Первые десять минут семейство Гриффин ехало домой в полной тишине. Кларк всё еще не могла отойти от разговора с матерью. Двойняшки же, видя состояние своей матери, не решались нарушить её задумчивость. Первым не выдержал Алекс:
— Мам, вы с бабушкой поссорились?
— Нет, милый, мы не ссорились с бабушкой. Просто не сошлись в некоторых вопросах.
— Опять обсуждали твои теории, — догадалась Алисия.
— И в кого это ты такая догадливая, Пушинка? — улыбнувшись, спросила Кларк.
— Ясное дело в кого — мой блестящий ум от моей супер умной мамы-ученого, — довольно ухмыльнулась Алисия, глядя на брата.
— Алисия Гриффин, признавайся, что ты натворила?
— Мам, я ничего не натворила!
— Попалась, проныра, — расхохотался Алекс.
— Молчи, умник, — надулась Алиша. — Почему если я говорю что-то хорошее, то все думают, что мне что-то нужно. Я что, не могу просто так сказать, что люблю маму и восхищаюсь ей?!
— Я тоже тебя люблю, радость моя. Но давай на чистоту, что ты хочешь за такое проявление любви? — спросила Кларк, прекрасно зная свою дочь. Они очень любили друг друга, но Алиша никогда не была «маминой дочкой». Другое дело Алекс — сын всегда делился с ней своими переживаниями и, не стесняясь, выражал свою любовь.
— Просто кто-то очень хочет пойти на рождественскую вечеринку Кси Бета Каппа, — выдал сестру Алекс.
— Не вижу в этом проблемы, если вы пойдете на вечеринку вместе, — пожала плечами Кларк, вспоминая времена своего студенчества. Да и в принципе она никогда не стремилась ограничить их свободу, доверяя своим детям.
— Мам, Алекс туда не идет — у них с Софи и Патриком другая культурная программа, — вздохнула Алиша. — И потом, я что, одна не могу пойти?!
— Можешь. Но мне спокойнее, когда вы вместе.
— Мам!
— Я не сказала «нет», Пушинка, — успокоила дочь Гриффин. — Но если мне сорок пять — это не значит, что я не помню, чем заканчиваются вечеринки братств.
— Ты же помнишь, что я не пью, да?
— Ну, травку еще никто не отменял, солнышко.
— Мам! Я не употребляю эту гадость!
— Я это прекрасно знаю. А еще я знаю, что вам девятнадцать! В любом случае, твой брат может и передумать, да, Алекс? Что у вас за планы с Коллинзами? — поинтересовалась Кларк у сына.
— В студенческом театре рождественская постановка. Мы с Патриком играем в ней, ну, а Соф наш главный зритель и фанат.
— Господи, милый, прости, совсем вылетело из головы. Трамвай «желание», да?
— Ага. Премьера как раз в день вечеринки, — ответила за брата Алиша. — И кстати на заметку, я иду на его спектакль, а он со мной на вечеринку идти не хочет. Ну, правда, Ал, неужели так трудно пойти со мной? Вечеринка начинается в полночь, а спектакль закончится в десять. Коллинзов тоже можешь взять — куда же без твоих хвостиков? Мам, помоги мне, — жалобно посмотрела Алиша в сторону матери.
Кларк догадывалась о причине нежелания её сына идти на вечеринку. Алисия, похоже, была не такая проницательная как мать.
Хотя, — усмехнулась про себя Кларк, — всё приходит с опытом.
— Милая, я не могу указывать твоему брату, что делать. Наверное, он хочет провести этот вечер с Соф, — озвучила удобную для сына версию Кларк, хотя уже давно поняла природу чувств сына к младшему Коллинзу. Вот только сам Алекс упорно не хотел этого понимать.
Мда, история повторяется, — печально подумала Гриффин.
— О Боже, Алекс, вы итак с Соф всё время вместе проводите. Такие идеальные все эти три года, что встречаетесь, что меня от вас подташнивает, — закатила глаза Алиша. — Ничего не произойдет, если ваш романтический вечер перенесется на другой день.
— Завидуй молча, сестренка, — показательно усмехнулся Алекс, стараясь скрыть свои истинные чувства. — У Софи как раз в этот день костюмированный бал в школе. Да, мы с ней встречаемся, но у неё и своя жизнь есть. У Соф выпускной класс, поэтому она должна насладиться им сполна.
— И в кого ты такой правильный, братец, — картинно вздохнула Алисия.
— Ясно в кого — в маму, — рассмеялся Алекс.
