Змей Эквестрии. Обман

      С лёгким неудовлетворением пинаю маленький камешек, рассеяно смотря на то, как он, перекатываясь и подскакивая на уступах, быстро исчезает в тумане, что окружает скалы в это промозглое утро. На пятом измененном драконе потребление энергии веры моим телом по неизвестной причине скакнуло вверх, а шаблон прорастания моей энергосистемы резко изменился. Некоторые каналы «переползли» куда-то, другие, вдоль несуществующего позвоночного столба, начали сплетаться между собой в своеобразные канаты, иные вообще деградировали до тупиковых и безполезных отростков, которые мне собственнокопытно пришлось потом отсекать от всей энергосистемы. А ещё в области шейных позвонков появились зачатки некоего энерго-органа, функции которого мне до конца пока не ясны.       И дураку ясно, что это происходит из-за драконов, но вот суть того, что я столь резко изменил вектор развития, для меня остаётся тайной. Пока я питался верой зебр все было нормально… А нормально ли? Энергосистема стала активно прорастать только после получения первых капель энергии Сины, а дальше мне требовалось все больше и больше. До этого я был фактически амебой. Может ли иметь место такое явление, как подстройка под кого-либо? Ранее я был «заточен» под зебр, а сейчас сей эффект начинает распространяться и на чешуйчатых. Как же катастрофически не хватает знаний…       Но если опираться на мои почти ничем не обоснованные домыслы, то выходит, что чем больше я возьму себе в контрактники представителей разных рас, тем больше мне необходимо будет веры для подстройки под всех. Значит, минимум на пять лет к другим расам Эквуса мне лучше не лезть, ибо могу и не проглотить откушенный кусок пирога. Сначала необходимо адаптироваться к моим нынешним… особенностям.       Теперь перейдем к хорошим новостям: Этих пяти измененных драконов и в десяток раз большего количества изученных до последней молекулы хватило на то, чтобы создать приблизительный шаблон, по которому можно изменять других огнедышащих рептилий. Теперь я по крайней мере могу внедрить эту структуру-шаблон в тело дракона и ждать результатов, чтобы после убрать немногочисленные дефекты вместо того, чтобы не отвлекаясь ни на что подбирать для каждого оптимальное расположение мышечных волокон. Конечно, теряется некая уникальность строения драконов, до селе существовавшая, и они все становятся однотипными, но это всяко лучше, чем в течении нескольких лет беспрерывно их улучшать. Меньше минуты на каждого индивида и можно через год приходить и пожинать плоды своих трудов.       Подобные структуры уже были внедрены во все яйца и в большую часть драконов, так что осталось лишь самую малость поднапрячься с остальными и можно лететь в Империю для мелькания на глазах друидов и поиска знаний про Духов и про их эволюцию, если такое есть. Наверняка существовали Духи у которых было множество контрактников. Важно найти знания о том, что происходило с ними в конце их пути накопления энергии веры. Хотя, если честно, я сомневаюсь, что подобные существа о чем-то отчитывались смертным, особенно о таких интимных и важных вещах. Но отринем пока бесполезные мысли и продолжим внедрять структуры шаблонов изменения тел в драконов.       — Красный, зови остатки нетронутых драконов и после лети и высматривай тех, кто еще только-только добрался до Ревущих Хребтов.

