The Souls cannot Die: Beyond the Life

      Силы демонов обращались во прах. Магия созданий Дьявола перекрывала все возможности отслеживания временных союзников. Ряды падших ангелов и обитателей преисподней редели. Когда защита Ада была истощена, а земля очистилась от присутствия боевых отрядов баатезу, оставив после себя только дезертиров, желающих отойти от баталии и вернуться к естественному поиску способов утоления голода, Гекаты решились на последний шаг — пойти в атаку на Нессус.       Битва не обещала быть короткой — творения Дьявола дрались на территории противника на кругах Баатора, куда жнецам, оставшимся на земле, не было хода. Вихри силы оставшихся богинь ночи сметали всё на их пути. Кровь омывала ненавистные тела, земля разверзалась под натиском невиданной ярости Гекат. Видя на горизонте башни Малшима, Селина со всем гневом, на который была способна, в пылу битвы стремилась к крепостным стенам замка, где находилась Серена. Её сёстры, чувствуя неприкрытую никакими барьерами энергетику Советника, благоразумно не стали ей препятствовать проникнуть в узилище для Королевы. Принимая удары и не жалея себя, валькирии свирепо уничтожали, показательно крушили, изламывали и отправляли в бездну тысячи духов, открывая Селине путь. Действуя слаженно, как цельный организм с единой душой, им удалось расчистить путь шпионке, чтобы та смогла незаметно проникнуть во дворец.       Оказавшись во мрачных стенах, пропитанных самим духом всего Ада, Селина даже не поверила своему чутью, ожидая каких угодно дьявольских магических ловушек и иллюзий. Но ощущение присутствия своей предводительницы, флёр её силы, который не проникал за пределы Малшима, манил. И в очередной раз доказывал, что Гекаты не утратили силы, связывающие их с Королевой и магией.       Словно хищница, взявшая след, Селина продвигалась по ниточке энергетики. И чем ближе она походила к Серене, тем сильнее из глаз катились слёзы. Боль и тревога раздирали напряжённую от усилий оставаться незамеченной душу. Но не Советник была ранена, и не её убивала изнуряющая слабость и невозможность собрать остатки сил. Чтобы попытаться сохранить себя, несмотря на постоянное насилие.       Стремясь к своей Королеве, Геката лишь мельком замечала изменения в обстановке, пока следовала по лабиринтам замка. Огромные залы с прекрасной акустикой с каждым разом становились темнее. Немногочисленные факелы отбрасывали редкие блики на блистательный тёмный мраморный пол. Резные лестницы и пролёты представали безжизненными чёрными туннелями, как в самых глубинах Тартара. Краска картин будто специально затемнена, а черты скульптур заострились, приобретя абсолютно неузнаваемые выражения лиц и положения тел. Весь замок больше напоминал тяжело болеющего человека, мрачного и ссутуленного от ноши, которая в скором времени окончательно лишит последней искры жизни. Все образы, предстающие перед Селиной — отрывочная иллюстрация той угнетающей магии, окутывающей дворец. Удушливая энергетика кандалами обвивала тело, подталкивала упасть на колени, сломаться под мощью и оставить любые попытки ослушаться воли Дьявола.       Советник всеми фибрами ощущала гнёт на себе, чувствуя, как становится тяжелее сохранять рассудок и ясность цели. И лишь отдаленно могла представить, что пережила Королева.       — "Серена...".       Осторожный мысленный отклик, словно бумеранг, пронзил тело, отразившись эхом из чрева сплетения коридоров и лестниц. Через морок невыносимости, потерянности и парализующей иррациональной паники, Селина, стиснув зубы, пустилась в дальнее крыло крепости, которое снаружи практически висело над пропастью, не имеющей дна. Советник только теперь с удивлением обнаружила и тяжесть своего дыхания, от которого сушило горло, и дрожащие ноги, отчего носки запинались на ровном месте. Физические силы неумолимо поддавались влиянию, становясь больше похожими на человеческие, а фантом ангельской искры, полученной от Дьявола, постепенно развеивался, оставляя зияющую дыру, куда погружалась душа.       Пробежав по широкому неосвещенному коридору, Советник резко остановилась у проёма, словно наткнулась на неведомую преграду. Смотря в поглощающую всякий свет пустоту, девушка не видела свою Королеву, но ощущала, что та находится за занавесью, созданной ревнивым до своего Люцифером. Ощутимо вздрогнув, Геката подобралась и приготовилась атаковать, когда в чернильном мареве начали проступать очертания главных покоев замка. Чем свободнее становился проход, тем сильнее боль Серены проникала в суть, сжимая внутренности и привнося ясность скорой гибели — само пространство было соткано из обречённости и иезуитского спокойствия.       Рискнув принять своеобразное приглашение и поборов зарождающийся страх, Селина твёрдо шагнула вперед. Комната, как и весь замок, была погружена во мрак. Под потолком звёздными переливами горели магические огоньки, создавая иллюзию неба. Стоило переступить "порог", атмосфера всем грузом навалилось на Гекату, отчего ноги подкосились, но удержали ставшее нестерпимо громоздким тело.       Селина ухватилась за проём, медленно привыкая к новому давлению магии и попутно осматриваясь, хотя держаться было сложно. Напротив неё на противоположной стене вырисовывались конторы огромного окна, занавешенного изысканной тканью. Потолки комнаты, казалось, были невероятной высоты, придавая помещению простор. Стены обиты бардовой парчой с благородными разводами коричневого, иногда черного цветов. Сама обстановка, если бы не удушающий капкан энергетике, как ни странно, подходила её Королеве: немного мрачная, но изысканная в своём воплощении.       Дыхание как таковое Гекатам не требовалось в спокойной обстановке. Но девушке невыносимо хотелось расправить сдавленные внутренности и впустить немного воздуха. Казалось бы, аккуратная попытка отдалось разрядом тока, прошившем всё её существо, когда одновременно с этим Селина повернула голову и увидела огромную кровать, на которой находилась Королева. За гулом в ушах от устремившейся от пущенного дыхания крови, за отбивающем не свой ритм сердцем Советник почувствовала ошеломительную оторопь — редкий гость для любой Гекаты.       Оглушённая видимым зрелищем, Селина продвигалась к своей предводительнице, цепляя из мрака ужасающий вид старшей сестры. Лежащая на кровати так походила на изломанную марионетку, что другое определение упорно не приходило в голову. Сломанная, оставленная беззащитной и слабой, та была полностью обнажена. Всё прекрасное тело было исполосовано алыми лентами мелких кровоподтёков, что делало неумолимую красоту Серены жестокой до дрожи. Прекрасные волнистые волосы тёмного каштанового оттенка были раскинуты по перине и подушкам, пропитанным кровью и потом. При всей жуткости образа лицо Королевы осталось нетронутым пытками, но его мученическая гримаса выдавала невероятные страдания — истязания в Бааторе никогда не сводились к физическим увечьям, так как понятие боли как таковой было не в ходу у демонов. Когда как сломать и переломить разум, бесконечно долго лишать рассудка безжалостными манипуляциями и иллюзиями всегда было намного эффективнее для бессмертных существ.       Казавшееся необходимым дыхание умерло, когда Селина заметила, как длинные чувственные пальчики Королевы судорожно дрогнули. На мгновение Советник окаменела от увиденного, пронзая взглядом лежащую девушку. Дрогнувшие длинные ресницы, словно клич к атаке, сорвали "младшую" сестру с места, забывшую обо всём — невыносимая энергетика покоев показалось несущественной по сравнению с тем, что испытывала Серена. Но магия не забыла о незваной гостье, подчиняя рухнуть на колени у кровати. Селина успела сжать влажную ткань постели и опереться за край, потянувшись к той самой дрогнувшей руке, выдавшей жизнь.       — "Ты ослушалась приказа".       Израненные сухие губы едва шевельнулись, когда как властная усталость голоса яркой вспышкой врезалась в сознание.       — Был приказ выжить, и мы выполним его. Все, — сквозь зубы произнесла Селина, едва ли способная говорить иначе: ощущаемая агония Королевы, невыносимая и ненавистная магия Люцифера, призванная ослабить свою любовницу, окутав путами беспомощности и бессилия, выбивали весь дух и подначивали собрать силы, чтобы разрушить всё.       — "Он знает способ взять наши силы и присвоить себе", — Королева ненадолго прервала отрывочную речь, а затем продолжила едва уловимо. — "Законы мироздания нельзя подчинить. Свобода воли и выбора незыблемы для всех одинаково".       — "Серена...".       — "Только добровольно отданная душа имеет силу".       Селина в который раз остолбенела, когда веки Гекаты медленно открылись, являя изумрудную бездну глаз и её неугасимый свет свободного пламени — того, о чём та говорила. Казавшаяся совершенно безжизненной рука с решительным напором сжала руку Селины в немой просьбе.       — "Прими её".       — "Не смей сдаваться. Я могу исцелить...".       — "Мой долг — вести вас. Так ты обретёшь силы... Сможешь спастись... защитить других", — голос слабел, но хватка на руке становилась сильнее, словно сама древняя магия, спрятанная в глубинах, наконец смогла доверчиво показаться существу, которое связано с ней кровным родством. — "Ты многое постигла, научила нас видеть...".       — "Ты предлагаешь смерть".       — "У тебя уже нет права сомневаться, Селина," — в тоне была заботливая усмешка, обезвоженные губы, дрогнув в попытке выразить интонацию, сжались, отчего в образовавшихся трещинках проступили капельки крови, а на лице отразилась досада от собственной немощности, навязанной извне. — "Это приказ, Советник".       Геката молчала, не отрывая взгляда от той нежности, что плескалась в глубинах омута взора на неё. Ощущая муку Королевы, словно с ней самой поступали так же, боль от невозможности защитить и неуёмное желание спасти, отдав свою сущность, Селина физически чувствовала, как собственная суть разрывается на куски. Каждую жилу будто вытягивала невидимая жёсткая, костлявая рука. Одну за одной, чтобы погрузить во все существующие грани пытки. Эта рука была ничем иным, как приказом подчиниться Её Величеству. Слова сами возникли из глубин, вырвавшись в осязаемые звуки страдания в ознаменование поражения перед волей Серены.       — "Слушаюсь...".       — "Я ослаблю боль...".       — "Ты облегчишь её, если будешь думать о себе", — едва дыша, чётко проговорила Советник, твёрдо глядя на Гекату и стиснув зубы, отчего желваки на точёном лице проступили из-под молочной кожи.       Во взгляде, как велено приказом, не осталось ничего, кроме готовности выполнить последнюю волю Серены. Вместе с тем ей удалось всё увидеть вымученную улыбку Королевы, способную до сих пор подчинить любого во всех мирах. Сжатая предводительницей ладонь окунулась в тепло, постепенно согревающее кровь.       В разум вонзилась мудрость веков, озвучиваемых обольстительным голосом, произошедшим от самых умелых обитателей Баатора — самых высокопоставленных Баатезу. Селина сцепила зубы, когда рука погрузилась в огненную стихию Серены. Та проникала под кожу, следуя к неспокойному сердцу. Жар становился нестерпимее. Интонация настойчивее въедалась в разум, почти сводя с ума. Воздух вокруг обретал жизнь, удушая энергией двух существ, когда вода под натиском огня вынужденно отступала. С каждым новым словом заклинания Селине становилось тяжелее дышать. Магия Серены совершенно немыслимо для неё вгрызалась языками пламени в каждую клеточку.       Краткий миг малодушия и страха, что не справится с двумя совершенно противоположными сущностями, Селина гнала прочь из последних сил. Из глаз брызнули кровавые слёзы, когда искра огня окатила руку призрачным сиреневым пламенем, плавя кожу.       — "Мы не сдержаны границами".       Утробный крик Гекаты разнёсся по покоям. Кожа на руке обуглилась, обнажая белоснежные кости. Слова откровенно ранили внутренности, остриём проникая в суть.       — "Ведай магией миров, как можешь только ты".       Хватка руки Королевы, ещё недавно казавшейся слабой, нестерпимо давила до хруста. Собственная ладонь отросшими когтями разрывала ткань покрова постели, где лежала Серена. Тело перестало принадлежать Советнику, сведённое судорогами. Горло онемело от воя, позволяя вырываться только хрипам. Позвоночник выгнулся, даже не успев издать треск от рваного резкого движения. Глаза распахнулись шире, не видя ничего, кроме ослепляющего зарева повсюду. Безумие взора цвета сочной молодой листвы усугублялось агонией поглощающего пламени феникса Серены, сжигающего в пламени последних мгновений смерти.       — "Не забывай, что постигла. Сила, нас породившая — начало твоего пути".       Селина упала мокрым, залитом кровавыми слезами, лицом в перину, не ощущая ни своего тела, ни мыслей — небытие. Вакуум. Бескрайность тьмы. Последовавшая за этим боль окончательно выбила дух, когда взявшиеся из неоткуда стальные тросы прошили сущность, выжигая себе путь к сути.       Неописуемая пытка ознаменовала существование нечто живого, способного страдать. Мыслить и чувствовать пространство вокруг себя. За сим последовало желание понять, отчего нити будто воспарили вертикально вокруг, сдерживая наступление мрака, нависшего свинцовым куполом. Они могли передвигаться вокруг, словно щит оберегая от вмешательства в мир. Её мир. Ощущение бесконечности окружающего пространства могло быть противопоставлено ограниченности осязаемого физического облика Гекаты. И как часть человекоподобного воплощения, слабая рука коснулась одной из нитей. Та отозвалась переливами свободного огня и покровительствующей воды. Калейдоскоп изумительных красок ширился, чтобы затем взорваться осколками.       Резкий вдох буквально просёк естество остриём снопа разбитого стекла. Слипшиеся от кровавых слёз длинные ресницы и отяжелевшие непослушные веки противостояли необъяснимому упорству открыть глаза. В разуме вспышками отзывалась боль, прошивающая тело, которое казалось слишком тесным по сравнению с той недавней тьмой, окружавшей нечто в ней. "Добровольно отданная душа... — тон, с каким пронеслась мысль отдалась в черепной коробке звонкой трелью, отчего в ушах зазвенело".       Едва способная пошевелиться, Селина лишь смогла немного приподняться. Тёплый, обволакивающий лаской взгляд заставил оцепенеть. Боль, словно подчиняясь магическому взору, больше напоминала призрак, истлевающий под светом дня, оставляя место рвущейся к диктату слабости.       Внутренности Гекаты сжались, когда пламя глаз напротив стало тлеть. Искусанные уста дрожали, силясь воспроизвести взорвавшиеся в разуме мысли, но наружу вырывался лишь устрашающий хрип из изодранного криками горла. Рука пыталась тянуться к умирающей сестре, Её Королеве, но заставить её двигаться никак не получалось — словно та и не принадлежит ей вовсе. В голове раздавался собственный беззвучный рёв, который не был услышан.       Теперь безмолвие было повсюду. Зелёные глаза напротив перестали отражать огонь силы, самой жизни. На раненые губы вечной печатью легла лёгкая, едва уловимая улыбка, полная силы и обещания. Прекрасный лик Серены замер навечно и истлевал, словно дымка. Запах крови, разносившийся по покоям, ударил в нос, когда постель опустела.       Наконец слабость взяла верх, не удерживаемая ни волей, ни желанием двигаться. Тело соскользнуло на пол, выбив остатки кислорода из сжавшихся лёгких. Перед тем, как веки тяжело закрылись, на краю сознания мелькнуло присутствие силы. Неясный силуэт лёг тенью на обессиленную Гекату. Селина не могла предположить, насколько эта неясная фигура поблизости проникнет в её естество, став вечным клеймом, от которого нельзя избавиться — оно выжжено на самой душе вечным знаком рабства.

