Пароль: одержимая или эффект зверя

Меняю продолжение на ваши комментарии^^       Неподвижная стрелка под циферблатом показывала одиннадцать утра. Удивительны моменты, когда уже давно остановившиеся часы ровно минуту в минуту изображают настоящее время, и как раз в один из таких моментов ты неохотно раскрыла свои болотные заспанные глаза. Слегка приподнявшись на локтях, ты заметила, что одна находишься в постели вашего с Учихой номера, свободное место справа выглядело примятым, значит, твой напарник несколькими часами или минутами раньше тоже спал в этой постели… рядом. Почти что невесомо, задумчиво проведя ладонью вдоль пустой части ложа, а затем вдоль лба, словно вдруг резко почувствовав слабое головокружение, ты с некой опаской откинула в сторону одеяло и с облегчением выдохнула, когда увидела на себе чёрные джинсовые штаны и светло-пепельных оттенков чуть измятую водолазку. Но в то же время какая-то непривычная растерянность изобразилась на твоём лице: странно, но что произошло после твоих последних слов вчера вечером, ты не помнила, всё как будто было окутано мраком и непроглядной дымкой. Но, вопреки всему, чему бы то ни было, ты чувствовала себя потрясающе, обновлённо… Сколько сил, оказывается, дремало в тебе всё это время! Какой потенциал был задушен в течение всего одной лишь недели! И всё из-за несуразной гордости и нежелания примириться! Который раз ты уже вновь мысленно обещаешь себе, перестать катиться по этой наклонной и вернуть своё поведение в прежнее русло. Сколько можно совершать глупости и потом раскаиваться в них? Сначала тот идиотский «концерт» и, так называемая, месть, теперь такая осечка в поимке джинчуурики, а что будет дальше? Полоумие? Если оно уже не наступило… Но при первой же мысли о баре и заработанных деньгах недовольные морщинки на твоём лице быстро разгладились. На губах едва заметно промелькнула улыбка… Наконец-то… Нужная сумма собрана.       Но «цель оправдывает средства» далеко не твой девиз, поэтому особо сильно радоваться причин не было. Хорошо, что хоть сейчас твой разум был довольно-таки ясен, и ты прекрасно понимала всю сложность сложившейся ситуации, но… это сказочное ощущение тёплой постели, от которой ты уже сполна успела отвыкнуть, просто дурманило всё твоё существо. Ещё не до конца отдавая себе отчёт в своих же собственных действиях, ты с нескрываемым наслаждением вновь припала к мягкой подушке… Хех, каким-то неизвестным образом подушка оказалась не твоей… Его…. Ты глубоко вдохнула… Лёгкие до отказа наполнились до боли знакомым запахом. Почти вплотную прижатые к серо-белой ткани глаза невольно расширились. Медленно ты убрала лицо с подушки, последними отслонились губы, дрожащие губы. Как хотелось вновь уткнуться в неё носом и соразмерено вдыхать этот запах, но вместо этого твоя рука дрогнула. Со всей силы сжав в ладони сердцевину, ты ненавистно отшвырнула подушку на пол. Голову тут же прорезала жуткая боль. Не выдержав, ты, издав слабый крик, упала на матрас, чуть ли не до крови впиваясь трясущимися пальцами в похолодевшие виски. Острая боль… По щеке заструилась тонкая дорожка алой жидкости. Ты, будто в агонии, лихорадочно быстро перевернулась на спину. Ощущение, словно в голову медленно, по каплям вливают быстродействующий яд, разъедающий изнутри, желчь. Всё тело резко передёрнуло. Судорожно обхватив голову руками, ты пронзительно закричала, боль пронзила рассудок насквозь. Веки сомкнулись. Перед глазами всё почернело. Агония стихла так же резко, как началась, подсознание принималось вырисовать страшные картины… Бесплодная пустыня… Чёрная, обуглившаяся земля до самого горизонта. Ощущение дикого вселенского одиночества. Запах смерти. Всеми членами овладела крупная дрожь, пальцы тряслись как в лихорадке, матовые щеки окрасились пугающим красным. Та же самая картина, что и день назад и два, и три, и целую неделю… Вот уже в течение нескольких проклятых дней каждое утро ты видишь это, ты это чувствуешь… близость смерти, дикую пульсацию крови, а потом пугающее спокойствие. Каждое утро, но сегодня сильнее, чем обычно, правдивее, реалистичней….       — Тсунаде права, мне становится всё хуже… Я уже не смогу себя контролировать, и что тогда?.. Она душит меня… ненависть… Ни одного упрёка… с его стороны, ни одной презрительной усмешки… Он… Он жалеет меня. Ксо, это жалость! Ненавижу… Почему он не убил меня, как бесполезный материал?.. Я не хочу… не хочу ненавидеть…. Я хочу отказаться, но уже не смогу. Ненависть к нему — это наркотик, и мне уже не выбраться, слишком поздно. Та ночь, когда он просто грязно меня использовал, оставила глубокий след… — шептала ты в холодном поту. — Чёрт, как же раскалывается голова!..       

