***
В камере ты лежала на узкой койке из железных прутьев, безмятежно заложив обе руки под голову. Пустой немигающий взгляд ориентировочно устремлён в серый бетонный потолок, но мыслями ты снова находилась где-то далеко. О чём они, твои мысли?.. Т: «Неужели всё так бессмысленно и закончится?» Перед глазами хаотично проносились эпизоды из прошлой относительно спокойной жизни в Конохе, затем моменты твоего предательства и вступления в Акатсуки, миссия в паре с Учихой и Кисаме, несколько безмятежных дней в Стране Чая и, наконец, последние события, центральным звеном которых был Учиха Саске. За эти пару дней, проведённых в камере наедине сама с собой, у тебя было придостаточно времени, чтобы всё обдумать. Однако всё казалось наваждением, когда перед глазами вставал призрак человека, отравившего тебя собой ещё буквально пару месяцев назад. Тех бесценных, неумолимо коротких и эфимерно счастливых мгновений вместе в Стране Чая, как будто и не существовало. Как и той последней сцены объяснения между вами, оборвав то, что так толком и не успело начаться. Дальше — расставание, дальная дорога, тревоги и отчаяние. Ты вспоминаешь, как его пальцы невесомо проходятся по твоей коже, и тебя пробирает мурашками до дрожи. Пустые иллюзии… Такая сладкая тишина и выразительная грусть в его глазах — лишь умный ход, умело расставленная ловушка. Сколько раз ты пыталась не думать о нём, но он словно не отпускает, заставляя окунаться в пустые безнадёжные иллюзии снова и снова. Ты не можешь не окунуться с головой в этот океан. Не можешь ни единого утра проснуться без мыслей о нём в голове. Преследуемая воспоминаниями стараешься бежать от них, но его образ снова, раз за разом тебя настигает. Он прорастает, как сорная трава, причиняя страдания. Три дня назад ты видела его вновь, и это сродни заново открывшейся старой ране. Лучше бы тебе навсегда позабыть о нём, чтобы окончательно не сойти с ума. «Итачи-сан просил передать, что возвращает долг за свои глаза» — проносятся обескураживающие слова Кисаме в твоей голове, объясняя причину, почему ты всё ещё до сих пор жива, но ты упрямо не понимаешь. Т: «К чему подобное благородство? Я запуталась… Почему он просто не позволил Акатсуки убить меня?» В очередной раз спас вместо того, чтобы уже наконец прекратить твои страдания раз и навсегда. Т: «Если я перестала быть полезна ему… Он же не хочет, в самом деле, чтобы я объединилась с Саске против него?! Тогда почему? Что движет тобой на этот раз, Итачи: жалость, благородство или расчёт? Что из этого больше подходит настоящему Шиноби, которым ты являешься?.. Что ещё ты задумал?» Казалось, этот человек мог одним своим появлением мгновенно настолько глубоко войти в твои мысли и подчинить их, что ты даже думать забыла о собственной участи. Т: «Что теперь будет?» Задавалась вопросом ты, неподвижно лёжа на жёстких металлических прутьях. Где-то далеко, дальше по коридору тюрьмы, из труб просачивалась вода, капля за каплей разбиваясь о сырой каменный пол. Эхо доносило до твоего слуха этот монотонный повторяющийся звук, будто отсчитывающий твоё равномерное медлительное сердцебиение. Как ни странно, голова была удивительно ясной, а рассудок пугающе спокойным. Мысли не копошились и не роились в голове в суетных отчаянных попытках отыскать выход из сложившегося положения, а текли стройным потоком в одном русле. Но твоей хрупкой идилии не суждено было продлиться долго, поскольку в скором времени в глубине коридора раздались уверенные и твёрдые шаги. Пламя огня в факелах, висевших вдоль стен катакомб, кочнулось, потревоженное вторгшимися неожиданными посетителями. Твоя камера была отгорожена чёрными металлическими решётками, в крепости которых сомневаться не приходилось. Внезапно хлопнул увесистый ставень, решётка отъехала в сторону, и на пороге выросли два силуэта. Ты неохотно повернула голову в сторону нарушителей своего спокойствия. — У вас не так много времени. Не сводя глаз с арестованной куноичи, Учиха Саске коротко кивнул в ответ стражнику и, не медля ни секунды, решительно пересёк порог камеры. Он вошёл внутрь, и дверь за ним тут же предусмотрительно захлопнулась снаружи. Шиноби, сопроводивший его, согласно их уговору, поспешил оставить капитана АНБУ наедине со своей уже бывшей подчинённой. В полумраке и слабом проникающем через решётки