***

      Ощущение огня внутри, отчего душа напоминала выгоревшую пустыню, внезапно преобразилось в текучую материю, заполнившую внутренности. Попытка вздохнуть оказалась пагубным глотком. Глаза, полные скорби от воспоминаний, потрясённо распахнулись. Селина ринулась вверх, легко преодолевая толщу воды, попавшую в нос и горло. Сдавленный кашель после надрывного вздоха ударился от стен, оглушив пространство. Взгляд безумно осматривал комнату, выражая полнейшее непонимание о местонахождении. В воздухе висела влага, а светильники с мягким тёплым светом преобразовывали помещение в пристанище своеобразной феерии танца полутеней.       Втянув носом влажный воздух во избежание излишнего травмирования горла, Селина медленно выдохнула, держась за борта просторной ванны, наполненной водой с ароматными солями. За собственной растерянностью о том, как ей удалось отключиться настолько внезапно, девушка различила вдалеке учтивый голос Себастьяна. Судя по отрывочным репликам, плохо различимым из-за гула крови в ушах и шороха собственного дыхания, тот вышел не дольше минуты назад, чтобы ответить на звонок. За эти мгновения, стоило прикрыть глаза, чтобы насладиться созданной демоном атмосферой покоя перед важным вечером для Криса, Геката успела незаметно для себя очутиться в выбивающей любую опору вехе памяти и соскользнуть с пологой стенки ванны в воду. В прямом и переносном смысле погрузиться в события, положившем начало её становления на путь борьбы. Попутно чуть не захлебнувшись призванной к безмятежному отдыху жидкостью и собственными рыданиями, больше похожими на задавленный скулёж. "Стало быть, всё, — единственная мысль оборвалась в страхе показаться отчётливей и ёмче, и попятилась в пустоту".       Устало проведя рукой по лицу и смахнув капли, Селина случайно коснулась кончиками пальцев кожаной нити на шее от медальона. В последнее время Геката почти не снимала его. Девушка с немалым удивлением обнаружила, что оберег уже не так остро реагирует на Себастьяна, как в первые дни его сотворения, когда мужчина касался её. Едва ощутимые вибрации добавляли в сонм ощущаемого дополнительные грани, обогащающие даже простое объятие или ласку.       Не таким странным представлялось и то, что амулет продолжал верно исполнять своё предназначение — скрывать обладательницу от преследователей. Куда тревожнее оказалось, что неведомым образом Селина ощущала фантомные касания изнутри, словно живое существо под кожей и мышцами. Оно было забыто уже очень давно. Теперь же тянулось именно к Великому Маркизу на неподдающимся анализу уровне, одержимо желая чувствовать силу Андраса рядом — не маскировки под человека, которая была выбрана демоном на показ людям. Прошлое последствие видения, когда Селина обнажала суть Себастьяна в остром желании прикоснуться к самому зверю, было прекрасным тому доказательством. Правда, на тот момент являлось необъяснимым так, как сейчас. Все преображения говорили об одном — её магия перестаёт быть щитом, а изменяется вслед за Гекатой и её мироощущением. Кровь баатезу становилась во главе мотивов её отношений с Михаэлисом, а это нарушало выстроенные ею границы.       К тому же, пресловутая эмоциональная необходимость ещё со времён Мари и Вэлери приобретала вполне физические очертания потребности совершенно иного склада — первородного, проклятого от того, что вложен ненавистной рукой и магией Люцифера. Девушка мало полагалась на свойственные её человеческой ипостаси естественные изменения при взрослении, считая их скорее катализатором сущности любой Гекаты — быть продолжением демона, отчего тот мог дотянуться до недоступных ему миров. Гибкость воительниц Люцифера, выраженная в способности быть в мирах, недоступных для баатезу, играла злую шутку, извиваясь и отклоняясь от изначально заданного вектора служить Селине. Делая ту ведомой подспудному безусловному инстинкту быть оружием в чужих руках.       Это откровенно ужасало, ставя под угрозу, как выражались бы люди, идентичность, собранную по крупицам множества жизней, наполненных страданиями, муками и горечью. И в то же время это незримое существо внутри сладко манило к близости с Михаэлисом, будь он алчным зверем с плотоядным взором, требовательным строгим наставником или ненасытным любовником, ибо всё являлось воплощением одной сущности. Хищником, умело расставившем сети, пользуясь непросвещённостью бывшей жницы в её собственную природу. Демоном, покорившем неординарностью подхода к оборачиванию её рискового любопытства в его безудержный интерес. Прямолинейным ментором и проводником, не лгущим ни себе, ни ей, что отнюдь не являлось синонимом искренности — Маркиз мог недоговаривать, но и огульно выворачивать правду совершенно не в стиле искушённых интриганов, коими были демоны.       Вежливый стук в дверь заставил отвлечься от роя бушующих мыслей и резко повернуть голову, стремительно возвращаясь в настоящее. Геката сделала паузу, приводя дыхание в норму, и откликнулась.       — Что-то случилось?       Дверь сначала приоткрылась и, по причине отсутствия каких-либо возражений, распахнулась, являя чересчур сосредоточенного демона.       — Хотел спросить о том же.       Цепко смотря на Селину, как-то преувеличенно вальяжно лежащую в тёплой воде в мягком свете свечей, Маркиз испытывающе замолчал.       — За время твоего отсутствия у меня ничего, как видишь, не изменилось, — спокойно прошептала та, вытягивая руки по краям чаши.       — Вполне убедительно, — с демонстративной похвалой кивнул Михаэлис и двинулся к Гекате, явно не меняя изначального настроя. — если бы не ритм твоего пульса, сравнимый со скачками на ипподроме.       — Наша осторожность, похоже, станет бесполезной, — не стала отпираться Селина, попутно ругая себя за откровенно ничтожную попытку ввести Маркиза в заблуждение — чёртова человечность выдаёт её с потрохами. — Мои видения перешли в сознание.       Действительно, Себастьян предельно деликатно подходил к вопросу развития сил девушки. Имея опыт обучения Сиэля, он избрал менее прямолинейную тактику, так как демоны, конечно, владели, магическими способностями. Однако в том не было изящества и тонкости — грубая сила, направленная на манипулирование и уничтожение. В случае с Селиной мужчина испытывал азарт постижения новых подходов, слушая Гекату и принимая во внимание некоторые особенности её сущности, направляя и порой сдерживая пагубный напор в рамках, когда девушка слишком увлекалась.       — Быстрее, чем я предполагал, — задумчиво прошептал Себастьян и присел на край отдельно стоящей ванны, внимательно смотря на Гекату и прикладывая ладонь к её лбу.       Андрас хотел, чтобы Селина завершила свои дела в Нью-Йорке без дополнительных волнений. Её сила росла, как он считывал, поэтапно, медленными, но широкими шагами. При этом в относительно размеренную жизнь проникали всё более настойчивые признаки скорых перемен, что давало повод для волнений. Сбивчивый режим дня, когда девушка могла в сутки спать пару-тройку часов, бодрствуя по ночам. Случавшиеся, пусть короткие, приступы дурноты — за две прошедшие недели Себастьян насчитал четыре раза.       Поэтому он воспользовался моментом, когда Селина, задумав обезопасить дорогих ей смертных, попросила его достать кровь Райли и Майлза для создания новых оберегов для силовика и хакера. Демон в одну из ночей отправился в Пресвитерианский госпиталь, где на чрезвычайный случай хранились запасы для семейств Хокинс и близких Джонатану друзей. Крегманн при неожиданной для него встрече, когда Михаэлис застал его на ночном дежурстве, с готовностью для интересного ему молодого человека пояснил, что подобные вспышки слабости скорее являются реакцией на потрясение и стресс. Нужен сон и свежий воздух. Несмотря на казавшуюся до злобы бесполезной рекомендацию, демон понял всю её значимость.       Человеческий организм не понимал изменений, которые происходят по причине наличия чужеродной сущности Гекаты. Словно то было инородным телом внутри смертной оболочки. Постоянное напряжение людских сил отражало внутреннюю борьбу с невнятной напастью, давая неверную клиническую картину. С точки зрения потустороннего создания, разумеется. Пережитое потрясение с возвращением Майлза в данном случае стало триггером, подтолкнувшим суть Селины к действию.       Маркиз с естественным для свободолюбивого зверя внутри гневом понимал, что не просто остерегается за девушку, а откровенно боится. На подступах к разуму засела тревога, удерживающая сознание в осаде. Натиск беспокойства спадал, когда Селина, неизвестно, каким по счёту чувством, "видела" неладное и освобождала демона из оков одним своим взглядом и ласковым касанием. Их близость порой становилась удушающе откровенной с обоих сторон, а последующая кульминация после томительных, осторожных касаний и плавных движений поселяла призрачную надежду, что Геката на верном пути. Девушка выверенной настойчивостью не позволяла Андрасу строить пугающие их в равной степени теории. Хоть и не готова была посвятить того в замысел, иначе подтвердила бы многие опасения Михаэлиса. Потому ревностно охраняла свои предположения.       — Есть место, куда мы можем отправиться. Я сделал все необходимые приготовления.       — И это ты мне говоришь прямо сейчас? — видя хитрую ухмылку, которую мужчина не сдержал, но захотел скрыть, пока расправлял широкое махровое полотенце, Селина задиристо, в духе порой невыносимого Маркиза, махнула рукой, обрызгав демона. — Лучшего момента не мог подобрать?       — В этом городе слишком... "людно", — помогая подняться девушке, произнёс нравоучительно Маркиз и обернул ту в полотенце, прижав к себе и легко перенося на пол. — К тому же, вскоре тебя с ним не будет ничего связывать.       — Пока ещё связывает, — только себе проговорила Селина.       — Ненадолго, — осторожными движениями водя по полотенцу, чтобы то впитало влагу, отчитался Себастьян. — Райли звонил.       — Волнуется, — снова отстранённо заметила Геката, дальше погружаясь в свои мысли.       — К его чести, не похоже, — мотнул мужчина, поведя головой в некотором одобрении, но не мог не видеть странного поведения девушки.       Селина будто проигнорировала вполне искренне благосклонную характеристику силовику и последовала в сторону выхода. На периферии зрения девушка уловила странное, чужеродное движение. Не пройдя и нескольких метров, она остановилась и повернулась в направлении неясного скольжения. Её растерянный взор был встречен таким же в отражении зеркала, висящего на стене. Селина заворожённо приблизилась, видя себя и одновременно не узнавая существо в отражении. На неё в ответ смотрела не Вэлери Хокинс, но и не та Геката, которую помнила. Если первое было вполне закономерным, после всего, что случилось, то не узнавание настоящей себя представлялось до мурашек неправильным. Фигура представлялась несколько тщедушной, а рост и вовсе казался несуразным собственным памятному образу — он даже не доходил до плеча Маркиза, когда как раньше могла легко упереться макушкой тому в подбородок.       Возможно, подобная двойственность собственного восприятия стала отражением недавнего видения, в котором она ощущала, как две силы разрывают на части и одновременно сращиваются воедино, создавая нечто совершенно невообразимое для привычной сути. Внутренняя борьба отошла на второй план, когда перед глазами всплыл финальный образ. Тень... Силуэт, увенчавший агонию и впоследствии подведшей к куда более устрашающим испытаниям, где понятие о всех существующих проявлениях страданий и боли становились призраками самих себя. Обманчиво казавшимся эфемерным фантом — живое отражение силы обладателя. Та самая тень, как не знающий уступок захватчик, ложилась на всё, до чего дотрагивалась, возвещая о том, что скоро то будет принадлежать исключительно тому, чьим продолжением является. Её холодное вопреки знаниям о Бааторе касание, словно чёрная метка, клеймом ложилась на саму суть, знаменуя скорую кончину того, что неугодно хозяину. Пусть то будет только и часть тебя...       Растерянные от столь яркого образа прошлого глаза потрясённо расширились, когда в отражении мелькнула тьма. Та прошлась по фигуре Гекаты, затемняя мрачными оковами. Дыхание от потрясения прервалось, будто сама смерть вонзилась клыками в плоть. В абсолютном исступлении Селина ощущала, как опора под ногами уплывает в никуда, тяня её за собой туда. К самому Владыке. Создателю, который имел все права ею владеть. Распоряжаться существом, сотворённом его силой и живущим благодаря его крови. Исполнять желания Люцифера и быть его продолжением, как когда-то Серена, обманувшая самого прародителя лжи и лукавства.       Геката, ощутив всё словно заново, со всем возможным остервенением и сопротивлением к той самой лжи о её "предназначении", которое было низведено в грязь Мессиром лично, уперлась в столешницу с большой изящной раковиной. Отяжелевшее от впитанной влаги полотенце обнажило напряжённое тело, грузно соскользнув с мягкой сухой кожи. Короткое дуновение по оголённой спине заменили касание мягкой плотной ткани и жар на животе, вобравшие в тесный кокон.       Маркиз всё это время находился рядом и бесстыдно любовался Селиной, отводя от себя подозрения в возможном продолжении задумчивого настроя Гекаты — близость девушки не оставляла его похоть равнодушной. От представших планомерно разгорающемуся взору совершенно обыденных, но ставших порочно соблазнительными повадок Селины во рту Андраса обозначалась сухость. Плавные движения Гекаты завораживали зверя пока угловатой, но уже просматривающейся статностью. Приводили того к упоению господством над подобным созданием. Обладанию, о котором неимоверно и неизменно хотелось напомнить.       Однако его пылкий взгляд вмиг стал пристальнее и острее. В блеснувших глазах вздрогнувшей Селины, смотрящей на себя в отражении, власть — вопреки его мыслям, — захватило нечто, что напомнило испуг. Само время стало для Маркиза удушающе тягучим, когда колени девушки стали слабеть. Геката, пошатнувшись, наклонилась вперёд, медленно, как показалось Маркизу, схватившись за столешницу сведённому неясной судорогой пальчиками. Андрас кинулся сквозь толщу мгновений, минуя вязкость образовавшегося безвременья. Оголённый ещё недавним сладостным вожделением Селины инстинкт стремительно преобразился в иную форму, став инстинктом владеть и уничтожать любого, кто встанет на пути его желаний с одной ведомой для зверя целью — главенствовать над душой без преград.       Вырастая из ниоткуда, демон обнял Гекату со спины, притесняя ближе. Девушка едва ли не повисла на его руке, подставленной под плоский живот. Широкая ладонь жёстко обняла подбородок. Напряжённые губы Маркиза коснулись аккуратного ушка.       — Всё в порядке, — уверенный бархат тона опалил нежную кожу, а дыхание шёпота своей горячностью проникало в само сознание, планомерно выводя из оцепенения. — Возвращайся, душа. Что бы ты ни увидела, возвращайся...       Себастьян всем телом чувствовал, как девушка в его руках порывисто, конвульсивно вздрагивала от его речей, продолжающих обращаться к сути Гекаты. Голос Андраса бесхитростно выдавал сокровенное желание Маркиза безраздельно хозяйствовать над тем, что по праву сильного и по собственническому разумению принадлежало только ему. Шёпот сочился свирепой беззастенчивой ненасытностью, демонстрирующей первородный норов демона, что никогда не упускает своего и сделает всё — именно всё, — чтобы его мощь никогда и никем не была попрана. И ревностью, что некто может необходимое ему существо отвлекать от него, Великого Маркиза.       В отражающемся в зеркале зелёном взгляде обезумивший огонь нестерпимо медленно, но всё же становился более упорядоченным. Вырвавшийся длинный выдох испариной осел на зеркале, окутывая отражение двух существ туманом. Поспешный судорожный вздох расправил лёгкие. Приоткрытые уста дрожали. В уголке рта скопилась слюна. Себастьян большим пальцем ласково, в контраст безжалостному настрою и пылким речам, коснулся капли и провёл по нижней губе, смачивая сохнущую нежную кожу от частого дыхания.       — Спокойнее, душа, — распахнутые глаза измученно закрылись, веки с силой сжались от ощущения собственного крушения перед внезапным потрясением. — Не позволяй прошлому, что ты оставила позади, брать верх над собой.       Голос Маркиза опустошал, делая разум податливым. Геката чувствовала, как ту самую зияющую пустоту, заполняют совершенно иные чувства. Привязанность, что взаимна с демоном. Признательность Андрасу, что искреннее разливалась по телу. Признание талантов Маркиза, его необычности. Даже его властолюбие поднимало из древних глубин ненависти ко всему роду подлунных обитателей волну нежности.       Снова идя на поводу, уже осознанно и с отчётливым пониманием своих мотивов, Селина обняла губами увенчанный чёрным ногтем большой палец демона в кротком поцелуе. Язык боязливо коснулся прохладной кожи на самом кончике, словно осторожно показывая бушующую гамму чувств к Маркизу.       Когда ласковый откровенный взгляд из-под полуопущенных век встретился с отражением демона, в его глубине появилась слабая ирония над выражением лица мужчины. Себастьян жадно следил за её манипуляциями. Тело демона неуловимо напряглось от того, что Геката перестала вести себя провокационно и просто откинулась назад, отведя руку назад и обняв мужчину за плечи. Впервые за долгое время делая первые уравновешенные вдохи и вызывающе наслаждаясь дорогим ей существом, не просто вещающем о поддержке, а вырывая её из лап враждебной бездны снова и снова.       Маркиз наклонился, отчего подбородок уперся во влажную макушку, и закрыл глаза. Но стало только хуже. Недавний образ Селины, её ласки, которая при всей прямоте была пропитана непорочностью после скоротечного мига напряжения, откликнулись мурашками по телу. Дорогая ткань парадных брюк постепенно стала напоминать железные тиски для твердеющей плоти, которая неугасаемо желала разрушить любой намёк на чистоту помыслов и благодарности прижавшейся к нему Гекаты.       