***
— Ты вообще думаешь, что предлагаешь?! Кошмар подковырнул землю и направил её горящей массой в сторону жнеца. Тот увернулся от импровизированного снаряда, ударившегося о каменистый берег реки. Адриан рыкнул на коня, откровенно сопротивляясь его обозначениям. Лежащая неподалёку от разворачивающейся сцены Геката так и не приходила в себя уже почти месяц. Кревен припомнил все ругательства, которые были известны ему. Более того, приплёл к ним произношение на разных языках. Но ярость не отпускала, что бы он не делал. Ещё и этот конь прилично его доставал. Сначала из неоткуда появился папирус Селины, дополняя и без того непостижимый ребус новой вводной. Затем выводящая изо всякого равновесия адская зверушка принялась сталкивать поваленное дерево, на котором находилась девушка, ближе к воде. — Сначала научись выражаться нормально, — гаркнул жнец, хлопнувшись на землю спиной к реке. Притянув колени и упершись в них локтями, Адриан уставился на бессознательное тело Гекаты. То, что она жива не было сомнений. Кожа была тепла, как и раньше. Биение сердца слышалось слабо. К тому же состояние оставалось неизменным, словно Селина находилась в глубоком сне. Ничего. Ни подсказки. Ни дуновения энергетики. Пустота. Снова недовольное фырканье рядом заставило ругнуться. — Проголодался? Так иди подкрепись, — сварливо пробормотал жнец. — В трапезе я тебя не ограничиваю. Ответом стал ушат воды, пущенный конём в спину мужчине. Тот только насупился. Затем нахмурился, когда по пальцу с кольцом прошлось слабое прикосновение магии. Брови жнеца взметнулись вверх, когда изумруд полыхнул слабым отсветом. Кревен даже не обратил внимания, как наглая чёрная морда подтолкнула вперед, заставляя подняться. Кошмар вёл Адриана к Гекате, постепенно понимающего, что хотел донести до него скакун. Артефакт в блеске осевших на нём капелек воды снова блеснул светом, когда мужчина аккуратно коснулся плеча девушки. Глумливое ржание со стороны теперь совершенно не трогало жнеца. Разгадав, что к чему, Кревен сорвал с себя кольцо. Со всем вниманием лишний раз боясь сжать, надел великоватый для девушки артефакт на большой палец Селины. Адриан, помедлив в нерешительности, торопливо поднял Гекату на руки и двинулся к реке. Медленно продвигаясь в толще, Кревен остановился, когда вода почти достигла уровня груди. — Давай, родная. Ничего не происходило, и Кревен полностью опустил тело в воду. Пузырьки воздуха взмыли на поверхность. Адриан держался рядом, чтобы в случае необходимости сразу вытащить девушку на поверхность. Знакомая сиреневая вспышка ударом лезвия вонзилась в не моргающий взор. Пытаясь смахнуть влагу и рыская руками под водой, мужчина уже начал паниковать, когда из-под воды вынырнула Селина. Звучный вздох пронёсся над гладью, преследуемый захлёбывающимся кашлем. Наконец ладони сомкнулись на коже. В поле зрения жнеца попало удивлённое лицо Гекаты, опасливо озирающейся по сторонам. — Слава Вселенной, — вымолвил мужчина, сразу притягивая ту к себе и сжимая в объятиях. — Родная моя. Дрожащее тело немедленно было вынесено из воды. — Может уже поможешь по-настоящему? — твёрдо и с заметным облегчением обратился к коню жнец. Кошмар ретиво прогарцевал к поваленному бревну. То под адским вспыхнуло огромным костром. Садясь прямо на землю близко к огню, жнец устроил девушку у себя на коленях. Живую и дышащую стиснул в объятия. Адриан прижался щекой к мокрой макушке, прикрыв глаза. Такого освобождения он никогда не испытывал.***
Очередной ликбез по итогам устрашающей жнеца задумки Селины Кревен выслушивал с вниманием, достойным лучших театральных подмостков. Вот только подмостки представляли настоящий эшафот. А театр оказался что ни наесть сюрреалистической действительностью. — Та самая душа, отданная мне — мой хранитель и проводник, — указывая на сидящую неподалёку пантеру, произнесла Геката. — Большая часть моей сущности временно отдана ей. Когда мы соединимся, Кира вернёт их обратно в полной мере. — После череды твоих перевоплощений? — Верно. Теперь ты знаешь ещё одно предназначение кольца, — кивнула Геката, намеренно не обращая внимание на клокочущую бездну ярости в жнеце — научился, пообщавшись с ней. — Я не знаю, сколько будет жизней. Моя цель — сила, как мы с тобой говорили. Ты по-прежнему готов сопровождать мою кончину — Конечно, — оскалился Кревен, вставая с камня и следуя к Селине. — Сколько бы ни было, я буду рядом... — Адриан возвысился над сложившей руки на груди девушкой, смотрящей на представление со скукой в глазах. — Чтобы как следует... — на лице мужчины заходили желваки, не пропуская ненормативную лексику во всех оттенках понятий. — Я буду помнить происходящее здесь и сейчас только в контакте с этим кольцом, — морозно ответила та, даже не думая успокаивать мужчину или дать приступить к очередным увещеваниям, которые длились который день. — Которое, смею надеяться, ты мне принесёшь. — Это всё? — чеканно и сквозь зубы. — О большем не прошу. Кроме как беречь себя. — Волнуешься? — глумление в кристальном виде. — За тебя, Кревен, — повысила голос Геката, уже раздражаясь на злящегося молодого жнеца. — Не ставь будущее нас обоих в зависимость от эмоций. У тебя всё ещё может измениться. Вечность длинна. — Что ты имеешь в виду? — Ты близок к людям, а те бывают порой очень интересными спутниками. Не зря демоны охотятся за самыми особенными из них. — Издеваешься? — Просчитываю вероятность, — выдохнула Селина, заталкивая свой гнев подальше. — Я говорю тебе это, так как моя сила возросла. Её сложно контролировать. И.. он только и ждёт знака, — девушка обняла мужчину. — Я прошу тебя сохранить жизнь. Ради себя. Ради нас. — Есть одна деталь, которую ты не рассмотрела, — трюк не удался, и Геката продолжила стискивать того в объятиях. — Какую? — Ты планируешь возвращаться человеком. Твоя магия даже сейчас отражается в кольце. — Это единственный выход, — Селина отстранилась и провела губами по напряжённой челюсти, не вынося потоков лавинных чувств Кревена. — Я найду способ вернуться. Уверена, ты всё поймёшь, родной мой, — и взглянула на Адриана, очевидно млевшего от её близости. — Только, молю, живи, слышишь? Это неизбежность, которую ты должен принять. Законы мироздания жестоки не меньше, чем тот мир, откуда я произошла. Как и жестокость твоего для обычного человека. Кревен прикрыл глаза, разумом понимая, что Селина права. Она шла к этому столько времени, меняя себя и его. Научив понимать иначе. Чувствовать иначе. Ощущать. Её убеждения и усилия рождали в нём слабый огонёк надежды, что они встретятся. Позже. Обязательно. А пока он не мог сопротивляться эмоциям и вобрал Гекату в объятия, с упоением, болью и признанием целуя — так, как не знал и не умел ранее.***
На склон холма давно спустилась ночь. Небо, затянутое чернильными тучами, не выказывало всей драгоценности звёзд. Тишина леса отступала перед стонами наслаждения. В отблесках костра выхватывали из тьмы два сплетённых тела. В серебряных волосах нависшего над хрупкой женственной фигуркой мужчины запутались огненные блики. Его рваные движения бёдрами, метущаяся в подступающей кульминации голова и мученическое выражение лица под аккомпанемент низких выкриков создавало для Селины прекрасный образ Кревена. Дьявольская натура ликовала, когда как другие просто одаривали ласками мужчину. — Пожалуйста... Мужчина простонал от невозможности достигнуть оргазма из-за того, что Геката действовала в своей манере, доводя до исступления. Силы были неравны, а оттого Кревен понимал, отчего Селина медлит — выносливее, чем он. И всякий раз вынужден просить дать то, что они оба хотят. Девушка, услышав мольбу, повернулась и села верхом на жнеца, нетерпеливо двигая бёдрами. В спину вонзились острые края камней, потому как накидка осталась в стороне. Добавляя изрядной порции удовольствия от незначительной боли. Селина, ещё сильнее надавив на грудь жнеца, стремительно нарастила темп, выколачивая из жнеца крики, перемежающиеся с собственными стонами. И вот желаемое для обоих удовлетворение расплавило вены. Обильно вплеснувшаяся смазка лона смешалась с горячей белёсой жидкостью, наполняя нутро довольством. — Родной мой, — Геката водила губами по лицу жнеца, прикрыв глаза в чистом наслаждении жнецом. — Довольно неплохо. Селина сыто усмехнулась и взглянула на... В зелёных глазах мелькнул испуг, когда под ней предстало невероятно красивое лицо с чёткими и мужественными чертами лица Создателя. Геката встрепенулась, чтобы встать на ноги, как её подмяло тяжёлое мускулистое тело. — Попалась, милая. Не менее прекрасный бархатный смех навёл ужас. Селина в оцепенении смотрела в ответ, не смея ни двинуться, ни шевельнуться. — Что случилось? Геката моргнула. Жнец лежал под ней, с тревогой смотря снизу вверх, оглаживая её лицо ладонями. Девушка облизала губы и в мгновение поднялась с мужчины. Мановением руки короткое платье облачило стройную фигуру. — Ты