свете от зажжённых факелов взгляду Саске предстала твоя фигура, вольно растянувшаяся на металлической кушетке у стены. Брюнет видел тебя впервые после твоего ареста и заключения под стражу и до последнего, нынешнего момента, не веря в услышанное насчёт твоего случая, надеялся, что произошло недоразумение. Получив практические доказательства, увидев тебя за решётками камеры в тюрьме для особо опасных преступников, он получил зелёный свет для всех своих сомнений, обуревающих его, и с трудом сохранял хладнокровие, глядя на твоё спокойное выразительное и бесстрастное лицо, обращённое к нему. «Братец пожаловал…» Он ещё не успел произнести ни слова, ты с неохотой и ленивой медлительностью поднялась с жёсткой постели и уселась на ней напротив, лицом к застывшему Учихе, откинувшись спиной на стену и скрестив на коленях пальцы обеих рук в замок. Будто, не прячась, готовая открыто со слабым желанием и снисхождением выслушать все его заслуженные упрёки. Белая чёлка спадала на лоб, обрамляла твоё слегка усталое, осуновшееся лицо, на котором то и дело плясали тёмные блики от пламени факелов. Окружённая полутьмой со всех сторон, такая ты казалась Саске ещё более притягательной и ещё менее достойной доверия. — Пришёл по приказу Совета? — без особого интереса поинтересовалась ты, с блеском выдерживая осуждающий взгляд шиноби из-под разлёта тёмных сдвинутых бровей. Форма АНБУ на молодом человеке могла навести на подозрения, что он специально подослан к тебе руководством Конохи, чтобы склонить к сотрудничеству, но почему-то тебе казалось, что младшего брата Итачи привели сюда скорее личные, собственные интересы. — Тебя обвиняют в предательстве деревни и сотрудничестве с Акатсуки, — с холодными нотками гнева шиноби отчеканил каждое слово, усиливая общий смысл фразы, так что его слова глухим эхом отразились от сырых стен. — Что всё это значит?! Как ты и думала, ты оказалась права. — Значит, что состоится суд, на котором меня либо приговорят, либо оправдают, — будто издеваясь, с поразительным самообладанием легко ответила ты, словно говорила о чём-то обыденном, продолжая открыто смотреть в суженные чёрные глаза Саске, в которых вспыхнул злой огонь. — Прекрати играть со мной! — с угрозой потребовал он. Его властный, повышенный тон остался тобою глубоко проигнорированным. Благодаря отсутствию фарфоровой маски, ты могла хорошо рассмотреть его выступающие сведённые скулы, тонкую слегка поджатую линию губ и испепеляюще жгучий взгляд, буквально пригвоздивший тебя к своему месту. — О какой игре ты говоришь? — с деланным непониманием ты выразительно выгнула бровь, остальные части твоего тела оставались по-прежнему неподвижными. — Я всего лишь отвечаю на твои вопросы. Ты не первый день капитан в АНБУ, пора бы уже и самому знать, как в Конохе поступают с подозре… — Рене! Ты внезапно вздрогнула и осеклась от того, как Учиха произнёс, точнее, выкрикнул твоё имя, в мгновение ока оборвав твою показушную тираду на середине. До этого он почти никогда не называл тебя по имени, всеми способами избегая этого. От пробирающего до озноба холода его голоса отбило всякое желание издеваться, из безразлично-расслабленного твой взгляд сделался более серьёзным и сосредоточенным. — Моё терпение лопнуло, — с плохо скрываемой угрозой констатировал факт Учиха, активируя в глазах Шаринган для большей убедительности. Твоё спокойствие, равнодушие не на шутку выводили его из себя. — Прямо здесь убьёшь меня? — ни один мускул ни дрогнул на твоём лице, однако сердце зашлось непреодолимым страхом — невольная реакция на наследуемый потомками клана Учиха Шаринган, на эти проклятые глаза. — Мне нужна твоя сила в сражении против Итачи, — сдерживая эмоции, более хладнокровно и рассудительно произнёс Саске. — Если помнишь, мы заключили сделку: я возвращаюсь в Коноху и вновь становлюсь шиноби Листа, взамен ты поможешь мне отомстить брату, когда придёт время. Свою часть уговора я выполнил. Что значат теперь все эти слухи о твоих связях с Акатсуки?! Я лишь хочу знать, в какую игру ты играешь и чего ещё от тебя ждать! Нужен ли мне такой союзник, ведущий двойную игру? — Я не отказываюсь от своих обязательств! — имя старшего брата твоего бывшего капитана действовала на тебя магнитически и почти всегда безотказно. Ты в странном порыве внезапно поднялась со своего