки обожжённой кожи, как и шарф, и перчатки.       — Странно, что ты не сразу узнала меня, — теперь не было сомнений в том, кто это был — Алистер Новак. — Ты сделала всё для того, чтобы я перестал существовать для всех.       — Очевидно, не всё, — прошипела Вэлери, без промедления давя на курок.       Две пули пробили грудную клетку, отбросив ходячего мертвеца на пару метров. После того, как эхо от выстрелов улеглось, девушка не могла опустить оружие, не понимая, как такое могло произойти. Каким образом Алистер остался в живых? Воскрес из мёртвых, или среди мёртвых он так и не оказался? Рой вопросов взревел в голове, пока девушка не шелохнувшись стояла у окна, явно прерывая в таком "раздрае", о котором и помыслить не могла, даже с учётом уже известной ей чертовщины. Поэтому не сразу среагировала на рокочущий и булькающий смех.       — Ха-ха, тебя жизнь ничему не учит, — Вэлери, не дыша, смотрела, как Новак, словно в замедленной съёмке поднимается с пола, на который струилась тёмная смрадная кровь. — Я же отдал всё, чтобы завершить начатое.       Мужчина сорвался с места, кинувшись на девушку. Та жала на курок, но теперь Алистер ни на что не реагировал, несясь прямо на юную Хокинс. Вэлери бросилась в сторону, уходя от преследования. Как только он оказался на пустом месте, где секунду назад стояла наследница, он внезапно замер, тихо посмеиваясь.       — Знаешь, мне даже нравится. Никаких рамок, — он повернул голову к пристально следящей за ним Вэлери.       — Нравится быть таким? Теперь ты выглядишь снаружи так же, как всю жизнь выглядел внутри, — тихо проговорила та.       — Всё относительно, дорогуша, — девушка поморщилась от столь вульгарной манеры обращения. — Я не об этом хотел с тобой поговорить.       — Деньги? Власть? Что хочешь?       — Нет, он дал мне слово, что я увижу, как ломаются твои кости, — пророкотал Новак. — Как выворачиваются сухожилии, а ты орёшь от безысходности и невозможности сдохнуть поскорее.       — Тот, кто сделал тебя таким?       Алистер мгновенно оказался рядом, из-за чего девушка не сумела среагировать: на такую скорость не способен человек априори. Мужчина схватил её за горло и прижал к стене, вонзаясь обугленными ногтями в кожу до крови. В глазах заплясали чёрные мошки, ноги потеряли ощущение опоры, а ладони пытались разомкнуть стальные пальцы.       — Я стал сильнее. Вырвался из небытия ради этого момента. Он обещал мне время, которое я могу провести с тобой, — изуродованное лицо было в нескольких сантиметрах от её, а чудовищный запах трепал нюх, вызывая тошнотворные позывы. — Ты мне нравилась, милочка, — Новак приблизился к девушке и провёл смердящим языком по щеке, отчего Вэлери ощутила себя в помоях с ног до головы.       — Мразь.       — Не меньшая, чем ты, — он откинул девушку в сторону, которая едва сдерживала рвотные позывы. — Я так противен?       — Хуже, — тяжело выдохнула Вэлери, борясь с приступами дурноты.       — Я - творение твоих головорезов, — внезапный удар ногой в живот выбил весь дух. — Я недооценил твой норов. Решила стать такой же, как твой папочка? Имей же мужество последовать за ним, — и снова удар, пришедшийся уже на рёбра.       Вэлери не слышала толком, что он выкрикивал, обрушивая на неё весь свой гнев. Инстинктивно она свернулась в комок, пытаясь закрыться, ощущая, как сознание покидает её. Что служило причиной, девушка не могла бы сказать, но её внутренности словно выворачивались наизнанку от духоты, вони крови и обугленного мяса.       — Достаточно!       Рокот пронзил слух, и девушка позволила себе тихо застонать, едва ли понимая, где она. Вэлери попыталась открыть глаза, но их застила влага слёз от боли, которую терпела всеми силами. Горло внезапно сдавила ткань, и пальцы пытались оттянуть жёсткий воротник. Чувство, что её куда-то волокут, заставило трепыхаться рыбкой на крючке.       Соприкосновение щеки с полом было весьма болезненным, когда её кинули на твёрдый пол, судя по цвету, кабинета. Любой вдох или выдох отдавался гулом в голове, а немеющий от недавних ударов жёстких ботинок живот создавал впечатление, что её разделили надвое. В нос ударил знакомый удушливый запах крови, который буквально заставил глаза распахнуться: будь она проклята потому, что оказалась права в своих предположениях.       — Чуть не перестарался, — холодные пальцы подняли голову лежащей за подбородок, смотря в мокрое от слёз и подтёков крови лицо. — Прости его грубость.       Девушка смотрела в красные глаза нечисти, и дёрнула подбородок в сторону, избавляясь от поддерживающих её на весу пальцев.       — Что такое? Не рада?       Вэлери последним рывком отползла от неизвестного до сих пор существа, смотря на того с такой злобой, что в красных глазах визави невольно промелькнуло уважение. Полы длинного коричневого плаща говорящего буквально пропитались в крови; грубые ботинки, наподобие военных, оставили повсюду на чистейшем полу свои кровавые следы; кожаные брюки в сочетании чернильной то ли рубашкой, то ли футболкой, делали его похожим на какого-то среднестатистического "неформала", хоть и лицо было достаточно привлекательным, обрамлённое густыми волосами цвета шатен, собранными в свободный сзади хвост. Высокие меловые скулы, большие глаза и растянутые в маниакальной улыбке алые губы были последним, что она успела отметить перед тем, как "следак" — если она правильно помнила характеристику демона, — вновь заговорил низким голосом.       — А, — в наигранном испуге мужчина прервал её отход, слегка приоткрыв рот, где виднелись белоснежные клыки. — Осторожно, зверёк... Ты можешь ненароком наступить на своего жнеца...       Девушка непонятливо нахмурилась, не понимая, о чём он говорит. Взрыв смеха заставил и вовсе поморщиться от неприятия этого существа.       — Ты поразительна, — глумливо выдохнула нечисть. — Жить под одной крышей со смертью и не знать этого.       Вэлери удивленно взглянула на мужчину, что жадно ждал её реакции. В голове внезапно зазвучал спокойный родной голос: "В моей власти отваживать от тебя смерть, но только ты можешь решать, куда следовать по жизненному пути. Я лишь хочу, чтобы он у тебя был. Мой удел - смерть". Девушка задрожала, страшась повернуться назад, где находился по всей видимости тот, о ком говорил этот неясный субъект. Но она нашла в себе силы медленно повернуться, чтобы увидеть, как на неё смотрят зелёно-жёлтые глаза полные боли и страха, и Вэлери понимала, что как всегда этот страх был за неё.       — Адриан, — дрожащий тихий голос стал отражением куда большего, нежели все чувства, испытываемые к Кревену.       Её родной человек был прикован к стене множеством стрел, с которых капала едва ли имеющая запах жижа. Длинные седые волосы спутались и смешались с кровью, стекающей на пол. Его лицо было спокойным, словно ничего не происходило, подчёркивая нереальность положения Адриана. Обезображенная рука жнеца дрогнула в попытке дотянуться до сидящей напротив него девушки, но конечность обессилила, не сумев достигнуть цели.       — Нет, нет, — Вэлери поймала его ладонь, лишь на периферии замечая отсутствие извечного кольца и моляще смотря в глаза Кревена, ища подсказку, как выбраться из этого Ада, но ничего не находила. — Не смей умирать, слышишь меня, не смей... — голос дрогнул, перемешанный со слезами.       — Ха-ха, он не умрёт, милый зверёк. Он слишком далёк от этого понятия...       Наследница обернулась к нечистому, в глазах которого был такой фееричный триумф, что захотелось со смаком плюнуть в это красивое лицо, которое казалось издевательской маской.       — Что ты хочешь, ублюдок? — девушка стиснула кулаки, сидя на коленях боком к пытающемуся что-то сказать Кревену, но она этого не видела, будучи поглощённой другой целью — спасти.       — Мои требования не изменились, — усмехнулся мужчина. — За исключением одного — ты навеки станешь моей силой.       Шорох ткани за спиной мгновенно отвлёк девушку от разговора, заставив обернуться к жнецу, подавшемуся вперед и раня себя ещё больше. Вэлери кинулась к нему, взяв его лицо в ладони и заглядывая в полные просьбы глаза, но Кревен продолжал тянутся к ней, скользя по стрелам, остающимся в стене.       — Зачем же, родной?... — не понимала девушка, но она боялась остановить Адриана, ведь даже представить себе не могла, что хочет сделать бессмертное существо.       — Как трогательно, — усмехнулась нечисть. — Только посмотрите на них.       — Слушай, он же... — Новак отошёл к своему создателю, явно остерегаясь последствий.       — Ничего, он ещё несколько дней не боец...       "Следак" прервался, видя, как Легендарный рывком освободился от стрел и выкинул руку в сторону. Мгновение, и Вэлери оказалась у Кревена за спиной, а в ладони жнеца с зеленоватым свечением материализовалось древко смертоносной косы. Зелёно-жёлтый взгляд был направлен на охотника за девушкой, обещающий все казни, которые могут быть известны Высшему жнецу.       — Пригнись и держись за меня, — гортанно из последних сил крикнул Адриан и прижал собой наследницу к полу, закрывая от дуги, что уверенно выписала коса взмахом неверной руки.       Ураганный ветер снёс всё на своём пути, не затронув девушку, находящуюся за Легендарным. Хокинс с ужасом слышала, как стёкла с гулом выбило странной волной, отчего её отшвырнуло бы в сторону, если бы она не уцепилась вовремя за Кревена. Ядовито-зелёная вспышка вырвалась из острой стали наконечника орудия, отправляясь за пределы здания. Смертоносная сила разрубила Алистера надвое, наконец лишив его второй и последней жизни, и выкинула из освободившегося от стекла проёма на улицу в то время, как сидевшего в отдалении "следака" лишь отбросило в противоположную стену, едва ли раня.       Древко выпало из ослабевших рук, и Легендарный повалился назад, в последний момент избежав приземления на Вэлери. Девушка увидела лишь изодранную спину, ходящую ходуном из-за частого дыхания, и струи крови, стекающие на пол.       — Беги... Беги, Вэл, — едва различимым шёпотом повторял Кревен, пока девушка не вскочила, чтобы повернуть мужчину на спину и проверить его состояние. — Беги...       — Адриан...       — Беги...       — Нет, — она отказывалась выполнять подобное, видя, в каком состоянии находится Адриан: сильное тело била такая дрожь, что казалось он более не выдержит.       — Кому... беги... Он может...       Вэлери взглянула в конец офиса, где под грудой обломков виднелось тело "следака".       — Его нет, — уверенно проговорила девушка и уже вознамерилась удобнее устроить Кревена, как он с силой сжал её ладонь, с мольбой повторяя одно и то же.       — Я не убил... Это мой зов... Он может... очнуться...       — Тише, сейчас придёт помощь. Тише...       Её прервал грохот деревяшки о пол, и девушка взглянула в конец помещения. Из-под руин медленно начал выбираться нечистый, явно стремясь завершить начатое.       — Беги же... Оставь... Беги, Вэл! — взревел Кревен, смотря туда же и тормоша девушку за руку, пытаясь докричаться до рассудка ошеломлённой наследницы.       — Адриан, — проговорила Хокинс, всё же отползая к выходу.       — Давай!       Умоляющий вой мужчины буквально сорвал Вэлери с места, и она понеслась прочь из здания. Из глаз лились слёзы не из-за боли в теле; не из-за того, что раны не позволяли ей более менее нормально двигаться; не из-за заплетающихся ног — это были слёзы неподдельного страха, злобы на мир, что заставляет оставлять дорогих людей и спасаться бегством. Она проклинала всех, в том числе и Кревена, что вздумал жертвовать собой ради неё! Глупец!!       Дыхания не хватало, в глазах темнело, но пробуждённый Адрианом инстинкт самосохранения не позволял ей остановится и повернуть всё вспять. Стон горечи и ненависти вырвался сам собой, когда Вэлери в очередной раз потеряла равновесие и рухнула на колени перед дверью на тёмную лестницу. Несколько дорогих секунд ушло на то, чтобы умудриться подтянуться на рукоятке и с криком поставить себя в более или менее вертикальное положение. Выравняв дыхание, девушка толкнула дверь, чтобы вступить на лестничную клетку.       В следующую секунду её мир буквально перевернулся, а боль в животе выстрелила в позвоночник, когда её собственнически водрузили на плечо и потащили. Сознание предательски покинуло разум от болевого шока, оставив в памяти лишь колыхающиеся полы коричневого пальто и мелькающие из-под ткани грубые ботинки. Мрак приятно окутывал негой, где нет страданий и страшных картин — тьма была дружелюбным союзником, не оставив ни желаний, ни устремлений.       Но и самые близкие союзники способны на предательство, ибо союзничество такая же человеческая категория, как и вера. Девушка узнала это ещё очень давно, но в последнее время судьба буквально заставляет её прочувствовать всю глубину и смысл этого понятия на себе. Причём через такую боль, что Вэлери и не могла помыслить — боль не от ран или дискомфорта, а от собственного существования. Сама её жизнь стала угрозой каждому, кто её окружает, и в этом она видела собственное предательство родных, которых обещала оберегать.       Холодная влага на лице никуда не исчезла, как и картины недавнего прошлого, когда девушка видела Адриана. Ей было страшно настолько, что Вэлери не могла открыть глаза, чтобы увидеть то, где оказалась. Было достаточно ощущения почти въедающегося металла на запястьях онемевших рук от того, что висела на них; холодного воздуха, отчего оголённое тело била не проходящая дрожь; озябших пальцев на ногах, не чувствующих опоры — само чувство конца и невозможности что-либо изменить.       — Очнулась, — тон сытого кота в неприятно знакомом уже голосе вызывал ничего, кроме едкого омерзения до такой степени, что способность его слышать наследница считала грязью на себе. — Ты сильнее, чем я предполагал.       Хокинс и не думала отвечать, потому как вступать в диалог с этой тошнотворной гнилью является синоним погружения ещё глубже в смердящее болото.       — Удивительно, насколько меняется вкус твоей крови, — голос стал ближе, но девушка никак не реагировала. — Твои страдания имеют чарующий привкус. Мне интересно другое...       Внезапное касание к талии вылилось в закономерный рефлекс отстраниться, отчего Вэлери выгнулась, едва застонав от боли в кистях, вися, как выяснилось по переливающемуся звуку, на цепях.       — Ты никогда не хотела узнать, каково быть с мужчиной? Чувствовать его? — холодные пальцы прошлись по бедру.       Вэлери резко согнула ногу в колене, понимая, что таким образом есть шанс попасть этому озабоченному по подбородку, чтобы он наконец уже откусил себе язык. Глаза открылись от яркого осознания того, что её ногу перехватили за голень и, оставив её согнутой в колене, прижали к талии. Грубая ткань остро ощущалась внутренней стороной бедра, а пах мужчины прижался к низу её живота.       — Нетерпение — удел молодых, милая, — вожделенно выдохнул нечистый.       Однако, Вэлери волновало не только это — по её нагому телу в свете небольшого окошка под самым потолком она увидела струи крови, стекающие по груди, животу и ногам.       — Ублюдок! — наследница попыталась вырвать свою ногу из лап этого животного, чем вызвала ничего, кроме смеха.       — Тебе не удобно?       — Психованный маньяк!       — Ты долго была без сознания, а я был голоден, — облизнулся кровопийца, как окончательно убедилась наследница. — Я решил оставить сладкое на десерт.       — Ты не задумывался, что с тобой сделает твой хозяин, если он не получит желаемого? — твёрдо спросила Вэлери.       — Хм, я тебе отвечу, — наигранно мягко проговорил "следак" и с силой потянул за волосы, заставляя девушку зашипеть от боли и давления в руках от кандалов. — Сила, бегущая по твоим венам, — голосе засквозила грязная похоть. — даст мне много больше, чем похвалу "хозяина".       — Ты просто бешеный пёс, которого спустили с цепи... — девушка засмеялась реплике похитителя. — Обычный голодный пёс.       — Я давно понял, что ты остра на язык, — ехидно прошептал мужчина. — Не сказал бы, что мне это по нраву, но так даже интереснее.       Вэлери задёргалась, почувствовав, как по её коже прошёлся влажный шершавый язык, за которым следовали клыки. Сильная рука стиснула тонкую талию, не позволяя мешать проводить сладостные для владельца манипуляции. Кряхтя, девушка пыталась высвободиться, даже не замечая, как кожа под кандалами треснула, и на макушку стала капать кровь.       Кровопийца оторвался от занятия и повёл носом, ловя непревзойдённый аромат.       — Ты уже в смятении, дорогая, — шепнул мужчина и посмотрел в гневные зелёные глаза. — Тогда продолжим.       Наследница пыталась думать обо всём, лишь бы не о том, что происходило дальше. Мысленные отвратительные картины мало способствовали сдерживанию обороны — тело предавало разум, поддаваясь смрадным ладоням, скользящим по телу. Мужчина умело искал и находил податливые точки, воздействуя на них таким образом, что любое сопротивление быстро переходило в сдачу. Язык прослеживал струи крови жадно и целеустремлённо, вырисовывая одному ему ведомые узоры. Клыки слегка ранили кожу, но добавляли остроты в ощущения, степенно вырывая желание.       Девушка закусила губу, дабы не допустить предательского стона, когда кончик языка описал сосок груди, который податливо твердел в прохладе. Ладони потели от напряжения, вызванного контрастом боли от получаемых когтями ран и насильнического удовольствия мягких ласк. Внизу живота нехотя разгорался огонь, разогревая тело. Мужчина что-то шептал, но девушка слабо разбирала слова — только похотливую интонацию, довольствующуюся собой.       — Не надо, прошу, — дрожащий шёпот вырвался сам собой, когда ладонь устремилась по животу вниз, направляясь к её паху.       — Не лишай себя этого.       — Нет, нет...       Не нужно было опускать взгляд, чтобы понять, что "следак" сел на корточки, чтобы заняться нижней частью тела. Когти охаживали внутреннюю часть бёдер, а язык продолжал их маршрут слизывая проступающие капли. У Вэлери не осталось сил сдерживать дрожь, когда мужчина схватил её ноги и положил к себе на плечи, надёжно фиксируя.       — Прекрати...       Слово закончилось презрительным шипением, когда язык прошёлся по её половым губам, слизывая предательски выступившую смазку. Перспектива дальнейшего развития событий вырисовалась в разуме настолько прозаично и угрожающе, что девушка решилась на то, о чём бы ранее не помыслила: схватившись за цепь, Вэлери попыталась вздёрнуть себя наверх, не заботясь о получаемых ранах. Очевидно, "следак" настолько вошёл во вкус, что упустил момент, и Хокинс удалось согнуться пополам, вознеся ноги наверх и применить весьма болезненный удар, который должен был свернуть шею любому. Девушка понимала, что в данном случае это совершенно не вариант, но ей нужно было время чтобы высвободиться.       Наследница и сама толком не поняла, как ей удалось зафиксировать шею мужчины между своих стоп и, провернув, откинуть насильника в стену: видимо, он уже был сосредоточен на ином, нежели ожидание сопротивления. Она не знала, сколько времени ему необходимо, поэтому приступила ко второму этапу: снова согнувшись пополам — во второй раз это было гораздо сложнее, так как в первый у неё не было права на ошибку и всё произошло автоматически, — Вэлери зафиксировала себя бёдрами на цепи, немного убавив давление на кисти. Боль была адская, но девушка была к ней готова, понимая и принимая её природу. Браслеты неплотно прилегали к немного опухшим и обильно кровоточащим запястьям. Шипя сквозь зубы, наследница продолжила экзекуцию кистей, стирая кожу, чтобы выпустить больше крови.       Пара минут, и девушка рухнула на пол, не сумев даже сгруппироваться. Короткий болезненный стон был больше отзвуком облегчения, чем страдания. Слабо мотнув головой, которая нещадно гудела от напряжения, наследница дала себе ещё несколько мгновений, чтобы прийти в себя. Глаза лихорадочно рыскали по обстановке, и в них неумолимо закрадывалось отчаяние — кроме голых стен из грубого камня не было ничего, что могло бы послужить оружием.       Осознавая, что помощи здесь быть не может, Хокинс в последний раз взглянула на лежащего в тёмном углу "следака" и рванула в темноту, пытаясь нащупать дверь. Рыская окровавленными дрожащими руками по стенам, Вэлери наконец нащупала проём. Радость сменилась удивлением, а затем и подступающей паникой, когда никакого намёка на затвор, ручку или скважину не оказалось.       — Там есть кто-нибудь! — наследница несколько раз ударила в дверь, перемежая клич с отборным матом из-за боли в руках. — Помогите!       Остервенело завыв от последнего соприкосновения кулака о дверь, девушка посмотрела вверх на окно, за которым виднелась тропинка. Они, очевидно, находились на цокольном этаже промышленного здания, как показывались видимые части домов и сооружений.       — Помогите! — хлопок крыльев напуганной птицы был единственным ответом, но Вэлери не сдавалась. — Вы слышите? Помоги...       — Заткнись! — девушку оторвало с пола и понесло куда-то в сторону силой разъярённого кровопийцы. — Тварь!       Удар о каменную стену заставил закашляться кровью. Содержимое желудка охотно покинуло нутро, смешиваясь с кровью, а тело прострелила новая боль уже от спины.       — Вот и награда за мои труды, — выплюнул "следак" подходя ближе и хватая девушку за шею. — Глупый зверёк, кусачий, но аппетитный, — с садистским наслаждением проговорил мужчина, поднимая кряхтящую девушку над полом. — Хотел с тобой по-хорошему, да не вышло, — кровопийца прижал мало что понимающую от истощения наследницу к холодной стене. — Мне не нужны гости, от тебя все отвернуться. Ты преобразишься, дорогая, до неузнаваемости. Ты поймёшь, какого быть настоящей в своих желаниях...       В следующее мгновение глухую комнатку огласил жуткий вопль Вэлери, когда клыки существа резко вонзились в плоть. Чавкающие звуки были заглушены криком такой боли, что у тех, кто его слышит, помутился бы рассудок: рёв раненного зверя отражался от каменных стен и возвращался с двойной силой. Тело деревенело по мере того, как его покидала кровь, разум всё слабее твердил о том, что это конец всему. Руки, пытающиеся избавиться от стальных душащих пальцев, безвольно повисли вдоль туловища, по которому струилась вязкая кровь, падая на пол.       Сил на крик уже не было, когда клыки, внезапно отпустив плоть, исчезли, а тело воспарило куда-то ввысь и осело на холодный пол. Звук мельтешения, приглушённый вой, разъярённый рык и гулкий треск — единственное, что она слышала; дрожь и холод, сменившийся болезненным жаром — единственное, что она ощущала; тьма — единственное, что было подвластно взору.       Горячее лёгкое касание вызвало приступ такой паники, что Вэлери начала брыкаться всеми силами, которые со стороны выглядели, как неясное трепыхание рыбки, выброшенной на берег волной.       — Нет, нет, уйди, нет!       — Вэл...       — Оставь, уйди! — кричала девушка, захлёбываясь слезами. — Сдохни ты наконец!!       — Вэл!       — Чтоб ты провалился туда, откуда выполз, ублюдок! — она не контролировала выкрики, отмахиваясь от любых посягательств в свою сторону.       — Вэлери! Посмотри на меня, Вэлери! — горячие ладони захватили в свой плен лицо, заставляя смотреть на того, кто оказался здесь. — Ты видишь меня?       — Нет, не хочу...       — Чёрт подери, Вэлери! — рыкнул незнакомец, видя, что девушка зажмурила глаза и совершенно не слышит его зова. — Смотри на меня!       Девушка закричала и начала барахтаться с удвоенной силой, когда почувствовала жаркое дыхание на страшной ране на шее. Её повалили на пол, а горящие от ран руки оказались стиснутыми между спиной и полом. Горячие губы буквально присосались к шее, будто вытягивая последние соки. Она пыталась кусаться, беря пример с этих чудовищ, но не могла ухватиться хоть за что-то.       — Чёрт, — губы исчезли, оставив после себя только жар и пульсирующую боль.       — Мразь!       — Вэлери Хокинс, посмотри на меня наконец, — тому ничего не оставалось, как спокойно шептать на ухо: Вэлери воспринимала крик как угрозу и поэтому более остервенело сопротивлялась. — Всё, успокойся. Его нет, ты жива и будешь жить.       — Жить, — выдохнула после ругательств девушка.       — Да, неважно, что ты думаешь или говоришь, я буду рядом...       — Рядом, — голос говорящего дрогнул от взора в зажмуренные глаза, из которых потоком лились слёзы, смешанные с кровью на лице.       — Не бойся. Посмотри на меня и увидишь, что нечего бояться, — Вэлери помотала головой, отказываясь верить в подобное, ведь жизнь всегда показывала другое. — Не будь маленькой девочкой, страшащейся темноты. Ты знаешь, что она не столь ужасна.       — Она ужаснее, понимаешь? — речь больше походила на горячечный бред: отрывистая, путанная, захлёбывающаяся. — Ты не знаешь, насколько...       — Знаю, как никто другой, Вэлери, — и улыбнулся, видя как стиснутые веки расслабляются. — Лучше, ведь она моя суть.       — Твоя... суть? — дрожащие губы несмело повторили озвученное, а глаза опасливо приоткрылись, смотря перед собой в красно-карие омуты. — Твоя...       — Да, — демон смотрел в растерянное лицо, не показывая, насколько страшно то, что он видит: в цвете молодой зелени показались красноватые крупицы, обличительно кричащие о изменяющейся природе человека. — Теперь веришь?       — Мне... сложно...       — Да, помню, — тот снял рубашку, осторожно укутав в неё Вэлери, прижал девушку к нагому торсу и взял на руки, медленно вставая.       — Холодно, — дрожь в голосе становилась ощутимее. — Мне очень холодно. Наверное, так умирают, верно, Себастьян?       — Не позволю, — сквозь зубы прошипел Михаэлис, идя по тёмным коридорам.       — Ты не такой могущественный, чтобы решать, — смиренная болезненная улыбка и нездоровый жар тела заставлял постепенно увеличивать скорость, чтобы не навредить девушке перегрузками.       — Нам нужно вернуться домой, — не желая слышать то, что говорит наследница, вымолвил демон.       — Да, так будет лучше...       Михаэлис следил за состоянием девушки неотрывно, но, когда та замолчала и задрожала, плюнул на всяческую осторожность и понёсся во весь апорт, который может выдержать человек. Он бежал по крышам, перепрыгивая с одного здания на другое, взмывая в наметившийся закат; по малолюдным улицам, сливаясь с тенями, лишь бы не потерять драгоценное время. Демон ловил себя на мысли, что просит все силы, чтобы помогли вырваться из лап смерти; не дать потеряться во мраке, который ядом вампира распространялся по телу, вымывая человеческое и создавая монстра. Себастьян держал тело, которое не утратило воли бороться за свою душу, но сил оставалось мало.       Поэтому демон воспользовался чёрным ходом в квартиру с крыши, где, как он знал из рассказов Легендарного, любила проводить вечерние часы Вэлери. Два пролёта лестниц не заняли и пары секунд, и Михаэлис ворвался в апартаменты хозяйствующим вихрем.       — Бесси! Каков крас... — радостный возглас из-за спины оборвался, едва ли из-за потери сознания от представшей обнажённой по пояс демонической красоты. — Уилли!       — Что вас сюда принесло? — сдерживая рык, проговорил демон, направившись в комнату девушки. — Лучше не мешайтесь под ногами.       — Бесси... Уилли... Что же это? — бормотал диспетчер, следуя за демоном и неотрывно смотря на бессознательную фигурку девушки в руках Михаэлиса. — Бесси, у неё меняется запах...       — Помолчи! — уже всерьёз рыкнул Себастьян, поднимаясь по лестнице.       Демон был настолько занят девушкой, что не заметил, как на его пути встал Легендарный, усилием воли держась на ногах. Михаэлис перевёл взгляд на жнеца, ища поддержки в том, что тот видит: бледное лицо, покрытое слезами, кровью и потом; лихорадочный румянец на меловом лице; затруднённое хриплое дыхание — самые поверхностные симптомы изменений иного рода.       — Можешь помочь?       Кревен ничего не ответил, едва ли понимая, в каком направлении начать думать.       — Ты опять будешь бездействовать, как и тогда? — грозно прошипел Михаэлис, сдерживая свою демоническую суть.       — Противоядие от яда вампира для этого создания не существует...       — Она человек!       — Легендарный прав, — холодный голос Спирса ударил в спину сильнее, чем нож.       Себастьян закрыл глаза и последовал дальше в комнату, громко хлопая дверью. Вдалеке он учуял знакомую энергетику, но решил не обращать внимания, пока не уложит девушку в кровать — слишком много гостей в этом доме на одного человека. Да и для демона тоже...       Толкнув ногой дверь он с удовольствием отметил, насколько Мара не изменяет себе и своему чутью о прихотях хозяина: в комнате горел мягкий рассеянный тёплый свет, постель была расстелена, а на тумбе были разложены различные баночки не только земного происхождения и медикаменты.       — Как вы вышли на этот дом?       — Не сразу, хозяин, — с почтенным поклоном шёпотом ответила эриния.       — Легендарный немного перестарался, — послышался тихий молодой голос от дверей. — Многие сюда хотели проникнуть, — можно было только представлять, с каким выражением лица юноша следил за манипуляциями своего демона, ведь большинство в этом доме видело воочию новое воплощение Мари впервые.       — Вы всегда достигали своих целей и добивались немалых успехов, — сухо в духе дворецкого ответил Михаэлис.       — Брось, — недовольство пёстрой лентой обволокло интонацию, однако, традиционную улыбку иронии у Себастьяна оно не вызвало. — Чем можно помочь?       Теперь демон обернулся к формальному господину, удивлённо смотря на него: пожалуй, такое он слышал из уст Сиэля впервые за всё то время, что они знакомы.       — Яд проник в кровь, — шёпотом констатировала Мара, подходя ближе к дёргающейся в ознобе девушке. — Если в ней в самом деле заточена некая сила, она сможет его побороть...       Комнату объяла гнетущая тишина. Тихие шаги за пределами комнаты, слышимые сверхъестественными существами, никак не воспринимались наследницей, пребывающей в лихорадке — та ни на что не реагировала, едва ли помня даже себя.       Ближе к ночи озноб уменьшился, но эта новость вряд ли могла кого-нибудь обрадовать: в ситуации, подобной той, в которой сейчас пребывала Вэлери, скорее то было неблагоприятным знаком. Мара периодически докладывала о ситуации жнецам, не знающим, как реагировать на то, что видели, и то, что произошло — в их практике не случалось такого, чтобы нечеловеческая душа могла возродиться в смертной девушке, не наделив никакими способностями. Часы тянулись, проверяя на прочность и Легендарного, который после того, как нашёл утраченный в схватке со "следаком" артефакт, хоть не восстановился полностью, но мало размышлял о своих ранах. Отчего-то он ждал кульминации столь длительного ожидания, верил, что девушка найдёт выход, обратившись вглубь себя. Иначе его кольцо выло бы о скорой кончине, но то покорно молчало, успокаивая тревогу.       Уже ночью к сидящим в просторной гостиной жнецам присоединились Сиэль и эриния, которая тенью следовала за бывшим графом. Ему было странно видеть Мари... вернее, Вэлери снова, после стольких лет. Невольно в мысли закрадывались потускневшие картины прошлого, событий и памятных бесед, воскрешавшими и другую часть новообращённого демона — человеческую. Ему хотелось бы совершить невозможное и вновь сесть за чашкой вечернего чая или за игрой в шахматы, разговаривая и узнавая новое в окружающем его мире, рассуждая о политике и истории, веяниях в обществе и новациях... А, возможно, и о новой роли каждого из них, о которой тогда не мог и помыслить.       Сейчас же никто не делился своими размышлениями, пребывая в густой тишине — даже неугомонный Грелль Сатклифф, после того, как увидел бесчувственную девушку на руках Михаэлиса, смиренно сохранял молчание, не выискивая момента, чтобы завести разговор.       