***

      — Итак, юная Ларва Мора, как я погляжу, ты все-таки смогла осознанно достучаться до частицы Духа и при этом не дать вырваться большей части всплеска его силы, — внешне двадцатилетняя красавица-зебра с Хареолом Грандмастера Духов на шее с лёгкой ироничной улыбкой взирала на залакированную дубовую скамью, что пустила стебли и оплела её ученицу, не давая той вырваться из древесной хватки, — И это, безусловно, хорошо. Ведь если бы ты не смогла этого сделать, то стеблей было бы больше. И кто знает, вдруг один из них вздумал бы появиться прямо… у тебя под хвостом.       Тихо хихикнув в ответ на покрасневшую преемницу, у которой от представившейся картины чуть ли не пар из ушей повалил, Сина Мора попросила частицу Духа Жизни убрать эти ростки. Та отозвалась маленьким ураганчиком Жизни, что заставила молодые и упругие ветви дуба разойтись в стороны.       — Не смешно, — буркнула Ларва, вырвав запутавшееся в листве копыто и, громко топая, отойдя от пародии на скамью.       — А по-моему очень даже, — не удержалась Грандмастер, вызвав возмущенное сопение у своей ученицы, — Но в любом случае, опиши мне свои ощущения, когда ты контролировала силу Духа.       — Нуу… — кобылка была рада перевести тему, — Это похоже на… Трудно описать… Вы пробовали искристый сок?       — Конечно, — ответила Сина Мора, припоминая этот сладковатый напиток, что с лёгким шипением и покалыванием обволакивает всю полость рта тонкой пленкой, оставляя минимум на полтора часа насыщенное послевкусие, — Когда нужно пить очень уж противные зелья алхимиков оно незаменимо, ведь обладает замечательным свойством — почти полной инертностью. Притупляет ужасные вкусовые ощущения.       — Это похоже на концентрированный искристый сок, что словно… Ну… заменяет собой кровь и течет по жилам. Раньше, когда я не контролировала силу, то ощущения были… плохими. Ещё забавно ощущать как ты можешь словно заставлять биться сердце по другому и течь силу в венах тоже… по-другому, — постоянно сбиваясь, охарактеризовала свои ощущения Ларва.       — Насколько неприятными были ощущения? — самую малость нахмурившись серьёзным тоном спросила Грандмастер.       — Нуу…       — Не нукай, если не хочешь выглядеть дурой, — резко прервала ученицу Сина, но потом её лицо разгладилось и она более мягким тоном сказала: — Что насчёт неприятных ощущений?       — Как будто сердце сжимается… под действием чего-то. А потом из него начинает по телу распространяться неприятное колючее тепло, — постоянно запинаясь, стараясь не допускать в свою речь слов-паразитов, ответила Ларва.       — Тсч, — цыкнула себе под нос Сина Мора, а в ответ на обеспокоенный взгляд своей ученицы пояснила: — Не хорошо. Частица Духа угнездилась около сердца, а оно, как известно, является весьма крупным энергетическим узлом в ауре. У опытных шаманов проблем с этим не возникает, так как под действием давления сил большого количества Духов их энергетика весьма развитая, но вот у неофитов с этим есть некоторые затруднения. Энергетические каналы в сердце недостаточно крупные и прочные чтобы выдерживать присутствие частицы. Они достаточно разовьются и сами, но для этого необходимо как минимум лет пять.       — А это разве так опасно? Вы ведь говорили, что я начну обучаться простейшим чарам через год. Эта… аура как раз немного привыкнет.       — Эх. Если бы было все так просто… Сила не может просто так лежать, она обязательно должна использоваться, иначе… Давай-ка я расскажу тебе историю про одного Грандмастера-шамана по имени Шао Кан и Духа Агонии Дьябло… *********       Монументальное строение мрачной громадой застыло над самым обрывом, органично дополняя облик скалы, более всего напоминавшей клык крупного хищного зверя. Возможно, оно и было красиво — в старых книгах, упоминавших ОуленʼНе, что в переводе с древнезебринских рун означало Обитель Духов, всегда подчеркивалась его порочная красота.       