Змей Эквестрии. Обман

      Пустота? Нет, это нечто иное.       Столь же Вечное, как и сама Материя.       Пространство, искаженное массой остатков тела Мерцания.       Того, Кто Первым Засиял И Погас.        Пространство, заполненное Его Кровью, Его Сущностью, Его Первым Вздохом.       Мимолетное Творенье Хаоса...       Того, кто никогда не должен был Родиться       Отец Смерти...       Того, кто рождён из Его Последнего Вздоха       Того, кто будет Вечно Пожинать Абсолют.       Упорядоченный Хаос и Нарушенный Порядок       Мерцание Мысли... Существование Разума... Бытие Тела... Стабильность Материи...       Жизнь...       Просыпаясь, резко вдыхаю через нос ночной воздух и с ошеломленностью смотрю в побеленный потолок выделенной мне комнаты, бессмысленно открывая и закрывая рот своей физической оболочки. Спустя неопределённый промежуток времени я смог взять себя под контроль.       — Какой странный сон, — уже успокоившись, бормотал я себе под нос, возвращая в изначальное состояние своё изменившееся до неузнаваемости за секунды тело, — Такого не было уже года полтора.       Проведя языком по заостренным втягивающимся внутрь змеиным клыкам, я недовольно тряхнул головой и заправил слегка смятую постель, после чего прикрыл глаза и начал ставший уже привычным осмотр своей вечно изменяющейся энергетики. Кажется, энергоорган в виде тонкого полукольца в области гортани почти закончил своё формирование. Обратив внимание на свою Песнь, я совершенно без удивления приметил усиление ноты, характерной драконам, на несколько сотых долей процента от предыдущего звучания. Ну и ещё менее заметные изменения — практически незаметная смена ритма нот, полученных от зебр и лёгкое утолщение энергоканалов в области мини-портала в План Жизни, возникшее естественным образом из-за некоторого избыточного давления.       Удостоверившись, что все изменения остаются в пределах предсказанных, я бесшумно, благо соответствующий навык передвижения я выработал ещё в Пустоши, двинулся вниз по лестнице, попутно задумываясь над своими дальнейшими действиями. Учитывая необычную политическую систему адептов, когда потомственные семьи и каждый одаренный ранга Мастер являются своеобразными полюсами силы, которые в свою очередь подчиняются Советам Грандмастеров, для каждой фракции свой, я имею достаточно мало пространства для маневра, ибо тут царит Блат, словно в СССР, и Сила. Начав официально гостить у Шалтир, я получил первое, имея в своём распоряжении и второе. И тут идёт разветление реакций друидов на наличие некой связи между мной и Бладфоленами. Первое — информация об иерархии власти во фракциях адептов правдива, ну а второе соответственно если информация ложная. Благо, оба варианта меня устраивают, иначе я бы ещё в Академии отверг предложение Шалтир. Хотя... Будет лучше, если это не так. Тогда для меня открывается больший простор для манипуляций, ведь тогда получается, что или стратификация* друидов сложней, или наоборот — проще. И опять же в обоих случаях я могу получить возможность быстро взойти на верхушку власти, или благодаря влиянию Бладфоленов, или благодаря личной силе. Ну а если разнополярность власти во фракции друидов подтвердится, тогда я затрачу лишь в полтора раза больше времени для достижения необходимого для распространения своей веры ранга и уровня влияния.       Возможно, было бы логичнее воспользоваться влиянием члена Совета — Андрием, но я так не считаю. Пусть этот друид и пассивный во внутренней политике, но ума у него не столь уж и мало. И, будучи вхож в мой близкий круг, сложить некоторые факторы Грандмастер сможет с лёгкостью, раскрыв мою маскировку. Лучше держаться от него подальше. Тогда поступаю ли я глупо, создавая связи с семьёй чуть более активного интригана Парадэ Бладфолена? Который, в отличие от Андрия, будет активно распространять на меня своё влияние? Опять же, не думаю, что в этом случае ошибаюсь. Он эгоист. Нет не так. Он эгоцентрист. И, в том маловероятном случае моего раскрытия, отдавать другим информацию о теоретическом источнике силы... Нет, он не решится. Только в крайнем случае может быть. А вот шантажировать попробует, да.       