Semper Fidelis

Данс вынырнул из воды прямо посреди какого-то озера. Он подавил приступ кашля и сделал глубокий вдох, и снова чуть не захлебнулся: между ребер словно засел острый нож. Сморгнув воду, бывший паладин успел заметить улетающий на север винтокрыл Братства. Нужно было доплыть до берега, спасибо жизни в Ривет-сити, Данс прекрасно умел плавать. Из последних сил двигаясь в холодной воде и превозмогая острую боль в левой ключице и между ребер, он поплыл и вскоре достиг берега. Но едва он оказался на твердой земле, колени подкосились и Данс упал на четвереньки. От холода и слабости его била дрожь, он судорожно хватал ртом воздух, казалось, каждая кость в теле болела. А потоки воды непрерывно лились с него на землю, превращая ее в жидкую грязь. Какое-то время бывший паладин находился в таком положении, хотя его одолевало желание лечь на землю, закрыть глаза и провалиться в темные глубины забытья. Нельзя было позволить себе потерять сознание! Его держали только мысль о том, что будет с Моррейн и страх за девушку. Данс дрожащей рукой выудил из напоясной сумки единственный оставшийся у него стимулятор, который он хранил для исключительных случаев. Похоже, такой случай как раз наступил. Данс воткнул иглу себе в предплечье и выпустил сразу всю дозу. Препарат подействовал незамедлительно. Сознание стало проясняться, боль уходила. Вскоре Данс смог даже подняться на ноги. Бывший паладин поплелся прочь от берега озера. Внезапно он обо что-то споткнулся. Наклонившись, Данс наклонился и поднял вещь, непонятно как оказавшуюся здесь: Пип-бой Моррейн! Данс осмотрел устройство. Застежка на браслете была сломана, но компьютер был в рабочем состоянии. Краска в некоторых местах на корпусе была ободрана, на браслете виднелись глубокие царапины и несколько вмятин. Но экран был цел, все рычажки и кнопки на месте. Данс смотрел на Пип-бой и понимал, что оставался лишь один способ найти Моррейн и спасти ее. И для этого ему нужна была помощь Института. Он не знал и не представлял, как отреагируют сотрудники на его появление в стенах учреждения. Но, несмотря на всю опасность и свой страх, он был готов к этому путешествию. Данс открыл меню Пип-боя. Моррейн успела объяснить, как пользоваться встроенным чипом охотника для телепортации. – Semper fidelis, – сказал он, и, сделав глубокий вдох, повернул рычажок активации телепорта. В следующую секунду окружающий мир исчез во вспышках бело-голубых молний. Спустя пару секунд почувствовав под собой твердый пол, бывший паладин открыл глаза. Перед взором предстала круглая комната, освещенная желтыми лампами. Оглядевшись и немного помедлив, Данс все же направился в сторону выхода в коридор. После перенесенной телепортации немного дрожали колени, дыхание было тяжелым. Бывший паладин начал спускаться по лестнице к лифту на нижние этажи, когда лифт сам пришел в движение. Данс остановился. Он ждал, что из поднявшегося лифта на него кинутся вооруженные охотники или синты-охранники, но прозрачные двери разъехались в стороны, а лифт оказался пуст. Это было похоже на приглашение. Данс аккуратно ступил внутрь, озираясь. Двери внезапно сомкнулись, бывший паладин кинулся вперед и коснулся их рукой. Лифт плавно поехал вниз. Перед взором Данса постепенно появлялось просторное светлое фойе, здесь были фонтаны и растения. Кроны деревьев, настоящих зеленых деревьев, упирались в потолок помещения. Данс как завороженный смотрел на эти чудеса, он никогда не видел настоящих деревьев, только на старых выцветших изображениях. Он знал, что где-то на Столичной Пустоши есть такое место, покрытое растительностью, но сам никогда там не был. Лифт, тем временем, остановился. Его двери разъехались, и перед Дансом предстал пожилой мужчина с седыми волосами и бородой. По обе стороны от него стояли синты-охранники с лазерными ружьями