Рука сама собой двинулась по мягкой коже. Мужчина скованно опустил голову, упершись лбом в макушку и открыл пламенеющие глаза. Второе упущение за столь непродолжительное время, подмывающее контроль над ситуацией, которая ещё недавно остриём беспокойства за Селину вонзилась в нутро. Перед взором Михаэлиса возник стан ровной спины, словно покрытой шелковистым бархатом кожи молочного оттенка. Бороздка рельефа от позвоночника манила следовать взглядом дальше, к узкой талии и выделяющимся на пояснице ямочкам. И ниже к округлым соблазнительным ягодицам. В невидимом для Гекаты порочном взоре уже горели ничем не скрытое рвение вобрать, поглотить, с довольным оскалом слушая хриплые, изнемогающие стоны. Ощутить мягкость и наслаждаться откликом хрупкого тела, которое с лукавой податливостью льнуло к демону, искушая сорваться во все тяжкие и поддаться пагубной для здоровья "смертной" греховности. Чувствовать, что все её эмоции принадлежат ему — не ведомым призракам, отвлекающим её внимание от него. Проникнуть глубоко в суть, скрыв в своём мраке ото всех.       Маркиз настолько забылся в своих ощущениях и низменных желаниях, что не уловил медленное движение бёдрами. Те немного отклонилась назад, отчего уже весьма очевидный бугор, стиснутый плотной тканью брюк, оказался между манящими ягодицами. От последующего за этим скользящего движения по сокрытой плоти, безропотно подчиняющейся столь призывному влечению, Андрас сладострастно прошипел и вскинул голову. Мужчина стиснул заострившиеся зубы, когда в отражении зеркала встретился с зелёными глазами полными издевательского томления. И это после недавнего потрясения! Ехидный взор, перемежающийся с распутством, заменившим собой всякую каверзную непорочность и скованную задумчивость, будто обещал исполнение его невысказанных пристрастий. И вызывал совершенно закономерную реакцию — невыносимость тесно облегающего облачения.       — Вы слишком расслабились, Ваше Сиятельство, раз настолько уверились в том, что моя людская немощность не дозволяет мне понимать Ваших мыслей и намерений.       Кровь забурлила от сонма совершенно полярных эмоций, где были восхищение, снисхождение, гнев, непонимание, вожделение, недовольство и другие, которые Маркиз не мог идентифицировать при всём желании. "Третье... Проклятье, третье упущение", — с жаром посетовал про себя демон. Яркий в выражениях упрёк был и язвительно точным, задев пресловутое самолюбие, и издевательски будоражащим, побуждающим наконец отпустить повод и дать зверю свободу.       — С тобой нельзя быть ни в чём уверенным, Селина, — прошипел демон, вновь захватив подбородок Гекаты в тиски сильной ладони, и провёл по талии другой рукой, спускаясь ниже к бедру, довольно хмыкнув на отчётливую дрожь возбуждения. — Смею также заметить, что, как ты выразилась, мои мысли и намерения очень схожи с твоими, — и наклонился, горячностью выдоха опалив кожу изгиба шеи, посылая новую волну мурашек по смертному телу. — не так ли?..       — Чёрт бы тебя...       Возмущение потонуло в истомном полу вдохе, когда алчные уста впились в изгиб шеи, где под напряжёнными мышцами ощущался участившийся пульс. В звуках угадывалось земное имя демона, произнесённое с возбуждающим волнением, как из прошлого. Показавшиеся клыки демона порывисто царапнули кожу. Выступившая алая капля расплылась на кончике показавшегося длинного языка Маркиза и разожгла пламя глаз до стихийного пожара. Слабое, но при взбудораженном настрое прошивающее насквозь прикосновение клыков к коже сопроводилось шипением и сексуальным горловым выдохом Гекаты. Не сопротивляясь подобной призывной реакции, Себастьян властно надавил Селине на поясницу, подсознательно выражая звериное стремление компенсировать недавнее ехидство в невыносимом взгляде на него.       Девушка понимала его мотивы и покорно выгнулась, пока мужчина продолжал настойчиво удерживать её за подбородок. Требовательная ладонь повернула голову Гекаты в сторону, чтобы разомкнутые от дыхания губы сразу потонули в несдержанном вихре поцелуя. Рука Селины взметнулась вверх, зарываясь в волосы на затылке и с силой их оттягивая от подобной вольности, но не прерывала неистовство. Подобная властность Андраса неимоверно распаляла. И к грубости подобное отношение к себе Геката бы не отнесла, определяя порыв мужчины более чем сладостно возбуждающим. Селина знала, что Михаэлис каждый порывистый жест сглаживал проникновенным, страстным прикосновением. Сводя с ума от противоположности ощущений. Да ей и хотелось подобного, а демон воплощал в реальность! Её до безумия влекло продолжение. Испытать то, как обычно оберегающая сила Маркиза безудержно владела, пыталась подчинить и сотрясалась в агонии, когда зверь Андраса вдруг осознавал, что не всё принадлежит только лишь ему.       Заданный обоими безудержный настрой совершенно не допускал промедления при осознании скопившихся телесного голода и жажды окунуться в глубины их сущностей. Свободные от произвольных оков руки жадно ласкали каждый участок разгорячённой кожи. Андрас увлечённо переключился упругую грудь, так гармонично скрывающуюся в широких ладонях и вздымающуюся от частого дыхания. Демон чувственно сжал горошины сосков, тягуче пропуская между стиснутыми длинными пальцами, зная реакцию девушки на подобное воздействие, граничащее с пыткой. Геката проскулила в рот Маркиза, попутно чуть не прокусив тому язык, властвующий в её устах. Селина непроизвольно выгнулась сильнее, ягодицами проведя по паху мужчины, ощущая разгорающийся жар внизу живота Андраса и твёрдость его плоти.       Продолжающийся влажный, жаркий поцелуй лишал кислорода. Девушка тяжело дышала носом, дурея от обилия ощущений по всему телу. Контрастные прохладные кончики пальцев, игриво проследив линию бёдер, медленно двинулись к промежности. Сочащаяся из лона влага позволила демону проворно скользнуть меж половых губ, сразу находя набухшую горошину. Геката, не выдержав напора Маркиза, оторвалась от губ и протяжно простонала. Себастьян с оттенком безумства во взоре безотрывно смотрел в широко раскрытые зелёные омуты, наполненные ничем не сокрытым желанием и обличительным требованием большего.       Маркиз умело ласкал клитор, не убирая руку с её подбородка и не позволяя стонущей Селине отвернуться и разорвать тесный зрительный контакт, объятый адским пламенем. Андрас осуществлял свои замыслы, любуясь коварной беспомощностью Гекаты перед даримым ей наслаждением. Её приоткрытые уста манили снова перекрыть строптивице кислород, а огонь в зелёных глазах неизменно дерзко противоречил податливости тела — в том не отражалось ничего покорного, только соблазн и влечение. В подтверждение тому тонкая рука в чернильных волосах с силой сжалась, выдавая грани испытываемого девушкой упоения Андрасом. Движения бёдрами перестали напоминать хаос. Геката уже явственно проводила ложбинкой меж ягодиц по вздыбленному члену, облачённому в ткань, закрепляя результат собственного нахальства. Михаэлис, видя и осязая сутью ничем не прикрытый вызов к избавлению от взаимного томления и напряжения, наконец подал голос и возбуждённо рыкнул, прижав ладонь к основанию шеи девушки, чтобы ненароком не задушить, и привлёк к себе, отчего давление на член только усилилось.       Тело Гекаты, несмотря на установленные Михаэлисом физические ограничения, своенравно двигалось, призывно извивалось и сладострастно теснилось, подталкивая демона к дальнейшим действиям. Не выдержав длительного давления бёдрами на область паха, Себастьян в доли секунды избавился от ненавистного облачения. Изнурённое ожиданием естество сразу же вздыбилось к животу мужчины. Кубики пресса от напряжения проступили чётко очерченной сеткой на торсе. Влажная головка члена издевательски медленно прошлась по промежности Гекаты, отчего та нетерпеливо и недовольно прошипела, отводя таз назад. Истомлённая тоской по жару демона девушка повела бёдрами и жадно насадилась на твёрдую плоть.       Селина усмехнулась естественной для соблазнительницы удавшейся прыти настолько по-дьявольски, что столь порочная улыбка не скрылась от следящего горящего взгляда демона в отражении. Когда девушка приоткрыла веки, Себастьян прикипел к такому же, как свой, горящему желанием зелёному взору в зеркале, который сорвал все установленные контролем границы.       Темп, взятый демоном с первых толчков, выбивал дух и откровенные, громкие вскрики. Снова впившись в изгиб шеи девушки, Маркиз, удерживая Селину за шею и давя на поясницу, направляя, более не мог оторвать взгляда от их отражения. Видеть, как Геката двигалась с ним в его ритме, выгибалась в его руках, словно колдовской мираж, сладострастием услаждала взор и нагнетало буйство от упоения пластичным телом и разгорающейся в недрах "смертной" душой. Негодница и хозяйка провокаций смотрела в ответ, сладко оттягивая короткие волосы, усиливая наслаждение. Девушка порой прикрывала веки и снова возвращалась к их отражению, с пылом следя за плавными движениями Андраса, впившегося в её образ в отражении адскими омутами, в которых бушевала неистовая жажда.       Амплитуда толчков становилась протяжённой, углубляя проникновение, а голос Гекаты — хриплым. Собственные животные рыки заставляли зеркало дребезжать, а пальцы стискиваться сильнее, слабо удерживаемые рефлекторной опаской навредить. Запах близости раззадоривал без того кажущийся изматывающим голод. Жар плавил вены. Влажные отголоски проникновения, эхом отражающиеся от стен, привносили в греховный танец оттенок развращенности, близкой каждому нечестивцу. Звуки стонов, переходящих в крики, проносились по помещению, обволакивая тела и души. Вибрация рыков, пронзающая внутренности, протаранивала путь к высшему наслаждению друг другом. С усилием оторвавшись от нежной кожи шеи, рука ласково, в сравнении с буйством секса, очертила подбородок Гекаты, когда та всё же закрыла глаза, пустившись в плотское наслаждение и погружаясь в какофонию мелодии секса.       — Смотри, — сдавлено пророкотал демон, клыками задевая ушную раковину Селины. — Смотри на меня!       Брови Гекаты изломились от последующего требовательного укуса. Глаза медленно открылись от наставительного, подчиняющего голоса. Однако она не собиралась идти на поводу и ответила тем, что её влажные губы снова поймали длинные, напряжённые пальцы демона, бесстыдно посасывая и задевая показавшимися аккуратными клыками. Маркиз порывисто выпустил из плена уст ушко и только потом стиснул челюсти, выдыхая сквозь зубы не озвученную реплику на подобное подстрекательство. Селина и Андрас прекрасно знали, как действует эта ласка на демона ещё с первой ночи этой жизни. А наблюдать в зеркале, как кончик розового язычка показывается между фалангами, как губы обнимают пальцы смертоносных, становящихся при подобном воздействии покладистыми рук, преображалось в сладкую пытку. Распущенность жеста и лукавое, подспудное обещание безоговорочного подчинения Селины желаниям Себастьяна взвинчивали и трепали нервы. Но отвернуться от представшего, умышленно демонстративного зрелища у Михаэлиса не оказалось ни сил, ни тем более желания.       Повинуясь порыву бёдра Маркиза двигались яростнее. Пальцы в мягком ротике опаляла горячность порывистого дыхания, смешанного с горловыми криками. Проникновение утрачивало всякую напускную осторожность. Контроль летел в Тартар. Член нещадно вонзался в тело, раскрытое для его ненасытности и поддерживающее жажду. Жар лона обнимал сокращающимися на подступах оргазма мышцами, и Андрас откровенно шалел от того, что тело в его руках корчиться в удовольствии, выпытываемом им. Рассудок всё тише взывал к контролю, позволяя властвовать оголтелому безумию от обладания Селиной.       Мурашки, ощущаемые пылающей кожей демона, распространялись по смертному телу. И нереализуемые стремления брать Гекату в похотливом кровожадном угаре всё настойчивее билось в сознании Андраса. Однако взор будто застило видение, расплывшееся яркими цветными взрывами. Маркиз проникся всем нутром, как низ живота взрывается снопом обжигающих искр. И эти образы принадлежали не ему — его Гекате, оргазм которой с последним коротким выкриком пронёсся сокрушительной волной и вонзился в него. Зубы, сомкнувшиеся вокруг его пальцев и прокусившие кожу, вернули Михаэлиса в реальность.       Будто со стороны он видел, как Селина оторопело вздрагивает в его объятиях под ставшими тягучими толчков, посылая всё новые и новые взрывы наслаждения. Словно через вату до слуха донеслись горловые хрипы, перемежающиеся с его рыком. Собственная рука на крепком девичьем бедре ощущалась чужой, скованной от напряжения и вонзённых когтей в нежную кожу. Нюх невзначай уловил аромат смешения запахов их тел, в котором...       Себастьян вздрогнул от терпко сладковатого, богатого на тона аромата, удушливой волной прорвавшегося в миг оцепеневшее сознание и пригвоздившего мужчину к месту. Не спадающее возбуждение, несмотря на яркий, несравнимый ни с какими другими любовницами или любовниками разгул сладострастия, мешало мыслить. Но факты на фоне полной дезориентации вопили против него.       Сильные руки в ошеломлении от содеянного покинули пленительное тело, отчего Селина вынужденно уперлась в столешницу от внезапно покинувшей опоры. Одеревеневшие сильные ноги рефлекторно сделали широкий шаг назад. Стиснутые веки, крепко скрывшие бушующее не в полной степени унятое желание, с яростью и ничем не прикрытым ужасом, мучительно расслабились и приоткрылись, обнажая эмоции демона.       Геката, уже обернувшись в опасливом непонимании к Маркизу и держась за край столешницы позади спины, наблюдала, как почерневший с угольками розового пламени взгляд демона буквально прикипел к её бёдрам. Руки мужчины сжались в кулаки, трясясь от прилагаемых сил. Длинные стройные ноги пронизывали пол, почти врастая в бетон и удерживая потрясённого Себастьяна на месте. В чистейшем недоумении Селина поспешно опустила глаза вниз, немного наклонившись вперёд, чтобы разглядеть причину, приведшую Михаэлиса в ступор.       Помимо царапин от когтей на талии и бёдрах, заинтересованному взору девушки предстали струйки вагинальной жидкости и демонической сероватой смазки. Немного отведя бедро в сторону, девушка наконец поняла, чем вызвана столь бурная в выражении полнейшей оторопи реакция. Белёсый полупрозрачный вязкий подтёк имел едва различимый розоватый оттенок.       Прикоснувшись к себе в области пульсирующего входа во влагалище, Геката подняла руку. Девушка слега расфокусированным взглядом не сразу заметила маленькую капельку крови на самом кончике дрожащего пальца. Она немного повела бёдрами и не ощутила ничего, что выдавало бы дискомфорт. Раздражённо выдохнув на чрезмерную бережливость демона, Селина вернула внимание на мужчину. И сама готова была провалиться в Баатор от увиденного.       Андрас недвижимо стоял на месте. Лицо того иссякла такая гримаса муки, сожаления и самобичевания, что даже снова закрытые глаза не умаляли впечатления. Напряжённые уста, где в трещинках кожи можно было увидеть частички алых капель, едва различимо вздрагивали, будто Себастьян пытался что-то сказать, но не решался, в последний момент сдерживая обличительные для него самого слова.       — Мо... — хрипота голоса заставила Селину осторожно прочистить горло, но демон, несмотря на тактичную сдержанность Гекаты, очевидно вздрогнул, как от удара розгами: он не мог смотреть на то, как девушка исследует последствия его проступка. — Могу я тоже попросить тебя посмотреть на меня? — сдавленный шёпот окутал вязкую тишину.       Желваки на лице мужчины, казалось, проткнут мраморную кожу от неистово стиснутых зубов. Веки немного расслабились, но продолжали скрывать столь сейчас необходимые девушке бездонные омуты. Селина чувствовала внутреннюю борьбу, отрывочно отражающуюся на точёном лике Маркиза. Геката прекрасно знала норов мужчины, который обязательно выполнит её призыв — Андрас слишком честолюбив и горделив, чтобы прятаться от кого бы то ни было, включая себя. Но создание Дьявола также чётко ведала, что её одержимость Себастьяном была близка к его одержимости ею. И именно по причине такой зависимости и необходимости в нахождении рядом этот, порой до обессиленного рыка и малодушного желания опуститься до примитивного рукоприкладства, несносный демон может надумать, с точки зрения "смертной", невесть что. Прочно записать себе на подкорку и преданно следовать своему решению. Каким оно будет — известно столько оракулам и то не всем.       — О, Вселенная... — обречённо выдохнула Геката, вынуждая Андраса отвлечься от своих дум и напряжённо взглянуть на неё. — Нелепица какая-то...       Откровенно злясь на Михаэлиса, Селина остервенело оттолкнулась от опоры и сделала пару шагов. Дрожащие после долгого напряжения и пылкой близости ноги подвели, и девушка неловко пошатнулась. Ойкнув, та приготовилась опереться на пол при вероятном падении, как её подхватили показавшиеся чужими руки и стремительно перенесли обратно, с пугливой бережливостью усаживая на столешницу. Коснувшись Андраса, Геката сама была готова оцепенеть: тело демона при прикосновении напоминало безжизненный камень, что совершенно не вязалось с тем, на что то было способно ещё несколько минут назад.       От соприкосновения с казавшейся менее твёрдой поверхностью Геката собрала силы, немного выпрямилась и удачно промолчала, прошипев не столько от болезненного, короткого укола внутри лона, сколько от всей немыслимой, сюрреалистичной ситуации в целом. В довершение ощущению полного идиотизма и возмутительной неправильности реакция на боль порядком опостылевшего и враждебного её внутреннему самосознанию человеческого тела предстала вспышкой демону. Тот скрыл своё лицо, склонившись над плечом Гекаты. Недавно решительные руки теперь едва притрагивались к коже, словно боясь сломать.       — Нелепица, говоришь?.. — задушено прошептал мужчина, не смея пошевелиться или отстраниться от девушки.       Сама мысль позволить себе вольность прикоснуться к Селине переродилось для него в тот момент в табу. Но Андрас продолжал находиться рядом, и это и раздражало, и досадовало одновременно. Противоречивость, подзуживающая пойти против баланса, приверженность которому для Селины стала синонимом жизни, вырвалась в вербальное выражение капризного непринятия обозначенного расклада.       — Я бы назвала наше положение "бред наяву", — девушка специально выбрала именно эту формулировку, произнесённую наигранно твёрдой интонацией, хотя её до сих порт трясло и от недавнего прекрасного оргазма, и от возмущённого негодования, чрезвычайно не вяжущегося с пережитой эйфорией.       