можешь объяснить? — Кревен встал с места, пристально смотря за собирающей их вещи девушке. — Адриан, сохрани её, — девушка буквально впихнула папирус мужчине. — Спрячь в надёжном месте. Селина прощёлкала языком, подзывая коня. Однако Адриан не собирался униматься. Поставил Гекату перед собой и твёрдо глядя в глаза спокойно повторил свой вопрос. — Он рядом. Кревен нахмурился, лишь коротко взглянув на показавшегося из-за леса Кошмара. Он по-прежнему отказывался верить. Не готов был смириться. — Идём со мной, — последняя попытка, высказанная со всей страстью. — Мы найдём другой способ. Селина прикрыла уста жнеца рукой, немного мотнув головой в отрицании. — Ты не веришь мне? — беззащитно и обезоруживающе. Кревен сжал веки и губы, сопротивляясь возникающей мысли. Та, после долгих попыток найти просчёт в замысле Гекаты, не встретив ничего похожего на довод пронеслась между ними ментальной стрелой. "Верю". Селина выбросила руку в сторону. И из сиреневатого дымка возникла пантера, приветствуя девушку глубоким поклоном. — Госпожа. — Отведи Кошмара в долину. Душа сестры сама распорядится им. — Конечно, Госпожа. На задворках чутья показалась вспышка магии. Враждебная энергетика смыкалась вокруг них кольцом. Глаза Гекаты заполнил огонь, который та вознесла ввысь. Небо сверкнуло белёсой и фиолетовой вспышкой, заставившей то плакать. Лавина воды хлынула на них с высоты. Селина оглядела местность, сталкиваясь с тревожным взглядом Киры. — Давай же. Та, помедлив, поклонилась и ментально пожелала девушке скорой встречи, кинулась на коня, ввергая того в потоки Вселенной. Место опустело. И Геката обернулась к жнецу, доставшему косу. Глаза девушки потрясённо расширились, и та уже выставила руку, чтобы остановить Кревена. — Нет, подожд... Адриан не желал ничего слушать. Достаточно. Он хотел попытаться избрать иной путь. Потому притиснул Гекату к себе и совершил длинный прыжок в пространстве, в мгновение выбираясь из окружения. — Спятил! — Что ты хотела от полоумных существ, Советник? Возникшую посреди степи пару окутал глумливый шёпот, пронёсшийся над травой. Озираясь по сторонам и стоя спиной к спине, жнец и Геката оставались на месте. — Не там ищешь. Вспышка магии творца накалила нервы. Тело само среагировало, повинуясь заложенным инстинктам. Как в замедленной съёмке, перед жнецом возник Люцифер, а затем вставшая между ним и Дьяволом Селина. Кревен едва ли чувствовал себя под воздействием силы самого Ада, до уровня которой даже Геката была далека — а Адриан знал, каково оказаться в гуще магии Селины. Оттого слишком медленно среагировал. Только на периферии зрения он заметил отблеск длинного меча, размашистым движением скрывающегося перед Гекатой снизу. Вспышка нереальной боли вонзилась в грудь у левого плеча, дырявя нутро ударом исподтишка. — Даже не интересно. Одним ударом двоих после стольких трудов, — алчно прошептал Дьявол, поднимая голову Селины и смотря, как из глаз брызнули слёзы от адской раны, пробивший тело насквозь. — Мразь, — прошипела Геката, выплюнув пошедшую горлом кровь в прекрасное лицо, обрамлённое длинными волнистыми цвета посеребрённой ночи. Тот не дрогнул, с любопытством всматриваясь в мятежную душу своего творения. Брови Дьявола нахмурились, когда ценная субстанция будто исчезла из вида. Окровавленные губы девушки растянулись в улыбку, а затем откровенный оскал. Скорость обоих была несравнима ни с чьей. Но Селина воспользовалась заминкой в тысячные доли секунды. Пока Люцифер только приступил к тому, чтобы вынуть меч из Гекаты, под другим углом, девушка воспользовалась его близостью. Схватив меч за лезвие, Селина невысоко подпрыгнула, обеими ногами ударяя Создателя, заставив того отшатнуться и перекувырнуться через голову, чтобы окончательно не улететь вдаль. При манёвре девушки широкая ладонь сильнее сжала оружие как опору, отчего лезвие проскользило сквозь внутренности и отправилось в полёт вместе со своим владельцем. Разъярённый крик раненного животного отправился за пределы короткой схватки, возвещавшей о нереальной для любого подлунного существа боли. Из последних сил извернувшись в воздухе, пропитавшемся собственной кровью, Селина выхватила косу из слабеющей руки жнеца. Пространство вокруг смазалось всеми красками, степенно светлея. Прорываясь через измерение, Геката приникла к губам Адриана, торопливо исцеляя. На месте ранения кожа сходилась в свежий рубец, венчавший длинный шрам, полученный ещё в темнице. Селина уже не думала ни чём, кроме как принять в себя испепеляющую магию демонического меча Люцифера. Спасти Кревена. Не дать погибнуть из-за неё. По глупости, медлительности и недосмотру. "Только не ты". Хаотичное перемещение по мирам высасывало силы. Опустошающее воздействие дьявольского клинка проникало в вены, ослабляя хватку на жнеце. Кревен очнулся и мгновенно отстранился от Гекаты. Чернильная тень, следовавшая за ними, стремительно приближалась. Адриан взял руководство перемещением. И готов был проклясть самого себя, когда его скорость не сравнялась с умениями Селины. Зверь почти настиг девушку, стремясь стащить с него и вырвать из объятий. — Нет! — хватая ту за руку, Кревен прилагал всё, что он есть, чтобы оторваться от преследованная. — Нет, — продолжал шептать он до тех пор, пока Селина сама не высвободилась из хвата. Стремительная волна относила его дальше от девушки. —"До скорой встречи, родной мой". Последняя мысль ворвалась в сознание, когда тело встретилось с землёй. Сильный удар не стал препятствием, чтобы взвиться и попытаться рвануть назад. Жар кольца пронзил нервы, заставляя Кревена корчиться на траве под ослепляющим солнцем Департамента. — Адриан! — Подожди! Здесь были ещё двое... Не видя ничего, кроме лёгкой улыбки на лице Селины, мужчина продолжал корчиться на земле. Ни один демонический меч, ни одна боль не могла сравниться с тем, что произошло. Он потерял её. А ставшее ненавистным кольцом закрывало все ходы к ней. — Да какого хрена здесь происходит?! — Кантор... Самюэль... — задыхаясь промолвил Адриан, еле вставая на четвереньки. — Она у него. Она... не пускает меня. Найдите её. Умоляю... — Кого?! Новый рёв одержимости и бессилия заставил жнецов действовать по наитию, то есть не думая. Молодой Расмус сократил расстояние до помешавшегося неизвестно на чём Кревена и добротно приложил его, отправляя в глубокий нокаут. — И что это было?! — Да он не в себе, Кантор! — Где же его носило? — осматривая шрамы, произнёс Морин. — Что бы это ни было, лучше туда не попадать, — как обычно глубокомысленно произнёс Самюэль. — Ладно. В лазарет его. Потом расскажет, что за чертовщина творится. Кольцо на пальце мужчины блеснуло на солнце и замерло на очень долгое время. Геката всё это время носилась по миру, сумев оторваться от Люцифера. Ожидая, что предпримут жнецы. И наконец смогла остановиться, когда Кревен оказался в руках коллег по оружию. Селина отпустила силы и рухнула обратно на землю, лежа на холодной земле, пропитанной ароматом шалфея. — Гонка закончена, Советник. Дьявол встал напротив Селины, откровенно любуясь. Даже глубокая рана и струи крови на теле не портили вида. Особенно привлекательным оказался запах, овевающий дурманом воспоминаний о Серене. — Ты её не получишь, — Геката приподнялась и вскинула лицо с потёками крови, без страха и сомнений смотря на Повелителя. — Другие тоже так говорили, — между прочим кинул Люцифер, протирая клинок платком и поднося его к губам, промачивая уста и смакуя вкус. — Божественно. Вышло даже лучше, чем у Него. Селина усмехнулась и тяжело поднялась на ноги. — Так что же ты ждёшь, — сплюнула окровавленную слюну под ноги Создателю, опуская руки. — Заверши то, что начал. Красивое лицо тронула ласковая улыбка. Тёмный взгляд ледяного пламени соприкоснулся с огнём зелёного взора, одним коротким контактом вбирая в себя сладость близости. — Не пытайся угадывать мои намерения, — произнёс мужчина, приблизившись к Селине, отчего чернильные с перламутровым оттенком волосы свободолюбивой волной взметнулись за спину от плавного стремительного движения. — Где она? — ласково, словно все звуки подчинились этому голосу. — Сам ищи, Повелитель, — обращение было высказано с самым отвратительным презрением. — Хорошо, — широкая ладонь прошлась по предплечью. — Попробуем по-другому, — сильная рука сжалась на конечности Гекаты, дробя кости, показавшиеся из-за кожи и пронзая собственную конечность, отчего Дьявол довольно улыбнулся, когда как Селина шумно дышала, разбрызгивая кровь, но не издала ни звука, и не отвела взгляда. — Я сам приду за ней, раз ты того желаешь, — горячее дыхание ударилось в лицо. — Так, где мне её найти. — Тебе она не поможет. Как никто из нас. Селина отвела голову и нанесла удар по лицу мужчины. Тот отклонился назад, получив лишь лёгкий шлепок. Мужчина с напускным разочарованием решил отказаться от игры в переговоры и уступил место жадности до получения украденного. Но