наготове. Данс сразу же напрягся, ожидая худшего, но синты не шелохнулись. – М7-97, – сказал старик, обращаясь к Дансу. – Я был очень удивлен, узнав о том, что ты здесь. Впервые на моей памяти беглый синт решил вернуться по доброй воле спустя столько лет. – Меня зовут Данс, я вырос сиротой на Столичной Пустоши и я бывший паладин Братства Стали, – твердо сказал он, четко обозначая свою позицию. – Я пришел поговорить с вами. К его удивлению, Отец не стал спорить. Он лишь внимательно смотрел на Данса. Бывший паладин решил не медлить: Отец мог передумать в любой момент и отдать синтам-охранникам команду открыть огонь. – Вы узнаете эту вещь? – и он протянул старику Пип-бой Моррейн. Тот аккуратно взял устройство и стал осматривать его. Он провел пальцем по гравировке «111» на корпусе компьютера, а затем вскинул голову и посмотрел на Данса. Старик был бледен, а во взгляде сквозила тревога. – Что с ней? – только и спросил он. – Жива. Я надеюсь, – Данс пытался сдержать свои эмоции. – У меня есть все основания полагать, что Моррейн похитили, и мне нужна ваша помощь, чтобы спасти ее. Бывший паладин сделал глубокий вдох. Он смотрел на Отца, которого никогда раньше не видел, а если и видел, то не помнил. Он смотрел на Шона, и видел в его чертах черты Моррейн, такие дорогие и любимые. Забавно получалось: Данс живет, дышит, чувствует благодаря этому человеку. А Шон появился на свет благодаря Моррейн. – Я не смогу сделать этого один, – продолжал Данс, немного успокоившись. – Помогите мне, Шон, у вас есть для этого все ресурсы! На лице Отца застыло выражение отчаяния. – Кто это сделал? – спросил он, руки его дрожали. – Глава Братства Стали, Артур Мэксон, – ответил Данс, – Он забрал ее с собой на винтокрыле, на север. Он считает Моррейн предательницей, потому что она ослушалась его приказа убить меня. Мэксон – безжалостен, и с предателями разговор у него всегда был короткий. Данс снова вздохнул и продолжил, приложив руку к груди: – Потом вы сможете сделать со мной все, что захотите. Но помогите мне найти Моррейн. К удивлению Данса, Отец недолго колебался. – Хорошо, – ответил Шон, наконец. – Вызовите в Бюро робоконтроля Х6-88, пусть ожидает нас там. – Да, сэр, – механическим голосом ответил один из синтов-охранников Отца. Развернувшись, он направился куда-то в недра Института. Шон посмотрел на Данса и кивком головы попросил его следовать за собой. *** Несколько минут спустя, Данс, Шон, его охрана и синт-охотник Института Х6-88 стояли в Отделе робоконтроля перед огромной голографической картой Содружества. Дансу было не по себе. Находясь здесь, он чувствовал себя уязвимым. Попадись он охотникам где-то на Пустоши, его привели бы прямиком сюда. Он слышал, что Институт делает с беглыми синтами. Впрочем, теперь это уже было не важно, и с ним именно это и случится, ведь он обменял свою жизнь на помощь Института в спасении Моррейн. Неужели Отец и пальцем бы не пошевелил ради ее спасения, не предложи ему Данс собственную жизнь?! Эта мысль не давала бывшему паладину покоя, но он старался не думать об этом и сосредоточиться на главной задаче. Он рассказал Шону и Х6-88 всю историю их побега с самого начала, и теперь они раздумывали, как лучше начать поиски Моррейн и Мэксона. – Значит, винтокрыл летел на север, – сказал Отец. – Но он мог сменить курс. – Не мог, – возразил Данс. – Разве что на пару градусов. Когда Мэксон оказался на нашем винтокрыле, я попытался заблокировать штурвал, чтобы помочь Моррейн. Мои навыки в управлении винтокрылом ограничиваются умением поднять его в воздух, вести его ровно и посадить, поэтому я случайно сломал штурвал, приложил излишнюю силу. Теперь машину можно будет только посадить, и то на автопилоте. Игнорируя странный взгляд Х6-88, Данс продолжал: – За пределы Содружества винтокрыл далеко не улетит: топлива в баках