Но сейчас, когда высокие причудливые крыши строений скрывали унылые грязно-серые облака, а стены — жадно разросшийся горный лишайник, оценить это было невозможно, да и секущий лицо ледяной дождь не способствовал созерцанию окрестностей. Поглубже надвинув на брови капюшон плаща из кожи молодого дракона, Шао Кан продолжил подъем. Он уже жалел, что выбрал для посещения развалин нынешний день: надо было переждать непогоду в той же сухой пещере ниже по склону, в которой он провел ночь, но кто мог знать, что тучам именно сегодня надоест бесцельно кружить над Лунным хребтом, и они решат, что наступил идеальный день для того, чтобы сбросить вниз весь свой груз? А теперь, когда две трети дороги осталось позади, возвращаться не имело смысла, тем более что цель пути была уже видна, стоило только выйти на открытое пространство и повыше задрать голову. Можно было бы и избавиться от них магией, но это неэффективно — тучи простираются от горизонта до горизонта и на смену исчезнувшим за несколько десятков минут придут новые.       Склон был крут, копыта Шао, несмотря на предусмотрительно подвязанные накопытные шипы и поддерживающую силу почти пятидесяти Духов, скользили по мокрому камню и лишайнику, так что передвигаться приходилось чуть ли не ползком. А в довершение прочего еще и тропинка — старая, не обихоженная, но сильно облегчавшая жизнь, куда-то запропастилась, словно бы ее никогда и не существовало. Поминая вполголоса всех Звёздных Падальщиков, Грандмастер Внестихийных Духов с надеждой оглядывался по сторонам, высматривая среди редкого колючего кустарника очередной столбовой камень-указатель.       Не отмеченная ни на одной карте тропа, встреченная им около полутора недель назад, после долгих блужданий по заросшим ущельям и узким каменным переходам, казалась прямо-таки подарком от Лейлы — Духа Удачи, в особенности когда выяснилось, что ведет она действительно в правильном направлении. Вполне возможно, что это как раз и была одна из старых дорог ОуленʼНе: все встреченные Шао придорожные камни были буквально испещрены полустертыми древнезебринскими рунами. Правда, ни одной надписи разобрать так и не удалось — Шао Кан неплохо знал их, но язык тех времен, когда ставили камни, отличался от изученного им так же, как яблоко от картошки. Может быть, другой диалект… Но вполне возможен и другой вариант — Духи даровали местным жителям знания похожего, но иного языка.       Спустя примерно полчаса дороге, наконец, надоело играть в прятки, и она позволила отыскать себя в зарослях колючего кустарника. Дальше дела пошли быстрее, и вот ещё через три часа Шао уже стоял под стенами ОуленʼНе. Зрелище было удручающим: перекосившиеся ворота, осыпающиеся, местами и вовсе обвалившиеся стены, и тонкая зеленая ткань ползучих растений, пытающихся стыдливо скрыть язвы, оставленные временем. С другой стороны стоило признать, что для строения, простоявшего заброшенным целое тысячелетие, оно еще неплохо сохранилось — Шао знал немало домов, которые не смогли протянуть и одной зебринской жизни. Чары единорогов и древних шаманов, не до конца еще выветрившиеся в этом забытом уголке Эквуса, смогли хоть как-то уберечь ОуленʼНе от бега столетий.       Шао, как и многие его коллеги-исследователи, о цели своих поисков предпочитал знать как можно больше, ведь частенько это помогало избежать неприятных сюрпризов и обратить внимание на важные, но незаметные с первого взгляда мелочи. Впрочем, даже в Артуме, имперской столице, славящейся своими библиотеками, разузнать об ОуленʼНе было не так-то просто. Новые источники о нем не писали, а старые были немногословны и почти дословно повторяли друг друга: он был основан после появления в Эквусе Принцессы Селестии, по легендам, самими Найтлоу Пипл, Равашасом и Кроуленом — единорогом-архимагом, первым Грандмастером Химерологии и вторым в истории Великим Грандмастером шаманов. Просуществовал он, якобы, до пришествия безымянной Гибельной Звезды, во время которого и опустел. Куда подевались жители ни одна из книг не говорила — то ли бежали куда-то за море, то ли были вырезаны войсками грифонов — храм просто «опустел», как будто это само по себе должно было все объяснить. И еще все книги поголовно предостерегали путников от посещения ОуленʼНе, указывая на опасность, но в чем она заключается, упорно молчали. Может быть, на тему был наложен запрет, а может, предполагалось, что читатели и так знали, о чем идет речь. Но Шао смог разгадать этот ребус — в этом месте Грань между Планами была необъяснимо тонка, словно бумага. Настолько, что большая группа неодаренных могла постоянными мыслями о каком-либо Духе призвать того в Эквус. Эти черви всегда были глупы и не знали, когда необходимо преклонить колени, из-за чего и погибали. А другие… Другие или выживали и предостерегали других туда не идти, или бесследно исчезали.       