Геката уже вырвала из хватки руку, раздирая ладонь мужчину собственным изломанными костями. И предприняла попытку выбить из руки Люцифера меч. Ранение сковало быстроту реакции, отчего Селина фактически подставилась под удар. Властная ладонь сжала шею до хруста, а клинок медленно вонзился кожу и мышцы. Лезвие, проворачиваемое жестокой рукой владельца, упёрлось в кости, явственно показывая намерение последним движением снова пронзить тело насквозь. — Преимущество не на твоей стороне, Советник, — ласково проговорил Дьявол, восхищённо смотря на девушку, беззвучно терпящую боль и не отводя бешеный от адской раны взгляд. — Замечу, что соблазнительные демонессы тоже имеют право на шанс, — наслаждаясь властью, продолжал мужчина. — Что же ты предпримешь? — Отправляйся в Ад, — прохрипела воинственно Геката. Дьявол почуял неладное раньше, чем та закончила фразу. Мрак Люцифера объял обоих, стискивая наметившийся выплеск силы Гекаты. Яркая вспышка огладила равнину. Удушающая тьма сжимала рвущийся наружу поток и тот, словно поддавшись, свернулся в тесный клубок под натиском мощи мужчины. Окровавленные губы растянулись в кривом оскале, а разомкнувшиеся клыки выпустили истошный рёв. Свёрток магии в последний раз сжался. Сносящий всё живое взрыв поглотил в ударной волне двух существ, расшвыривая в стороны. Проскальзывая по камням и пользуясь ядом дьявольского меча, Селина продолжала изничтожать всё, что связывало её с материей земного измерения. Тело становилось тяжелым и чужим. Израненным от острых краёв потрескавшихся камней и смертоносной раны клинка Дьявола. Ощущение мира на каждой клеточке, на каждом атоме собственной сути сменилось тряской от того, что её буквально подобрали и понесли вдаль. Мрачная дымка тени проводника очертила душу, скрывая ту в себе и унося прочь. Дьявол, сопротивляясь волне, совершил несколько пассов руками, злостно разводя потоки магии в стороны. Чтобы увидеть безжизненное тело Гекаты вдалеке. Медленно продвигаясь к нему, Люциферу оставалось довольствоваться лишь останками, лежащими в вязкой луже, источающей совершенно иной аромат. Ничем не привлекательный и не манящей. Кожа Селины темнела под морозным взглядом мужчины и обращалась во прах. Земля мгновенно поглотила останки, не оставляя следов. Красная жидкость пропитала трещины в камнях, в которых уже показались новые ростки жизни. — Вот оно что... Хм... — рука раскрылась, и в неё послушно поместился меч, блестя чистым лезвием в лунном свете. — Пусть будет по-твоему. У меня больше времени, чем у тебя. Последняя фраза огласила долину, овеянную серебристой луной. Гладь озера пошла кругами, и из пучины показалось стройное тело, возвысившееся над поверхностью. Находясь верхом на Кире, пока проводник плыла к берегу, Селина судорожно ощупывала кожу. Гладкая. Без изъяна и увечий. Душа цела. Посмотрев в сторону берега, Геката перестала дышать, всем существом отдаваясь представшему образу. Эфемерный мираж старшей сестры склонил голову в приветствии и растворился в лёгкой дымке.***
Воспоминание Селины, вынырнувшей в знакомой долине с громким ярким вдохом, выкинуло демона в реальность. Алчный красный взор потрясённо вперился в Гекату, заходящуюся в тяжёлом дыхании. Тот самый взгляд, полный противления и несгибаемой воли, с каким девушка взирала на Люцифера, ширили безумную волну невероятного притяжения. Всё внимание Маркиза подчинили колдовские глаза, наполненные алчностью и желанием борьбы. Приверженностью тому, что отличает демонов от других существ. За шумным дыханием, немигающим взором и крупной дрожью Андрас, пребывая в роли стороннего наблюдателя, не сразу понял, что перед ним сама Геката. Что теперь он не зритель и не свидетель давно минувших лет. Чувство действительности происходящего выстрелом прошило нутро, когда за неясным шёпотом в сознании последовал пронзающий импульс той самой магии из прошлого. Демона оттолкнуло от Гекаты короткой мощной волной. Древняя, забытая всеми сила невидимой преградой встала между Андрасом и Селиной. Вынуждая рвущегося обратно к ней мужчину на расстоянии вытянутой руки наблюдать, как девушку прошивает переливающееся остриё кристального заклинания. На открытых участках тела проступили чернильные рисунки рун. Как на папирусе, который скрупулёзно создавала Селина, и тогда при появлении Киры. Когда та выгнулась на кресле, демон, превозмогая неясную слабость и барьер, преодолел волну и мгновенно оказался рядом. Бархатный шёпот сменил крик боли девушки. Широкие ладони оглаживали влажную кожу. Осторожно массировали шею с напряжёнными мышцами и проступающими венами, подсказывая, как дышать. Пронзительные стоны, перемежающиеся с рыданиями, изрывали на части самую ценную душу. Андрас и помыслить не мог, что создание Дьявола способно на такие эмоции. Вобрав хрупкое тело в объятия, демон продолжал поддерживать тело магией. Со злостью понимая, что тем самым продлевает мучения Селины. Однако позволить недугу повторно завладеть Гекатой, снова поставив на грань смерти, диктовали сделать выбор в пользу одного из двух зол. Потому Себастьян ревностно не давал власти мрака завладеть своим сокровищем, заменяя враждебный своим. Прошивающим слабое тело, извивающееся в фантомных телесных и совершенно реальных душевных страданиях. Не позволять сердцу остановиться, а крови пробить себе путь в свободное течение. И сам был готов взреветь от того, что является ещё одной причиной мук. На неверных ногах стоя рядом, нашёптывал на ухо успокаивающие речи и стискивал колотящееся в дрожи тело. Кончики пальцев, скованные от напряжения, исследовали мокрое от слёз лицо. Чувствуя кожей мимику, отражающую внутреннюю адскую боль. Ближе к губам, из-за которых устрашающие слух рыдания сменились бессильными подвываниями, влага стала гуще и плотнее. Михаэлис отстранился, натыкаясь сумасшедшим взглядом на две струи крови, настойчиво текущие из носа. Смешиваясь со слезами алые подтёки преображали прекрасное лицо в квинтэссенцию всего, что было пережито Гекатой. Обтирая кожу, Михаэлис наклонил голову Селины, отчего капли окрасили покрытую мурашками, несмотря на жар кожи, грудь. Тяжёлое дыхание и задушенные стенания разбрызгивали кровь. — Выпусти... меня, — хрипло и неразборчиво пробормотала Геката, неистово дёргая слабыми руками, пытаясь выбраться из пут мрака. — Прости, не могу, — со всей искренностью и сожалением шепнул демон, продолжая своё занятие. Тяжёлое сопение и опрокинутая на грудь голова почти убедили Андраса в сдаче Гекаты. Оттого стремительное движение, в результате которых его шея оказалась зажата ногами, как в капкане, стало совсем неожиданным — предположение о наличии сил на подобный манёвр в состоянии полнейшей разбитости представлялось Маркизу диким. Демон из-за внезапности движения податливо сел прямо и замер. Не шевелясь, смотря в пышущий злостью взор создания Ада. Подняв руки в знаке подчинения, Михаэлис не утаивал своих намерений. — Я не позволю тебе совершать необдуманных поступков, — Себастьян читал мысли Селины, которая была готова прямо сейчас отправиться в Малшим, всеми чувствами находясь в том времени. — Ты не сможешь ему противостоять. — Андрас! — Не вынуждай меня обезоруживать тебя иначе, — рыкнул Маркиз, впрочем, не двинувшись с места и переходя на уверенный спокойный тон. — Дай себе ещё немного времени, — колени сомкнулись сильнее, однако Михаэлис стоял на своём. — Он не тронет их. Иначе давно поглотил бы. Ноги Гекаты дрогнули и немного ослабили хватку, ложась на широкие плечи демона. Не отпуская до конца. Девушка облизала губы, пропитанные собственной кровью, неприятно шумевшей в голове. Она чувствовала, что глаза неумолимо жгло то ли от злости на себя, то ли от нескончаемых слёз. Селина закрыла их. Стало легче, но ненадолго, когда перед закрытыми веками то и дело всплывало глумливое лицо Дьявола. Она готова была обагрить его полностью, и не тщедушным плевком собственной крови. И понимала, что действительно не в силах. Мимолётная свобода первой кончины вновь сковалась непомерной тяжестью материального обличья. Гораздо более невыносимой, чем в те давние времена. Напоминая, что серьёзный этап пройден. Впереди оставался ещё сложный путь. Ничего не закончилось. Ни тогда. Ни сейчас. — Отнеси меня в спальню, — сквозь зубы, через собственную немощь прошипела Геката, лютуя на свой выпад против того, кто помог ей вернуться. Малодушно не смотря в глаза Маркиза, та лишь чувствовала, как нежные руки, в которых сокрыта сокрушительная сила, поднимают над полом. Не скованные кандалами запястья стиснулись на груди. Скрюченные пальцы переплелись, пытаясь унять дрожь. Вообще состояние полного обнажения перед Маркизом казалось до того постыдным, что девушка не чуралась скрыть его за враждебной эскападой в его сторону. Более того, её настолько не волновало состояние самого Себастьяна, что становилось мерзко. Оказавшись на кровати, Геката отвернулась. Сжалась в