оставалось на десяток миль, не больше. Насколько мне известно, на северной границе Содружества ничего нет, и топливу для винтокрыла там взяться тем более неоткуда. Шон кивнул, понимая мысль Данса. – Х6-88, что именно находится на севере? Нужно найти любые места, которые могут послужить временным укрытием. Охотник выступил вперед. От одних взглядов, которые он бросал на Данса, становилось жутко. Неужели Шон хочет, чтобы ему помогал именно Х6-88? – В этом районе – только горы, – Охотник провел рукой над левым верхним углом карты. – Здесь старое водохранилище и дамба Норфолк-Энд. Вот здесь, чуть правее, завод, еще дальше к востоку – небольшая деревня, по большей части разрушенная. От деревни дальше на север старая обсерватория. Полно мест, где можно укрыться. Возможно, все кишат дикими гулями. Не проверим – не узнаем. Данс закусил губу, думая о том, что время стремительно уходило. Если только Мэксон не использует Моррейн как приманку для него, Данса, чтобы заманить его к себе и убить уже их обоих. Что ж, у Данса было преимущество: на то, что он обратится в Институт, Мэксон явно не рассчитывал. – …отправить несколько отрядов синтов по разным направлениям, – услышал он заключение Х6-88. – Пусть обыскивают все помещения и сразу же докладывают нам. Сколько отрядов мы сможем выделить? – Не больше двух, – ответил Отец. – Практически все синты второго поколения заняты на поверхности с Охотниками. Х6-88 задумался, затем медленно произнес: – Четыре дня минимум. Данс в отчаянии сжал ладони в кулаки. Слишком долго! Но что тут можно было сделать? Один он тем более не управится. Он поднял голову и встретился взглядами с Отцом. Старик вопросительно дернул подбородком. Данс в ответ кивнул. *** Пока Х6-88 просчитывал последние детали спасательной операции, Отец проводил Данса в свои личные апартаменты, чтобы его видело как можно меньше сотрудников Института. Шон позволил Дансу воспользоваться душем и переодеться в новую одежду. Врачи Института, приглашенные Отцом, подлатали бывшего паладина. После этого он почувствовал, будто родился заново. Данс сидел на диване, рассматривая зеленую крону дерева, поднимающуюся над перилами, когда Отец зашел на балкон. – Х6-88 сообщит нам об успехах поисков, – сказал старик. – Выдвинемся сразу же. – Может, вам все же не стоит идти туда? – с вызовом спросил Данс. Он не думал, что это хорошая идея: возраст брал свое, да и выглядел Шон как-то болезненно. Он мог подвести их всех. Но Отец как-то странно посмотрел на бывшего паладина и холодно сказал: – Ты можешь думать, что хочешь. Она – моя мать, и я не меньше тебя заинтересован в ее возвращении. Затем он, больше ничего не добавив, развернулся на каблуках и стремительно вышел. Данс закрыл глаза, опустил голову и спрятал лицо в ладонях. Он уже пожалел, что был груб с Шоном. В конце концов, старик был прав: Моррейн ему далеко не чужая. В конце концов, что-то же все же должно было быть в нем от нее, несмотря на то, что Институт разлучил их шестьдесят лет назад, и в его жизни Моррейн не принимала никакого участия. Данс поднял голову и открыл глаза. Яркий свет ламп, отраженный белыми стенами, ударил по глазам так, что выступили слезы. Это напомнило бывшему паладину об одном моменте из прошлого. «Только не умирай!» Там тоже был такой яркий режущий свет, от которого перед глазами расплывались огненные круги. И боль. Две вещи, которые он тогда ненавидел. Зрение возвращалось медленно, и медленно проступали очертания такого знакомого лазарета. Кембриджский полицейский участок. Небеса, как же давно он не был здесь... Но почему вернулся? И почему находится в лазарете? Вспоминать тоже было больно. Виски сжимало, словно железным обручем. Битва, супермутанты, несущийся к земле подбитый винтокрыл... Страх придал сил, в несколько прыжков он оказался под падающим хвостом