Створки ворот ОуленʼНе были приоткрыты. Шао вошел во двор и оглянулся. Само строение вместе с пристройками занимало довольно большую площадь, формы строений напоминали загнутые тонкие клыки змеи даже не смотря на то, что на всем вокруг виднелась печать запустения. Черные как Бездна мраморные плиты, которыми был вымощен двор, растрескались, местами сквозь трещины поросли белесые магические кристаллы, вздыбив ближайшие к ним камни. Толстый ковер лишайников, покрывавших плиты, слегка хрустел под копытами при каждом шаге, и лишь кое-где сквозь него проступал собственный узор мрамора. Шао прошелся по двору, настороженно прислушиваясь и приглядываясь, но не обнаружил ничего подозрительного, ни малейших следов присутствия поблизости разумного или зверя. Тогда он телекинезом достал из кармана плаща найденную в Кантерлоте карту — откуда она там взялась оставалось только догадываться — и сверился с планом местности. Карту рисовали очень приблизительно и явно не с натуры, но в целом детали совпадали. Вот амбары, вот жилое строение, вот… кажется, библиотека, и над всеми над ними горделиво вздымается ступенчатая острая крыша ОуленʼНе.       Чувствуя внутри, как частицы Духов словно расширяются, обретая силы, Шао осторожно вошёл сквозь высокую арку внутрь основного строения и пораженно замер. Нет, его не ошеломила скудная и пораженная ядом времени внутренняя обстановка Обители Духов. Он был придавлен скрытой, дремлющей силой этого места. Казалось, что достаточно только чихнуть и натянутая тонкая Грань с оглушительным треском разорвется, впуская в Эквус сонмы иномировых сущностей. И это место идеально подходило для реализации его дерзкого и безумного плана, рождённого во время медитаций над рассыпающимися манускриптами древних шаманов, в которых те записывали свои гипотезы о строении мира и самой глубинной сути Духов и Богов.       Кривая ухмылка словно трещина исказила его лицо. Загнав мысли о Духах в дальние уголки сознания, ибо сейчас ещё не время привлекать их внимание, Шао начал кропотливо и со всем старанием очищать большой круглый зал от разнообразного мусора. Это было делом, откровенно говоря, нелёгким, ибо помимо толстого слоя пыли зачастую попадались гигантские обломки частично провалившейся крыши или остатки богатой мебели. Но спустя два с лишним часа Грандмастер закончил свою работу и, самую малость передохнув, достал из седельной сумки крупный кусок известняка, что является результатом кропотливого труда самых лучших алхимиков Империи, и крупный рулон из чьей-то кожи. Развернув последний, Шао задумчиво пробежал по нарисованному там рисунку ритуала призыва и подчинения, что он самостоятельно создавал долгие годы.       Рисунков в нем было много. И все были отнюдь не из простейших геометрических фигур. И ни одной известной среднестатистическому адепту руны. Да и выглядел рисунок издалека необычно. Пять замысловато закрученных спиралью окружностей крестом расположились на полу. А края ровной полоской опоясывались непрерывной вязью символов. Это, кстати, тоже было существенной проблемой — придумать принципиально новую систему черчения рун, чтобы энергия из одной могла потоком течь в другую, а потом чтобы всю систему ещё и можно было сделать замкнутой. Основы он взял у молодого некроманта, что подавал признаки гениальности… естественно, потом умертвив его. А после уже сам отшлифовал его сырую идею.       С трудом перечертив абсолютно все, Шао в нетерпении встал в один из кругов символов, достав телекинезом из другой сумки лист пергамента и, приготовившись к неизвестности, начал зачитывать словесную часть ритуала, равномерно подавая в рисунок свою личную силу. Текст был довольно мелодичным и рифмованным. Но все же это был не древнезебринский язык, как может показаться сначала. Это запретный язык. Именно используя его, Демонологи призывают Звёздных Падальщиков. Некоторые слова созвучны, другие не вызывают даже ассоциаций у кого бы то ни было. Проклятый язык Духов, что был вручен под видом дара безумным отступникам-шаманам.       — Tyuo Ra Khalos Vi Va Verepest Karn Est, Diablo! — с хрипом закончив речь, шаман обессиленно повалился на мраморный пол, впрочем, даже в таком состоянии не затронув и кончиком копыта рисунок.       