Но если же я не раскроюсь раньше времени, то раскрыв свои навыки в создании энергоплоти, Причем специально во время отсутствия Парадэ, чтобы тот не мог перехватить поток славы, я смогу и начать распространять своё влияние среди молодого поколения, и вместе с тем получить рычаг давления на него. Причём такой... интересный рычажок, я бы сказал. Он не пойдёт на мои условия и попытается давить? Распространю свой секрет по созданию энергоканалов. Он поплюется ядом, а потом я опять его поманю, только на этот раз ещё большими знаниями. Пойдёт сразу? Расскажу только ему, обвяжу по уши нитями Контракта, а потом, через годик, все равно открою тайну. Мне бы ещё узнать его отношения к разным расам и его страхи, тогда было бы ещё лучше.       — Доброй ночи, леди Гинта, — с лёгким кивком, имитируя сонливость, приветствую я хозяйку этого дома, что сейчас лежит на своём диване в гостиной и читает какую-то книгу под тусклым светом свечи. Вампир же, оторвав взгляд от ровных строк текста, сфокусировала на мне свои странные глаза, представляющие собой вертикальный зрачок, расположенный в кроваво-бордовых озерах склеры, не имеющей радужной оболочки.       — Ммм? Не уверена, но мне кажется, что жеребята ночью должны спать, а не блуждать под светом луны, как некоторые, — подпустив в голос нотку иронии, ответила на моё приветствие Гинта, — Бессонница? Или кошмар?       — Скорее первое, леди. Я ничем не занимался вчера, вот и энергию деть некуда, — тихим голосом кинул уже подготовленное объяснение, — Зато завтра спать буду крепче.       — Тоже верно. Если честно, я не знаю как относиться к этому, — начала Гинта. На мое удивленное выражение лица, она разъяснила подробнее, — К твоему сну, а точнее к его отсутствию. Вампиры не спят, особенность такая у нас. А я перерождена была моим отцом сразу после рождения Шалтир. Для меня вошло в привычку находить себе ночью какое-либо занятие в тишине. Ну или искать кровь, что наиболее часто я и выбираю.       — И к чему это? — я её понимаю, отчасти. Сам раньше был человеком, имел многие ограничения, а сейчас стал... тем, кем я являюсь. И сколько должно пройти времени, чтобы со своими особенностями я окончательно перестал понимать обычных живых в некоторых вещах, таких как тот же сон или приём пищи? По моим прикидкам, если ничего не изменится, то от пяти до девяти лет. Не особо страшно, ибо это простое подстраивание психики и сознания под расширившиеся рамки ограничений, но сама ситуация несколько иронична. И ещё — а почему это Гинта сейчас начала исповедоваться жеребенку? Не слишком ли это... странно?       — Я не могу объективно оценить необходимость сна. Поэтому и говорю — не знаю как отреагировать на то, что ты, жеребёнок, сейчас не в кровати.       — Хм? По моему мнению, не надо никак оценивать это, леди. Если бы я чувствовал потребность во сне, то я бы и не был сейчас на копытах, — слегка пожав плечами, что в исполнении четвероногих выглядит забавно, и сев на пол около окна прямо под свет ночного светила, будничным тоном высказал я своё мнение. Вампир, сделав точно такое же движение, вернулась к чтению.       Полчаса прошли необычайно тихо и мирно — я бездумно любовался крупнейшими завихрениями темных оттенков лунной магии на ночном спутнике Эквуса, образующих лик единорога или аликорна, под тихое перелистывание толстых страниц неизвестной мне книги, а Вампир эту самую книгу медленно про себя читала, иногда запевая себе под нос какой-то напев и иногда, когда она думала, что я не вижу, мелкими глотками ненамного опустошая зачарованную литровую бутыль, наполненную, судя по запаху и остаткам Песни, кровью неодаренного, которую напитали приличным количеством магии и Жизни.       — Знаешь, Серпентис, — видимо дочитав книгу и отложив её в сторону, задумчиво начала Гинта, — А я поняла почему мне кажется, будто ты в чем-то отличаешься от обычных зебр.       — Разве я чем-то отличаюсь? Тогда чем? — состроив сонно-заинтересованное выражение лица, я с внутренним тяжелым вздохом приготовился опять вешать лапшу на уши.       — Твой запах. Он очень сложен. И наиболее сильно выделяются три оттенка: запах каких-то неизвестных мне цветов, абсолютно стандартный флёр зебр-жеребцов. И что-то мне неизвестное. И знаешь, я поняла, что означает последнее, — открыто улыбнувшись и обнажив острые иглы верхних клыков, не меняя тона продолжила Гинта, — Чистота. Все зебры имеют тонкий оттенок неприятных запахов — хоть тех же экскрементов, или к примеру практически незаметный запах изо рта от переваривающейся пищи. У тебя все это отсутствует. Что это значит?       Мысленно проламывая себе череп мощнейшим фейспалмом, я "смущённо" отвел глаза в сторону. Дискордово обоняние! Я и подумать не мог, что она это заметит! Необходимо будет принять к сведенью.       — Я очень не люблю быть грязным или вонючим. Моюсь очень тщательно и по несколько раз в день чищу зубы и рот листьями мяты или особой покупной пастой, — хорошо, что я первое начал ещё во время каникул списывать в свою маску личности. А вот с идеальным запахом полости рта придётся изворачиваться.       — Мята? Нет, не чувствую ничего подобного. А про пасту в первый раз слышу. Расскажи подробнее, — с любопытством глянув на моё честное выражение лица и смущённо отведённый взгляд, заинтересоваламь хозяйка дома, поудобнее улегшись на диване и взбив пухлую подушку.       — Да там и нет ничего особенного. В некоторых лавочках торговцы продают эту пасту. Пусть ей и неприятно чистить зубы, но зато потом и рот не воняет, и выглядят зубы красиво.       — Интересный выход нашли неодаренные. Обычные адепты поддерживают свое тело с помощью магии, но от запаха это не всегда избавляет, а потом они привыкают и не желают ничего менять, — потеряв в глазах искорки заинтересованности, отозвалась Гинта.

Тем временем в Академии Вечности

      Медленно спускаясь по винтовой лестнице вниз, Грандмастер Крайе тщательнейшим образом обдумывал свою речь. Он собирался побеспокоить покой Высшей Формы, а это определённо поступок в равной степени храбрый и глупый, если на то нет веских причин. И хотя такая у Градмастера была, но почему-то страх в душе все равно разъедал барьеры самообладания, словно Трупные Черви — мертвую плоть.       К тому же обстановка была чрезвычайно гнетущей — Высшая Форма не любит света и шума, поэтому, руководствуясь какими-то своими мотивами, Лич приказал возвести для него комнату отдыха не в самой высокой башне Академии, а наоборот — на самом нижнем уровне, куда по обыкновению спускаются... да вообще никогда не спускаются, ибо зачем кому-то лезть на полторы сотни метров вглубь тверди? Ради любопытства, может быть.       Пройдя до самого низу, повернув в сторону и минуя несколько залов, Крайе остановился перед высокой арочной двустворочной дверью, не выделяющейся ничем. Не успели украсить этот элемент интерьера вовремя, все в чрезвычайной спешке следовали желанию Лича.       Сглотнув в горле ком, умудренный долгой жизнью Грандмастер с нерешительностью открыл дверь, чтобы увидеть приглушённый бледно-алый свет, идущий из вплавленного в куполообразный потолок крупного магического кристалла. Поежившись от сквозившего здесь холода и быстрым взглядом осмотрев это кое-как в спешке обустроенное помещение, ранее бывшее самым настоящим склепом, Градмастер аккуратно прикрыл за собою дверь. Пройдя вперёд несколько шагов, он согнулся в поклоне перед Личем, что сейчас сидел за тяжёлым залакированным дубовым столом, на котором в ряды сложены стопки исписанных пергаментов от Некромантов из самых разных уголков Империи. Так как Уэрта Прайм был тем самым единственным из Личей, который не оставил младших живых подобно остальным двум, то именно он был центральной шестеренкой всего замкнутого общества Последователей Смерти, своеобразным центральным узлом.       — Крайе Датарион, Грандмастер Некромантии, единственный выживший из семьи Датарион. Зачем ты пришёл, если у тебя другое задание, которое тебе подлежит выполнять в данный момент? — безучастно ранее танцевавшие во тьме глазниц розовые угольки, заменяющие Личу глаза, остановились, показывая, куда именно их хозяин сейчас смотрит. Взглянув прямо в них, Крайе ужаснулся. Столько мёртвой и холодной силы было в них сконцентрировано. Не просто так всех Личей некроманты называют Высшими Формами. Повторно сглотнув ком в горле и уняв дрожь страха и восхищения в ногах, Грандмастер как можно более спокойным тоном ответил:       — Для этого есть причина, Магистр, — смерть безучастна. И Уэрта, как её воплощение в теле смертного, был таким же. Мерцание розовых угольков не прервалось и не сбилось, ибо у мертвого нет эмоций, он не может быть ни зол, ни рад, ни заинтересован. И это лишь ещё больше напугало Крайе, из-за чего его голос стал прерывистым, — Ища зацепки, я и мои подчиненные стали проверять память любых мало-мальски подозрительных неодаренных. И мы нашли зацепки, а после и чужими глазами увидели два чрезвычайно любопытных события. Первое, это смерть второкурсника от копыт маленького жеребенка-друида, обладающего невероятными силами, по нашим предварительным оценкам. Имея его внешность, я смог установить, что этого таланта, по имени Серпентис, Грандмастер Друидизма Андрий Еленор забрал себе в Академию. Мы не рискнули предпринимать дальнейшие шаги и оставили их, чтобы дождаться Вашего решения. Второе событие тоже связано с этим жеребенком. Один из неодаренных видел, как выскочив из переулка тот столкнулся с кем-то. Неизвестный случайно нанес несколько ударов по Серпентису и тот в отместку какими-то чарами оттолкнул того. Сила толчка была такова, что столкнувшийся со стеною неизвестный получил ряд травм, очень тяжёлых. Что примечательно, кровь, оставленная на стене и земле, была насыщенно-зелёная и густая. Мы предполагаем, что неизвестный был чейнджлингом.       Наконец, закончив, Крайе стал дожидаться решения Высшей Формы, буквально всей душой ощущая, как с его спины словно упал стотонный камень, висевший на нем страшным грузом. Теперь на нем нет сей тяжёлой ответственности. Пока Грандмастер облегчённо выдыхал, Магистр видимо принял решение.       — Я запрещаю всем некромантам предпринимать действия относительно жеребенка. Донеси это до всех, — выслушав этот сухой и тихий голос Лича, Крайе, внутренне смиряясь, лишь склонил голову в жесте покорности, — Твое задание изменяется. Ты распоряжаешься группой умеющих обращаться с чужим разумом? Используя их, найди замаскированных под зебр чейнджлингов, при этом не вызывая подозрений. Это означает без шума. Как только дееспособная здравомысляящая особь будет захвачена придешь получить от меня дальнейшие инструкции. Можешь приступать.       Замолчав и опустив взгляд обратно на отчёты от других некромантов, Магистр Уэрта ясно дал понять, что разговаривать он более не намерен. Ясно понявший безмолвное приказание, Крайе ещё раз согнулся в поклоне и удалился.       Более тишину этого склепа Лича ничего не разрушало.       Тот, кого несколько столетий назад называли Уэртой, сейчас с присущим мёртвым ледяной спокойностью сопоставлял десятки мелочей, образуя единую картину событий, после чего, анализируя их, вырабатывал дальнейший план. Только почему план мертвого должен идти на пользу живым?       Серпентис не зебра. Необходимо больше информации. Потомок от меня-живого будет перенаправлен.       Селестия не проявляет активности. Риск минимален. Минимален? Свет и Гармония рассеивают Смерть. Необходимо выработать алгоритм действий в случае дальнейшего развития Эмиссара Жизни в Империи и вмешательства Эмиссара Гармонии.       Эмиссар Гармонии опасен? Без сестры не настолько. Связь с Элементами должна быть разорвана. Она должна бездействовать.       Драконы избрали нового Лорда. Есть риск потерять несколько партий драгоценных камней для создания артефактов. Это приведет к незначительному ослаблению некромантов на срок от недели до четырёх месяцев.       Поиск зарождающегося Источника Смерти в Пустыне Мира на востоке от Эквестрии продолжается. Если я правильно высчитал изменившееся в очередной раз магическое поле Эквуса, средняя температура в том районе вырастет на четыре-двенадцать градусов. Необходимо выделить дополнительные ресурсы, есть риск потерять исследовательскую группу.