комок, притягивая к груди колени. Запах собственной крови теребил нюх. В носу неприятно булькало и зудело. Горло першило от недавних нечеловеческих рыданий, что ещё больше ударяло по достоинству перед Маркизом. Расклеившись до состояния хлюпающей тряпицы, Селина молила темноту прийти. Наивно надеясь, что с ней всё закончится и перестанет существовать. Будто ничего и не происходило вовсе. Унизительная просьба в никуда исполнилась мягко и незаметно. Расслышав мысленную мольбу, Себастьян посчитал ту самым лучшим решением для обоих. Короткий взмах руки увенчал конец совместного пребывания в прошлом. Девушка провалилась в сон, не прекратив беззвучные рыдания. Короткие всхлипывания оглушали сумеречную комнату, объятую светом дня. Демон стоял над девушкой некоторое время, пока тишина не стала постепенно наступать в ставшим в миг хрупким мир двоих существ. Прикрыв глаза, демон опустился в мрачное кресло, любезно возникшее из подчинённого хозяину мрака. Широкие ладони закрыли лицо. Демон откинулся на спинку, массируя пальцами виски. В безмолвии мысли навалились чудовищным валом. Отсутствие необходимости в самообладании и вовсе требовали выхода всех чувств, чтобы разрядить внутренний накал. Возможность уйти представлялось самым настоящим бегством от реальности, требующей неизбежного принятия всего, что представало ранее клочками. Знание о невозможном, совершённом Селиной, усилилось под натиском куда более глубинной истины. Геката вознамерилась превзойти свою природу. Причём не меняя основ своей сути. Девушка прочла чувствуемые ею законы мироздания на новый лад. Сплела из отдельных постулатов совершенно немыслимую для Подлунных существ логику — возвышение через собственную гибель неестественно от слова совсем, самоубийственно в прямом смысле. Воспользовавшись тем, что самыми лучшими душами являются либо "первые", которых опекают ангелы, либо перерождённые. Вернувшиеся на землю в последний раз, чтобы постараться свернуть на новый круг, став "первой". Геката же выбрала ещё один миф, который мало кто относил к правдивому. Выжившая душа может преобразиться в иное качество существа, в зависимости от всей череды перерождений. Селина сама запустила цепочку, изначально не обладая самой субстанцией. И проводником служили не только созданный ею фамильяр из той самой "старой" души, сколько жнец, впоследствии ставший легендой. Следуя энергетике миров создание Ада взрастило в себе то, что могло назваться душой. Совершенной в своём воплощении и искусно выверенной, но не являющейся искусственной. Дышащей и живой. Уникальной и единственной. Потому её приход в этот мир происходил через человеческий облик. Геката училась у лучших обладателей души — у людей. Михаэлис мог поклясться, что выбор был не менее тщательным: избирались те, что страдали и преодолевали испытания. Более точные описания Андрас предпочёл опустить. Без них со всей ясностью осознавал, отчего жнец всё время был рядом и безмерно опекал девушку. С приходом в судьбу маленькой Вэлери Селина немало обеспокоила Легендарного. Поэтому он искал Себастьяна. И не мог совладать со стремлением демона ускорить течение событий: Кревен умело скрывал самый настоящий, инфернальный страх. Ужас от того, что Михаэлис нарушит все планы, и осознанная Легендарным необходимость присутствия Андраса в жизни, скатившейся в хаос непредсказуемых событий, вынуждали жнеца наступить себе на горло. Но не отлучаться от Вэлери до самого последнего момента, когда той не станет. Понимание, что время, которое Кревен проводил с Гекатой, ни в какое сравнение не шло с тем отрезком её судьбы, что Селина была с Андрасом, разливалось по нутру неприятным чувством. Оно заключалось в следующем: Маркиз нещадно ревновал Селину к Легендарному, о чём тревожилась Геката в самом начале. Остервенело и безудержно желал разорвать жнеца вместе с Дьяволом, кляня их обоих. Ставя в один ряд со своими врагами. Люцифер желал всецело обладать душой своего творения, а та была близка... С кем? Со жнецом! Обычным, нейтральным существом, не сравнимым с богиней. Валькирией, низведшей честь создателя ею и Легендарным в грязь. То, как вела с Мессиром Селина и одновременно представала перед прихвостнем смерти, разгоняли пламя по венам. Иметь норов плюнуть в лицо Дьявола и в тот же миг лелеять чувства к жнецу казались Маркизу несопоставимыми. Абсурдными! Девушка невообразимо совмещала в себе самые разные чувства и эмоции с самого начала, которых Себастьян не понимал до конца. Оттого терял контроль над Селиной, а это для демона неприемлемо! Впрочем, чего он ожидал, когда Легендарный постоянно твердил ему об этом?.. Михаэлис же из чувства собственного превосходства не желал слышать несуразицу из уст сакрального палача... — ...Она полюбила тебя не меньше, чем ты её... — Довольно! — Мари защитила тебя... — Замолчи! — Так ответь ей тем же, демон, и не вороши то, что поставит под удар её возвращение!.. Давний диалог со жнецом слышался диким в напряжённой от сдерживаемых порывов демона тишине спальни. Стиснутые руки в кулаки на коленях и плотно сомкнутые веки и губы выражали внутреннюю борьбу, которая так и не изжила себя со времён смерти Мари. Снова в ушах неприятным звоном звучало неприятственное для любого нечистого слово, отринутое, как и всё, что роднило тех с Небесами. А его звучание в устах не то, что Легендарного, самой Селины казалось неправильным настолько, что хотелось разрушить полмира. Потому, что не мог позволить Гекате делить чувства между ним и каким-то жнецом! — ...У тебя не получится ускорить течение времени, и ты знаешь это. — Она уже ступила на путь изменений... — Ты не в силах покинуть её. Она тебя ещё не знает так, как меня... — Кто ещё говорит о самонадеянности?.. — Ты рискуешь разрушить её существование, если будешь лезть в это. — Всё зависит от неё, не твои ли это слова? И ты знаешь это... Пылающий взгляд прикипел к хрупкой, маленькой фигурке под одеялом. Да, он не в силах покинуть её. Да, он не способен дать то, что мог предложить жнец несмотря на то, что и Селина сама обозначила то Кревену. Геката и палач изначально принадлежали разным мирам. Причём одна хотела скрыться в другом, убегая от самой себя. А Маркиз с его напористостью становился живым напоминанием тому, чего избегала Селина многие века. Да, она вручила себя ему так же, как и он ей. Но сам факт возможности — реальности в прошлом, — иного сценария выводил из себя до такой степени, что демон трясся от желания убить Легендарного тут же. По крайней мере, разорвать связь, существующую по сей день. Вот та причина ревности алчущего демона! Изначально неуловимая нить, протянутая самой судьбой между жнецом и наследницей рода, рвала контроль в клочья. И одновременно едко напоминала, что Селина не простит. Не допустит. Предаст его анафеме, что сродни гибели. —... Я устрою тебе муки, о которых даже ты ничего не знаешь. — Тогда она возненавидит тебя. — Лжёшь! Иначе моя ненависть станет жуткой смертью для тебя... — ...Не думай, что я поставлю её под удар. Мари ушла, но осталась столь же уязвимой, как и при жизни. — Я могу зайти дальше... — Можешь, тогда я заберу тебя в небытие вместе с собой. — Партия не окончена. — Больше того. Когда её сердце перестало биться, она началась... Андрас, не в силах оставаться на месте, встал и начал мерять шагами длину комнаты от окна до двери и обратно. Пылая уязвлённым самолюбием, дробящим зубы глухими рыками. Почему он реагирует так именно на жнеца?.. Он боится схватки с Дьяволом, ведь кровная связь сильнее прочих?.. На этой мысли ехидный оскал явственно проступил на заострившемся лице. Глупость подобного допущения немного сбила воинственный настрой. И подкинула куда более весомый аргумент: связь душ куда сильнее, чем любая кровь. И вот этот факт злил! "Она уже соткала новую и отдала тебе всю себя. Что же ты хочешь?.." — ехидно протянул внутренний голос зверя, слишком явственно облизнувшись. — "Изменить прошлое не в силах никто. Она сама не хочет его повторения, потому и выбрала этот путь. И ты сам дал ей слово". — Я не собираюсь его нарушать, — сам себе возразил демон неистовым шёпотом и опомнился, что находится не один. "Люциферу нужна Селина как проводник на Небеса". "Ведь она знает тебя куда лучше, чем ты сам...". Демон остановился при этой мысли. Поэтому душа Гекаты остерегалась подпускать Маркиза слишком близко. И, тем не менее, доверилась ему. Добровольно показала потаённую часть своей души, которую Андрас доподлинно не знал, вопреки всяческим догадкам. Прочувствовал на себе, как того хотела Селина. Веря, что демон поймёт и примет. Чем не доказательство того, что Кревен не занимает то же место в её душе, как тогда? Все завесы на самом деле сорваны. Геката действительно дала ему больше, чем он мог представить. Пригласила взглянуть в себя, открывшись. Дав прочувствовать. Свою отчаянную неспособность приблизиться к жнецу, предложив тому лишь суррогат