винтокрыла. Моррейн, ее глаза, полные ужаса и изумления... Моррейн! Данс дернулся, но тут же замер. Резкая боль сковала все его тело. Паладин стиснул зубы и сморщился. Он шумно выдохнул, пытаясь справиться с приступом. Удалось, боль немного отступила. Так плохо ему еще никогда не было, но сейчас его волновали совсем другие вещи. Что с Моррейн, жива ли она? Успел ли он ее спасти? Хоть бы кто-нибудь зашел в палату, чтобы он мог спросить... Надо попробовать как-то привлечь внимание. Данс быстро понял, что не может пошевелить правой рукой. Зато левая была в полном порядке. Паладин начал тихонько придвигать ее к краю койки. Внезапно пальцы нащупали что-то необычное. Стараясь не делать резких движений, Данс немного приподнялся и опустил голову, посмотрев вниз. С изумлением он увидел Моррейн: положив голову на сложенные на краю койки руки, она, похоже, спала полусидя. Сколько же она так просидела рядом с ним? Но, хвала небесам, она была жива и цела. Данс едва не потерял сознание от облегчения и радости, что с Морр все в порядке. Паладин улыбнулся. Он протянул руку и дотронулся кончиками пальцев до рыжих волос девушки. Несколько раз он провел по ним, вложив в этот жест несвойственную для него нежность. Он давно любил Моррейн. Не признавался ей в этом, потому что боялся и не знал, насколько взаимны его чувства. Ради нее он был готов рисковать собой, сделать невозможное. Именно то, что он сделал, поймав винтокрыл и дав ей время спастись. Его рука дрогнула, и прикосновение получилось слишком резким и ощутимым. В тот же миг разбуженная Морр встрепенулась. Она подняла голову и повернулась к Дансу, взгляд девушки был затуманен. Но буквально через пару секунд она осознала, что паладин очнулся. Ее глаза широко распахнулись, она аккуратно взяла Данса за здоровую руку. – Данс, – проговорила она со смесью радости, облегчения и грусти. – Ты очнулся, наконец-то! – Сколько я пробыл здесь? – он немного сжал пальцы Моррейн в ответ. – Почти четыре дня. Данс с досадой застонал. – Много пропустил? – Вообще ничего, не волнуйся. Как ты себя чувствуешь? Медики сказали, тебе очень повезло. Раны были смертельные, и будь у нас чуть меньше времени… – она замолчала, покачав головой. Какое-то время они молчали. Затем Данс тихо сказал: – Моррейн? – Да?.. – Ты звала меня, – это был не вопрос. Девушка непонимающе нахмурила брови. – Там, возле упавшего винтокрыла, – объяснил Данс. – Я слышал твой голос. – Но ты же… – Не знаю. Он закрыл глаза. Моррейн встала со своего стула. Ее раздирали противоречивые чувства. – Отдыхай, – сказала она, и вышла из комнаты. Моррейн не знала, что после того, как она ушла, к Дансу зашел Риз. Рыцарь ругал паладина на чем свет стоит и не скупился на выражения. Паладин лишь иногда морщился от боли в измученном теле, слушая эту тираду. Но мысли его были далеко, рядом с Моррейн. – Какого рейдерского черта ты вообще полез под этот винтокрыл?! - чуть не орал Риз, сорвавшись. – Твою мать, Данс, ты же там сдохнуть мог! Я понимаю оправданный риск, но не когда тебя со всей вероятностью могла размазать по земле многотонная махина! Рыцарь замолчал, чтобы перевести дыхание, Данс воспользовался этим. – Я люблю ее, Риз, – проговорил он, едва шевеля губами. – Я готов ради нее на все. Semper fidelis. Риз так и не нашелся, что ответить на эти слова. Он непонимающе уставился на паладина, и и так всегда недовольный, сейчас выглядел еще более хмурым. Наконец он опомнился. – Смотри, чтобы Хэйлин об этом не узнала, – бросил рыцарь и, круто развернувшись, стремительно вышел из палаты. Тогда он понимал, почему злился Риз: их отряд и так потерял много славных бойцов, друзей. Но Моррейн... Ради нее, только ради нее единственной, он действительно был готов пожертвовать всем. Данс вернулся в настоящее. Четыре дня, мучительных и долгих. Пусть с ней все будет в порядке.