Некоторое время стояла оглушительная тишина, но в определённый момент её прервал странный звук. Подняв голову, Шао Кан узрел, как прямо под потолком ткань пространства медленно… разрывается. Сначала появилась тончайшая алая трещина, края которой с хлюпом, словно кто-то разрывал чью-то плоть, расходились в стороны, открывая вид на первозданную Бездну. После того как рост Разрыва остановился, из него словно гной начала течь чуждая самому миру чёрная и вязкая словно смола кровь. Темноту Бездны разорвал едкий кровавый свет, который после собрался в две точки, что начали постепенно приближаться к замершему в трепете и восхищении шаману.        Сначала из Разрыва появилась голова. Безумное звероподобное лицо. Глаза, что были дымящимися фиолетовым туманом сферами тьмы с алыми углями в центре, глядели из глубоких, словно у трупа, глазниц и словно лучились неземным, но оскверненным светом. Кривые спиральные рога протянулись по сторонам жесткой морды. Рот с зазубренными сталактитами зубов и текущей вниз чёрной кровью был оскален в снисходительной улыбке.       Дальше проявилось тело. Худощавое, полное гниющих язв, оно вызывало лишь отвращение. Испуская фиолетовый туман из рваных ран, передние конечности, выстрелили собой и когтистые лапы ухватились за края Разрыва, подтягивая остальное тело. Рывок — и тело Духа полностью проявилось в реальности. Порочное, обесцвеченное, нечестивое. Махнув драконьим хвостом, Дух Агонии именующий себя Дьябло опустился на мраморный пол, покрытый шипящей кровью, никак не могущей преодолеть тонкую линию мела.       Внезапно установившуюся на мгновение тишину прервал громкий хлопок и вспышка белого света. Повернувшись на месте, Шао увидел, как поспешно приближаются к арке те, от кого он бежал последние полгода. Несколько друидов, два сильнейших некроманта, тройка неизвестных единорогов и Они. Принцесса Селестия и Принцесса Луна. Не стоило хвастаться своими достижениями и раскрывать тогда свои планы. Оправдывало немолодого Грандмастера только то, что он тогда забился на волне эйфории несколькими литрами крепчайшего вина Кантерлота. Но время не обернуть вспять, поэтому, отринув сомнения, Шао Кан потянулся мысленно к Духу Агонии и передал ему своё желание.       — Дай мне силы!       — Сколько, наивный жеребёнок? — с тягучей усмешкой ответил Дух, наслаждаясь его эмоциями. И рисунок ритуала, что принуждал его подчиняться, явно не очень-то и заботил воплощение Агонии.       — Всю, что принадлежит тебе! — довольно прошипел Шао Кан, предвкушая скорое могущество.       — Смотри не подавись, — ещё одна тягучая усмешка и в тело Грандмастера потек тонкий ручеек силы. Тонкий по меркам Духа, но для смертного даже эти крупицы были настоящим океаном.       Предвкушении сменилось удивлением. Удивление — обеспокоенностью. То — страхом. Шао Кан смог понять, что он попытался откусить много больше, чем смог бы проглотить, но было поздно.       — Остановись! Стой! Прекрати! — завопил искажающимся голосом Шао Кан. Подстегиваемый ритуалом, Дух захохотал и исполнил волю призывателя, после чего обратился в чёрный дым и влетел в закрывающийся разрыв.       Когда Принцессы во главе группы адептов преодолели хлипкую защиту шамана и добрались до него, то все что они увидели — лишь пустое покрытое гноящимися язвами тело, лишенное Дара и души, но по прежнему хранящее воспоминания, которые ритуалисты аккуратно изъяли, а их бывшее вместилище уничтожили. Опасаясь повторения этого случая, что мог обернуться катастрофой для Эквуса, Принцесса и адепты запечатали Обитель Духов с помощью сильнейших ритуалов. *********       — И зачем вы мне это рассказали? — переварив услышанное, спросила Ларва.       — Это должно стать для тебя уроком, ученица. Во-первых — не пытайся откусить больше, чем можешь проглотить. Во-вторых — Духи не могут быть злыми или добрыми, они лишь следуют своей природе. В-третьих — думай о последствиях. Если бы запрещенный к призыву Дух Агонии Дьябло вырвался, то можно было бы смело вешаться. А теперь соотнеси эту ситуацию с нашим временем. Представим, что ты Шао Кан, а Серпентис — Дьябло. Какая у тебя сейчас проблема?       — Эмм… Слишком много силы? — прижав ушки к голове, предположила Ларва.       — Именно. И ей некуда выходить, из-за чего она скапливается и бурлит внутри тебя. Поэтому мы прямо сейчас начнём специальные тренировки. Они несколько… болезненны, но я уверена, ты справишься, — почему-то у Ларвы Моры от этих слов мурашки пробежали волной от хвоста до копыт.