человеческих чувств. При этом ценя его на правах охранителя и защитника, приведшего самое ценное для него же к демону. — Она найдёт тебя, когда будет готова... Давай не будем продлевать её мучения. Верь ей... Геката верила — снова странное понятие, не вяжущееся с демонической кровью, — Андрасу. Чем подкупала Маркиза, далёкого от любого значения веры. Увлекала, изводила и искушала обещанием безраздельного владения существом, предназначавшегося исключительно Повелителю. Тем самым превознося Великого Полководца — увиливать от подобного положения в сравнении с Владыкой Баатора, весьма лестного, нелепо. Давно сформулированный ответ снова возник из бытности дворецким: ему до сих пор, до побелевших от стиснутых кулаков костяшек, до желания испепелять мало Гекаты. В особенности зная, что её душа вмещает чувства не только к нему. Ранее бережливость Мари, Вэлери и Селины представала менее глубокой, чем и был рад обманываться Михаэлис. Жнец был противно неотделим от неё всё то время, которое Андрас знал девушку. Подоплёка оказалась куда более неприятной. Смотря в окно, где ночь вовсю правила, Себастьян видел не лес и не окрестности дома. Он видел его Гекату в объятиях фанатично преданного, влюблённого до одержимости Легендарного — исступление жнеца с лихвой было понятно Маркизу, иначе бы его не трогали эти образы. Селина не отвечала ему тем же пылом, но позволяла близости быть. Впрочем, прикрыв глаза, норов демона немного усмирялся с воспоминаниями об ощущениях девушки. Та отдавала, но не отдавалась так, как происходило с Андрасом. Не позволяла душам переплетаться с любовником из прошлого. Её душа, находясь рядом, льнула не к картинам того времени, а к Андрасу, смотрящему на них с каменным лицом чистейшей ярости и непринятия. Скрестив руки на груди, демон повернул голову, где пребывала Геката. Свёрнутое тело оставалось недвижимым. Агония бешенства истлевала, когда невольное сравнение силуэта с огромным пространством постели было явно не в пользу Селины. Маленькая, сжатая от пережитого во второй раз, не ведала о том, что происходило многие часы за её спиной. И чёрствое сердце наполнялось теми чувствами, что неизменно приводили Маркиза в состояние блаженства. Не возвышенного и не низменного — он по-прежнему не мог определить, какого. Но собственного, правильного и органичного. И в прояснившемся от упоения собственными кровожадными мыслями сознании стало не по себе: Легендарный более не претендует на его сокровище. В сущности, уже давно, а если вдуматься, то никогда не мог. Оставалось неясным, что же произошло между ними, что их пути остались близкими, но более не пересекались, как в первую встречу. Однако жнец никогда не соперничал с демоном, если рассуждать здраво. А вот Люцифер... Пытливость властного взгляда, выдержанного Селиной, было достойно восхищения. Если бы не сквозившая в жадном взоре уничижительная для Гекаты кара за доставленные хозяину Ада хлопоты. Насколько Маркиз знал Повелителя, он не терпел, когда события разворачивались не под его контролем. Когда его воля смещалась ниже в ранге приоритетов намерений его приспешников, то маятник уничтожения запускался сам собой. Баатезу были свободны в своих действиях до тех пор, пока напрямую не затрагивали интересов Мессира — умышленно ли или по неосторожности. Селина же, как создание Творца Баатора и прилегающих измерений, нарушила все постулаты иерархии. И Повелитель не спустит нанесённое Гекатой оскорбление. При таком раскладе законов Преисподней Маркиза отчасти спасало лишь то, что Селина выбрала обладателем своей души не Дьявола, а его. Вырви он Селину из пут Люцифера без желания самой Гекаты, Андрас мог бы считаться предателем тот же час со всеми возможными и невозможными последствиями. Люцифер не выбирает лёгких путей в роде устранения соперника путём прямого уничтожения. К тому же Андрас являлся поистине Великим Полководцем, предводителем духов и Высшим демоном. Уверенно занимающим свою позицию в Бааторе. Тем не менее, Селина высказывалась по этому поводу неоднократно, пытаясь уберечь Великого Маркиза. Изначально ему казалось, что Геката слишком много на себя берёт, не веря в его способности. Однако её прикованность к демону, добровольная и обозначенная как "неизлечимая" привязанность, допущенная и желаемая ею самой так же, как и Андрасом, подводила к другому объяснению. Теперь её слова зазвучали иначе: она, как никто другой, была близка к Дьяволу, испытала на себе его гнев и знала, что он может предпринять. Хотя допускала иные варианты, которые невозможно предсказать. Ибо Лукавый воспет во всех легендах и мирах за неоднозначность и коварство помыслов. Ему неведомо прощение и милосердие — те были оставлены в краях Эдема со времени свержения. Искажённая честь, присущая баатезу, извращена им до совершенства неповторимости. Посему все козни против него обращались против заговорщиков. Причём внезапно и так, чтобы менее смелым было неповадно ставить под сомнение власть Несущего свет. Сосредоточившись на этих мыслях, демон снова сел в кресло. Его взгляд теперь окрашивался пламенем задумчивости и сосредоточения. Его Геката пронесла месть через столетия. И Люцифер ждёт её проявления. Никто из присутствующих в комнате не мог догадываться, какой именно момент будет избран Дьяволом. Оттого Маркиз в очередной раз считал себя правым в форсировании событий под своим личным присмотром. Что бы не думал Легендарный. Как бы не пытался оградить Селину, он не в силах сражаться на планах Баатора. Откинув персону жнеца подальше, Себастьян всё же решил ждать. Он не отступится от решения, высеченного в собственной сути. Пусть дело в самой Гекате и её подчиняющей демонов силе. Пусть он сам стал одержим ею, вопреки всякой собственнической воле. Посему он получит ответы на свои вопросы. Так как желание Михаэлиса оставаться наставником Селине до тех пор, пока Геката не будет готова дать отпор Владыке, тесно связано с пониманием, с кем он имеет дело. И тогда он выступит рядом, ибо закон принадлежности незыблем и написан самим Дьяволом. Он завоюет право единоличного владельца Селины. Когда-то девушка назвала его сумасшедшим и чужим в её войне. Он готов был согласиться с первым изречением, учитывая призрачную улыбку на собственных устах при воспоминании об этом. И никогда не смирится со справедливостью второго. Алчность до названного своим, пылающая силой гордыня, самолюбие и достоинство лучшего хищника равнялось обладанию тем, чего он желал более всего. И его первая во всём существовании неудача с Сиэлем велела ему взять реванш. Не отступить перед куда более ценной наградой, где он может получить не только Гекату, но и, возможно, настоящую, не мнимую свободу на удлинившемся поводке. Он не забыл разговор с Гекатой о сущности контракта и возможности его расторжения. Оттого алчный взгляд вперился в спину девушки, лаская взглядом. Поистине великолепное создание, принадлежащее ему ровно настолько, насколько сам он может принадлежать ей. И та партия будет только после того, когда он окончательно утвердит свои права на душу.***
Департамент гудел потревоженным ульем. Мерзость Ада расползалась по миру чёрным мором, истребляя людской род в масштабах, которые помнили разве что Высшие. Молодняку оставалось лишь выходить на смены с полной уверенностью, что не вернётся обратно никогда. Несмотря на сопровождение старших, жнецы терпели потери. Множество внеочередных заседаний раз за разом шумно пересматривали стратегии сбора душ. И раз за разом те терпели крах, когда списки павших поступали в Секретариат. На очередном сборище, где Легендарный вынужден был присутствовать, фактически являясь рядовым жнецом, мужчина молчал. Тоскливый взгляд нарочито медленно осматривал присутствующих, галдящих на одну и ту же тему уже второй месяц к ряду. Оставалось ещё четыре. Ему всё чаще казалось, что обречён пребывать в рядах штатных приспешников смерти куда больше отведённого приговором времени. — У Вас есть новости от них? Адриан моргнул, впервые за долгое время осмысленным взглядом обводя пустой зал. Впрочем, неожиданный вопрос Кревен вознамерился оставить без ответа. — Столь редкие минуты тишины, — жнец небрежным движением сложил форменные перчатки вместе, положив на них сверху руку и покосился на начальника. — И ты решил их прервать. — Сегодня вечером мне надо докладывать Совету о Ваших успехах... — О, а они у меня есть? — открыто усмехался Адриан и поднялся с места, сжимая перчатки в ладони. — Врать Совету преступление. — Несмотря на Ваши отлучки, — Кревен хохотнул на просторечное определение его осторожных отлыниваний. — Ваша работа безупречна. — Не поверят в столь лестную характеристику, — заговорщически шепнул Легендарный, маниакально улыбаясь, хотя в глазах блестела сталь. — Мы оба понимаем, что она противоречит их ожиданиям. — Смею отметить, что это правда, — холодно ответил Спирс и его настроение выдавал лишь привычный жест