Почтительное молчание было разрушено неясным мельтешением и вознёй на верхнем этаже, где никого, кроме демона и девушки, не было. Разномастные существа, прислушиваясь к неясным звукам, настороженно пересматривались между собой, безмолвно рассуждая, стоит ли тревожить демона, который всех с неизменно вежливой настойчивостью выставил за порог. Напряжение стало более ощутимым по мере нарастания гула голосов — мужского и женского, — которые вряд ли могли сообщить присутствующим о происходящем за пределами просторной гостиной.       Первым встрепенулся Адриан, тяжело поднимаясь с кресла, невидящем взглядом смотря в пространство перед собой.       — Что это значит? — нахмурился Грелль, невольно подтверждая мысль каждого.       Ещё пара секунд, и дом огласил мучительный крик девушки, срывающий горло.       — Верни!       Жнец поспешил наверх, торопясь не упустить момент: наследница нашла выход. На почтительном расстоянии неуверенно следовали все остальные, теряясь в догадках того, что знает Легендарный.       — Кревен!!       Вместе с возгласом девушки, кольцо постепенно начало пробуждаться, доставляя немалый дискомфорт своему хранителю. Стиснув зубы от причиняемой ободком металла боли и от усилий снять артефакт, Адриан обернулся назад, чтобы кинуть запрет о входе в покои Вэлери, и помчался дальше, превозмогая боль от только начавших затягиваться ран, которые после снятия кольца, казалось, снова вспыхнули племенем.       Ворвавшись в кабинет, Кревен замер, поражаясь тому, что видит: демон без всякой внешней мишуры в истинном облике стоял на пороге спальни, вцепившись в косяк от давящей на него мощи, и жадно следил за тем, что происходит в покоях девушки, которая буквально изнывала от боли, корчась и выгибаясь на кровати, шипя речи на неясном для демона языке.       — Тебе следует уйти, демон, — при последнем слове жнеца новый внезапный воздушный вихрь ударил в лицо мужчинам, заставляя отойти назад: судя по реакции Михаэлиса, на него он действовал сильнее. — Дай ей время, — уже громче произнёс Адриан.       — Что ты собираешься делать? — пророкотал зверь, в котором от обличья Себастьяна остались лишь черты.       — То, что не сделал раньше, — проговорил Кревен. — Если хочешь сохранить то, что берёг все эти годы, позволь ей самой сделать выбор.       — О чём ты?       — Она найдёт тебя, когда будет готова. Я не знаю, каков её замысел, но не появляйся пока здесь, — видя, что демон смотрит на него, как на ненормального, Легендарный продолжил. — Давай не будем продлевать её мучения. Верь ей.       Михаэлис не мог сопоставить в мыслях то, о чём ему вещал Кревен, но чувствовал сердцем, что так нужно для Вэлери. Поэтому, взглянув на мечущуюся в ветреных порывах девушку, прикрыл глаза и обратился во мрак, скрываясь вдали ото всех и от той, кого будет ждать. Снова.       При порыве тьмы наследница снова прогнулась в позвоночнике, крича проклятия демоническому роду, которые Кревен помнил ещё с давних времён: всё же у Гекат был свой язык.       — Верни! — хриплый рык подтолкнул жнеца к тому, что должно было произойти ещё тысячи лет назад.       Адриан вступил в комнату, шёпотом наговаривая старинные речи. Ветер постепенно унимал свой порыв, а девушка переставала проверять на прочность свои суставы и сухожилии. Шаг за шагом он увеличивал громкость голоса, взывая к той, что вырывается на свободу.       — Всё в порядке, тебе никто не угрожает, мы одни, — приговаривал Кревен, уже садясь на кровать к тяжело дышащей девушке, чьи глаза были широко распахнуты и пристально смотрели в потолок. — Ты можешь справиться с недугом, но я не могу нарушить обещания, данного тебе, — он наклонился к лицу Вэлери и прошептал то, что должен. — Мои слова откроют тебе мой мир, не так ли ты говорила? И ты мне открыла его. Мы были счастливы насколько это было возможно, родная. Ты принесла мне счастье.       — Ты... мир... — интонации голоса ломались, но Вэлери продолжала лежать и смотреть в ведомую только ей даль.       — Верно, родная. Ты просила сохранить наш мир, чтобы затем вернуть его.       — Верни...       — Так попроси меня, как тогда.       — Верни, — девушка пару раз дёрнулась и надолго закрыла меняющие на кровавый цвет глаза, заставляя Адриана думать, что ещё не время. И лишь через несколько минут вздрогнул уже жнец, когда на него смотрела сама мудрость веков и подлунных существ — создание, потерявшее и готовое обрести себя. — Ты взял то, что утрачено, Кревен, и обещал вернуть всё без остатка, — Легендарный застыл в совершеннейшем почтении от сказанных слов, которым более полутора тысяч лет. — Верни мой утраченный мир, чтобы я могла разделить его меж нами.       Жнецу понадобилось несколько секунд, чтобы восстановить спокойствие и одеть кольцо на большой палец девушки, которая слегка улыбнулась трогательной нерешительности.       — Да будет так, — и Кревен убрал руку, которую нежно сжала хрупкая окровавленная ладонь уже почти человека. — Родная.

***

      Небо уже который день плакало непрерывными слезами. Город озаряли непрекращающиеся вспышки молнии, сопровождаемые грубым басом грома. Большое яблоко жило своей жизнью, не зная, какой день наступит дальше, постоянно терпя людей, то жаждущих показать всё, на что способна их агрессия по отношению к согражданам, то желающих отстраниться и сохранить привычный уклад жизни. Похоже, никто не был этому рад, даже жнецы, перешедшие на время в нью-йоркский Департамент. Всё чаще они стали иметь дело с жестокостью нечеловеческого происхождения: демонов буквально вело чутьё в этот город, которые устраивали уже схватки за территорию и обитающие на ней души; оборотни, вампиры, ищейки, фурии, духи — тот немалый список гонящихся за наживой существ. Рыская по улицам, они искали живительный источник силы того создания, которое должно было принадлежать своему Создателю. Поэтому никто, кто был привлечён зовом жнеца, не мог и не хотел позволять разгуливать свободолюбию заполонившей эту часть суши нечисти. Потому они держали оборону, отваживая непрошеных гостей подальше от шестьдесят-третьей улицы, где и билась привлекательная жилка древнего существа.       Оно же пока не знало о всех трудностях, что испытывают ставшие близкими после прошлой жизни "люди" — новорожденная Геката вообще находилась за пределами этого мира в своём существовании, куда никому не было доступа. Шёл пятый день, как создание переживало всё заново, начиная от собственного "рождения", и как Легендарный не покидал её покоев, пристально читая эмоции на лице девушки, которая обретала себя с мучительной болью и страданием. Порой стиснутые кулаки и приглушённые стоны вкупе с выражением лица давали неприглядную для жнеца подсказку того, в какой жизни Геката находится теперь — он ведь помнил все, завершая каждую из них.       Лишь по ночам комната обретала относительный покой, озаряемая постоянно говорящим и рассказывающим о существовании творения подлунного мира кольцом. И Кревен мог спокойно сесть на пол, откинувшись спиной на кровать и слушая мерное дыхание девушки.

***

      Капли мелодично барабанили по стеклу, невольно вызывая блаженную улыбку. Стоит только представить, и в нос ударял влажный запах луговых трав и цветов. Бывало даже так, что облака выпускали из своего плена солнце, и оно свободно касалось лучами бескрайнего поля, привнося тепло и уют. На лице скапливалась небесная влага, даря блаженство и успокаивая тревоги. Стоит отвести руку, и её непременно сожмёт такая же, тёплая и нежная, тщательно скрывающая свою силу; повернуть голову и увидеть отражение солнца в зелёно-жёлтых глазах, которые словно сконцентрировали в себе краски прелестного луга и светила.       Но порой следует посмотреть дальше, чтобы увидеть иной, непознанный мир, разительно отличающийся от прежнего, где вспоминаемые минуты блаженства становятся всё более диковинными, а на смену им приходят спешка и вечная гонка за поставленными задачами. Где забывается нематериальное, заменяясь вполне земными ценностями. Где небо — побелённый потолок сумрачной комнаты, а луг — просторная, но всё равно тесная коробка со стенами. И нету того, кто сожмёт твою руку в знаке полного понимания... или есть...       Девушка перевела взгляд с потолка в сторону окна, чтобы увидеть силуэт фигуры сидящего на полу мужчины. Его голова была расслаблено опущена, а рука спокойно покоилась на прижатом к груди колене до пробуждения хозяина. Длинные распущенные волосы отливали благородной серебристой сединой, а точёный профиль указывал на необычное происхождения ночного гостя. Рука робко потянулась к густой шевелюре, но остановилась в сомнении о необходимости разбудить спокойно дремлющего мужчину, который так трогательно периодически что-то бормотал, вызывая радостную улыбку.       Сколько она его не видела? День, неделю, или тысячи лет? Можно сойти с ума, думая об этом! Если брать крайнюю точку их расставания, в голове воскресают такие образы, что хочется снова впасть в забвение. Тем не менее, он здесь. Кревен здесь! Подобный факт не вызвал ничего, кроме затапливающего сердце счастья от такого сложного и порой мучительного бытия. И Кревен жив! Памятуя совсем свежие события, тоже можно было порадоваться за исход.       Чем дольше девушка думала о нём, тем сильнее и невыносимее хотелось увидеть его ближе. Нет, теперь не нужно было доказательств правдивости или лживости — её вечный спутник здесь, и этого было достаточно.       Поэтому наследница древнего рода буквально прокралась к противоположному краю кровати, чтобы движения матраса не выдали её, слезла со своего ложе и аккуратно прошла вперёд, садясь на корточки перед Адрианом. В глазах девушки было такое очарование от представшей картины умиротворённого жнеца, что щемило сердце. Однако улыбка быстро сошла на нет, когда она рассмотрела в темноте полосы от шрамов на руках, шее и... лице. Она прекрасно помнила, откуда они появились, и как было мало сил у воительницы, чтобы залечить те страшные раны, не оставив следов. Но они были, и сердце обливалось кровью, пролитой в стародавние времена. Рука сама собой потянулась к лицу, чтобы убрать неверные пряди, как голова Кревена внезапно поднялась, а взгляд вперился в сидящую напротив девушку. Пара движений век смахнула так некстати навязчивую дрёму, которая напала на Адриана именно тогда, когда оберегаемое им создание изволило очнуться.       Дрожащие пальцы девушки отринули от изначально поставленной цели, а само существо и вовсе опустило голову.       — Не хотела тебя разбудить, — едва слышный шёпот заставил жнеца присмотреться пристальнее к той, что сидела напротив. — Я... рада встрече, Кревен.       — Вэ... — Адриан осёкся, сопоставляя то, что видит, с тем, что услышал: так его называла только... — Селина?       — Полагаю, что так, — растерянно ответила наследница рода.       — Селина, — теперь был черёд Кревена протянуть руку, чтобы коснуться родного лица.       Девушка осторожно приникла щекой к ладони, зажмурившись от внезапной боли в груди.       — Я боялась за тебя, — быстро шептала Геката. — Дьявол, как же я боялась!       Та продвинулась вперёд и оседлала бёдра Кревна, неистово обнимая первого мужчину её мучительно долгого существования.       — Родной мой...       — Селина? — ему хотелось произносить это имя для той, кому оно принадлежало, чувствовать на вкус и знать, что его наконец слышат.       — Я... — девушка отодвинулась и взяла лицо растерянного Адриана в свои ладони, который снова чувствовал себя неопытным жнецом, попавшем в ловушку демонов, и которого вытащила пребывающее на грани смерти мистическое создание. — Заставила пройти тебя через всё это. Знаю, тебе было тяжело. Прости... — вконец обескураженный жнец только мог почувствовать, как дрожащие губы сливаются с его в нежном и успокаивающем поцелуе.       Легендарный не мог противиться, чтобы не ответить, и обнял девушку, придвигая ближе к себе и перехватывая инициативу. Нет, этот поцелуй не был буйством воскрешённых в памяти чувств — хотя мог бы. Это касание губ было откровенным разговором, призванным успокоить взбушевавшиеся эмоции после долгой разлуки и объяснить, что не было досказано когда-то давно. Уста медленно изучали друг друга, даря забытое наслаждение и едва ли стремясь к большему единению. А мягкие ладони, пахнущие лекарством, водили по бледному лицу, задевая шершавыми бинтами.       Этот диалог грозился перейти на повышенные тона, когда рука мужчины невольно опустилась ниже, чем следовало в этой ситуации, а мелодичный стон с именем жнеца и вовсе сорвать все барьеры.       — Селина... — задыхаясь, произнёс Кревен, с трудом оторвавшись от этих удивительных губ.       — Что? — едва ли понимая причину паузы, проговорила девушка.       — Не торопись, — мученически прошептал Адриан. — Дай воспоминаниям улечься, иначе мы всё вконец усложним.       — А, да, — Геката услышала его просьбу и поняла её мотивы, поэтому боязливо отодвинулась, но не хотела покидать объятий Легендарного. — Извини, я...       — Когда ты стала сторонницей того, чтобы постоянно просить прощения? — уже с благодушной улыбкой осведомился жнец, ладонью лаская прохладную щёку.       — Не в этом дело, — выдохнула девушка. — Ты прав, всё стало более запутаным.       — Насыщенным...       — Нет, я... Я счастлива видеть тебя, Кревен, — проговорила Геката и осторожно провела кончиками пальцев по лицу жнеца со лба до подбородка — их интимный жест. — Почему ты не избавился от этого? — теперь пальчики невесомо прошлись по шраму.       — Не знаю, — тихо ответил Легендарный. — Они уже часть меня... Ты что? — Селина осторожно потянула за края его извечной водолазки и потянула наверх.       — Позволишь... — больше констатация, чем просьба.       Девушка осторожно потянула за край и стянула пуловер с покорно поднявшего руки жнеца. Откинув его в сторону, Геката прикипела взглядом к длинному шраму, пересекающему по диагонали торс мужчины от груди до левой части паха. Пальчики невольно проследили этот жестокий путь, не особо обращая внимание, как мышцы груди и пресса сокращаются под лёгкими прикосновениями.       — Я помню его, — само собой вырвалось у наследницы.       — Селина, — сильная ладонь легла девушке за шею и притянула к себе, выдыхая слова в поджатые губы. — Я сам выбрал свой путь. Вспомни, как ты боялась его мне доверить.       — Ты хотел завоевать моё доверие, Кревен.       — Конечно, ведь мы были вместе, но ты не доверяла мне до конца.       — Ты не изменился, — прошептала Геката, жёстко смотря на жнеца. — Я знала, чем сложен мой замысел, и слишком любила тебя, чтобы подвергать опасности. Да, я его творение, но во мне достаточно сущностей, чтобы понимать и чувствовать любовь. Я никогда, — она схватила его за широкие плечи и сжала, пытаясь дозваться. — Слышишь, никогда не хотела, чтобы твоя жизнь превратилась в извечные поиски меня на краю гибели. Я хотела счастья тебе, Кревен.       — Почему ты не хочешь предположить, что эти поиски и были моим счастьем?       — Всего лишь опасной авантюрой, — неприятственно поморщилась та.       — Ты мне предоставила выбор, и я его сделал, — Адриан взял лицо девушки в свои ладони. — Ты придала моему существованию смысл, Селина. Разве это стоит того, чтобы теперь рассуждать о том, что уже свершено по моему желанию?       — Прости, — Кревен пару раз дёрнулся, вызвав недоумение Гекаты, и обнял её, в голос рассмеявшись.       — Я всегда говорил, что видеть, как ты изменилась, и понимать, что ты осталась прежней — непревзойдённое наслаждение, — нежно проговорил Легендарный.       — Как и ты, — выдохнула девушка в широкую грудь, к которой была притиснута, и не сдержала лёгкой улыбки.       Несколько минут они находились в уютных объятиях друг друга, пока девушка, оглаживая сильное предплечье, не столкнулась взглядом с кольцом, опоясывающим большой палец. Задумчивые глаза, окончательно наполненные мудростью, цепко ухватились за собственноручно созданный для жнеца артефакт, словно требуя объяснений. В голове возникали образы израненного мужчины, пронзённого нечестивыми стрелами вампира. Изуродованная рука... Селина выпрямилась и осторожно, под вопросительным взглядом Кревена, взяла ладонь, на которой не осталось и следа от недавних увечий. Геката повела головой, пребывая в своих рассуждениях о произошедшем. То, что "следак" умудрился каким-то образом снять единственную защиту с теперь уже Легендарного жнеца, наводило гнев на того, кто послал это отребье за ней. Вероятно, поэтому вампир затаился на время, изучал подходы и нанёс удар по самому дорогому, что было для Вэлери.       Лёгкое касание к плечу подстегнуло древнюю злость, и девушка остервенело сорвала кольцо и надела его на палец мужчины, который не смел пока произнести ни слова: перед ним была единственная из рода, повелительница ночи.       — Оно твоё, Кревен, — попытка ответа была твёрдо пресечена строгостью взгляда мистического создания. — Оно отдало мне всё, для чего было предназначено. Ему предначертано мной хранить тебя.       — Ты...       — Мне нужно другое, — Геката поднялась с бёдер жнеца, требовательно смотря на того снизу вверх. — Ты сохранил её?       — Конечно.       — Я прошу тебя вернуть мне её, — Селина отошла на шаг назад, давая жнецу подняться и встать напротив. — Сколько тебе понадобиться времени?       — Что ты...       Девушка повела рукой, останавливая ненужные сейчас препирательства и не отрывая твёрдого взгляда от Адриана.       — Сколько тебе понадобиться времени? — властительный тон слегка изменившегося голоса возвращал в забытые всеми, но не ими, времена.       — Около часа.       — Хорошо.       — Возьми его себе, — Легендарный протянул руку, предлагая взять кольцо.       — Кольцо изначально создано как часть тебя, — мягче пояснила Геката. — Это был мой дар тебе, не смей отказываться от него.       — На время, пока меня не будет.       — Для меня оно бесполезно, ибо кровно связано с тобой, — Селина обхватила руками протянутую ладонь, подходя ближе. — В нём была толика моей силы, излечившей от яда. Все воспоминания, служащие теперь мне всецело.       — Что ты намерена делать? — непонятливо нахмурился Кревен поспешности создания.       — Ждать. Силы ещё нескоро ко мне вернуться. Поэтому мне нужна Книга.       Адриан задумчиво смотрел в спокойные глаза напротив, дышащие знанием тайн мироздания. Перед ним была именно та, что спасла его и, как открылось, продолжала спасать все века разлуки. Кревен знал, что сила, заточённая в кольце, служит ему в качестве защиты его и воспоминаний Селины, но никак не ожидал, что девушка создала его исключительно для сохранения жнеца, а только потом для собственного возвращения.       — Только осторожнее, — нежный шёпот и прикосновение губ к щеке дарили неземное блаженство. — Я буду ждать тебя.       — Береги себя, — ответный поцелуй в лоб заставил Гекату закрыть глаза, погружаясь в тепло без остатка.       Она знала, что, когда вновь взглянет вперёд, перед ней предстанет пустая комната, постепенно впитывающая в себя утренний свет совершенно нового дня. Руки, недавно обнимающие ладонь жнеца, расслабленно опустились вдоль тела, а взор медленно охаживал пространство, сопоставляя прошлое и настоящее, помогая отвлечься. Теперь она могла видеть окружение в совершенно ином ракурсе. Геката осматривала современную и столь привычную обстановку, ловя себя на ощущении полной фантастики, о которой столько книг написано людьми. Селина ходила по комнате, проводя пальцами по гладкому дереву мебели, пластику огромного телевизора, прохладным стенам и дверям, заново изучая знакомый мир. Девушка не могла насмотреться на окружающую её действительность, пребывая в ощущении искривлённого зеркала. Ещё недавно не было никаких новаций для комфорта, а теперь человечество имеет всё. Однако, их предел ещё не наступил. И с каждым новым шагом Геката уверялась в этом всё больше.       Словно следуя по коридорам галереи, где обзору представлены великие достижения человеческой мысли и людского восприятия, она вышла на балюстраду второго этажа, цепляясь взглядом буквально за всё, будто видела впервые. Безмятежное выражение лица выдавало иные эмоции и нрав при общем сохранении облика человека, всем известного как Вэлери Хокинс. Но внимательные глаза изменившегося оттенка уже не молодой, а сочной зелени впивался в изгибы коридоров, антураж мелких деталей уюта, цветов обстановки, так же как и иная походка, дышащая изяществом и некой горделивостью могли бы сбить с толку любого знающего наследницу семьи медиатора.       Стоя посередине коридора, Селина осматривала всё, узнавая знакомое и одновременно ощущая себя гостем этих просторных апартаментов, где выросла Вэлери. Сколько этот дом пережил событий — не перечесть. Какие разговоры и события впитали в себя стены — трудно представить. Однако, всё это медленно выплывало из прошлого, кинолентой пробегая перед глазами, словно биографический фильм, где сплелись все известные жанры, а она — зритель премьерного показа неведомого доселе.       Засмотревшись на запертую наследницей от любого посягательства из внешнего мира дверь кабинета отца, Джонатана Хокинса, девушка почувствовала чей-то взгляд, буквально колющий кожу между лопатками. Геката развернулась на месте, пристально смотря в неизвестное и весьма красивое лицо непривычной для этого дома женской особи. То, что её визави была именно особью, Селина не сомневалась ни на долю секунды: идеальные пропорции тела, едва ли прикрытые лёгкой прозрачной тканью чёрного платья весьма смелого кроя, и таинственно соблазнительный взгляд абсолютно чёрных глаз говорили о неземном происхождении неожиданной гостьи. Белоснежная кожа без единого изъяна, каскад волн шелковистых волос, обрамляющий фигуру до поясницы довершали картину того, откуда могла быть эта прелестница. Грациозный поклон в пояс демонстрировал ещё и не самый высокий статус бессмертного создания, при всей благородной по меркам людей красоте.       — Доброе утро, госпожа, — кроткий обволакивающий голос вполне мог свести с ума любого смертного, будь то мужчина или женщина, так как являлся самим воплощением тайных желаний. — Надеюсь, Вы хорошо отдохнули.       — Вполне, — Геката видела, как стоящая напротив старается избегать прямого зрительного контакта, как и подобает вымуштрованной служанке. — А ты...       — Мара, госпожа, — снова глубокий поклон. — Служительница Великого Маркиза.       — Разумеется, — "Фамильяр Маркиза будет вернее, — заключила про себя Селина, подавив внезапную дрожь от упоминания демона". — Не кажется ли тебе, что твоё обращение ко мне излишне?       — Такова воля хозяина, госпожа, — вновь названная Марой поклонилась при упоминании своего благодетеля.       Девушка с непривычной лёгкостью отогнала от себя мысли об известном как Себастьян Михаэлис, пребывая в безоговорочной уверенности, что его здесь нет: отсутствие демона в пределах досягаемости при ритуале являлось одним из условий её возвращения, которое Кревен должен был соблюсти, поэтому сомнений в выполненном Адрианом обещании не было априори.       — Не сочти за грубость, — понимая, что перед ней обитательница подлунного мира, Геката всё-таки сочла приемлемым соблюсти такт. — Что тебя привело?       Видя, как Мара кинула короткий взгляд за плечо девушки, а затем поклонилась глубже, чем хозяйке апартаментов, Селина приподняла бровь и посмотрела в сторону взора служительницы. Заприметив черты стоящего в отдалении силуэта, девушка обернулась, встречаясь с знакомыми гетерохромными глазами представителя старинного благородного рода Англии. Его взгляд столь ярко описывал эмоции владельца, что Геката не сдержала призрачной тёплой улыбки: память об их приключениях навевала весьма положительные, в отличие от большинства других, воспоминания.       — Счастлива видеть Вас в добром здравии, — поприветствовала юношу девушка, погружаясь в поток ощущений своей бытности жницей.       Молодой человек стоял в нескольких шагах от хозяйки дома, едва ли пытаясь скрыть потрясение от встречи, а тем более от вида живой Мари, говорящей и смотрящей на него так же, как и много лет назад — действительно, в другой жизни. Геката, пользуясь заминкой, удовлетворённо отмечала про себя не потерявшую своей родовитости стать, манеру держать себя, а также весьма заметно вытянувшийся рост, благодаря которому наследник Фантомхайвов почти сравнялся с ней. Восемнадцатилетняя девушка была ниже себя прежней, но сравнение всё равно было в пользу бывшего графа.       — Мари? — оттенок слабой надежды, неверие вкупе с дворянской твёрдостью тона голоса восхитили Селину, которая не могла ответить неискренне.       — Сожалею, — девушка опустила подбородок в лёгком скорбном кивке. — Однако, не могу сказать, что Вы совершенно ошиблись. Впрочем, наши судьбы в чём-то схожи, верно? — в глазах юноши отразились алые искры, свидетельствующие о правильности выводов Гекаты. — Не против, если мы остановимся на имени Вэлери... Сиэль?       — Вы знали, — почти обличительно.       — А Вы воплотили, — удовлетворённо.       — Как?       — Хм, — девушка мягко усмехнулась и прошла вперёд, не доходя до Фантомхайва и пары шагов. — Я не знала, как Вам это удастся, но в том, что мы с Вами встретимся, не сомневалась. Вы всё оборачивали в игру, а Ваш азарт и незаурядный ум позволяли Вам выпутываться из тех ситуаций, где иной не смог бы даже начать схватку. Тем более, в игре, где ставкой стала Ваша жизнь.       — Кто же Вы, Вэлери? — уже ничем не сокрытый алый взгляд вцепился в лицо, слегка изменившаяся мимика которого требовала от Сиэля задать этот вопрос: да, перед ним стояла не Мари, хоть сходство было удивительным.       — Я помню Вас, Сиэль. Наследник, потерявший всё в один миг, — Геката не думала пока раскрываться, но могла провести параллели между тем, что знала о бывшем графе, и тем, что пережила сама. — Стремление жить, призвавшее иные силы, чтобы вернуть себе честь. Идти к своей цели, обмануть смерть, чтобы сам рок судьбы подарил Вам шанс выбирать самому свой путь, где нет навязанной извне воли, — улыбка приобрела оттенок смиренной усмешки. — Разница между нами состоит лишь в том, что у меня уже не будет такого выбора.       Молодой демон с упоением слушал о жизни, от которой не осталось и следа. Речи создания задевали нечто, что позволяли ему почувствовать себя живым в том смысле, с каким он распрощался после своего превращения. Он давно перестал ощущать что-либо, довольствуясь лишь редкими воспоминаниями. Поэтому ему было сложно решить, является ли победителем, или всё же побеждённым в результате неверной стратегии. Его вели гнев, ярость, желание обладания, куда входила не только сила. Бывший граф погружался в новую сущность, теряя себя прежнего. Он упивался данной судьбой властью, где не оставалось места для себя прежнего и всего, что с ним связано.       При этом неизменно цепкий ум указывал в моменты улегшийся порывистости на то, где и как он оказывался в особняках, по-прежнему пустующих после исчезновения наследника древнего рода. Как неосознанно находил себя в кресле за чтением потрёпанных временем книг, а вокруг всё дышало уютом, созданным рукой вездесущего и не попадающегося на глаза дворецкого. Чего добивался Себастьян: указать Сиэлю на его падение, поддержать его в минуты уединения после очередной кровавой расправы над оппонентами за новую силу, или придать им обоим смысла существования в обоюдных кандалах — Фантомхайв не хотел знать, а тем более спрашивать.       Вот и сейчас, стоя в коридоре дома, принадлежащего давно почившей жницы, юноша чувствовал столь непривычный для себя покой в той субстанции, что недоступна для демона и потерявшаяся во мраке, душащем тьмой вынужденного обладателя.       — Вы показали мне, что выбор есть, Вэлери, — красивое лицо исказила холодная улыбка. — Даже случайный.       — Вы уверовали в случай? — тёмная бровь вопросительно взлетела, показывая некоторую весёлость древнего существа.       — Никогда не пренебрегал удачей.       — Не сомневаюсь.       Они рассматривали друг друга без всякой демонстрации эмоций, которые могли читаться лишь в едва уловимых изгибах губ и блеске столь разительно отличающихся глаз. Они не приближались друг к другу, но и не хотели отходить, изучая новую ипостась каждого. И эта мысль всё же отразилась на лицах тенью иронии над поворотами судеб, приведшую к тому, что теперь бывший граф, будучи демоном, смотрел на смертное существо, таящее в себе ещё больше загадок, чем прежде. Геката же в свою очередь прекрасно видела, как тот изменился, и ловила себя на чистейшей радости за свершившийся с ним исход, так как, каким бы он ни был, Сиэль получил тот самый второй шанс.       — Госпожа, к Вам гости, — в уютную тишину вклинился красивый голос Мары, возвращающий всех присутствующих в настоящее.       — Она права, — молодой демон слегка поморщился в то время, как Вэлери обернулась к служанке, немного подобравшись: она не могла чувствовать приближение кого-либо, и это напрягало.       — Кто?       — Легендарный их вызвал и пропал, — недовольно проговорил Сиэль.       — Он отправился по моему поручению, — ответила девушка и, не обратив внимания на откровенное удивление на лице Фантомхайва, продолжила разговор с Марой. — Я так понимаю, они не могут сюда проникнуть.       — Уже могут, госпожа. Печатью хозяина, помимо него самого, разумеется, можете управлять Вы и Легендарный, который собственной рукой впустил их.       — Вот оно что, — тон голоса не выдавал ничего, кроме того, что Геката услышала служанку: конечно, имелась в виду не магия, а область её распространения, коей стали апартаменты и ограниченное число их обитателей.       — Ты можешь приказывать Легендарному? — даже не заметив, как перешёл на неформальный тон, требовательно вопросил бывший граф, отойдя от невероятной для него новости.       — Это не было приказом, Сиэль, — усмехнулась Вэлери, даже не оборачиваясь: очевидно, этот юноша весьма охотлив до новых сил, что неудивительно с его-то характером. — Так кто они?       — Диспетчеры лондонского департамента жнецов, госпожа, — без всякого отношения к упомянутым доложила Мара.       — Слишком много посвящённых, — настороженно заметила Вэлери, но договорить ей не дал звонок в дверь.       — Позволите открыть?       Геката медленно кивнула служанке, разрешая впустить, как было сказано, гостей. Отчего-то девушка знала, кто это мог быть, поэтому настроилась на отражение вечно бушующих эмоций одного из пришедших. Наследница видела, как массивная дверь легко поддаётся силе хрупкой руки Мары, открывая вид на спокойно вошедшего мужчину, смотрящего прямо перед собой. Зачёсанные назад волосы открывали прекрасное в своей строгости лицо. Отблеск неяркого освещения коридора на стёклах очков не давал возможности взглянуть в извечно холодные глаза, отражающие ничего, кроме цепкого и изучающего взгляда бессменного начальника "Несущих смерть".       Однако, то, что жнец не довершил решающего шага всё же говорил девушке о том, что зелёно-салатовые глаза ожили, как и каменная маска лица, дрогнувшая от представшего перед ним вида. Руки, облачённые в кожаные перчатки, напряглись, а ладонь, в которой покоилась коса, сильнее стиснула древко секатора. С пол свободного тёмно-коричневого пальто, из-под которого виднелся служебный чёрный костюм и белая рубашка, туго перехваченная у воротника тёмным галстуком, стекали капли дождя. Свободная рука медленно согнулась в локте, а кончики пальцев соприкоснулись с душкой очков, удобнее располагая их на переносице. Блики исчезли со стёкол, и теперь Вэлери могла увидеть во взоре, как лёд может не таять, а рассыпаться осколками.       — Дорогой, ну и что ты встал? — недовольный и усталый голос из-за спины бывшего начальника контрастировал с ожиданиями. — Пусти меня в тепло наконец. Хочешь, чтобы я простудился? Отлично, тогда будешь всё время в кровати вместе со мной...       — Действительно, не стойте на пороге, господа, — гостеприимно проговорила девушка, уже зная, насколько может затянуться это бурчание.       