Усмехнувшись самой себе из-за сработавшей подначки, Геката ощутила, как тело демона ещё больше напряглось. Мужчина наконец шевельнулся и немного выпрямился, с виноватым непониманием и волнением наконец посмотрев на Селину. Сдавленный трепет Гекаты на реакцию Андраса отразился вполне искренним умилением, граничащим с тайным триумфом успеха избранной тактики воздействия на Маркиза.       Тот совершенно выглядел сбитым с толку. И Геката со всей решимостью во взгляде взяла растерянное лицо демона в свои ладони и прямо глядя тому в глаза чётко и тихо произнесла:       — Абсурдным наше положение являлось с первых мгновений нашего знакомства. — взор Себастьяна побагровел, отчего губительная для духовного равновесия Селины чернота постепенно уступала место дорогому ей пламени души Маркиза. — Но то, что ты считаешь себя вправе определять за меня приемлемость, правильность или уместность тех или иных событий, где право выбора, как к тому относиться, принадлежит не только тебе, демон, недопустимо для меня в принципе.       Мужчина невольно облизал вмиг пересохшие губы, продолжая смотреть на девушку, которая продолжала удерживать его подле себя. Упёртые в столешницу широкие ладони по сторонам от бёдер Селины показали звериные когти, которые вонзились в дерево, оставив лунки вмятин.       — И мне до судорог противно, что моё... — Геката запнулась, подбирая определение, которое наиболее полно отразит её отношение к своему бессилию. — обличье сдерживает и тебя, и меня. Поэтому не вижу в произошедшем ничего подобного, что узрел ты.       После нескольких неудачных попыток, отчего уста демона неопределённо дрогнули от столь строгого тона и фонтана красноречия, составляющего конкуренцию его способностям в риторике, Себастьян наконец смог натянуто хмыкнуть. Но этот ожидаемый, завоёванный настойчивостью Селины жест быстро скрыли спадшие на лицо волосы, когда мужчина склонил голову и мотнул ею в отрицании.       — Ты не знаешь, о чём говоришь, — Михаэлис приподнял голову, избегая прямого контакта, прикипев тлеющим взглядом то ли в бёдра девушки со следами его преступной небрежности, то ли в пол. — Я потерял контроль. Не сдержался. Ранил тебя.       Мужчину пробила дрожь, а на лицо легла гримаса отвращения. Геката склонилась к нему, уже приготовившись выпалить то, что думала, совершенно не заботясь о приличиях в выражениях. Селина уже набирала больше прохладного воздуха в грудь, когда случайно наткнулась взглядом на часть тела Себастьяна, выделявшуюся контрастом на фоне молочной кожи мускулистого пресса. Блестящая, будто захлёбывающаяся от естественной смазки, головка мощного члена окрашена в яркий розовый цвет на фоне сероватого оттенка вздыбленного длинного массивного ствола. Возмущение девушки будто прекратило нарастать, замерев от увиденного и логичного осознания причин недавнего выражения на каменном лице Андраса.       Селина, помявшись, отвела потрясённый взор от представшего зрелища и вернула его на демона, немигающе смотрящего перед собой куда-то в область её живота.       — Контроль, да... — немного сдавленно прошептала Геката, и Андрас дёрнулся. — Вернёшься к тому, с чего начал, Маркиз.       Неожиданности продолжились, когда мужчина механически взял девушку на руки и понёс её в сторону просторной душевой, занимающую довольно большую площадь в углу ванной комнаты и огороженной стеклянными стенами, наполовину припорошенным матовым напылением.       — Решил вернуть себе крылья, благочестивец? — и снова чернильные омуты заполнили мраком глаза демона, который коротко искоса взглянул на Гекату, но этот взор оказал иное воздействие и никак не усмирил нарывающуюся девушку.       — Селина, — утробный рык на фоне тихого тона угрожал больше, чем, если бы тот был главенствующим в голосе. — В моих силах справиться с этим, — и опустил девушку на пол прямо под тропической лейкой и натянуто, словно струна, отошёл к кранам, устроенным в стене. — У нас остаётся мало времени.       Настраивая воду непослушными пальцами, Михаэлис все свои силы направлял на то, чтобы сохранить достоинство и вести себя подобающе. Зверь был выпущен из клетки и требовал своего. Бороться с ним тогда, когда объект его желания находится рядом, представлялось невыразимо сложной задачей.       Скованность движений Себастьяна едва ли укрылась от Гекаты, как бы тот не пересиливал себя. Становилось несоизмеримо паршивее от своего пассивного положения. Он говорил правду, озвучивая Селине произошедшее: он действительно потерял контроль. Теперь его самообладание держалось не на сухой тростинке, а больше на её подобии.       Мужчина вцепился в неё всеми конечностями и клыками, слыша безжалостный хруст обезвоженных волокон, рвущихся один за одним, приближая миг скорого падения в глазах и его обожаемой души, и в своих собственных. Потому как каждая неверная нить из дряхлого сплетения имела своё обозначение. Проникающий в ноздри запах девушки обращал в пыль первую, что канула в небытие. Требовательный властный голос с нотками дрожи от недавнего наслаждения в труху рвал вторую. Ощущение влажной от пота разгорячённой кожи тела, прижатого к его торсу на те короткие мгновения, пока тот нёс Селину в душ, прикончило третью. Сияние души Гекаты, подсвечивающее её изнутри и пленяющее демона, обратило четвёртую в требуху. И помимо других главная миссия возлагалась на пятую, чтобы удержать зарвавшегося зверя — на отголосок того самого незабытого страха потерять обретённое. Растерзать своими руками.       Во тьме безжалостных к самому себе дум, оглашаемой звуками лопающихся хилых опор, мистически проявился сгусток. Его чернильные очертания переливались фиолетовым свечением, будто пульсирующая артерия, в которой теплилась жизнь.       — Кое-что действительно не изменилось, Андрас, — демон помнил, как проворачивал краны, проверяя температуру воды, но этот голос словно смывал видимое перед ним. — Для нас двоих, ты так говорил? — тёплое прикосновение между лопаток отдалось волной жара, сорвавшейся с высоты через торс к низу живота. — Но до всего случившегося и ставшего неизменным для нас всё перевернулось, сломалось и срослось заново.       — Позволь дать тебе совет: прекрати наконец играть с тем, что для тебя смертельно, — прошипел Михаэлис, резко разворачиваясь к Селине и сбрасывая её руку с себя в почти неделикатном порыве.       — Ты убеждал меня, что я должна вспомнить нас, — снова ожог уже на щеке от ладони.       Чернильные глаза застила стена воды, льющейся сверху, но Себастьян без каких-либо помех мог не мигая смотреть на борющуюся с досужими каплями Селину, самоубийственные поступки которой никак не вязались с его представлениями о здравом смысле.       — Я помню, что ты хотел меня, и сам стал необходим мне, — второй ожог на другой щеке.       Отсвет зелёного огня в брызгах, чарующий магический голос подчинял его тело и ничтожные остатки души.       — И я чувствую отклик навстречу. Всегда чувствовала. И.. — пламя заструилось уже по позвоночнику, отчего вода на мраморной коже моментально испарялась, окутывая душевую комнату плотным туманом. — разве моё признание и его воплощение справедливо только для одной стороны после того, что было?..       — Нет, — рык стал отчётливее, хотя из-за стиснутых зубов больше напоминал сдавленное шипение.       — Тогда поверь мне, — шёпот Гекаты слился с шумом воды, разбивающейся о каменный пол, а ласковые руки медленно продвигались к короткостриженому затылку, притесняя вожделенное существо вплотную к облику Себастьяна. — Доверься, как я тогда и сейчас. — кончики пальцев перебирали волосы, осторожно склоняя собранного демона к себе, ведя за собой.       — Я говорил, что вера... — голос демона будто пропал, хоть губы довершили мысль, которую Селина встретила нежной улыбкой и открытым взглядом, в котором — Себастьяну показалось, что внутреннее напряжение всё же стало чреватым для рассудка и создало иллюзию в угоду голодному зверю, — в глубине зрачков проявилась не душа девушки, а иное существо.       — Как тебе угодно: вера, знание, ощущение, влечение...       Последние слова послышались издали. Их заменил шёпот, окруживший его со всех сторон. И вопреки краеугольному инстинкту уничтожить угрозу внутри рождалось умиротворение. Теперь можно было ощутить твёрдость под ногами, а затем и.. прохладу камня, на который опустился демон под бережным воздействием. Перед глазами маячила то привычная для него тьма, то прекрасное лицо девы, припадающей к его устам. Постепенно к мягкости губ добавился вкус, ставший давно для него наркотиком.       Постепенно наваждение пресыщалось ощущением тепла, стекающего по телу и собирающегося между ног и в давно изнемогающем члене. Короткое, сладострастное шипение ворвалось в гул шёпота, отгоняя неясный белый шум, когда тот ощутил сдавливание на плоти и прикосновение к дребезжащим от несносной наполненности яичкам.       Себастьян резко опустил голову, попутно потянувшись к стволу сведёнными в судороге руками, но замер. Взгляд прикипел к тому, как по его естеству скользит чувственная ладонь, постепенно разгоняющая неприятные ощущения. Вид ублажающей руки на томящимся в оковах неудовлетворённости стволе сменился образом опускающейся на колени Селины. Гамма эмоций в её взгляде отразилась лавиной в том самом беснующемся мраке плотской неудовлетворённости зверя, воплощение желаний которого оставалось пагубным для "смертной" Селины. Мрак борьбы вожделения с истлевающим осознанием последствий представал узилищем для демона наперекор всем естественным инстинктам.       Пробное, осторожное движение язычка в тесном зрительном контакте по горячей головке прошило нутро сластолюбием. От участливой бережливости Селины уста Михаэлиса приоткрылись, демонстрируя пробуждённую алчную суть демона. Если зрить в корень, столь недальновидное поведение Гекаты перед бессмертным, который мог сорваться в любой момент, подначивали Маркиза злиться на постыдное для гордости подчинение и унизительное бессилие перед недополученным удовлетворением. И причиной всему явилось сумасбродство, которому Себастьян азартно поддался после пресловутых подстрекательств Селины.       И без того весьма шаткая попытка разобраться в суматошных мыслях, вымываемых волнами точно бьющих в цель ласк, рухнула безвозвратно с тем, как яркая блестящая головка погрузилась в мягкость рта девушки. Лёгкое, невесомое круговое движение по венчику пронзило вспышкой истомы избавления от болезнетворного возбуждения, которое теперь понеслось в верном направлении. Шершавое прикосновение по уздечке прошило судорогой ноги, меж которых находилась Селина. Андрас оскалился, демонстрируя стиснутые зубы и сдерживая совершенно чуждый его выдержке стон, когда облегчение снова сменилось напряжением, ибо этот порочный ротик, вопреки прямолинейной логике пути к кульминации, совершенно явно оттягивал конец.       Плавная и уверенная тактика, избранная Гекатой, создавали вакуум в разуме от посасывающих движений, направляя мысли в недра дьявольского беспутства. Незыблемым оставалось желание бесконечности процесса. Звуки довольства вольно пробивали себе путь на свободу, как и вновь поднявшее голову жажда вечного греха. Андрас видел, как низменная ненасытность, дьявольски облизываясь, ширилась и росла с каждым новым скольжением упругих губ и метких порханий язычка по чувствительным точкам. В дополнение ко всему ладонь Селины двигалась по немалой длине, выуживая блаженные интонации низкого голоса, пропитанного усладой.       Маркиз почти согнулся пополам, когда по нервам пронеслась стремительная вспышка от острого укола, который показался ударом в грудь. Руки демона нервно уперлись в подобие скамьи, на которой тот сидел. Пальцы ухватились за край, посылая по камню трещины, сразу заполнявшиеся брызгами воды. Последующее влажное прикосновение чувствовалось на всей протяжённости намеренно причинённой небольшой царапине, вытягивая саму душу нечистого. Каждый миллиметр прошивал ток, подтачивающий волю и низводя сдержанность в ветошь.       Кончик языка очертил окружность уретры, немного надавив на неё, и губы с причмокиванием выпустили плоть. Мимолётное ощущение пустоты рухнуло на раскалившиеся нервы и исчезло в тесноте искусных ладоней. Геката подняла взгляд, сразу встречаясь с безумными глазами демона, сдержанно скулящим под натиском безжалостных рук, знающих каждое место, которое нужно сжать или неторопливо приласкать.       Соприкоснувшись со взглядом Селины, Маркиз встретился с собственным отражением в её глазах, полным противоречий его перфекционизму. Мокрые волосы беспорядочно обрамляли лицо. Выражение недвусмысленно искажалось чистейшим наслаждением и отвращением от ощущения человекоподобной немощности перед талантами Гекаты. Но в глубине открытого зелёного взора таился отблеск того, что ищет каждый подобный ему, демону.       Без промедления животное начало взяло след и на уровне голого инстинкта вознамерилось добраться до просматривающейся души. Рука Себастьяна отпустила край опоры и властно закопалась в копну мокрых волос. Сжалась в кулак и отвела голову «смертной» назад. Геката без всякого сопротивления откинулась, приоткрыв уста от стремительного движения Маркиза. Дрожащий выдох девушки от быстрой перемены в демоне, наполненной неповторимым запахом влекущей субстанции, был жадно втянут Андрасом внутрь. Аромат открытой ему на откуп души сверг последние ограничения безвозвратно и отправил к чертям в Тартар. За мгновение до того, как ворваться в глубину рта, на каком-то мутно подсознательном уровне Андрас уловил, как Селина прикрыла глаза, дозволяя Маркизу свершить желаемое. И тот не представлял, что мог бы остановиться, будь девушка против.       Удлинившийся юркий язык проник в полость, минуя горло, и ринулся в глубину. Свободная рука легла девушке на ласкающие его член ладони, фанатично стремясь не упустить и капли даримого наслаждения и способствуя продолжению. Вонзаясь внутрь, перед демоном раскинулась гладь полотна того, что никогда не давало ему покоя — бесценной души. На сотканном из нитей фиолетового оттенка фоне мерцали вкрапления, напоминающие драгоценные камни. Они отражали всё, что было неподвластно его взору или было сокрыто Гекатой с самого начала.       Демон со всем рвением изголодавшегося животного поддался искушению и прикоснулся остриём кончика шершавого длинного языка к пологу. Словно сияние в северном небе, то взорвалось россыпью кристаллов. Тело, казавшееся не своим, понеслось за спавшую завесу, выкинув все остатки самосознания. Яркие огни от граней отдалялись в глубину темноты, теряющие свет на фоне огромного серебряного диска. Себастьян, вопреки отсутствию ощущения собственной оболочки, физически ощутил, как на лик ласково ложился свет луны и постепенно выхватывал его из темноты. Капли воды падали с чистого неба, в которое вонзались высокие зубья деревьев. Стена леса, окружающая его, акварелью расплывалась в нереальном при ясной погоде дожде.       Некоторое время пребывая в неге, которой был окутан мир вокруг, Михаэлис заметил в нескольких шагах приближение силуэта. В светящемся лунным светом мареве вычерчивались плавные линии фигуры, дышащей соблазном. Статность походки Гекаты, стройность шага и прямой взгляд магических глаз из-под длинных ресниц, на которых мерцал свет луны в запутавшихся дождевых каплях, будоражили нервы и волновали нутро. Лёгкая, чарующая улыбка на очерченных устах привлекала взгляд, заворожённо следящий за захватывающем дух видением.       Встав напротив Андраса, Геката медленно подняла и приложила ладони к груди, отчего и без того скачущее сердце Маркиза зашлось в невероятном ритме, оглушая пространство. Дрожа от того, как руки девушки знакомо двинулись вверх, Михаэлис видел ту первородную прекрасную Гекату, беззастенчиво смотрящую в ему глаза и душу, и ощущал приближающийся натиск долгожданной эйфории. Селина предстала тем самым созданием, подарившем ему неоспоримо иное качество его бессмертного существования.       Чувственные пальчики зарылись в волосы на его затылке. Девушка приблизилась вплотную, давая почувствовать свою наготу на его теле. Упругая грудь прижалась к коже, лаская возбуждёнными горошинами сосков. Сильные бёдра притиснулись к его, безошибочно вызывая судороги от плавного движения, когда Селина медленно вставала на носочки и низом плоского животика провела по пульсирующей плоти. Как только их лица оказались на одном уровне, Геката страстным поцелуем захватила уста демона, издавшие стон от незамысловатой, но ставшей в этом месте совершенно фантастической по ощущениям ласки.       Андрас терялся в познавании Селины, настоящей, сильной, решительной. И уверялся, что перед ним суть Гекаты, душа, льнущая к нему, освобождающая от любых оков.       Физическое чувство жара крови, лавой сжигающей вены, хлынуло в нутро, опаляя внутренности и корчащегося в истомных конвульсиях зверя. Мышцы резным веретеном проступили сквозь кожу от напряжения, практически дырявя её. Сухожилии напомнили плавильный котёл, испепеляя конечности. Распахнутые глаза полные неукротимого пламени уперлись в лик девы, не замечая, как неясный мир смывается под натиском стихии, бушующей снаружи и внутри.       Окончание сладостной муки было протяжным, как вой раненого поверженного. Пытка желанием и тягучим наслаждением до боли похоти прекратилась, взорвавшись внизу живота удовлетворением. Член изнутри наконец пробила горячая жидкость, вырвавшаяся наружу и обрызгивая обоих любовников крупными белёсыми подтёками спермы.       В подтверждение наступившего наслаждения несдержанный, гулкий рёв прорвался в мир. Язык, неохотно и медленно возвращался в обычное состояние, скользя по внутренностям содрогающейся без кислорода Гекаты. Звук собственного голоса, пропитанного облегчением, продолжительным эхом ударил по ушам. Колени прострелила боль — боль?! — от соприкосновения с твёрдой поверхностью камня, а бёдра сводило от прошивающих спазмов освобождения. Голова безвольно рухнула на грудь. Тело прошибала дрожь. Опустошённость, растекающаяся внутри, смешивалась с забранной из неведомого мира негой, вливающейся в каждую клеточку.       