***

      Вернувшись поздно вечером в номер, к своему немалому, но хорошо скрытому удивлению, брюнет не обнаружил тебя в нём. Изумительно, что, даже оставаясь наедине сам с собой, нукенин никогда не выказывал своих эмоций, так и в этот раз он предпочёл лишь внимательно повторно обвести глазами комнату.       Рубиновый Шаринган грозно сверкнул в слегка суженных зрачках. Неожиданно для самого себя Итачи остро почувствовал, как внутри у него что-то вскипает. Что это? Злость? или же… досада? В какой-то степени и то и другое. Ты опять ушла, какая глупость и непростительная легкомысленность. Учиха думал, что урок пошёл тебе на пользу, но, видимо, как оказалось, ты опять принялась за старое. Уже секундой позже образ темноволосого нукенина разлетелся десятком чёрнокрылых воронов… Брюнет знал, где тебя искать.       Пробегая крышу за крышей, Итачи внезапно спрыгнул вниз и остановился перед единственным местом в городе, где ещё до сих пор горел свет. Его первоначальное предположение оказалось ошибочным, но зато теперь промашки быть не могло. Рдяной Шаринган устрашающе впился в изрядно запачканную пылью вывеску, где крупными буквами красовалась надпись: «Книжный магазин братьев Рё».       Войдя вовнутрь, Итачи непроизвольно задел дверью маленький колокольчик, закреплённый к потолку перед самым входом, и по всему помещению сразу же разлетелся приятный мелодичный звон. Звук так же коснулся и ушей престарелого продавца, поэтому первым, что брюнет увидел при входе, было сонное лицо только что очнувшегося хозяина магазина. Ещё не до конца проснувшись, он мигом хотел нецензурно выругаться по поводу того, что уже поздно и пора закрываться и уже было раскрыл свои чавкающие губы, как вдруг увидел своего посетителя… Один лишь его вид поверг книготорговца в трепет. Высокий, худощавый темноволосый молодой человек с невыразимо глубоким и требовательным взглядом, закутанный в вызывающий мурашки по коже широкий чёрный плащ с алыми облаками, прикрывающий гладкую аристократическую шею. Ужасающе властные, пронзающие глаза цвета крылатой ночи неустанно рыскали по всему помещению. Продавец пристально смотрел на нового гостя, ощущая в коленях слабую дрожь. Неожиданно для него самого его глаза случайно встретились с этим гибельным омутом.       — В.. Вы... что-то ищите? — невнятно пролепетал человек, стоящий за прилавком. Его неуверенно, но всё же не без некоторого личного достоинства, заданный вопрос остался проигнорированным. Учиха решительным шагом прошёл вглубь магазина. Внезапно потеряв ночного посетителя из поля зрения, старик лихорадочно протёр глаза. «Уж не призрак ли это?!..»       Минуя несколько невысоких стеллажей с запылёнными книгами, Итачи целенаправленно остановился напротив одного из проходов. На расстоянии в чуть меньше половины десятка шагов нукенин обнаружил то, что искал: на дощетчатом полу, запрокинув одну ногу на маленький специальный табурет, предназначенный для того, чтобы доставать с полок верхние книги, сидела та, из-за которой полночи Учиха провёл на ногах.       Удобно расположив на согнутом колене какую-то толстую книгу в коричневом переплёте, девушка спокойно и сосредоточенно пробегала строчки глазами, одну за другой. Неожиданно сапог нервозно скользнул по поверхности табурета, два тёмно-зелёного оттенка глаза по-хищному скосились в бок — заблаговременно ты ощутила мощное скопление знакомой чакры. Накинутый на плечи чёрный лёгкий плащ немного соскользнул вниз. Так ты и смотрела, молча, в ранее неведомые, непривычные очи своего напарника, в их новую, неизведанную стадию, нашедшую выражение в беспросветном, бесплодном мраке. Грудь принялась вздыматься чаще, взгляд был прикован к Учихе, но смотрел, словно сквозь него. Итачи неторопливо приблизился.       — Ты знаешь, который час? — его холодный, безразличный голос больно ожёг твоё ухо. Вот уже более двух часов ты сидела в абсолютной тишине и успела здорово привыкнуть к ней, поэтому тяжёлая, гнетущая речь твоего напарника неприятно поколебала твои барабанные перепонки.       — Нет, — так же равнодушно ответила ты, не имея привычки лгать по пустякам. Тем временем брюнет уже успел определить, с какой полки была взята книга, что находилась у тебя на колене. В этом ряду Учиха увидел ещё несколько похожих книг в коричневых переплётах. Как только нукенин снова перевёл свои бархатные глаза на тебя, ты, как нарочно, устремила свои в книгу. Ярко выступающие на белках тоненькие кровяные жилки говорили брюнету лишь о том, что читала ты уже далеко не первый час… Неожиданно вновь воцарившуюся тишину прервал его хриплый баритон:       — Видимо, я переценил тебя, — слегка нахмурившись, ты перестала читать, но глаз от книги не оторвала. — Шиноби всегда учится на своих ошибках, ты — нет.       На последнем слове Учиха сделал особенный акцент — в общем, сказал, как отрезал. В ответ ты лишь слабо улыбнулась. Т: «„Видимо, я переценил тебя“…. Говоришь, будто бы когда-то ценил».       — Это моё дело, — огрызнулась ты, по-прежнему не отводя взгляда от книги. Чуть отогнув высокий ворот плаща, брюнет полностью обнажил свои тонкие, мраморные губы, затем слегка оголил шею. Почему-то ему стало чересчур душно в этом помещении. Какой-то непонятный жар в одну секунду охватил всё его лицо, жар с неизвестным источником. Учиха сделал ещё один шаг вперёд и протянул руку к полке с неизвестными книгами. Первым побуждением Итачи было схватить тебя за волосы и приподнять до уровня своих глаз, преждевременно активировав Шаринган и буквально заставить тебя смотреть в этот кровавый омут, погружая в него всё больше и больше; наказать, как наказывают непослушных девчонок, но внезапно завладевший всем телом жар остановил его и ещё кое-что… Несмотря на то, что ты нужна Акатсуки и Лидеру, ты была нужна и ему. Наследник уникального кеккей генкай хотел видеть в твоём лице идеальную напарницу и именно тебя, готовую отдать жизнь за его идеалы и понимающую его без слов, а для этого просто необходимо было твоё расположение и доверие. В очередной раз Учиха сдержал себя во имя своих личных интересов.       Взяв с полки тяжёлую книгу и прочитав её название, брюнет высоко вскинул левую бровь. И:« Что это значит?» На кофейной обложке тонкими золотыми буквами было начертано: «Запретные техники гендзюцу». Итачи недоверчиво перевёл взгляд на тебя. Ты же всё так же равнодушно продолжала читать. Развернув книгу боком, нукенин попытался найти автора, но не обнаружил. Кинув быстрый взгляд на остальной ряд с книгами, он заметил, что не одна из них не содержит даже издателя. Это его насторожило. Поставив предмет на место, Учиха преждевременно как бы невзначай пролистал пару страниц, но так и не увидел ничего подозрительного. Запретные техники… что здесь можно ещё добавить? Но только вот, зачем они тебе, владеющей молнией и огнём и не имеющей никаких, на его взгляд, особых талантов в этом направлении? Просто для общего развития? Сомнительно. Или это имеет какое-нибудь отношение к клану Учиха, который специализировался на подобных вещах? В любом случае брюнету захотелось поближе познакомиться с содержанием этого чтива, но просто взять и публично выказать своего намерения, он не мог. Но тут неожиданно из-за соседнего стеллажа высунулось лицо книготорговца. Удивительно, что он вообще решился подойти.       — Молодой человек, Вы знакомы с этой девушкой? Пожалуйста, заберите её отсюда, мне магазин закрывать надо! Пришла в полдень и сидит тут до сих пор, а меня ведь жена, дети дома ждут! — зароптал старик, стараясь выглядеть как можно более покорным.       Внешний вид Итачи внушал ему больший авторитет, да и к тому же он был мужчина, поэтому получив слабую надежду, возлагаемую на этого красивого молодого юношу, продавец набрался смелости пожаловаться, несмотря на одну очень весомую вещь. Выслушав стариковы жалобы, ты лишь беззвучно усмехнулась и, едва отдёрнув край плаща назад, вынула из-за спины небольшую табличку с надписью: «До последнего клиента», многозначительно продемонстрировав её торговцу, как своеобразное напоминание, после чего снова ухмыльнулась. По спине старика прошла невольная дрожь. И причиной этому послужила вовсе не эта незначительная надпись, а кое-что другое: открывшееся его взгляду при отдёргивании плаща смертоносное лезвие куная. Хех, уже давно известно, на что надо давить в психике человека в подобных случаях. Продавец тут же исчез из поля зрения. Как только он скрылся, брюнет сдержано произнёс:       — Почему бы тебе просто не купить книгу? — ты сразу же вспомнила своё дневное появление в книжном магазине, когда ты, к своему немалому удивлению, обнаружила, что цены на книги оказались «немного» выше, чем ты рассчитывала. Возможно, это было как-то связано с переменой обстановки, и в Стране Молнии книги изначально стоят дороже, в отличие от Конохи, хотя в независимости от места эти компактные источники полезной информации всегда являлись недешёвым удовольствием.       — Вы, должно быть, переоцениваете зарплату «честного» шиноби, — с лёгким сарказмом заметила ты. Путём грубой силы, забрать книгу с собой, было ниже твоего достоинства, а про кражу и вообще не могло идти и речи — это участь безнравственных бандитов.       Чуть склонившись, нукенин небрежно вырвал книгу у тебя из рук и направился по направлению к прилавку. Неохотно ты поднялась и последовала вслед за ним. Странно, но никаких признаков недовольства или уже приевшейся ненависти этот жест у тебя не вызвал.       — Я беру эту книгу, — спокойно обратился Учиха к уже отчаявшемуся старику. Тот сразу же просиял, предчувствую скорый уход посетителей. Ты удивлённо посмотрела на сильную спину своего напарника. Расплатившись, брюнет и ты, наконец, покинули этот злосчастный книжный магазин.       Как только дверь номера захлопнулась за вами обоими, Учиха резко развернулся и грубо прижал тебя к её поверхности, при этом дверная ручка болезненно упёрлась тебе в копчик. Итачи неоднозначно удерживал тебя за одно плечо, а другой ладонью, уперевшись в стену, преграждал путь к отступлению. Ты невозмутимо ощущала его ровное дыхание на щеке и открыто смотрела в кровавую глубину. Сейчас ты, в прямом смысле, дышала тем воздухом, что он выдыхал. Немного склонив голову вниз, ближе к твоему лицу, брюнет ещё сильнее сжал уже затёкшее плечо. Серьёзен… как всегда…       — Что значит эта книга о гендзюцу? — его бархатный голос одновременно ласкал и резал твой слух. — Зачем тебе понадобились запретные техники моего клана?       — Это моё личное дело, — гордо отвечала ты, нахально не отводя глаз от его невыносимо близкого лица.       — Ошибаешься, теперь это дело всей организации, — его горячее дыхание обольщающее обожгло твои губы.       — Раз так, то… Вы сами попросили продемонстрировать.       Внезапно в глазах Итачи всё почернело… Сознание Учихи провалилось в бездну.