руки, оправляющей очки на переносице. — Я должен быть готов к другим вопросам и, думаю, Вы знаете на них ответы, раз позволяете себе свободу перемещений. — Хорошо, я отвечу так, — Кревен натянул перчатки на руки, пригвождая начальника не менее морозным взглядом. — Если им потребуется информация об известных нам существах, ею будут интересоваться не у тебя, Уилл, — Адриан скрестил пальцы, насаживая перчатки плотнее на ладони. — Я бы не смел беспокоить Вас расспросами, если бы не... намёки, — тихо пробормотал Спирс, явно остерегаясь чужих ушей. — Хм, — Легендарный ещё секунду сверлил начальника взглядом и отвёл глаза, задумавшись о подоплёке подковёрных игр Совета. Кантор в растерянности. К тому же знание причин происходящего известно, хоть и очень ограниченному кругу лиц. Совету должно принять меры, разумеется. И, похоже, в обход Легендарного жнеца. — Не поддавайся на провокации, Уилл, — также тихо проговорил Кревен. — Говори правду: ты ничего не знаешь. Тебе известно, что при разборе дел о нас с Вэл ты не присутствовал. А я держу язык за зубами. На прямой вопрос, хотя таковой прозвучит вряд ли, отвечай, что я тебе ничего не рассказываю, — и закончил чуть громче. — Надо будет — сами спросят. — Да, конечно, — почти облегчённо сказал Спирс и в его глазах мелькнула тень благодарности. — Вот и ладненько, — в своей излюбленной манере помешанного ответил Адриан и залихватски хлопнул Уильяма по плечу. — А то столько работы, что теперь понятно, отчего Грелль на тебя так жалуется, — начальник уже приготовился ответить возмущённой тирадой, как Кревен упорхнул в коридор, насмешливо копируя повадки красной бестии. За пределами зала Легендарный перешёл на привычный уверенный широкий шаг. Из глаз исчез всякий фанатизм, а губы сжались в полоску. Делая вид, что поправляет перчатки и не обращая внимания на восхищённые взгляды диспетчеров, Адриан огладил кольцо. Про себя прося Селину об осторожности и необходимости соблюдения безопасности. И молил силы, чтобы демон защитил Гекату, в чём, впрочем, сомнений не было. Но лишней просьба Кревену не казалась.***
Проведя несколько часов в переваривании того, что было открыто демону, Андрас сидел в кресле в полной темноте и тишине. Напряжение уже менее явственно читалось в изящной фигуре. За закрытые веки уже пробивался красный отсвет пламени Преисподней. Уперев локти в колени, Маркиз прижался губами в скрещенные с едва уловимой силой руки и слушал ровное глубокое дыхание, доносившееся с кровати. Привычное действие успокаивало разбушевавшийся после увиденного норов, как и мягкий аромат близкой души. Та до сих пор была далека от покоя, напоминая о пережитом и разделённом двумя существами. Позволив себе вспомнить человеческий облик, Михаэлис длинно выдохнул и так же медленно втянул носом запах, наполненный привычными нотками флёра субстанции, умеющей заставить его забыться. И Андрас пользовался этой особенностью Гекаты в моменты, когда было необходимо не только чувствовать её рядом. Эфемерное покрывало аромата, управляемого силой Селины, уже давно было признано демоном как средство не только обольщения, но и управления. Впрочем, девушка также дозволяла себе таким образом манипулировать Себастьяном, в чём она никогда не признается. Откровенность в их совместной жизни неизменно шла под руку с недосказанностью. И вторая, по чести сказать, служила им обоим не менее верно, чем первая. А итогом её службы становилась необходимость обратиться к открытости, о чём демон и думал все эти часы. Словно почувствовав разительную перемену в мужчине, флёр души вторил ему. Себастьян ненадолго замер в некотором недоумении, что могло произойти. Шуршание ткани и неровное дыхание отразились на лице мужчины маской вежливого недоумения. Брови слегка сошлись. Внимательные глаза уверенно распахнулись, чтобы увидеть, как Геката осторожно садится на кровати, опираясь на спинку и притягивая к себе колени. Опухшие от слёз веки не озаботили Маркиза так, как взгляд слабого осторожного ожидания, в котором не было больше ничего. Оттого эмоция казалась искусственной и наигранной. Молчание тянулось так, словно время перестало существовать. Ночь только приближалась к Рубикону, а уже могла претендовать на звание одной из самых тяжёлых для обоих существ. Задумчивое внимание и неуверенное ожидание встали друг напротив друга, словно два соперника. Ведь демон и Геката изначально предполагали, что погружение в прошлую жизнь не станет окончанием, а лишь новым началом. По этой причине Селина передавала бразды правления Андрасу, приняв его ведущую роль на эти часы и вынужденно отойдя в сторону. И не стремилась вернуть свою роль — Себастьян видел в ней ни сил, ни желания, ни намерения торопиться. Девушка изначально понимала, что насколько бы ей не было трудно вновь пройти через свой Ад, Михаэлису будет не легче. А раз так, мужчина понимал меру ответственности и необходимости в собственной сдержанности, которую воспитывал в себе всё время, пока Селина дремала — сна толком так и не случилось. Однако времени оказалось мало для обилия эмоций, хлеставших зверя всё время странствий в прошлом девушки. Оттого нутро ныло от ран и свежих рубцов, которым ещё долгое время не суждено успокоиться. При этой мысли Михаэлис ненадолго опустил взгляд в пол, одновременно устраивая стиснутые руки на коленях скрещенных ног. Изящное и плавное движение не вызвало в Гекате ничего, кроме короткой сдержанной оборонительной эмоции в душе. Впрочем, Маркизу хватило и её, чтобы понять: девушка понимает его намерение поставить точку. Они давно шли к развязке недосказанности и убранных в долгий ящик вопросов. Обращение к открытости, как обозначил для себя Михаэлис, ибо ложь не даёт нужной ему власти. — Знаешь, — шёпот оказался чуть громче дыхания, но девушка откровенно пренебрегла риторикой, когда как Себастьян словно окаменел с коротким словом, выдавая собственное не спокойствие. — Молчание для человека, как порез на теле. Когда их немного — неприятно, но не смертельно. И чем их больше, тем опаснее для его жизни, — Селина взглянула прямо в карие глаза, в которых отражался лунный свет с улицы, выдавая странный блеск укрощаемой несдержанности. — Я близка к человеку. Твоё лезвие слишком острое для меня. Под пристальным взглядом девушка тяжело выдохнула и, сморщившись, запустила дрожащую руку в волосы. В надежде унять пульсирующую боль в голове и шум крови в ушах. Ей казалось, что её снова тащило по поверхности, сотрясая внутренности от ударов. К горлу подкатывала тошнота, а стоило закрыть на миг глаза, как ощущения становились невыносимее. Поэтому медленно моргая, Селина осматривала спальню, борясь с вспышками света в темноте. — Что происходило дальше? Геката рассеянно перевела взгляд на демона, отчаянно пытаясь на нём сфокусироваться, чтобы не проваливаться обратно в засасывающие воспоминания. Горло пересохло, когда мужчина поднялся с места и сел рядом. Прогнувшийся высокий матрац по-старинному вернул ощущение опоры и чувство статичности своего положения на мягкой поверхности. — Было... — девушка надрывно закашлялась, поскольку перешла с шёпота на тихий тон. Жалкие остатки слюны во рту никак не помогали смочить рот. Осязаемое чувство то ли руки Дьявола на горле, то ли ошейника, сброшенный смертельной косой, изо всех сил не подпускалось рассудком, метавшемся между памятью и реальностью. Полотно прострации и апатии начинало рваться под напором злости на затягивающую трясину обречённости, из которой она давно выбралась. Так какого чёрта эти склизкие лапы снова заставляют тонуть в зловонной жиже тех времён! Самоистязания, ставшие своего рода подтверждением того, что Гекату никто не смеет тронуть, кроме неё самой, прекратились с решительным хватом на руке. Ощущение прохлады прикоснулось к губам, а на языке ощутилась влага. Селина обняла ёмкость со всем рвением, не замечая, как вцепилась коготками в ладонь демона. Жадно испивая, казалось, бездонный стакан, девушка устремилась за проясняющимся с каждым глотком сознанием. Цветные круги перед открытыми глазами приобрели багровый оттенок света Преисподней. Неясные очертания тени вырисовывались мрака всё чётче, являя сосредоточенной лицо Маркиза. За ним проступили силуэты обстановки и спальни, облитой серебром полной луны, свет которой отражался от покрова снега, лежащего на стылой земле. — Не торопись, — бархатный шёпот возвестил о наличии слуха, что немало радовало после короткого вакуума. — Предположу необходимость обратиться к твоим другим воспоминаниям, — Селина прикрыла глаза, соглашаясь с гениальным в своей простоте предложением, ведь память также связана с Люцифером, а оттого её тянет обратно, словно магнитом. — Поэтому скажи мне, что произошло дальше. Геката осторожно подняла голову и Маркиз услужливо убрал стакан, который тут же испарился из широкой ладони. Снова короткий кивок для проверки своего состояния и искренней благодарности