Первым различимым чувством стал безжизненный холод, внезапно обжёгшим спину и не принесшим ничего разрушительного в состояние потерянности в гранях экстаза. Лёгкие, мягкие касания к лицу были слишком яркими на фоне общего бессилия. Намерение открыть веки не воплотились — те, налившись свинцом, оказались неподъёмны. Слабость разливалась по всему, чем он являлся, вынуждая поддаться близкой ему греховной лености. Маркиз даже не думал, что мог испытать столь разрушительное блаженство от «смертной» — на это просто не находилось сил, которые оставили его существо.       Однако кровь, мыслимая как испарившаяся в пылу, вопреки ширившемуся упоению моментом внезапно прилила обратно в тело, разнося по венам нечто, напоминающее невесомость. Пропитывала жилы и казавшиеся сожжёнными в ничто вены человекоподобного облика. Вонзались клинками, наполняя могуществом, приумноженным словно после невероятной трапезы.       От осознания происходящего глаза распахнулись с такой лёгкостью, что недавнее изнеможение от оргазма растворялось под натиском странного обновления. Взгляд с откровенным волнением вперился в сидящую напротив него на полу тяжело дышащую девушку. Та упиралась на его плечи, и, несмотря на слабость, твёрдо отвечала демону прямым взором зелёных глаз, в котором было не уступающее демоническому облегчение, как и в ласковой улыбке на израненных устах.       — Как ты?       Себастьян, не слыша слабый голос, хотел подорваться, но получилось только оттолкнуться от опоры и вздёрнуть руку. Его остановило продолжение, сказанное тоном полным властности и решимости, которые не пошатнула пробивающаяся дрожь голоса.       — Я попросила бы быть поосторожнее. Позволь силе занять своё место.       Волнение во взгляде приобрело остроту сосредоточенности с поволокой удивления, будто мужчина постепенно осознавал, что озвучено девушкой.       — Я знала, что связь демона и Гекаты существует, — Селина поджала губы, говоря то будто себе, когда как кровь из многочисленных ранок, оставленных его клыками, расчертила нежную кожу уст. — но... не доводилось её испытывать... на себе.       Геката мельком посмотрела на Андраса и потупила замерший от вида демона взгляд. Отрезвляющая требовательность взора Великого Маркиза определённо предостерегала от любых действий против его воли. Эти глаза, их выражение, пленили её не меньше, чем его близость — проклятие Гекаты, которое осталось с ней.       — Сложно объяснить...       — Лучше постарайся... — хриплый низкий голос, в котором слышались рычащие нотки протеста, являлись для Гекаты эхом досады необходимости констатировать просчёт в своём замысле.       — Опыт моих предыдущих жизней крылся в смерти, — Селина немного отвела взгляд и слегка поёжилась, уступив желанию Маркиза обратить вяло протекающие мысли в сколько-нибудь удобоваримые слова. — По мере закаливания души, я делала всё возможное, чтобы душа, принадлежащая ему, преобразилась в самостоятельную сущность. Но... — брови девушки изломились в бессильном сожалении, а сама Селина с горькой иронией усмехнулась. — эту связь, видимо, мне не удалось искоренить в полной мере. — Геката вернула взгляд, в котором просматривалась горькая насмешка от осознания собственного положения, на демона. — Обоюдное подчинение, — Маркиз молчал, безмолвно и собранно внимая словам. — Зависимость, которая вложена его стараниями, похоже, досталась нам обоим.       — И ты готова подчиниться? — изящная бровь взметнулась в глумливом веселье демона.       — Любой мой ответ не будет истинным в полной мере, — Себастьян хотел что-то сказать на дерзкую ремарку, но его губы не произнесли ни слова, отчего изумлённый взор окрасился пламенем. — И ты знаешь это, поскольку и сам ведом своей алчностью, которая может быть очень ограничена. — Геката наклонилась ближе, сверля мужчину строптивым взглядом и изобличительно напоминая ему о давнем разговоре с Вэлери о неоднозначности пределов сил. — Поэтому повторюсь, обоюдным, демон, — Михаэлис слегка хмурился от неясного приступа собственной немоты, но слушал Селину, улыбающуюся так лукаво, что составляла ему неплохую конкуренцию. — Находясь с той самой душой, ты не забрал её. Стоя рядом в отражении созданного ею мира, оказавшись в её объятиях, ты не допустил даже мысли, что зависим от неё и её желаний, не так ли? — Себастьян демонстративно беззвучно хмыкнул. — Можешь ли быть настолько уверенным, чтобы отрицать и своё подчинение, Великий полководец, и возразить… сейчас?       Маркиз смотрел прямо в глаза, полные несдержанного нахальства по отношению к нему, Предводителю тридцати легионов духов, военачальнику, и искренне довольствовался представленным зрелищем. Он предвкушал схватку, видя разгорающийся азарт Гекаты. Он не мог оставить эту партию за ней, ибо на кону стояла его честь как охотника и завоевателя. Они раздали карты, которые не откроются до тех пор, пока сохраняется интрига блефа. Именно она может изменить всю игру, не зависимо от имеющихся на руках комбинаций. А некоторые из них уже обозначились, раскаляя воздух над сукном призрачного стола и подогревая интерес игроков.       Поэтому Себастьян не мог оставить в стороне одну деталь, потянув за которую можно преобразить краеугольный для предстоящей игры шантаж. Вывести соперника из равновесия, чтобы перейти к новому этапу. По этой причине Михаэлис воспользовался паузой и под изумлённый вскрик Гекаты опустил ту на пол, подкладывая руку под голову и аккуратно фиксируя ту за волосы на затылке. Гудящее от непокинувшего наслаждения крепкое тело тесно прижало собой Селину к каменной поверхности, нависая прямо над удивлённым лицом девушки, защищая от струй падающей с потолка душевой воды. Свободная рука легла на широкое бедро, слегка сжимая и возвещая о твёрдом намерении мужчины закрепить результат переговоров и новых заманчивых вводных. К тому же непрочное воздействие магии Селины сразу истлело от внезапного противления мужчины, позволяя тому обратить ситуацию в свою пользу. Не прошедшая хрипотца низкого голоса сытого демона добавляла оторопи в лежащее под ним обличье души, принося дополнительное удовлетворение.       — Неплохо для смертной души, которую нельзя забрать, — звуки тягуче лились из-за пленительных губ, растянутых в коварную улыбку завзятого адского клеветника. — К тому же, не забывай, что возможность её получения была предложена ею самой.       — Я могу передумать, Ваше Сиятельство, — хитрая усмешка Гекаты распалила пламя глаз мужчины, отчего зрачок того медленно вытянулся и погрузился в яркий огонь Геенны.       — Обоюдное подчинение, дорогая, — демон откровенно любовался лежащей под ним Селиной: ощущения после пережитого умопомрачительного оргазма были слишком свежи, чтобы не лелеять их, когда запах возбуждения и интригующего мускуса, пропитавшего стены и не до конца смытый водой, до сих пор треплет острый нюх. — Твоё мнение может быть низложено без усилий.       — Разве? — Геката неторопливо облизала губы в притворной задумчивости, притягивая алчный взгляд Маркиза к на мгновение показавшемуся кончику розового язычка, который продолжал волновать обилием навыков: от услаждения до бесцеремонного насмехательства. — Может быть твоё суждение уже иллюзия?       — Я готов вступить в противостояние с достойным соперником, — хищническая интонация в бархатном голосе ещё с прошлой жизни вызывала вполне ощутимую дрожь в девушке. — чтобы проверить. Награда слишком ценна.       — Пока противники находятся в разных рангах, чтобы игра была одинаково захватывающей для обоих и достаточно честной, — бровь девушки саркастически изломилась, а уста вытянулись в открыто язвительную полуулыбку, отдалённо напоминающую лукавый оскал.       — Согласен, — выдохнул Маркиз в губы Гекаты, молчание которых представлялось не меньшим издевательством, чем отпускаемые словечки. — Лёгкая победа быстро потеряет свою значимость.       Последующий с последним отзвуком диалога глубокий поцелуй, обрушившийся на Селину, отразил обозначенные ими обоими стремления. Договор, неофициально прописываемый движениями губ, проникновением и переплетением языков и тесными объятиями, был заключён между Маркизом и Гекатой.       Ожидание воплощения намерений поднимало возбуждение из глубин, будоража не меньше, чем секс, и почти как соприкосновение душ. Взаимная схватка обещала новый уровень противостояния за милое их сердцу первенство, где доказывать главенство будет не сила. Изворотливость, хитрость и ловкость реакции — негласный антураж достижения свободы. Кандалы не тянут, когда могут быть сняты в любой момент. В ином случае вольность — не более чем ядовитая химера, испивающая все живительные соки и томительно медленно губящая все стремления, включая выживание.

***

      Дальнейшее время сборов проходило спешно. На фоне вновь сделанных открытий друг в друге предстоящая встреча с Райли представлялась уже не самым сложным испытанием на сегодняшний день. Из-за того, что времени оставалось весьма немного, подготовка к выходу проходила в сжатые сроки. Геката суетилась под внимательным взглядом демона, откровенно выводящим её из себя. Она догадывалась о причинах столь пронизывающей бдительности: демон пристально следил за её движениями, ища намёк на малейших дискомфорт. После того, как они наконец покинули ванную комнату, Маркиз для себя однозначно решил, что, если он отметит хоть что-то неладное, он наплюёт на планы Гекаты, и они без лишних остановок отправятся в новое убежище в лучших английских традициях — без прощаний.       Девушка только раздражённо выдохнула, когда Михаэлис в несколько магических приёмов облачился в великолепный строгий смокинг. Маркиз даже учёл статусные часы и запонки с чёрными бриллиантами в тон ткани. Ряд чёрных пуговиц на светлой плотной материи подчёркивал лаконичные линии кроя. Белоснежная рубашка сияла белизной воротника и манжеты, обрамляющих края рукавов пиджака. Стиль лондонского денди на современный лад по-прежнему чертовски шёл бывшему дворецкому.       Селине пришлось столкнуться с куда более затратными трудностями, поскольку подобными умениями не обладала. Даже созданное всегда готовым ко всему Маркизом платье лишь немного ускорило процесс одевания. Но результат стоил того, когда Селина увидела себя в зеркале, придирчиво осматривая. Чёрное платье, ранее изображенное на её собственноручно вымученном эскизе, всё же усовершенствовалось по настоянию опытного посетителя высокочтимых раутов множества эпох. Надо признать, демон знает своё дело. И если Гекате закрались сомнения в излишней откровенности подобного решения для светского приёма, то они отпали под лукавым взором коньячных глаз.       Дьявольский стилист изменил первоначальный крой, напрочь открыв одно плечо и руку полностью. Край широкого декольте теперь плавно перетекал по линии груди наискось к другому плечу, соблазнительно приоткрывая его. Оставшийся рукав до запястья был расширен и стал свободнее. Убранные в тугую ракушку волосы не закрывали шею, а царапинки от зубов удачно маскировались кожаной полоской медальона. Облегающая ноги юбка удлинилась с середины колена до щиколоток, открывая тонкие лодыжки. Разрез до середины бедра не сковывал движения плотной тканью, создавая гармоничный выверенный образ. Ноги венчали выбранные Гекатой элегантные туфли на привычном высоком каблуке, успешно сглаживающие примечательную разницу в росте между демоном и "смертной".       На выходе из просторной комнаты, служившей им пристанищем недолгое время, Геката медленно осмотрелась, не зная, вернуться ли они сюда снова. Планы Андраса обрели ясность, когда в ответ на растерянность Селины защита дома начала истончаться под огненным взглядом Маркиза. Помещение теряло жизнь, пока мрак преображал пространство в холодную пустоту. Темнота поглощала предметы, выдающее недавнее пребывание жильцов. Сумка девушки, лежащая на диване, буквально истлела на глазах Селины, отправляясь в неведомое место — новое убежище.       Смотря на проплывающие в окнах автомобиля огни вечернего города, пока они последовали в Рокфеллер центр, где должен был состояться последний в земной жизни Гекаты приём, девушка периодически сжимала руками маленькую изящную сумочку-клатч, где хранилась последняя ниточка её связи с судьбой Вэлери. Оставшаяся струна должна лопнуть с уходом Селины из жизни смертных. Созданные ею кольца с помощью её крови и крови двух дорогих ей людей предназначались как прощальный подарок оставшимся в живых Крису и Руперту. Она обязательно усилит свойства оберегов, когда вернёт силы в полной мере. Но было тревожно от того, что её магия может быть недостаточной.       Сидящий рядом демон изредка отвлекался от управления и кидал взгляд на свою спутницу, не тревожа лишними разговорами. Ещё тогда, когда они садились в автомобиль, Маркиз отметил наметившуюся схожесть поведения Гекаты с тем, как та вела себя в госпитале две недели назад. Тот беззащитный взгляд до сих пор затрагивал нечто внутри, что порывалось стереть отчаяние в скованной тисками боли душе девушки. Себастьян признавал, что эмоции Селины недоступны ему, как существу далёкому от мирских переживаний. Но мог сделать выводы о причинах настроения Селины. И ловил себя на мысли, что, не испытывая подобных чувств, не понимая их досконально, уже способен объяснить их природу.       Уже при подъезде к спуску подземной парковки под высотным зданием центра Михаэлис удовлетворённо отметил и расслабившиеся пальчики, волнительно сжимавшие чёрную кожу сумочки, и уверенность тона, с каким Селина общалась с кордоном охранников у въезда, узнавших в прибывших главу дома Хокинс и сопровождающего — вымуштрованные подопечные Райли соблюдали субординацию. Пройдя множество досмотров, которые были проведены тщательно и с должным уважением, демон и Геката оказались в лифте, несущим их вверх на шестьдесят пятый этаж, где мероприятие уже началось. Селина смотрела перед собой, успокаиваясь и придавая себе соответствующий случаю вид.       Длинный выдох привнёс долгожданное разряжение в атмосферу богато оснащённого лифта. Ощущение тепла на руке, галантно взятой сопровождающим её мужчиной, сбросило неведомые цепи в углубляющуюся бездну под ними.       — Теперь ты готова, — твёрдый в своей убеждённости голос бархатными нотками потревожил устоявшуюся между ними тишину.       Взор, полный облегчения, встретился с уверенным взглядом Андраса с неизменной поволокой тлеющего огоньком лукавства, отчего девушка насмешливо фыркнула.       — Смелое заявление для того, кому чуждо всё человеческое, — витиевато заметила та, прекрасно понимая, что все стены этого здания имеют "уши" и "глаза".       — Ты знаешь, что именно по этой причине оно верное, — парировал демон, смотря в смеющиеся зелёные глаза, и усмехнулся тому, как это создание ловко захватило его в сети: Мари в своё время указала ему на то, что его нечеловеческая природа способна лучше понимать людей, чем они сами. — Я выступаю сторонним от людей наблюдателем. Ты сама говорила.       — Хм, верно... — одобрительная улыбка растянула подчёркнутые помадой припухшие губы, скрывая подживающие ранки, а длинные чёрные ресницы истомно приспустились, скрывая вторящий Себастьяну азарт.       Одновременно с тем в сознании обоих пронеслась пленительная мысль, что метафизическое табло после долгого забытья открыло счёт ничьей. В ней не было места досаде о ранее сброшенных победах и поражениях. Возвращение к началу выдалось поистине фееричным и потрясающим в обилии произошедших изменений. К тому же, отложенная партия вышла из-под контроля обоих век назад. Теперь же они не хотели упускать возможности двигаться дальше, продумывая каждый шаг. Новый виток обещал куда более серьёзные испытания, вопреки тому, что стало известно им обоим друг о друге. Детали лишь предавали происходящему раж, но за это должно было платить возросшую цену.       Мелодичный звоночек возвестил об окончании взлёта к вершине. Стальные створки распахнулись, пропуская в кабину лифта ноты льющейся живой музыки. Просторное помещение, освещаемое яркими огни потолочных люстр и настенных канделябр, казалось необъятным из-за высоких окон, за которыми величественно расположился вечерний Нью-Йорк. Стена небоскрёбов за стеклом с вкраплениями света органично вписывалась в общий антураж в стиле арт-деко. Расставленные по периметру банкетки во многом пустовали, поскольку присутствующих больше занимало светское общение. Многочисленные столы с фуршетными закусками удачно терялись в пространстве, заполненном людьми не самых последних чинов, окружая центральную часть зала, не закрытую светлым ковролином и сияющую глянцем мраморного пола терракотового цвета с рисунком звезды с девятью длинными тёмными лучами.       Из неоткуда выросший официант элегантно склонил голову, приглашая новоприбывших принять приветственный бокал шампанского. Движения молодого человека, такт и манера держать на руке посеребрённый поднос с множеством ёмкостей безоговорочно говорили о превосходной выучке персонала. Отметив то про себя, Себастьян взял два бокала и передал один девушке.       — О, силы... Теперь разговор пойдёт легче, — негромко произнесла Селина, благодаря мужчину кивком и делая уверенный глоток.       — Лучше не налегай, — с наигранной строгостью ответил демон, вежливо улыбаясь, — День был насыщенным, — продолжая настаивать на своём, когда девушка снова поднесла бокал к лицу.       — Весьма... — Геката по-кошачьи прищурилась и коротко промокнула губы. — упоительным, — игривый взгляд заставил Андраса слишком усердно держать лицо, чтобы... он бы и сам точно не ответил бы, так как девушка продолжала гнуть свою линию, играя на его демонических пристрастиях. — И конец дня не близок. Поэтому твои доводы идеально вписываются в пользу алкоголя, — быстро сменив манеру проговорила та и снова отпила, но чуть не поперхнулась от пузырьков, когда до слуха донёсся низкий голос с растянутыми нотками.       — Здравствуй, Вэл!       Селина перевела взгляд на стоящего рядом с ней мужчину в расстёгнутом пиджаке. Тёмно-синий оттенок костюма казался мрачным в сравнении с лихорадочным, словно хмельным, блеском синих глаз. Райли с вежливой улыбкой поприветствовал Себастьяна крепким, уважительным рукопожатием и вернул своё внимание на девушку, с которой он не ещё сегодня не общался.       — Опаздываете.       — Судя по всему, ты здесь уже давно, — с лёгким упрёком заметила наследница, опуская руку с бокалом под насмешливо собранным взглядом демона.       — Между прочим, выполнял твоё поручение, — синий взор будто преобразился, выражая полную трезвость, чем невольно восхитил и Себастьяна, и Селину, отчего оба понимающе усмехнулась. — Налаживание контакта с местным серпентарием прошло удачно.       — Местный серпентарий не спустит тебе чрезмерной откровенности в свой адрес, — ехидно прошептала наследница и всё же сделала крупный глоток, сделав паузу, чтобы привыкнуть ко взрыву пузырьков во рту и осторожно проглотила шипящую жидкость.       — А когда было иначе?.. — между прочим, философски заметил демон, смотря то на радушно улыбающегося Райли, то на девушку, при взгляде на которую в глазах демона мелькало предостережение её увлечению горячительным, показательно игнорировавшееся Селиной.       — Кому как не тебе знать, правда? — играя с двойным смыслом проговорила Геката, кинув колкий взгляд на мужчину.       — Я и говорю, удачно, — невзначай вклинился силовик, приветственно кивая кому-то вдалеке. — Убивать как-то проще.       — Верно подмечено, — улыбка демона вполне определённого содержания скрылась за кромкой бокала, а веки на секунду закрыли коротко вспыхнувший огонёк искреннего кровожадного одобрения.       — Парни подготовили комнату, где мы можем поговорить, — не меняясь в лице приступил к рапорту Райли. — Они ещё раз всё проверят, когда ты отдашь приказ.       — Учитывая, что мы чужие на этом празднике жизни, не хотелось бы затягивать, — и под нечитаемым взглядом демона прикончила остатки шампанского и отставила на ближайший стол пустой бокал, который сразу исчез с незаметно снующим по пространству персоналом.       — Понял, — кивнул Райли и тише добавил. — Готовы.       Троица двинулась в сторону неприметного коридора, ведущего во внутренние помещения вдали от главного зала ресторана. По пути они делали несколько остановок для выражения почтения высокопоставленным гостям, слова которых были наполнены лицемерием. Конечно, силовые и разведывательные структуры в одном обществе с правительственными должностными лицами не могли быть достаточно открыты с представителями теневого мира. Однако Хокинс и её влияние нужно было им для гарантии исполнения долга, возложенного на них государством и его интересам. И гораздо более необходимо, когда в игру вступали амбиции, которые чаще, чем было принято считать, вступали наперекор потребностям страны.       Бизнес и ничего личного. Выживание с одновременным удовлетворением собственного гонора под прикрытием служению отчизне тремором распространялись по нутру сильных мира сего, где и заиграться было нельзя, ибо ты либо полезен, либо опасен. Третьего в раскладе сил не было. Поэтому балансирование меж двух крайностей, где на одном конце блистали деньги, власть и угождение своим желаниям, а на другом — в лучшем случае потеря могущества с пожизненной невозможностью мыслить себя как деятельное существо. В худшем — физическое устранение, где и твои останки могут быть обращены в ничто.       В приятно захмелевшем сознании Гекаты чётко обрисовалась мысль, что Джонатан в своё время открыл истину вещей во всех её гранях. И тем вызвал отвращение у тех самых "переносчиков", как подумалось Селине, амбиций. Разумеется, непотребство состояло в том, что молодой мальчишка вознамерился указывать им на их же промахи, и подспудный страх того, что эти промахи всё же могут происходить чаще без особого человека. Он создал систему таким образом, чтобы уравновесить две крайности жизни нечистых на руку политиков и бизнесменов, гарантируя по меньшей мере сохранение власти со всеми из неё вытекающими благами и минимизацию последствий, если кому-то "уважаемые" господа перейдут дорогу. Она была настолько просто разбита на составляющие молодым Хокинсом, что работа над каждой деталью приближалась к гениальности замысла. Отец Вэлери не был праведником и не стремился стать им или его пародией. Геката воспринимала жизненный путь, избранный Джонатаном, тождественным такому же стремлению к выживанию, как и любого другого существа во Вселенной. Таким же выражением стать сильнее, возглавить хаос, который Хокинс не мог побороть, ибо один воин не справится с целой армией. А вот изворотливо взять бразды правления, став серым кардиналом, выдавало в нём незаурядный талант лидера.       Селина с печальной улыбкой опустила голову, прикрыв на мгновение глаза, выражая почтение силе человека, давшему жизнь Вэлери. Через секунду Геката посмотрела перед собой холодным взглядом, где не было ни одной посторонней мысли, кроме решимости. И эта твёрдость была вызвана другой ипостасью отца — его отношением к семье и друзьям, его не утраченной в грязи преступности человечности и любви, которую он оберегал в самые смутные времена.       Кивнув одному из охранников Райли, Геката будто в замедленной съёмке наблюдала, как рука тянет за собой лакированную деревянную дверь, открывая для неё другой мир. Ей более не принадлежащий.       Девушка перешагнула порог, физически ощутив грань. "Всё, время расстаться...". Осталось лишь соблюсти формальности — передать пост верному Джонатану приемнику, тем самым сохранив память обо всём семействе Хокинс и близких ему людях.       — Мы Вас заждались, мисс Хокинс.       Глаза девушки неуловимо шире распахнулись, выражая морозное внимание и сосредоточенность на деле. Антураж небольшой, но весьма располагающей к переговорам комнаты, больше напоминал библиотеку. Следуя по мягкому ковру, Геката лишь мимолётно уловила смешение бежевых и зелёных оттенков. В мягком свете многочисленных ламп на извилистых ножках выплывали лакированные поверхности стеллажей. Широкие кресла светло-коричневого оттенка на тяжеловесных ножках, украшенных вензелями, сопровождали не менее массивный стол с резным подстольем из червлёного металла. Даже стилизованный под старину телефон своим отблеском выражал дух времени, осевший здесь ещё с середины прошлого века.       — Добрый вечер, господа, — девушка двинулась к одному и стоящих полукругом глубоких кресел, и Геката опустилась на мягкое сидение, силясь сохранять нейтрально-холодное выражение лица, коим мастерски владела Вэлери.       Последовав примеру дамы, рядом в такие же кресла опустились её сопровождающие, а напротив — главы ведомств, которым она хотела лично сообщить о своём уходе. Здесь присутствовали те, с которыми Хокинсы непосредственно работали очень долгие годы. Руководитель Агентства национальной безопасности Филипп Джонсон смотрел на девушку холодным циничным взглядом и такой же улыбкой, что, впрочем, не отличалось от его привычного образа. Филипп всегда демонстрировал некоторое пренебрежение к Вэлери, что не скажешь о его манере говорить с ней тет-а-тет: тогда его лицо преображалось, отражая некое уважение к молодой девочке, которая успешно выступала наравне с такими, как он сам. Назначенный после Новака начальник ФБР, Питер Браун, взирал на Хокинс с почти вульгарным интересом, который только распалился, когда та поприветствовала его сдержанным кивком и получила такой же вежливый ответ, что не вязалось с чрезмерно пристальным взглядом. Глава Пентагона Альфред Коэн с напускным безразличием выпустил густую струю сигаретного дыма. Особо не удостаивая пришедшую своим вниманием, небрежно опустил руку на подлокотник, иногда цепляясь за девушку, будто подначивая её начать не нравящийся ему разговор — с министерством обороны США всегда были несколько натянутые отношения с Джонатаном, который умел найти нужные слова в любой ситуации. Однако сомнения в подобных способностях у его дочери постоянно демонстрировались Альфредом, как он искренне полагал, для острастки малолетней пигалицы. Начальник ЦРУ, Дэниэл Торн, вальяжно положил ногу на ногу и скрестил руки на бёдрах, переводя взгляд с девушки на Криса и обратно, что выдавало волнение. Неудивительно, учитывая, что его брат возглавлял нелегальную отрасль по контрабанде оружия — слабое место, приковывающее к неприятной для него необходимости подчиняться. Впрочем, дивиденды бизнеса брата, которого Дэниэл покрывал, с лихвой компенсировали любые неудобства.       — Благодарю, что пришли, — начала Геката, подбавляя в голос холода, чтобы скрыть тревогу за демона. — Я не займу долго вашего времени. Вы сможете вскоре вернуться на приём.       — Вот как? — как всегда, Филипп вставил свой ломанный цент в канву разговора, привычно ухмыльнувшись.       — Дабы не тратить единственный невосполнимый ресурс, мистер Джонсон, в качестве вступления предложу только то, что мир становится другим, — не преминула уколоть того Селина. — Изменения неизбежны, и я хотела бы сгладить их, чтобы избежать возможных осложнений, — глава АНБ сжал губы, не позволяя усмешке стать слишком открытой, а карие глаза смотрели на девушку с покровительственным одобрением.       Филипп помнил, как при последнем разговоре с юной Хокинс выказал осторожный интерес планами вступившей в права наследницы Джонатана в части возможных преобразований.       В повисшем безмолвии повисло осязаемое ожидание, прерываемого осторожными переглядами присутствующих и сизым дымом от крепких сигарет.       — Потому сообщаю лично о том, что основными делами будет заниматься Кристофер Райли, — силовик скомкано кивнул, но взор внимательно наблюдал за мужчинами.       — А, — протянул Коэн, отрывисто гася сигарету в пепельнице. — чем же займётесь Вы, позвольте осведомиться? — кривая улыбка растянула морщинистые губы и обнажила желтоватые зубы.       — Дела всегда найдутся, — Вэлери откинулась на спинку кресла и положила ногу на ногу, отчего платье немного обнажило кожу бедра. — Появляются новые возможности, и было бы легкомысленным упускать их.       — Мы рассчитываем на дальнейшее продвижение наших общих интересов в азиатском направлении, — вступил Крис, сидя по правую руку от Вэлери и сохраняя заданный тон беседы. — Правительство активно реализует свои проекты, и следует быть поблизости.       — Азиаты отличаются от нашей модели, — невзначай заметил Браун, рассматривая свои пальцы. — Слишком, я бы уточнил.       — Поддержка будет оказана с преломлением к особенностям региона, — понимающе улыбнулась Селина, давая понять присутствующим, что реализация сказанного уже происходит. — По нашим данным, в высших эшелонах планируется масштабная акция в экономическом секторе. Тонкости, кроющиеся в её реализации, могут настолько дестабилизировать ситуацию, что поставленные цели могут остаться только целями.       — И предлагаемая Вами рокировка будет способствовать укреплению позиций? — Торн, произнося слова, немного помялся в кресле, успешно делая вид, что устраивается удобнее, хотя Геката уловила в немного несуразных движениях выражение вполне закономерный интерес о её планах.       Имея вполне цветущий бизнес по продаже оружия, брат Дэниэла, Оливер, может быть затронут действиями Хокинс. Не то, чтобы наследницу это волновало, но слишком открыто демонстрировать своё пренебрежение тоже не было разумно — Вэлери в самом деле стремилась удержать кажущиеся бесполезными на данный момент возможности для будущего. Посему Торнам предстоит активнее работать лапками, чтобы обезопасить каналы от возможного раскрытия. А случись подобное, Дэниэл полетит с высокопоставленного кресла прямо в федеральную тюрьму с последующим смертным приговором. Причём над Оливером гарантированно не будет проводиться даже суд, ибо судить будет просто некого — об этом позаботятся другие, и девушка не была уверена, что руки Криса дотянутся до него первыми.       Наследница прекрасно разбиралась в схеме, выстроенной братьями. Поэтому не смогла не дополнить ответ Криса на вполне логичный для всех присутствующих вопрос, добавив второй смысл, который Дэниэл должен услышать.       — Хаотичные, необдуманные или просто вынужденные рокировки из-за отсутствия нужного звена в цепочке не приветствуются в принятой там манере ведения дел. На всех уровнях, мистер Торн, — Селина позволила себе нейтрально улыбнуться, тогда как взгляд был направлен прямо в глаза главе ЦРУ. — Традиции, обычаи, принятые на востоке, составлены из нюансов, которые должно блюсти для выработки взаимовыгодного сотрудничества сторон. Отступление от заданного вектора подорвёт любые гарантии безопасности коридоров взаимодействия. А их немало.       Геката наблюдала, с какой выдержкой Дэниэл выслушал её, и осталась довольна эффектом. Торн понял двузначность ответа девушки, скрывающую предостережение от попыток вести двойную игру. Помимо той, что была известна им обоим.       — В таком случае, мистер Райли, — Филипп преувеличенно тяжело поднялся с места, длинно выдыхая, правильно распознав окончание диалога. — если мисс Хокинс выдвинула Вашу кандидатуру, было бы интересно вести с Вами дела.       — Взаимно, мистер Джонсон, — с вежливой улыбкой, не выражающей ничего другого, Крис встал и крепко пожал предложенную руку главы ФБР. — Каналы остаются прежними, господа, — подытожил он. — Дополнительные также доступны, я вам сообщу.       — Если бы наши игривые политиканы не превозносили дипломатию в ранг религии... — пробубнил во всеуслышание Альфред с выражением лица, словно его заставили съесть лимон, и повёл рукой, отмахиваясь от сказанного, как от назойливой мухи. Поднялся с кресла с офицерской чёткостью поправляя пиджак и подошёл к Райли. — Слышал, Вы один из нас, — Коэн пожал руку силовику, скрепляя приветствие того в новом качестве лёгким покачиванием. — Люди действия всегда ценились в наших рядах. Надеюсь, конструктивно поработать с Вами.       — Разумеется, мистер Коэн, — Крис ответил глубоким кивком, ибо для него действия всегда значили больше, чем рассуждения, поэтому до сего дня занимал свой пост в системе Джонатана заслуженно.       Пока Райли обменивался формальными фразами, Геката отошла в сторону выхода со следующим рядом с ней демоном. Только тогда, когда она отвернулась в её глазах мелькнула первая эмоция за всё время. В ожившем взгляде было доверие силовику и удовлетворение от того, как на того смотрели присутствующие. По долгу службы Кристофер контактировал со многими и имел недурную репутацию, которую негласно выдавали жесты глав ведомств. Правильность сделанного шага теперь неоспоримо доказана и на практике, помимо внутреннего успокоения от завершения.       Однако взор по привычке вернул холодность, когда Селина почувствовала деликатное прикосновение к локтю. Слух уловил тихий хрипловатый голос, заставивший остановиться.       — Я не ошибся, намекая, что ты готовишь революцию, — губы сами собой растянулись в жёсткую улыбку, когда как наследница обратила своё внимание на Джонсона, ставшего от неё в одном шаге со стороны. — Чего же нам ждать дальше?       — На этот вопрос теперь я не имею права отвечать, Филипп, — Геката со всей ясностью чутья уловила, что тот пробует лёд на крепость.       Непрозрачность мотивов обращения к Вэлери один на один подозрительно быстро была отброшена самим Джонсоном после её реплики. Подобная откровенность могла означать грубое в исполнении подстрекательство либо преувеличенную демонстрацию силы, которую после сегодняшнего вечера якобы некому сдержать — Хокинс сдала пост.       — Поставить молодого человека в положение оправдания оказанного тобой редчайшего доверия, — мужчина театрально усмехнулся под внимательным взглядом девушки, которая внутри себя подобралась от наглости грязных намёков на призрачную свободу действий, где Крис оказывался на задворках планов, и дело было не только в Филиппе — как обычно, пространными речами он обозначал возможные варианты развития событий. — Отправить агнца на заклание в стаю гиен.       — Если ты оперируешь понятием доверия, то я могу трактовать твой пассаж как заведомо неудачную попытку показаться глупее, чем ты есть, — серьёзность тона вкупе в пристальным морозным взглядом производило впечатление на человека, который немного повёл головой в попытке отвадить то ли наваждение, то ли скованность под неведомой энергетикой Хокинс. — или как прямую угрозу. Любое, самое прочное положение может стать шатким, Филипп, — мужчина немного вздёрнул подбородок, но продолжал слушать. — Мы прознали это на собственной шкуре, — Джонсон моргнул и во взоре того мелькнуло уважение речам наследницы. — Поспешность выводов никогда не была союзником в нашем деле и вряд ли станет в будущем. Особенно, когда направление задано далеко не нами.       После непродолжительной паузы Филипп тепло усмехнулся, противореча остроте направленного на девушку пронзительного взгляда. Позади них приближались шаги и голоса, возвещая об окончании короткого собрания и продвижения мужчин к выходу.       — Другого я не ожидал. Узнаю его кровь, — проговорил мужчина и протянул руку наследнице. — Что ж, позвольте откланяться. Хорошего вечера, мисс Хокинс.       — И Вам, мистер Джонсон, — та легко пожала её, не прилагая лишних усилий.       Филипп черкнул задумчивым взглядом по собранному молчаливому спутнику Гекаты и открыл дверь в коридор под нечитаемым взором демона. Себастьян прекрасно слышал, что было озвучено, но то, как мужчина позволил себе неприкрытый шантаж, а затем стальной отклик девушки на выпад в очередной раз поразил демона, ведь наследница всегда импонировала ему, находясь в тени его поисков Селины в смертной душе. И сейчас её сила ощущалась настолько же ярко, насколько была реалистично сыграна роль Вэлери.       Пока остальные приглашённые неторопливо покидали комнату в разуме возникла мысль, которая явно не принадлежала Гекате.       — "Ты была великолепна, душа".       Девушка лишь стрельнула в того острым взглядом, попутно про себя произнеся: "Сумасбродная лихость перед противником близка нам обоим". И оторопела от того, что взор, направленный на неё, изменился, выдавая неясную тревогу. Андрас замер на месте, пристально вглядываясь той в глаза, силясь понять, ослышался ли он или... Геката действительно ментально произнесла это. Если так, то сила... уже на поверхности и выдаёт себя. Судя по удивлённому взгляду девушки, та даже не поняла, что пробралась в разум демона и напрямую ответила на его ремарку.       "Смертная" в свою очередь непонятливо повела головой на странную внезапную реакцию демона на неведомо что. На фоне общей задумчивости Геката краем зрения уловила приближение высокой фигуры в тёмно-синем одеянии. В некоторой растерянности Селина повернулась к Райли, отставляя оцепенение подальше.       — Давай подышим воздухом, — и снова взгляд на демона, который последовал за ними так, будто ничего не произошло. — Хотела поговорить с тобой наедине.       Мужчина позади понятливо замедлил шаг. Девушка продолжала ощущать на спине тот самый разоблачающий взор и злилась от того, что Михаэлис ничего не объяснил. С другой стороны, если бы было нечто серьёзное, Себастьян уже безапелляционно обозначил бы всё ей, не заботясь о том, что Геката не сделала самого важного. Поэтому без опасений оставила ненужные сейчас вопросы на потом.       Выходя на прохладный воздух, Селина плотнее укуталась в тёплый плед, предложенный бойцами Райли, и повернулась к Крису. Михаэлис остался за стеклянными дверьми, оставив Селину для последнего разговора с силовиком. Но Геката чувствовала, что демон ненавязчиво следовал рядом, незримо поддерживая в трудный для "смертной" момент.       Ощущая запах осени от гибнущих в холоде цветов небольшого сада на крыше, где внизу осталась упивающаяся лживостью толпа, девушка фыркнула на расставленные декорации, отчего облачко пара взвилось к тёмному небу. "Осталось последнее, ради тебя, Вэлери, — в глазах вопреки мыслям не было сожаления, только благодарность". Признательность тем, кто более может видеть неба над головой или чувствовать запах скорого осеннего дождя. Конечно, сохранить дело Джонатана и Вэлери — ничтожная плата за то, что Селина ворвалась в этот мир. Через трупы невинных в её просчётах людей, ставших ей дорогими. "Уйти из их жизни, как ты того желала, — Селина смотрела вперёд, собираясь с мыслями. — На этом всё. Я оставлю то, чем являлась твоя жизнь с самого твоего рождения тому, кто был тебе братом и другом. Он сможет, Вэлери... он готов".       — Ты справишься, — продолжение мысленного монолога вырвалось в мир, а глаза наследницы встретились с волнительным взглядом Криса. — Ты знаешь, что делать.       — Ты говоришь так... — Райли мотнул головой, но Геката поняла, что тот хотел сказать.       — Я не буду ничего обещать, Крис, — честно призналась девушка, в действительности, не имея возможности предположить, встретятся ли они вновь. — Помнишь, ты говорил о проклятии, роке, — силовик резко поднял голову, внимательно смотря на приблизившуюся Вэлери: очень хорошо помнил. — Сильные люди не допускают, что некто извне руководит ими. Они сами его создают, порой не зная, какой именно шаг перевернёт их жизнь и извратит судьбу.       — Что-то мне подсказывает, — Райли усмехнулся, скрещивая руки на груди. — что и ты вряд ли допускаешь внешнее правление.       — Как и ты, — вернула улыбку девушка. — Поэтому я уверена, что оставляю дела в правильных руках.       — Когда это началось, Вэл?.. — выдохнул силовик, прикрыв глаза.       Геката внутри себя нервно посмеялась над глубиной риторического вопроса. Для неё — прошли тысячелетия, для того, что имел в виду Крис — каких-то четыре месяца. Поэтому честность с её стороны в данном контексте была бы абсурдной.       — Когда отец понял, что может сам делать свой выбор, — медленно произнесла Селина, про себя содрогаясь от того, что у неё в своё время выбора не было.       Создатель всё решил за неё с самого начала. Её трепыхания вопреки воле Дьявола привели к заточению, где из неё кусками вырывался любой намёк на самосознание. Но внимание другого заключённого, его очарованность Гекатой открыли мир, где её видели самостоятельным существом. Искорка той поддержки взрастила целое пламя сопротивления внешнему повелению, вдавливающей своенравие Гекат, принятое с кровью создателя, в ничто. Необузданность умерщвлялась в угоду Люциферу незыблемо и непоколебимо.       На пороге отчаяния и полного безумия выбор Советника вновь был сделан вынужденно, через кровь и смерти. Вымученно. И становилось не по себе от того, что избрание пути состоит не только из собственных ощущений правильности, долга и боли, но и обстоятельств, в которых он пролегает.       Последующий обмен репликами с силовиком и подтвердил, и одновременно противоречиво опроверг её заключения.       — А если я откажусь? — провокация вопроса вызвала мгновенную реакцию, вздёрнутую из глубин рассуждений интуицией Гекат.       — Ты имеешь на это право. Отдать всё Майлзу. Хотя мы оба знаем, что совершенно не его специализация, — спокойно произнесла Селина. — Но есть загвоздка, меняющая всё: сможешь ли ты жить дальше, измени ты решение?       Райли вздрогнул, услышав, как Вэлери с удивительной для всех чутьём озвучила шёпот внутреннего голоса, живущий в каждом. Он не даёт покоя и одновременно имеет способность привносить умиротворение. Он настоящее существо, которое сокрыто под множеством личин. Он — то, чем человек является на самом деле.       — Выбросить всё достигнутое тобой в свалку, где гниют останки сдавшихся и предавших себя? — слова Гекаты звучали твёрдо, ибо Советник и для себя провела черту, сбрасывая наконец ненужную требуху, делающую её слабой, слишком человечной, что тянула на дно.       — Ты... — только и вымолвил силовик, во все глаза смотря на девушку, видя ту словно впервые. — Кхм, — Райли прокашлялся, возвращая самообладание под непонятным натиском подавляющей слабости, вызванной силой, исходившей от Хокинс. — Теперь я уверен, что с тобой будет всё в порядке.       Сцепившиеся взгляды несколько мгновений удерживали между ними внутреннюю борьбу, которая завершилась молниеносным разрядом тока. Синий и зелёный взгляды отпустила сталь, расплавленная тёплым вниманием и таким дорогим пониманием. Улыбки отражали и облегчение, и иронию над произошедшим. Опасения принять бразды правления, страх за судьбу Вэлери даже под присмотром "несуществующего" для всех информационных систем ухажёра растворились в сиянии глаз девушки, что смотрела на него с мягким почтением и обволакивающей нежностью, вызванной благодарностью этому человеку, который помог ей отчасти сбросить неимоверный груз вины, печали и скорби.       И под совершенно иным напором чувств оба кинулись в объятия друг друга, крепко прижимаясь и довольствуясь родной близостью. Геката ощущала свободу, каковой не чувствовала уже очень давно. И чувствовала ли вообще. Самый главный долг материальной жизни был закрыт. "Всё, Вэлери...".       — Всё равно мы...       — Семья, — счастливо выдохнул Райли, заботливо запахивая плед, но в объятиях плохо получалось. — Сумасшедшая кучка бандитов.       — Хэй, — наследница отпряла, с наигранным укором смотря в лучезарные глаза названного старшего братца. — Попрошу. Уважаемых людей. Отец высказал бы тебе...       — Но они-то считают иначе, — Крис красноречиво кинул короткий взгляд вниз под ноги, где этажом ниже проходил приём.       — Пускай. Только... — Геката немного отошла и ответила, ехидно протягивая слова. — Что-то мне подсказывает, что они уже давно бы оказались на той самой свалке, если бы не новый одарённый погонщик и его верный Росинант.       — Скажешь тоже, — посмеялся Райли и вытянулся. — Приказ принят к исполнению, — отрапортовал тот, довольно улыбнувшись.       Улыбка девушки будто замерла, когда за спиной Криса она увидела демона, стоявшего за стеклянными дверьми в десятке метров от неё. Маркиз смотрел на неё горящим нечитаемым взором.       Геката уже без лишних умозаключений о странном поведении демона нахмурилась, не понимая, чем Себастьян так встревожен. Словно вторя Андрасу, кожу груди опалил жар. Сжав челюсти от боли, Селина плавно, хотя неимоверно хотелось взметнуться, коснулась шеи, по которой словно водили остриём клинка, оставляющем глубокие борозды. Только коснувшись кончиками пальцев ремешка, как тот лопнул, и металлический диск скатился по ткани на землю, замирая у ног с лёгким звоном.       — Всё хорошо? — Райли немного склонился к девушке, продолжая по инерции улыбаться, но в глазах плескалось волнение.       В голове Селины скрежетали неповоротливые мысли, задевая друг друга с нарастающей скоростью. "Неужели настолько всё?.. — и те самые мысли сорвались, словно шестерёнки с резьбы, задевая нервы и бросая в дрожь".       — Позвольте выразить обеспокоенность судьбой Вашего оберега. Вашу сущность сдерживает не только он, но и мисс Хокинс. При исчезновении смертной Ваша сила может пробить его защиту, что сделает его бесполезным, госпожа.       Искренность порывов оставить прошлое Вэлери, создать иллюзию для её близких, что она жива и уходит в тень, разоблачили суть окончательно. Теперь ей открыт выход из заточения, выкованного из чувства привязанности к миру, в котором Геката была на втором плане. Решётка гулко рухнула, погребая под собой смертную жизнь. Селина физически ощутила, как босые ноги наступают на острую груду металла, раня и одновременно высвобождая от самостийно созданной клетки долга перед девочкой, ставшей переходом к перевоплощению. И неотъемлемого от него обещания сохранить то, что было дорого Хокинс.       Тоннель мрака оканчивался различимыми в отсветах собственной сути стен, ведущих во внешний мир. Где стихия вынесет её на поверхность, а давно не знающую воздуха грудь пронзят потоки свободы.       — Да, в порядке, — торопливо проговорила Геката, отвлекаясь от мыслей и пронизывающего взгляда демона, который безотрывно смотрел на неё. — Последнее, что я хотела сделать, — пальцы не слушались, пока девушка открывала сумочку.       — Может пойдём в тепло? — рука Райли легла между лопаток, подталкивая ту к выходу, и вполне рядовое прикосновение вылилось в спазм мышц.       — Да, только у меня к тебе последняя просьба, — наконец молния поддалась под судорожными усилиями расправиться с застёжкой. — Возьми это, — и выудила небольшую чёрную коробочку, когда до слуха Селины донёсся вой.       Глаза поражённо распахнулись. Она словно ощутила взрыв внутри себя, который пытался вырваться на свободу.       — "Они близко, поторопись".       Селина наконец со всей ясностью осознала, что произошло на самом деле.       — Вэл, что это?       Геката резко перевела взгляд на Криса, который смотрел на маленький футляр и удивлённо перебирал его пальцами. Райли выглядел совершенно обычно и не замечал ни изменений в девушке, ни творящейся какофонии жутких звуков.       — Это мой подарок, вам с Рупертом, — наконец мужчина открыл её и немного нахмурился. — Мне казалось, вам подойдёт, — Геката всеми силами старалась сохранить лицо и удержать ломающийся под воздействием подступающих неприятелей голос. — Примерь, пожалуйста.       Райли взял одно из колец и в полном смущении смотрел, как наследница аккуратно надевает подарок на его средний палец. Широкое в исполнении кольцо состояло из трёх полос из чёрного по краям и посеребрённого в центре металлов. Простое и изысканное.       — Не стоило, Вэл... — почти шёпотом проговорил силовик.       — Конечно, это не девайс, но как память тоже неплохо работает, — заметила Геката, пытаясь улыбнуться дрожащими губами.       — А просьба? — Крис посмотрел на девушку сияющими глазами, в которых окончательно поселилась печаль, выжав остатки лживой надежды на то, что всё происходящее — не конец.       — Поезжай к Рупу и отдай второе ему.       — Он же его потеряет...       — Просто надень ему, и оно никуда не денется, — ответила Селина и взяла Райли за руку, просительно смотря прямо в глаза. — Только прямо сейчас, прошу.       — Что с тобой? — силовик перехватил руку девушки, требовательно сжимая.       — Нам действительно пора.       Мужчина резко выпрямился и обернулся к стоящему неподалёку демону. Под внимательным взглядом Маркиза Геката быстро опустилась на корточки и подобрала с земли медальон. "Умерший" оберег скрылся в хрупкой ладони, пока Райли продолжал попытки препирательств уже с Себастьяном.       — Да что с вами такое?! Будто в облаву попали! — негодовал Райли, смотря то на одного, то на другого.       — Кристофер, — Селина осадила его пыл, прикоснувшись ладонью к лицу. — Просто сделай то, что я попросила: немедленно отправляйся к Руперту и надень ему второе кольцо.       Пока мужчина слушал девушку его фигура оцепенела, а глаза расширились то ли в страхе, то ли от удивления. Селина выбрала один из немногих вариантов, как силовика можно спровадить вон и обезопасить второго дорогого ей человека. Вывод из того, что произошло с её артефактом, бывшем с ней и верно служа, не просто был очевиден — он пронзил сознание. Теперь призванные постепенно обретали ясность пути, где находится искомая душа. И время оборачивалось было против неё и этого неугомонного человека.       — Это мой последний приказ.       Каждый звук ломал всякую волю к воспрепятствованию, отчего мышцы сковывал спазм. Райли боролся с неясным воздействием, которое было недостаточно ни для человека, ни, как она сегодня выяснила, для демона, который пребывал в её власти только из-за внезапности и смахнул её заклятие, словно пыль с полки, как только понял его природу — ты была ещё слишком слабой для подлунных.       Поэтому Себастьян, понимая, что Крис просто так не отступит, поддерживал стремление Гекаты своей магией, вводя того в небольшой транс. Отчего глаза силовика теряли осознанность, и мужчина медленно выпрямился, подстёгиваемый чужой волей.       — Я понял тебя, — голос немного хрип, но Райли теперь верил в то, что действительно нужно исполнить то, что было сказано девушкой.       — Спасибо, — выдохнула Селина и убрала руку, внутренне коря себя за то, что поступает так мерзко по отношению к Крису. — Берегите себя, оба.       — Могу пожелать вам обоим того же самого, — уста мужчины будто сводило, но Крис осознавал себя и мог про себя задавать вопросы, отчего так легко согласился на уговоры, которые толком-то и не успели начаться.       — Иди.       Райли ещё раз порывисто обнял девушку, вопреки влиянию извне запоминая её всем телом и душой. Вэлери для него была не просто дочерью его лучшего друга, а лучиком света для всей их команды. Она защитила их, кинувшись в пекло, и сохранила то, что Джонатан строил всю свою жизнь вместе с ними. Их разговоры, перемолвки, занятия и совместная работа — всё расстилалось перед глазами, словно горизонт размытой линией, до которой уже не дотянуться.       — Не забывай нас.       Селина внутренне содрогнулась от теплоты интонации, которая обернулась жаром слёз в глазах. Руки сами собой крепче обняли мужчину, а дрожащий выдох снова взвился неровным облачком ввысь.       — Не забуду, — едва уловимо произнесла Геката, искренне запечатлев этот момент в своей душе.       Объятия раскрылись так же решительно, как и сомкнулись. Крис до последнего держал стоящую на месте девушку, смотря той в повлажневшие глаза и отходя в сторону входа. Их пальцы медленно расцепились. Силовик, развернувшись на каблуках, широкими чеканными шагами пошёл к двери, ведущей из сада, разбитого на одной из крыш центра, в здание, попутно успевая давать указания о дополнительной охране для Майлза.       Селину сковал холод, и та обняла себя руками, держась на грани, чтобы не отпустить затопившие глаза слёзы. Ощущение появившегося из неоткуда тёплого одеяния и обуви едва ли способствовало согреву, ибо внутренности буквально морозило от посыла Райли. Уткнувшись в грудь взявшего её на руки демона, Геката медленно приводила дыхание в норму, пытаясь унять озноб.       — Их много, — почти одними губами произнесла девушка, теснясь ближе к Андрасу, от которого шёл инфернальный жар, призванный и согреть ценную ношу, и выдать присутствие угрожающей силы демона.       — Пытаются окружить, — порыкивания в голосе стали очевидны, когда Маркиз подошёл к краю. — У тебя хватит сил держаться за меня?       Селину будто ударили и взгляд встретился с пламенеющими омутами сосредоточенного демона.       — Меч...       — Магия жнецов слишком приметна, её можно проследить. — прервал её Андрас, садясь на корточки и оправляя зимнюю одежду на Гекате, закрывая все участки открытой кожи. — Уйти незаметно получится только пробившись сквозь строй.       — Тогда... — Геката неуверенно подтянулась на плечах мужчины, посадившего её на одну руку, оставив другую свободной, и сцепила ноги вокруг торса, удерживаясь сбоку талии.       — Готова? — вымолвил Маркиз, вставая во весь немалый рост.       Геката только обняла того за шею, теснясь ближе. Говорить было трудно из-за кома в горле от горечи окончания её связи с миром, который взрастил её, оберегал и подвёл к черте, оказавшейся ни много ни мало краем гудящего раутом небоскрёба. Находясь на руках Андраса, Селина смотрела на здание за спиной демона печальным взглядом, мысленно прощаясь и храня людскую надежду на то, что Райли и Майлз справятся. Грудь сдавливали эмоции, которые Маркиз позволил ей вобрать, погрузиться. Давал пережить, ибо знал, насколько они ещё важны и сильны для Гекаты, несмотря на начало преображения.       И она понимала его безмолвное, деликатное участие в прощальном ритуале, зная, насколько те значимы для простых людей. Селина торопилась принять, ведь с ней оставался тот самый необычный демон, который стал ей опорой, несмотря на кровь. Она действительно была готова подарить своё существо ему, заставившему довериться. Впервые за всё своё существование она могла сказать, что осознанно верит ему, несмотря на осторожность, которая никуда не делась и не отступит — таков закон Баатора, частью которого является Геката.       — Куда мы теперь? — только прошептала она, давая Маркизу знак, что готова и не может больше испытывать этот сонм чувств, разрывающих нутро.       — Вниз, — произнёс тот спокойным тихим голосом.       — Что?! — восклицание то ли отражало двусмысленность ответа Михаэлиса, то ли дальнейшее падение в ночь.       Чувство падения было ошеломительным настолько, что свет из окон здания превратился в стремительную ленту перед глазами. Звук собственного голоса, казалось, остался наверху, потеряв связь с произнесшей его той самой девочкой-наследницей. Шаг в обрыв сбросил львиную долю человеческого груза, оставив его там, наверху.       Селина буквально вплавилась в Маркиза, удерживаясь на нём, словно дрожащий лист. Великий полководец в эту секунду преобразился во всё, к чему она хотела стремиться сейчас: к силе без сомнений, к раскрепощённости без стыда, к верности своим замыслам, которые наконец были вынуты из долгого, покрывшегося тысячелетней палью и узорами путины. Слух заполнил свист ветра, сдувая горькие мысли, кроме одной — цепляться сильнее. Слёзы невольно брызнули из глаз, сверкая маленькими каплями-звёздочками, падающими медленнее, чем они с демоном, будто оставаясь там, в вышине. И в этой блестящей влаге было больше, чем она являла собой там, на площадке Центра.       