Пространство мгновенно окутала осязаемая тишина. Молчание было столь густым, что казалось закончится весь кислород, впитавшись в бессловесные, не озвученные мысли каждого из присутствующих. Смотрящие на пришедших могли лишь заметить, как пальто Спирса будто ожило и начало натягиваться в плечах, словно кто-то повис на спине. За стоявшей фигурой Уильма показалась красная макушка головы, которая впрочем медлила высовываться дальше.       — Уилли? — длинные пальцы вцепились за плечи начальника, сжав ткань. — Это...       — Здравствуйте, мисс, — медленно проговорил Спирс, не обращая внимания на висящего сзади подчинённого.       — Здравствуй, Уильям, — кивнула девушка с лёгкой улыбкой. — Ты так и не прошёл.       — Да, — несуразно торопливый шаг вперёд, по-видимому, лишил опоры диспетчера, который сразу же повалился на пол. — Прошу прощения.       Вэлери краем глаза заметила, как Сиэль прислонил ладонь к лицу, отказываясь участвовать даже взором в разыгранной жнецами сцене. Сидящий на пороге красноволосый диспетчер во все глаза смотрел на стоящую в десятке метров девушку, держа руки перед собой ладонями вперёд. Приоткрытые губы дрожали будто в стремлении что-то сказать, но кроме невнятного тихого мычания ничего не доносилось. Наследница не знала, что говорить, и вообще стоит ли, раз на её голос пока такая бурная реакция. Единственным человеком, кто мог повлиять на Сатклиффа, оставался Уильям. Поэтому безмолвный обмен взглядами с бывшим начальником стал надеждой хозяйки дома на то, что они наконец могут закончить затянувшуюся встречу.       Грелль же всё решил по-своему: от слов, которые никак не хотели формироваться, диспетчер перешёл к делу, а именно вскочил и понёсся на девушку, крича имя почившей жницы. Увидев, как дёрнулись остальные в попытке закрыть наследницу от волны любвеобильности, Вэлери подняла руки, останавливая благородный порыв, сделав необходимый выбор, ибо иначе это всё равно бы случилось. Тем более, Уильям и Сиэль были поблизости, что уже служило гарантией, что её не задушат до смерти.       Итог: девушка была схвачена в объятия, поднята над полом и раскручена в ликовании неподдельной и даже детской радости бессмертного существа.       — Мари! Силы Вселенной! Где же ты пропадала, негодница! — ещё недавнее молчание с лихвой компенсировалось открывшимся потоком красноречия. — Я знаю, что ты можешь покинуть нас, но на такое время — это уже перебор!       — Грелль, погоди, — постепенно обстановка сливалась в один пейзаж, а пустой желудок, который не знал пищи несколько дней, готов был показаться перед всеми.       — Всё, я тебя не отпущу. С тебя рассказ во всех подробностях!       — Грелль... — в глазах заплясали разноцветные круги, и веки опустились, но стало только хуже.       — Грелль Сатклифф, немедленно прекрати! — видя состояние человека, Уильям с Сиэлем догнали кружащихся по просторному коридору, чтобы буквально вырвать из лап забывшего обо всём на свете диспетчера девушку, которую всё больше одолевал приступ дурноты.       — Как ты могла нас оставить, Ри?! Пропадала неизвестно где и вот на тебе... Легендарный поднял на уши всех жнецов, а ты вернулась человеком. Ри, а ну выкладывай!       — Грелль, помолчи! — рыкнул Сиэль, поддерживая наследницу, постепенно приходящую в себя, пока они шли к небольшой банкетке.       — Как это помолчи? Она делает что ей вздумается, а я помолчи! Дудки, мальчишка!       — Мой милый Грелль, — мягкий в своей властности голос Вэлери чудодейственным образом прекратил чересчур громкие препирательства. — я тоже рада вас видеть. Но, как ты справедливо заметил, я стала человеком. Надеюсь, что ненадолго, — поморщилась девушка: людская слабость не была ей в новинку, но знание других сил угнетало от невозможности ими воспользоваться. — Мне нужно время, чтобы освоиться.       — Ты нас помнишь, — справедливо заметил трезвомыслящий Уильям.       — Да.       — Госпожа, — незаметно для всех неподалёку выплыла Мара, присаживаясь перед девушкой на колено. — Пожалуйста, выпейте, — и протянула двумя руками бокал воды. — Это снимет приступ.       — Что там? — недоверчиво покосилась на девицу Вэлери.       — Я нашла кое-что в Ваших аптекарских запасах. Ничего сверхъестественного, — вежливо пояснила служанка без какой-либо мимики.       — Спасибо, — дрожащей рукой наследница приняла бокал и, перед тем, как опустошить его, сделала небольшой пробный глоток: вкус показался знакомым.       — Ваш завтрак на столе, — услужливая улыбка всё же слабо растянула губы на прекрасном лице, обрамлённом волнами чернильных волос.       — Давай обождём, — отдав пустой стакан, выдохнула та, сохраняя лицо при не самом приятном самочувствии.       — Где Легендарный? — немного нахмурился извечно педантичный Уильям, смотря сквозь сидящую наследницу.       — Подозреваю, что где-то у вас, — сохраняя темп ровного дыхания ответила девушка, подразумевая Департамент: где более сохранное место, чем мир жнецов, в котором Кревен — член Высшего совета. — Я благодарна вам за помощь. Но то, что ожидает меня, должно касаться вас в последнюю очередь, — Геката поднялась с места. — А лучше, чтобы совсем обошло стороной.       — Как это понимать? — вновь взъерепенился Грелль, на этот раз не пытаясь схватить смертную, но вставая у той на пути, когда та хотела направиться в сторону гостиной.       — Тише, — шикнул на него порядком утомившийся Сиэль от неуёмной энергии диспетчера. — Зачем ты ему понадобилась?       Геката остановилась, не дойдя до порога.       — Да что здесь происходит?! — взвизгнул Сатклифф, ощущая вмиг нарастающее напряжение в пространстве.       — Кому? — тихий и властный голос никак не вязался с прошлыми интонациями Вэлери.       — Раньше ходили только слухи, но всё больше демонов начинают понимать, что это не очередная подготовка к битве в Войне, — шипящий тон демона мог доводить разум до помешательства, если бы не был приглушен нотками некоторой шелковистости, запутывающей жертву.       — Вот как, — ласковая улыбка, не уступающая дьявольской, проявилась на лице Гекаты, впрочем её никто не мог видеть. — Война Крови продолжается?       — Откуда тебе это известно? — теперь уже холодный голос Уильяма вонзился в спину, неосознанно воскресая другую жизнь — первую, определяющую её путь.       Девушка смотрела перед собой, не в силах что-то сказать: перед глазами мельтешили ясные и чёткие образы начала её существования. Грудь так непривычно сдавили тиски спазма от возникших картин — лица её сестёр, павших в борьбе за свою Предводительницу. Прекрасные девы, сводящие с ума демонов в силу своего происхождения, наделённые властью самого Ада, воительницы с теми, в обитель которых выходцам из Преисподней не было доступа из-за Божественного запрета.       Глаза наливались скорбью, яростью, непримирением с судьбой, жесточайше легко и цинично решительно определённой для её рода Создателем. Кровавый морок степенно окутывал всё то слабое человеческое нутро, сжигая в пламени ненависти и праведного гнева, которые изначально предназначались Небесным творениям.       — Селина, — строгий голос прорывался через кровавые мысли, силком вытягивая из холодных пучин к поверхности. — Селина, — вытягивал к свету, где можно было дышать полной грудью так, как никогда не дышала эти тысячелетия.       — Владыка Всемогущий! — к собственному имени добавились поражённый шёпот диспетчера из-за спины, звуки дыхания кого-то близко стоящего, и ощущение прохладных рук на запястиях, поддерживающие ласкающие кожу.       — Селина? — требовательное непонимание вкупе с бешеной демонической энергетикой отозвалось ударом по затылку.       — Она... Селина, — с запинкой проговорил Спирс, смотря на девушку, стоящей перед возникшим секунду назад Легендарным, который не сводил глаз со своей подопечной.       Девушка перехватила сильные ладони и уперлась на них на несколько секунд или минут, приходя в себя: столько болезненных воспоминаний пока слабо укладывались в людском сознании.       — Ты как? — холод руки приятно лёг на кожу, приводя в относительное чувство.       — Ты принёс? — слабо спросила наследница, ещё рассеянно смотря в зелёно-жёлтые глаза напротив.       — Да, только...       — Я помню, — поморщилась девушка, на несколько секунд закрыв глаза.       — Похоже, у тебя кислородное голодание, выйдем на улицу. Дождь кончился, — также тихо промолвил Кревен.       С этими словами в нос будто ударил поток оказавшегося желанным свежего воздуха, отчего девушка вновь посмотрела на Адриана с открытой благодарностью.       Лишь отчасти фиксируя быстрые разговоры и мельтешение в стороне, Селина, поддерживаемая жнецом, пошла наверх, чтобы одеться. Голова напоминала потревоженный улей, давящий объёмом помещённой туда информации на череп, больше ощущаемый ореховой скорлупой: того и гляди треснет.       Взгляд прояснился только тогда, когда в лицо ударила свежая прохлада утра после того, как она прошла стеклянные двери парадного входа в дом. Влага приятно холодила кожу, возвращая к жизни. Девушка жадно втягивала носом воздух, чувствуя, как тело отпускает неприятная ломота и слабость, наполняясь энергией. Селина медленно оглядела невероятное после апартаментов пространство улицы, на противоположной стороне которой разноцветным полотном расположился Центральный парк. Заворожённая обилием красок, которых не было в её ночном мирке, наследница двинулась через дорогу навстречу невероятной красоте.       Уже бродя по аллеям она впитывала в себя этот мир, по которому успела соскучиться. При порывах лёгкого ветерка к её ногам падала изукрашенная самой природой листва, создавая прекрасный ковёр. Каблуки туфель сминали его, а от земли исходил ни с чем несравнимый аромат влаги. Она даже не ощущала весенней прохлады, что назойливо пробиралась под плотную кофту, хоть кожаная куртка и была в последний момент накинута Легендарным. Завидев вдалеке пешеходный мост через небольшую речку, переходящую в небольшое озерцо, Селина продолжила свой путь туда.       По мере своей прогулки девушка констатировала, что город просыпается. Редкие самостийные атлеты пользовались недождливым утром, чтобы совершить лёгкую пробежку. Селина жадно следила за ними, словно впервые видела людей. Получая взамен не более, чем приветственные кивки, лицо девушки преображалось. Геката всматривалась в пробегающих или проходящих мимо даже тогда, когда остановилась на деревянном светлом мосточке через небольшую речку. Белые ограждения сливались с отражением пасмурного неба в воде и казались невидимыми, не мешая зеркальной поверхности отображать происходящее в парке: снующих людей, движение деревьев в ветру, редких пролетающих птиц.       — Тебе лучше? — как оказалось, теплее чем воздух ладонь легла поверх руки, покоящейся на деревянной поверхности ограждения.       — Несравнимо, спасибо, — девушка не улыбалась, хоть и глаза буквально светились жизнью, и в них можно было найти оттенок улыбки.       — Может погода разгуляется, — Легендарный же не сдерживал эмоций, смотря в небо, где облака истончались, давая путь слабым лучам пробить светло-серое полотно.       — Я давно не видела солнца, — проговорила Селина, тоже обращая внимание на небесный "разрыв", и повернулась к Кревену, чья улыбка приобрела другой подтекст. — Скучаешь по ней?       — Успел к ней привыкнуть, — рассматривая лицо Гекаты, проговорил Адриан. — Это не отменяет того, — он приобнял девушку за плечи. — что я наконец встретился с тобой.       — Интересно смотреть на них со стороны, осознавая, что они и есть я, — прошептала Селина, отвечая на жест. — Она считала тебя вторым отцом, — и отодвинулась, чтобы посмотреть в немного грустные глаза. — и продолжает считать, Кревен. Ты сохранил их.       Объятия стали крепче, а на душе обоих легче. Снова они посвятили несколько минут безмолвному диалогу жестов, выказывая то, на что не хватит языков ни в одном из миров.       — Ты всегда был со мной, но меня не было рядом, когда нужно тебе, — проговорила девушка, высвобождая вину, которую ощущала ещё с первого момента их встречи сегодня.       — Ты была со мной, — жнец отодвинулся, открыто улыбаясь Селине, но эта улыбка той показалась слишком натянутой.       — Этого мало, — шепнула та, обнимая ладонями лицо. — Как я хотела быть с тобой в те минуты...       — Что? — откровенное непонимание, близкое к страху, отразилось на прекрасном лице Легендарного: наследница попала в точку. — Ты видела? — замедленный кивок девушки отразился болью за себя, за Клодию, за ту, что ничего не могла поделать, видя его страдания.       — Она счастлива, Кревен, — пронизанная теплом и давно жившей в ней любовью к этому жнецу продолжила та, убирая всю боль. — Хочет, чтобы ты никогда не чувствовал себя иначе, чем она, — видя, как Адриан алчно слушает то, что она произносит, Селина была рада, что смогла хоть как-то отблагодарить Легендарного.       — Как ты узнала? — закономерный вопрос, особенно с видом, будто слепец прозрел.       — Это стоило того, — проведя по широким плечам, мягко улыбнулась девушка. — Это самое малое, что я могу подарить тебе в ответ.       — Нет, — вновь объятия с куда более глубоким и прекрасным смыслом. — Совершенно немало, родная.       — Она всегда с тобой, — последняя реплика перед новым молчанием, где каждый больше отдавался собственным мыслям, чем слушанию другого.       Вибрация мостков от нового пробегающего, коих стало заметно больше, слегка нарушила обстановку: Адриан и Селина оторвались друг от друга, но продолжали стоять бок о бок, держась за руки и упершись в балюстраду, смотря на осенний великолепный пейзаж. Выяснив отношения между собой, каждый из них чувствовал, что рано или поздно придётся выйти за пределы их уединённого мира и начать исследовать окружающую действительность, которая таила в себе куда более сложные плетения судьбоносных событий. По дыханию друг друга, по повороту головы оба ощущали солидарность неотвратимого разговора, что не мог быть отложен в долгий ящик, так как почти всё зависело от их умения подготовиться к ситуациям, где они уже не будут выступать режиссёрами.       Для Гекаты оставался главным один момент, который должен был быть озвучен в первую очередь. И доказательство правильности её суждения — необходимость долгих усилий и времени. К тому же для неё он решал всё, что могло быть отнесено к её чести древней богини.       Селина, выждав ещё некоторое время и провертев всевозможные пути разговора в различных плоскостях, не готова была поступиться некоторыми моментами, являющимися для неё красной чертой, перейдя которую она потеряет всё, что для себя определила в течении почти двух тысячелетий.       — Кревен, — снова пауза, в момент которой взгляд жнеца со стороны на неё казался удавкой не только на собственной, но и на его шее — недопустимо! — я помню тебя молодым жнецом, талантливым воплощением рациональной и бесстрастной смерти, — краем зрения Селина не видела, как тот неуловимо напрягся, но прекрасно ощутила, как атмосфера между ними изменилась под тяжестью произносимых её слов, казавшихся для неё неподъёмными. — Становясь сильнее, ты смог стать самым известным, легендарным. Воином. Блюстителем законов мироздания, — надо отдать тому должное, он не прерывал: всегда отличался удивительным терпением. — При этом видела, что они для себя настолько ощутимы, что позволял себе... изменять их, но никак не попирать. Было... странно наблюдать за твоими экспериментами. Хотя, поставленные тобою вопросы действительно представлялись мне занимательными.       — К чему ты ведёшь? — начисто откинув всяческую похвалу, Адриан всё же чувствовал куда более глубинный подтекст прелюдии.       — К разнице между нами, — выдохнула девушка, прикрыв глаза и ощущая, как сжимавшая её руку ладонь усилила хватку. — Я не являюсь частью того, где существуешь ты. Твой удел - смерть, но смерть чужая, а не собственная, — Селина видела, что Кревен понял её посыл, но не останавливалась. — Подчинись своей природе и сохрани нейтралитет.       — Я его нарушаю уже очень давно, родная.       — Умерев, я не принадлежала ни к одной ипостаси своей природы, — Геката выпрямилась и повернулась к Адриану, говоря ровно и властно.       — Одну из них ты отрицаешь.       — Я — создание своего Творца, сложно отрицать подобное. К тому же, это ещё один довод, чтобы призвать тебя не ввязываться в то, где ты можешь погибнуть.       — Я сделал свой выбор, — также стоя на своём, промолвил Легендарный, смотря взором холодного судьи.       — Сейчас у тебя его нет, — отрезала девушка, немного подняв голову и взирая прямо на высокого мужчину.       — Бороться в одиночку с Дьяволом — ты себя слышишь? — могильный тон погружал пространство в мороз, отчего Селина подавила порв к ознобу, но не отступала.       — У него их души, Кревен.       Легендарный смотрел в эти глаза сочной зелени, ощущая человеческую, но всё же силу в каждом слове, в каждом движении губ. Селина была убеждена в своих словах, в них был резон, но Адриан не мог его принять. Сам разговор походил на диалог безумцев, один из которых готов был шагнуть в пропасть, не надеясь на выживание, а второй — прыгнуть за ним, стремясь смягчить неминуемое падение.       — Ради своей цели ты готова на всё, — начал Кревен, видя тень смятения на молодом лице, на котором наконец начал проступать здоровый румянец. — Тебе нужны союзники — как прирождённый стратег ты должна это понимать лучше меня. Благодаря этому ты спаслась.       — Я рискнула тобой однажды, послушалась тебя. Надеяться на снисходительность рока во второй раз — неразумно.       — Ты готова рискнуть другим? — Селина вздрогнула, яснейшим образом понимая намёк. — Себастьян Михаэлис, высший демон из касты Баатезу? Неплохая жертва ради осуществления твоего плана, не так ли? — Легендарный отошёл в сторону, пропуская пару очередных бегущих, до которых девушке не было никакого дела. — Следуя твоей логике, он станет прекрасным подспорьем в твоём деле: Великий Маркиз, предводитель легионов в несколько сот тысяч духов, прекрасный воин-ворон, больше известный как Андрас.       — Похоже, вы поладили. Ты многому у него научился.       — Что ты, родная. Просто использую твои категории, как ты часто говорила. Ничего личного, — маниакальная улыбка стала неприлично широкой, когда как жнец уперся поясницей на балюстраду, с интересом взирая за стоящую в стороне Селину. — Твоё желание мне более чем понятно, — мягче продолжил Адриан, не отводя любопытного взгляда. — Отчего же ты думаешь, что у меня, у него не будет того же?       — Ничего личного, — эхом повторила девушка, смотря в даль. — Личного здесь действительно немало.       — Селина, я не смогу оставаться в стороне, зная твой замысел, — проговорил Адриан спокойнее, едва ли улыбаясь.       — Не лезть на рожон — последнее моё предложение, — усмехнулась Геката: вот та красная черта, за пределами которой была лишь гибель.       — Ваше Величество, о Ваших полководческих талантах сложены легенды.       — Они отправлены в небытие, Легендарный.       — Не совсем, пока есть те, кто о них помнит.       — Он знает?       — Этот демон весьма напорист в своих желаниях, — вымолвил Адриан под строгим взглядом последней из Гекат. — Предполагаю, у него есть наработки.       — Да, — догадка Селины подтвердилась: отчего-то ей казалось, будто она осознаёт, что демон в курсе её природы. — Поэтому ты его выпроводил?       — Выполнил твоё условие.       — Верно, — девушка отзеркалила позу жнеца у противоположной стороны моста.       — Ты думала? — безмолвный кивок стал для жнеца лучшим ответом, а настаивать на дальнейшем откровении было бы губительным для и так малых сил девушки: мысли о Михаэлисе упорно игнорировались, но они были.       Никто не считал, сколько времени они стояли, находясь напротив друг друга. Погода постепенно нашёптывала тёплые мотивы в то время, как Легендарный продолжал смотреть на возродившееся создание, пребывающее теперь больше в своих мыслях, нежели изучение привычного и одновременно нового для неё мира. Конечно, он понял, отчего Селина первым делом начала отрицать всё, что было выстроено между ними на протяжении многих веков, ибо первое, что пробудилось в обретшей себя душе стало стремление к мести и спасению, как оказалось, душ сестёр, находящихся в заточении. Кревен не знал об этом, но понял всю глубину гнева Гекаты. Прошла пара часов с момента её возвращения, и должно было пройти время, чтобы в Селине улёгся весь тот сонм воспоминаний, который накопился в кольце — большего, чем изначально предполагал Легендарный.       Геката только начала вступать в новую жизнь. Воспоминания должны быть упорядочены во благо определённых целей. И Кревен будет находиться рядом, вне зависимости от решения других, кто сейчас в смятении пребывал в апартаментах Хокинсов. Наверняка жнецы уже просветили бывшего графа о том, кто есть Селина, ибо сбор информации о демонах всегда был плотно связан с их работой. А учитывая саму природу Гекат, редкое существо тех времён и дожившее по сию пору могло не знать о шестнадцати творениях длани первого падшего Ангела, властителя Ада — самого Дьявола.       Ей нужно время, которого, на самом деле, у пока смертной Селины почти нет: воспоминания пропитают душу, сделав её неповторимо совершенной. И на этот огонь слетится нечисть, желающая заполучить невиданную в материальном мире амброзию. И кто мог дать гарантию, что одним из них не станет Творец собственного измерения...