Себастьяну. — Спасибо, — проба сил, которые по крайней мере её стали слушаться. Девушка провела рукой по кровати в искренней уверенности, что рядом находится её неизменный допинг. Непонятливо нахмурившись, Геката посмотрела в сторону единственной тумбы, на которой стояла лампа. Мысль о том, что она единственная здесь, кому нужен свет на случай чтения вечерами, стала неправильной. Дикой. — Что ты ищешь? — слишком спокойный голос обратил внимание на своего владельца. Горящие глаза смотрели слишком мягко, чтобы поверить в благостный настрой демона. Селину удивило, отчего мужчина скрывает своё подозрение, которое для неё оказывалось весьма очевидным. Михаэлис же ловил себя на тревожных домыслах о том, что происходит с душой напротив. Та виделась ему то плавным пологом, то бурным потоком, сметающим всяческое спокойствие. — Мне казалось, оставила здесь пачку. Рассеянный нежный голос немало изумил Себастьяна, уже чувствовавшего, что всё идёт не по его плану. Он привык к самому факту неизменного отсутствия подтверждения своим догадкам о поступках девушки, но само искажение всегда вызывало восторг и восхищение. А сейчас его заботило совершенно иное, а именно, как отразилось на человеческом разуме пережитое путешествие. Последний из барьеров, которые бывший дворецкий чувствовать в Мари, пал. И становилось неясным, к чему привело его разрушение. Он не был готов к несостоятельности своих ночных измышлений о том, что осталось пройти остальной путь — понять для самого себя, на что способно создание перед ним. — Чёрт, всё смешалось, — раздражённо выдохнула Селина, ловя себя на жуткой тяге к сигарете, которую не чувствовала уже очень давно — с момента служения в Департаменте. — Сойти с ума сейчас было бы очень обидным исходом, — и натянуто усмехнулась, неловко скрещивая пальцы и медленно опуская их на колени. Маркиз встал с места и чеканным шагом двинулся в сторону выхода из спальни, спиной чувствуя сдержанное недоумение Гекаты. Наткнувшись острым взором на картонную коробочку над камином в гостиной, мужчина почувствовал оторопь: Мари всегда держала табак либо около кровати, либо на каминной полке. Бывшая жница не была заядлым курильщиком, но были моменты, когда никотиновая палочка была ей жизненно необходима. "Всё смешалось", — промелькнул недавняя реплика Селины в голове. И пока демон шёл к камину, он словно снова почувствовал всплеск силы, о полюсе которой не было времени задуматься, когда Геката выкинула его из воспоминаний. Передёрнув плечами и не глядя, как рука тянется к пачке и зажигалке, Маркиз постепенно осознавал, что случилось. Вернувшись обратно, Михаэлис передал взятое под пристальным взглядом девушки и снова опустился в кресло, смотря на ожидающую его душу нечитаемым взглядом. — Начиная с этого момента я прошу тебя рассказывать обо всех изменениях, которые ты почувствуешь, — ровно проговорил мужчина, закидывая ногу на ногу и уткнувшись подбородком в стиснутый кулак руки, упёртой в подлокотник. — Как я понимаю, все поставленные тобой защиты пали, — Селина упёрла сосредоточенный взгляд на свои руки, стиснутые на коленях, и ловила каждое слово Андраса, всем существом понимая, о чём идёт речь, улавливая произнесённое и ощущая то в себе ярче, пока Михаэлис говорил. — Ничем не сдерживаемая сущность постепенно расправится. — Постепенно? — эхом повторила Геката и горько улыбнулась, памятуя о прошлой жизни, где далеко не всё было столь однозначно. — Потому я требую... — Требуешь? — Селина подняла едко ироничный взгляд на демона, попутно не глядя доставая сигарету. — Сильно сказано, учитывая, что тебя уже ничто не мешает лазить ко мне в голову, когда тебе заблагорассудится, — и скомкано закурила, осторожно затянувшись горьким дымом, отчего по телу прошла дурманящая лёгкость. — По крайней мере, пока, — снова острый взгляд на Михаэлиса, который никак не изменился в лице. Неуловимо изменившийся силуэт подсказал девушке, что Андрас услышал, но явной реакции никакой. Приверженность данному им слову о неприкосновенности её сознания теперь представлялись красивой мишурой, запутывающей истинность мотивов хищника. Впрочем, после вновь пережитого неудивительно, что девушка во всё видела подвох. А напускное отсутствие ответа могло быть доказательством того, что и Маркиз всё прекрасно понимает. Геката решила для себя остановиться на этой версии и перевела взгляд на слабый огонёк тлеющей сигареты. — Дальше меня с ним ничто не связывало, — Селина приступила к ответу на давно заданный Себастьяном вопрос. — Мои появления в материальном мире были редки. Сначала очень неудачные и болезненные, — девушка поморщилась под сосредоточенным взглядом внимательного слушателя. — Методом проб и ошибок и с помощью Киры мне удалось задержаться хоть на сколько-нибудь приемлемый срок, чтобы понять, каково быть здесь, — снова затяжка, уже более уверенная. — Быть человеком... учиться просто дышать, не говоря о другом... — девушка с силой провела рукой по лицу и зачесала пятернёй волосы назад. — Быть нежеланным ребёнком, которого топят в реке... — голос девушки стал глуше. — Я никогда не думала, что может быть такая палитра чувств и ощущений... — Геката вперила взгляд вперёд, но не видела ничего из настоящего. — Умирать от голода и жажды... и жизнь не проносится перед глазами... ведь её и не было... — голос Селины дрогнул, а глаза стали влажными. — Чувствовать, как никчёмная рана может оборвать то, чему только начала учиться — быть человеком, — девушка помнила взгляд Киры, когда вернулась в долину после смерти, от которой дьявольское создание спасло маленькую девочку в горах Тибета. — Слишком самонадеянным человеком без всего того, чем я являюсь, — и вдохнула дым медленно и глубоко, словно тот не был горьким и не мог сравниться с теми воспоминаниями, и посмотрела на Андраса, не сводившего с неё глаз. — Я губила души, Маркиз. Просто потому, что посчитала их равными себе. И они не были для меня пропитанием, чтобы выжить. Расходный материал. Себастьян не перебивал, погружаясь в тихий голос, в котором кровавой каплей на ниточке дрожали раскаяние и боль. И понимал, что этому и училась Геката. Сращивала в себе три мира, выпестовав из искусственной субстанции яркую, удивительную душу. И если бы та не была отмечена лично Дьяволом, её опекал бы совсем не демон, как "новую". Но и сам Михаэлис проклят не меньше ставшим ненавистным контрактом... — Мы оба прокляты, — глаза Андраса расширились, когда Геката озвучила его мысль. — Каждый своим клеймом, — Селина воткнула догоревшую сигарету в пепельницу. — И я пыталась от него избавится всеми силами, — и посмотрела на ожившего Себастьяна, смотрящего на девушку открытым взглядом. — Выбирала, жила и умирала. Ха, — горький смешок сопроводил щелчок пьезы и треск зажжённой новой дозы табака. — Даже пару раз удалось оказаться в благочестивом обществе новой для людей веры в Создателя всего сущего, — далее взгляд Селины наполнился заревом зелёного пламени. — И второй раз стал совершенной противоположностью Доминиканскому ордену в Испании. Мне открылось, что стояло за псалмами и евангелие. Пережить то же, что в его темнице, здесь на земле... Геката замолчала, пытаясь справиться с собой. Память, как назло, подбрасывала слишком яркие картины своей казни и горя Адриана, который впервые за всё время сделал попытку вмешаться и спасти Линду. И Селина понимала, почему так — Кревен увидел ту Гекату, поломанную и разбитую, идущую на смерть. Потому что не может сдаться. — Перед тем, как оказаться в Лондоне, я закончила свою жизнь на костре под крики о моём дьявольском происхождении, — Селина видела будто издалека, как демон пересаживается к ней на кровать, но не прерывая и смотря в самую душу. — Забавно. Инквизиция была права. Линда обладала силами, способными исцелять и тело, и душу, — Геката постаралась улыбнуться, но не получилось. — Снова горечь предательства. Снова пытки и глумление над смертной оболочкой. И я сбежала, — девушка посмотрела прямо в глаза демона. — На другой план, в другую жизнь, в другое время. — Он нашёл тебя, — шёпотом, практически только губами вымолвил демон. — Нашёл, — слабо кивнула Селина. — Нашёл Мари, — Себастьян слегка склонил голову. — Она чувствовала, что её место не там. А я рвалась обратно, испугавшись своей трусости. Испугавшись, что научилась чувствовать слишком много и могу заставить себя подменять эмоции, заставляя забыть главное. — Геката обезоружено смотрела на демона, подбирая интонации и слова. — Мари этого не понимала, но соглашалась со своим внутренним голосом, что ей больше нет необходимости оставаться там и оплакивать Майкла. Так Кревен и нашёл меня, — Селина опустила голову и раздавила вторую сигарету в пепельнице. — Он понял, что в этот раз всё иначе. И был рад тому, что я останусь жить. — Впервые? — Да, такое было впервые, — теперь улыбка удалась. — Многое изменилась у нас обоих. Очень многое, — Селина подняла