места и со всей решимостью посмотрела в проницательные, пронзительные глаза Саске. — Извини, — не выдерживая, ты отвернулась и отошла к стене, опуская слегка голову к груди, — кое-что пошло не по плану… В следующее мгновение сильные руки брюнета опустились на твои плечи, и он требовательно развернул тебя к себе лицом, снова пересекаясь с тобой взглядами. Младший Учиха тоже не выдержал и поддался пересилившему желанию прикоснуться к тебе, заглядывая в непроглядную, словно тина, черноту глаз, точно в самую душу. — Ты шпионила для Акатсуки? — почти шёпотом с нажимом задал вопрос шиноби. Ты попыталась уйти из его хватки, высвободиться, но Саске лишь грубее, ещё жёстче, заломив руки за спину, прижал тебя к груди, как преступницу. — Мне не в чем оправдываться! — твои слова и горячее дыхание опалили участок кожи на его лице. Наконец-то он почувствовал, увидел в тебе эмоцию: жгучую, строптивую, напористую, наконец, смял бульдозером твоё раздражающее его спокойствие. Но Учиха понял, что силой он от тебя ничего не добьётся, хоть и не знал, не мог придумать другого способа, чтобы узнать правду. — Если ты не врёшь, тогда дай АНБУ проверить свои воспоминания, — надавливал шиноби, не оставляя надежды убедить тебя. — Все обвинения сразу же окажутся снятыми. Подумай о последствиях. Тебя всерьёз могут приговорить к смерти из-за твоего упрямства! Неужели это того стоит? — Мне не в чем оправдываться, — убедительно бросила ты ещё раз, чуствуя как от злости начинали трястись его кисти, когда дверь камеры за спиной Саске с лязгом и скрипом отворилась, впуская стражника. — Отведённое время вышло. Учиха был вынужден капитулировать и уйти ни с чем. Но чем больше он говорил с тобой, тем сильнее убеждался в своих догадках, что всё было отнюдь не так просто и не сводилось лишь к вопросу: предавала или не предавала? Он, наконец, добрался до самой сути! Но дальше — глухая стена в твоём лице. Может, ты и правда, была двойным агентом? Но только что-то тут всё равно не сходится. Причём тогда Итачи? Как он связан с тобой? Чем ты руководствовалась, впутывая его самого в свою стратегию? Оставалась целая масса вопросов, не дававших покоя Саске. Пока ты оставалась жива, у него ещё сохранялся шанс получить на них ответы, поэтому всеми возможными способами нужно было оттянуть время суда и вынесения приговора, в котором он ничуточки не сомневался. Однако в этот же день в резиденции Хокаге он узнал, что решение по этому поводу уже было принято старейшинами, и суд состоится через два дня.***
Ты уже давно заметила, что при упоминании имени Итачи в тебе происходили удивительные метаморфозы. Оно словно каким-то непонятным образом выводило тебя из состояния спокойствия и равновесия, учащая пульс и разгоняя по венам кровь с новой силой. До этого момента ты просто плыла по течению, придумав себе легенду и следуя ей, впрочем без особого энтузиазма. Тебе задавали вопросы — ты отвечала, избегая острых углов и болезненных тем, но, можно сказать, практически не заботилась о конечном исходе. Искусно лгала. Однако, слова Саске, упоминание о вашем договоре и истинной цели, зачем ты вернула младшего Учиху в деревню, словно пробудили тебя от меланхоличного сна. Действительно, у вас с ним был общий враг, и оставалось одно незавершённое дело. Какими бы убеждениями не руководствовался Итачи, сохранив тебе жизнь, ты не будешь к нему столь же милосердна. Умирать ещё слишком рано, ты должна жить. Должна выжить любой ценой, чтобы ещё раз встретиться с ним и тогда уже решить свою судьбу. Но как это сделать, не раскрыв окружающим своего истинного положения и мотивов? Ответ, казалось, лежал на поверхности. Саске — вот твой билет на свободу! Да, именно он. У тебя есть неоспоримое преимущество и то, что он так жаждет получить. И ты знаешь, что нужно делать! Ты неприменно должна увидеться с ним ещё раз, чтобы осуществить свою последнюю психологическую атаку. Но прошли сутки, за ними вторые, а брюнет так и не приходил. Ты ломала голову о причинах его отсутствия, пока в один из дней просто не появились шиноби, сообщившие тебе, что ты должна предстать перед Советом Конохи, который вынесет тебе приговор, и что у них приказ отвести тебя на суд, где свершится твоя судьба, прямо сейчас. У тебя мысленно опустились руки, и тогда ты поняла, что шанс упущен, и всё пропало.