Предплечье, на которое была усажена Селина, напряглось, и жар от ладони на спине инстинктивно заставили опустить глаза вниз, где на них стремительно приближалось чёрное полотно асфальта. Не выдержав, девушка зажмурилась, пряча лицо в изгибе изящной шеи, даже не улавливая, насколько та напряжена.       Доли секунд представали тяжеловесным временем, утягивая камнем вниз. Словно порванная верёвка, те с амортизировали от тверди земли. Невесомость сменилась тяжестью собственного тела, казавшегося неподъёмным даже для демона. Стиснутых пальцев уже было недостаточно, чтобы удержать весь груз.       — Андрас... — её не покидало чувство свободного падения, хоть руки вокруг и шум улиц откуда-то издалека уже убедительно говорили об обратном.       — Тише, душа, — шёпот представился настолько громогласным, что Геката повернула голову, пройдясь лицом по коже шеи, и мутным от влаги взором оглядела местность.       Пытаясь смахнуть солёную воду веками, Селина хотела что-то сказать, сама не понимая, что именно, как внезапно мурашки табуном прошлись по позвоночнику. Дёрнувшись в сильных руках, теперь перед ней предстал тёмный проулок, освещённый парой-тройкой холодных фонарей. Но в сумраке теней Селина могла поклясться, что они были не одни — нутро неясно, не так, как раньше, выло об опасности. Девушка повернулась к демону, который, вытянувшись, смотрел за угол, оценивая траекторию дальнейшего движения. И там были те, кто мог их задержать. С десяток разномастных баатезу подслеповато сновали по улице, чувствуя близость пробуждающейся уникальной субстанции. Андрас стиснул зубы от едва уловимого пленительного запаха, который порывом ветра проник в нос, будоража демона. Сущность Гекаты не могла быть описана божественной или дьявольской, но желанной — несомненно. Аромат завораживающе медленно пробивался наружу, постепенно сводя с ума от голода, и Маркиз думал лишь о том, чтобы этот процесс не стал настойчивее в своём развитии.       Памятуя обозначенное Себастьяном, Геката расцепила скованные потрясением руки за шеей демона и положила ладонь тому на щеку, безмолвно побуждая повернуться к ней. Андрас с готовностью послушался, сначала оглядывая девушку, затем прошёлся цепким взором по напряжённому лицу. В горящем пламени застыл сосредоточенный вопрос, на который Селина также бессловесно ответила, мотнув головой в сторону проулка.       Михаэлис склонил голову на бок, осматривая перспективу узкой улицы. Зверь внутри согласно Гекате оскалился, готовясь к нападению как лучшей защите. Его ценность только его, когда Селина наконец принадлежит никому! Глядя на хрупкое существо в его руках, Маркиз со всей алчностью смаковал то, что её более ни с кем не придётся делить. Дни и ночи в его полном распоряжении, как и мысли дьявольского создания. Бесподобное чувство, рушащее барьеры силы, дарованной ему сегодня его душой!       Вторя этому моменту триумфа, Себастьян по-дьявольски усмехнулся, смотря прямо в глаза своей ноше.       Взгляд Селины наполнился тревогой, когда на молочную кожу лица демона легли тени. Последующий рывок вверх и вперёд сопроводился всплеском инфернального запаха и жаром огня, ударившемся в лицо. Перед широко раскрытыми глазами, внизу, ожившие тени вытянулись за Маркизом, пытаясь схватить и сбросить перемещающегося от стены к стене Высшего демона. В начале проулка, от которого Себастьян удалялся, показались силуэты барбазу с хаматулами, которые вопреки законам физики материального мира, толкаясь и соперничая, ринулись в погоню через тени. Близость души, обладание которой означало награду и переход в новое качество куда более вольных существ, рёвом жажды отразилось от стен.       — "Держись".       Селина готова была слушать демона в чём угодно в данный момент. Ни единого звука так и не покинуло плотно сжатых от досады невозможности вступить в бой и от усилий держаться за хаотично перемещающимся Андрасом. В голове билась одна мысль: лишний раз не сковывать его движений. Не мешать, особенно когда от демона веяло самой смертью недругам, мучительной и долгой.       Стремительным вороном перелетев в длинном прыжке через широкую улицу, Себастьян с оскалом хищника прижимал девушку к себе, порой цепляясь за пожарные лестницы домов и отбивая яростными пинками особо прытких преследователей.       — Осторожней!       Проследив за взглядом Гекаты и увидев наверху пикирующих барбазу с приготовленным к атаке оружием, Маркиз кувырнулся через голову и вынужденно приземлился на корточки на землю. Подпустив прыгающих с крыш ближе, демон провел рукой, на которой сидела Геката по её спине, заставляя ту повиснуть на себе. Селина, осматривая смыкающийся круг, вздрогнула от чувства невыразимой энергии. Щупальца тьмы длинными когтистыми лапами повергли готовых к нападению призванных в исступление. Мрак ожившим существом сгущался вокруг стоящего в центре. Как только тот преобразился в живой кокон, Селина снова взглянула на демона и не узнала человеческого облика, что истлел.       Теперь она находилась на руках Андраса, настоящего и мстительного духа. Яркие глаза с узкой бездной зрачка пылала ненавистью, гневом, яростью. Когтистые сильные руки не утратившие изящества стали напоминать лапы разозлённого ворона. Сероватый оттенок кожи точёного лица утратил всякий намёк на мягкость, являя лик разрушительной силы. Скалящаяся пасть зверя обезображена воинственной ухмылкой хищника, на которого посмели напасть низшие после свершившейся добычи, лелеянной больше, чем век. Увенчанный чернильной бородкой подбородок вздёрнулся, а глаза нечистого раскрылись шире и стали гореть ярче. Последовавший за этим ураганный ветер настоящей магической мощи расцепил лапы мрака и тот сплошной стеной понёс окруживших Маркиза алчущие батальоны в разные стороны, расшвыривая, словно осколки. В буйстве стихии слышались взрывы, разряды электричества, гул падающих камней и металла, сопровождаемый треском и дрожью земли. Крики людей пробивались через какофонию, отчего Селина сжалась, но смогла удержаться и жёсткой рукой направить лицо Андраса к себе.       — Себастьян, хватит, — вера в свои слова сопроводилась ощущением удаляющейся опасности, раскиданной магией пышущего яростью существа.       Девушка выдавливала из себя слова, находясь в стороне от удара и одновременно чувствуя всю его смертоносность.       — Такую душу стоит послушать.       Маркиз резко обернулся к высокой фигуре, стоящей прямо у выхода с узкого переулка. Селина сощурилась, наполняясь ненавистью, которая являлась и отражением состояния Михаэлиса, и энергетики вкупе с вальяжностью красивого нечеловеческого голоса, сила которого не оставляла сомнений, кто перед ними.       — И кто же Вы такая, мисс, раз вся Преисподняя говорит только о Вас?       — По-моему, ты заблудился, — пророкотал Маркиз, синхронно с шагами пришедшего отступая назад, не позволяя сократить дистанцию и следуя по тени.       — Чужого не беру, ты же знаешь, — усмехнулся мужчина. — Просто наш общий друг слишком стал скрытен и не менее настойчив в своих пространных размышлениях вслух.       — Твои доблестные порывы рано или поздно погубят тебя, — хмыкнул Андрас, подобравшись, когда визави остановился.       — Просто есть порядки, которые нам с тобой не изменить.       — Об этом я и говорю, — угрожающе прошептал Маркиз, ощущая, как Селина подобралась вместе с ним, чувствуя развязку внезапной встречи.       — Так вот, если бы меня наконец просветили, отчего весь Баатор собирается в Малшим без приглашения, мои порывы смогли быть удостоены лучшего применения, — Геката вздрогнула, но старалась держаться максимально нейтрально, не выдавая пробудившуюся суть — та вела себя непредсказуемо при отсутствии контроля над эмоциями.       Самое паршивое — ей претило быть игрушкой, которую обсуждают при ней же. Не считаясь с тем, кто перед пришлым на самом деле. Но... поступи она иначе, Андрас окажется под ударом, и она ничего не сможет противопоставить. Мерзко!       — У меня контракт, — кинул Михаэлис, раздражаясь от назойливости оппонента.       — Поэтому сложнее объяснить происхождение этой, — демон указал рукой на девушку, что так и не могла разглядеть лица, за исключением редких красноватых парных всполохов, выдающих однозначную природу незнакомца. — души. Сиэль вряд ли вёл бы себя столь... сдержанно, — последнее слово выдало всё, что мыслил демон — интерес, жадность, зависть, вожделение. — Ну, так что мне передать Аббадону?       Селина, услышав это имя, замерла. До этого наигранно ровное дыхание прервалось, а затем лёгкие закономерно выпустили весь воздух. Запущенная гипервентиляция заставила длинно вдохнуть, отчего сернистый и зловонный запах, разнесённый недавними призванными, ударил в голову, словно токсичный газ. Себастьян ощутил лишь малую толику флёра взметнувшейся души, послуживший сигналом к действию.       Когтистая рука демона взметнулась, и мрак двинулся на визави смертоносной лавиной. Армии выпущенных духов взяли во временный капкан досужего нечистого, заставляя отступить. Отбиваясь своими силами тот отвлёкся, давая Андрасу фору в доли секунды, чтобы взметнуться к крыше. Приземлившись на куда более низкое, чем на Манхэттене, здание, Маркиз прижал Гекату к себе и вонзился в темноту на всей возможной скорости.       Себастьян не знал, что конкретно послужило причиной для волнения Селины, но был благодарен за знак покинуть этот осточертевший город. Продвигаясь на север с невероятной скоростью, он теснил Гекату к себе, иногда сопровождая путь ментальными обращениями. Девушка едва ли успокаивалась, но почувствовав себя в безопасности, отпустила эмоции. Двигаясь в невероятном аромате, сбрасывая с себя морок соблазна в собственных руках, Андрас сосредоточился на внутреннем диалоге обожаемой им души. Та плакала, рвалась, волновалась и тревожилась. Была прекрасна. Из-за мороза он не видел лица девушки, уткнувшейся ему в грудь. Только чувствовал влагу через ткань и слышал нежность в тоненьких пальчиках, затянутых в шерстяные перчатки, на своём затылке. То была одна из ниточек магии Селины, которая не была утрачена в человеческом теле. Он готов был млеть и рваться в бой, чтобы эти руки наслаждались им так, как он погружался в эти ласки.       Сегодняшние события стали для него очередным доказательством того, что бой не окончен. Только ощутив, осязав и прижав Гекату к себе как безраздельное, принадлежащее ему существо, сразу появились соперники, желающие вырвать принадлежащее ему после стольких стараний. Вновь разделить, присвоить. Однажды он уже оступился. Второй раз, когда душа Гекаты могла быть дарована ему, когда её сила требовательна так же, как и своя собственная настолько, что и он готов отдать многое, по демоническим меркам, то потерять её не имеет права. Не умеет иначе! Что бы ни случилось, он будет стремиться к ней. Они части друг друга, неосторожно и вожделенно отданные обоим.       Эти мысли принадлежали только ему. Приукрашенные изрядной долей дьявольского собственничества и алчности. После того, что произошло, в этих мыслях каждый звук окрашивался багровыми тонами ярости. Нет места нежности. Нет мягкости. Нет милосердия. Ему хотелось убить, прямо сейчас, когда они шли по осеннему лесу, затягиваемый ночной дымкой, делающей его более недружелюбным. При этом весьма подходящем для одного демона, сдерживающего кровожадные мысли.       Маркиз проходил по тропам так, что не было слышно хруста валежника под ногами. Лунный свет пробивался сквозь оголившиеся в преддверии зимы кроны. Изогнутые стволы деревьев у земли давали простор воображению, будто дьявольские змеи свернулись на тверди, но вздыбив "резные головы" продолжили охранять покой места, куда местные суеверные жители не совались. Конечно, россказни о Трансильвании весьма успешно приманивали любителей пощекотать нервы. Не теперь, когда лес стал пристанищем одного демона и его спутницы.       Селина почти задремала на его руках, но всякий раз вздрагивала на пути к их новому обиталищу. Пребывая между тревожным сном и явью, Геката не могла унять собственных ощущений до тех пор, пока демон не сбавил темп и не перешёл на вальяжный шаг. Горячее неровное дыхание согревало грудь мужчины. Приятные думы о расправе становились нечёткими, приглашая помыслить о совершенно ином — о предстоящем времени их пребывания здесь.       Выйдя на опушку, серебрящуюся инеем в отблеске ночного светила, Маркиз взглянул на девушку, свернувшуюся калачиком. Даже из-под шапки рыжеватые пряди блестели от капелек дождя, под который они угодили в районе восточной Германии. Возможно, непогода доберётся и сюда, но не сейчас, когда ясное небо не замутнено поволокой туч.       Не оставляя следов на земле, демон двигался вперёд, проверяя границы защиты по периметру всего необычного леса. С довольством отмечая, что та не была потревожена за последние пару дней, что его здесь не было. Вернув внимание на путь перед собой, Михаэлис в очередной раз оглядел своё творение, коим оказался просторный одноэтажный дом с террасой на крыше. Маркиз знал каждую деталь в нём: цвета, материалы, наполнение. Он не хотел возвращать Селину в прошлое, когда не было достижений цивилизации, но и не желал напоминать ей о Нью-Йорке как таковом, каким представал для Вэлери.       Поэтому дом состоял преимущественно из панорамных окон для простора — в том числе с точки зрения безопасности, — и дерева, придающего уют и тепло. Строение состояло из пяти частей, гармонично собранных в единый ансамбль. Толкнув тяжёлую дверь, Маркиз шагнул в гостиную, в которой противоположная от входа стена выполнена полностью из стекла. Справа в центре внимания расположился камин, напоминающий охотничий. Перегородка, в которой он располагался, специально не доходила до других сторон здания, открывая путь на немалых размеров кухню и вынесенную за пределы основного прямоугольного периметра дома столовую. Оттуда открывался потрясающий вид на лес и тропу, ведущую к спуску с холма в бескрайние поля.       Левая стена гостиной больше напоминала стеллаж из библиотеки, куда демон поместил книги на случай досуга, и рояль — помнил, что Анна учила Вэлери играть. Именно за этой стеной в крыле, выходящем к реке, что спускалась с более высоких холмов в округе, расположилась широкая спальня, окружённая также стеклом, и мансардные окна над кроватью, создавая иллюзию открытого неба. Потайная дверь в самом дальнем углу вела в небольшой закрытый коридор к пристройке на линии начала леса, в которой разместились объёмная ванна, душевая и другие принадлежности. Для комфорта пребывания служили воды той самой кристально чистой горной реки, частично преображённые в горячие источники по задумке демона.       Пройдя по шерстяному ковру за спинкой мягкого дивана, где можно было греться у огня, Себастьян с помощью магии распахнул неприметную в нише за книгами дверь. За порогом ему предстала залитая серебром опочивальня. Свет, проникающий отовсюду, где открыт путь через прозрачные преграды, был приглушен мановением руки. Окна объяла плотная ткань штор, погружая пространство в полную темному. Во мраке Маркиз подошёл к исполинских размеров кровати, застеленной мягкими перинами и тёплым одеялом со множеством подушек в изголовье. Посмотрев в сторону и стрельнув в угол от входа горящим взглядом, пламя словно из стены встрепенулось и пустилось в пляс, ретиво отдавая тепло дому, который беспрекословно слушался своего создателя.       Даже покрывала и одеяло с готовностью двинулись прочь, давая Маркизу уложить в постель замерший в неглубоком сне комочек, в который собралась Геката. Медленно освобождая ту от одежды, демон пристально следил за лицом девушки. То даже в тени печали было прекрасным. Обняв прохладные кончики пальцев рук, высвобожденных от перчаток, демон прикоснулся к влажным щекам, обагрённым слабым румянцем. Трепещущие длинные чёрные ресницы не давали отвести взгляд от лица, которое выражало всё, что не могла показать новорожденная душа. Селина глубоко вздохнула и вцепилась в оставшуюся на её ладони руку в чистейшем испуге, когда демон второй рукой осторожно оправил непослушную прядь.       — Себастьян, — имя из их прошлого до сих пор произносилось с интонациями, которым противиться было невыносимо. — Пожалуйста...       — Тебе нечего больше бояться, — тихий шёпот почти поглотил треск камина.       — Пожалуйста, не уходи... не сейчас...       На выдохе тихая просьба, почти растерянная мольба. Слабость и нерешительность голоса никак не вязалась с силой в тонких пальчиках. Особенно тогда, когда в густых ресничках запуталась скупая слеза, не смеющая двинуться дальше и упасть на ткань.       И мыслей об убийстве не стало. Зверь внутри перестал скалить зубы и голодно смотреть на ту, которую ещё недавно могли отобрать у него. Уподобившись ему, Маркиз сорвал с себя одежды и осторожно присоединился к открытой молодой душе, пребывающей в глубинах одиночества за пределами мира. Сейчас, аккуратно вытягиваясь рядом и ощущая, как к нему льнут с незамутненной наивностью, Андрас ошеломлённо понимал, что не чувствовал в ней ничего подобного никогда. Обескровленная, измученная человеческими терзаниями последняя из рода совершенно растеряла все силы, кроме как держаться за него — ещё с прошлой жизни он научился делать поправку на текущий момент, ибо не знал, как будет себя вести Геката завтра. Вспомнит ли и простит ли себе эту слабость...       В любом случае, их желания совпадали. К чёрту оговорки, поправки и лукавство. Возможно, ощущая возросшее чувство собственичества демона, сочившееся из него весь путь сюда, превратилось в интуитивное желание Селины уступить и дать то, что демону необходимо более всего. Особенно сейчас. Геката — существо тонкой организации, несмотря на слабую силу. Поэтому подобное проявление — скорее исключение, чем правило. И если это так, он примет предложенное без сомнений и вопросов. После всего случившегося они имеют все права отключиться хотя бы на несколько ночных часов. Возможно, за долгое и очень долгое время.