влажные глаза на демона, снова стискивая дрожащие пальцы. — Я хотела, чтобы он познал то, что я не могла ему дать, — Геката сглотнула и сдела длинный вдох. — Больше года мне понадобилось, чтобы снова столкнуться с тем миром, от которого бежала. В котором я встретила тебя. — Ненадолго тебя хватило, — на лице демона заиграли желваки вопреки чересчур спокойному голосу. — Если бы... Михаэлис осёкся и рывком поднялся с места, вставая спиной к девушке, сбитой с толку. Слишком длинные ночные часы продолжились и сейчас, когда речь зашла о Мари. Бывшая жница, пройдя столь длинный путь, сама оборвала свою жизнь. Без необходимости. Без веских для плана Гекаты оснований. А потом... — Ты вернулась к нему, — слова сквозь зубы рвались сами, но и оскал зверя не заставил себя ждать. — Твои опасения были не напрасны, — Маркиз ненадолго прикрыл глаза, чтобы затем повернуться и опалить Селину адским взглядом. — Демоны не лгут, душа. Несмотря на всё, я желаю видеть кончину обоих. Учитывая заслуги одного из них перед тобой, его смерть не будет слишком медленной. Геката потрясённо выдохнула, смотря в бездну глаз со степенно увеличивающимся желанием вправить ревнивцу остатки разума. Медленно опустив ноги на пол, девушка поднялась, словно была готова бросится на Андраса прямо с места. — Я могу позволить тебе так думать только об одном из них, — с дребезжащим в голосе металлом отчеканила та. — Позволить мне? — с оскорбительной едкостью. Забыв обо всём, Селина с лёгкостью вспорхнула и оказалась напротив демона. Девушка разъярённой кошкой вытянулась, позволяя себе напустить не меньшей жажды крови в разгорающийся взгляд. Отросшие ногти впились в кожу под тканью рубашки на груди, вряд ли раня, но придавая большей выразительности словам. — Давай условимся раз и навсегда. Подобные игры не могут быть оправданы твоим отношением ко мне, — демон наслаждался видом Гекаты, невольно отмечая про себя, что ярость делает Селину бесподобной. — Если ты ставил перед собой цель привести меня в чувство после пережитого нами, способ выбран действенный, — видя, как Маркиз сощурился, девушка поняла, в чём дело. — Ничего не вернуть, Андрас, при всём желании, которого нет ни у одного из нас. Широкая рука обняла подбородок девушки, несильно сжимая, чтобы не позволить отвести обречённый взгляд. В глазах демона же разливалось неприятие соперника, почти заглушенное усилиями внутренней борьбы. И вновь поднявшее голову тогда, когда Селина вспоминала о нём в своих жизнях. По-прежнему скрывая то, что уже стало достоянием обоих. Мелочь, казалось бы, но Андрас не стерпел. — Хочу надеяться, что ты поймёшь лучше, чем я способна объяснить мои чувства к нему, — девушка не боялась смотреть в саму бездну, глядящую на неё в ответ со всеми карами в отношении жнеца и муками от невозможности их реализовать. — Только по прошествии веков я могу сказать, что действительно любила его насколько мне было доступно. И встретив тебя, — Геката прикоснулась к напряжённому лицу демона кончиками пальцев, которые тот будто не видел, всматриваясь в душу, размыкающей перед ним оковы и даруя последнее, что оставалось неохвачено демоном. — понять, что существуют материи, которые ни назвать, ни обозначить. Могу лишь сказать, — Геката дрожаще улыбнулась и во взгляде разлилась смесь чувств, которые Маркиз мог познать по отдельности, но совместить не получалось в сознании. — что мы постигли её с ним, но вдали друг от друга. Порознь, понимаешь? Селину колотило от того, что Себастьян не услышал главного. Не смог разглядеть благодарность и признательность Кревену не только за сопровождение. Андрас разъярился на обёртку и, пылая от поруганного собственничества, не стал докапываться до сути чувств, испытываемых к жнецу. — Ты никогда не задумывался, почему Гробовщик был близок к Винсенту и его сыну? — рука демона немного разжалась, отпуская подбородок девушки. — Где твой перфекционизм, бывший господин дворецкий? — Маркиз выдохнул, немалыми силами восстанавливая контроль, который держался на честном слове после всего, что они пережили. — Я слишком много сделала за эти сто лет, чтобы ты всё разрушил. После всего сказанного Андрас чувствовал опустошение и ошеломление. Смотря в яростные глаза Гекаты, в которых ехидство прямо пропорционально ширилось с изумлением Маркиза. — Ты сохранила её душу? — Клодия — всё, что я могу ему дать, — тише произнесла Геката и отступила от демона, чувствуя облегчение. — Ты её украла? — нервно проговорил Маркиз, чуть ли не рыкнув в конце. — Технически, нет, — просто бросила Селина, откидывая свисающий с кровати край одеяла обратно на постель. — Для Кантора разницы нет, — Михаэлис пребывал в странной эйфории, напоминавшей дурман от очередного фортеля девушки и неполного удовлетворения своих ревностных порывов, для которых явственных причин не было, но осадок остался. — Тебе лучше меня известны все тонкости контракта. На мгновение девушке показалось, что Себастьян застынет на долгие века. Геката не могла видеть, что происходит в его окутанной мраком душе, но могла поклясться: та металась в непонимании происходящего. — Я его изменила. В человеческом мире это называется договор на выгодных условиях, — Селина откровенно наслаждалась реакцией, сложив руки на груди, ведь хотела ответить Михаэлису на его выпад в сторону Адриана, и лучшего способа, как вывести зверя из равновесия и показать, что время покорности закончилось, Геката не нашла. — У Кревена своя жизнь, Андрас, и ломать её я тебе никогда не позволю, — строго заметила девушка. — Мне же предстоит находиться под одной крышей с невыносимым, алчным демоном Создатель знает сколько времени. — В невыносимости у меня достойный конкурент, — глухо заметил Маркиз, серьёзно и обличающе смотря на Селину и сделав шаг ближе. — Куда человеку тягаться с демоном... — просто выдохнула Геката, разворачиваясь к выходу. — Тут слишком душно. — Я всегда говорил, что ты хорошая ученица, — Селина настороженно посмотрела на то, как её берут за руку и ведут к выходу. У Андраса был тревожащий девушку заговорщический вид, что опять становилось не по себе. — Что ты задумал? — Предложить тебе договор на выгодных для человека условиях, — помогая девушке одеться, хитро проговорил Маркиз, задевая губами покрасневшее ушко Гекаты. — Для тебя они будут невыгодны, демон, — кинула через плечо Геката, но мужчина уже присел на корточки и помогал ей обуться. — С твоим контрактом я тебе не союзник, пока вы с Сиэлем не договоритесь. — Интересы Сиэля для тебя всегда были выше, — цокнул языком Андрас, завязывая второй ботинок. — Меня же интересует вечное владение очень непостоянной душой. — Ею может владеть только одно существо, — безэмоционально просипела Геката, пока Михаэлис вставал с корточек и вперился жадным взглядом в девушку. — Это поправимо. Для этой цели у нас слишком много дел, душа. — Самонадеянно. И всё же ты не ответил, — настороженно заметила девушка, выходя на залитую лунным светом опушку. — Контракт на мою душу невозможен. — Она уже моя, — просто ответил Маркиз, взяв обе ладони девушки в свои и согревая дыханием. — Высшая наглость! — возмущённо вымолвила та и предприняла слабую попытку освободить руки. — Ты не откажешься от своих слов, — уверенно парировал Андрас, усмехаясь так, что стали видны клыки. — Как и я не отступлюсь от своих. Ты сама вручила всё мне. Демон никогда не отдаёт то, что стало его. — Мне бы твою уверенность... — слова вырвались с облачком пара, ударяя нюх демона прекрасным ароматом открытой души. — Она будет твоей, — горячие губы согрели лоб девушки, а сильные руки притиснули к жаркому телу, овевая теплом в морозной ночи. — Тебя никогда нельзя было оставлять одну, — в волосы ударился жар дыхания и короткого смешка. — Наш договор заключен с самого начала, Селина. — Ты точно знаешь о контрактах больше меня, — шепнула девушка, забираясь ладонями под рубашку, чтобы согреть руки. Слабо морозный воздух окутывал двоих существ, преодолевших тяжёлые преграды, которые им не предназначались по факту создания. Изменяя и создавая, оба знали, за что стоит сражаться. Для одного смерти не существовало и не должно было существовать, другая — познала все грани, чтобы не питать иллюзий о том, что находится за пределами жизни. Всё их существование было определено борьбой за выживание. При этом, познав другую грань, ни один из них не мог больше вернуться в те времена, что были до момента, затерянном в ходе веков и тысячелетий. Познав иное качество, его невозможно забыть или променять на подделку, даже искусно выполненную. Многое не вернуть и, тем не менее, оно постоянно будет напоминать о себе. В своё время дворецкий доносил эту истину, обретённую собственной кровью, господину: всякие эмоции должны быть обращены в силу, чтобы идти вперёд. Теперь Маркиз понимал, что ему необходимо вспомнить свои же наставления не только для души в его руках — и для себя в не меньшей мере.