— Ты слышала, мам, не одна я подмазываюсь. И всё-таки, что у тебя после спектакля?
— Просто у нас после премьеры своя вечеринка будет, вот и всё, — чуть тише, чем обычно проговорил Алекс, что выдавало в нем волнение. Алиша не придала этому значения, впрочем, от Кларк это не укрылось.
— Ладно, детки, убедили. Каждый идет на свою вечеринку, но чтобы без глупостей, договорились? — пришла на помощь сыну Гриффин, переведя разговор в безопасное русло.
— Договорились, — дружно ответили близнецы.
***
— Мама, — постучался в кабинет к матери Алекс, — там Ребекка пришла.
— Хорошо, скажи, я сейчас спущусь, — устало потерла переносицу Кларк. Ребекка Мэрдок была замечательной женщиной, вот только Кларк сама того не желая, кажется, разбила ей сердце. Она почти наверняка знала, что из их отношений ничего не получится, но всё же позволила их дружбе перетечь в нечто большее. С самого начала это было, как и в остальных случаях, обречено на провал, но она опять попыталась.
— Всё в порядке, мам? — обеспокоенно спросил сын. Он искренне желал своей матери счастья, поэтому каждый раз переживал, когда её отношения заканчивались.
— Не переживай, мой хороший. У твоей старушки всё вполне сносно, — мягко улыбнулась Кларк сыну.
— Никакая ты не старушка!
— Ну, спасибо, милый. Как ты сам? Всё хорошо с Софи?
И с Патриком? — хотела добавить Кларк, но во время себя одернула.
— Всё отлично, мам. А почему ты спрашиваешь?
— Ты просто в последнее время более задумчивый, чем обычно.
— Нет, всё хорошо.
— Ты же знаешь, что можешь обратиться ко мне в любой момент с любым вопросом, да?
— Я знаю. Я люблю тебя, мам!
— А я тебя, родной!
***
Кларк присела на диван рядом с Ребеккой, взяв её за руку:
— Бека, ты потрясающая. Добрая, нежная, понимающая. Ты заслуживаешь человека, который будет любить тебя всю без остатка, на полную катушку, не оглядываясь назад. А я не могу тебе этого дать.
— Я готова даже на ту часть тебя, которую ты можешь мне дать, — грустно сказала женщина, с надеждой посмотрев на Гриффин.
— Я никогда не смогу быть полностью с тобой, — грустно сказала Кларк. — Ты знаешь мою историю. Я с самого начала ничего не скрывала от тебя. И ты знаешь, что я никогда не переставала любить
её. Бека, милая, ты заслуживаешь лучшего, чем человек живущий прошлым. Я никогда, понимаешь, никогда не смогу полюбить кого-то так, как любила
её.
— Я привыкну.
— К этому не надо привыкать, — покачала головой Кларк. — В отношениях должны быть только двое. В моем случае это не возможно.
— Неужели ты думаешь, что
она не хотела бы, чтобы ты обрела счастье?
—
Она хотела. И просила меня. Но я не могу. Я хотела бы построить свою жизнь с таким потрясающим человеком, как ты, но я просто не способна на это, Бека.
— Ты ведь даже не пытаешься, — отчаянно прошептала брюнетка.
— Я могла бы обманывать и дальше. Но это бы всё равно не сработало. Ты ведь и сама это знаешь. И тебе больно от этого. Но то, что произошло на День Благодарения, только подтверждает, что я права.
— Я не обвиняю тебя, я понимаю, что…
— Ради всего святого, Ребекка, я назвала тебя
её именем во время секса! В момент наивысшего наслаждения я представляю свою жену, а не тебя! Бека, я люблю свою жену! Это жалко, я знаю. Но этого не изменить. Прости меня.
***
Разговор с бывшей просто добил и без того вымотанную после событий сегодняшнего дня Кларк. Но она знала, что поступила правильно, смотря на два запечатанных конверта, которые так и не были вскрыты на протяжении последних двадцати лет. Письмо в одном было адресовано Кларк, надпись на другом гласила: «Ей (или ему)».
… — Пообещай, что не будешь закрываться от любви, милая. И когда ты снова её встретишь, то прочтешь моё письмо, а другое отдашь ей или ему, — с нежностью посмотрев на жену попросила Лекса.
— Мне не нужен никто кроме тебя, — проглотив ком в горле, покачала головой Кларк.
— Просто пообещай, что не будешь закрываться от мира. Я хочу, чтобы ты снова любила и была любима.
— В моем сердце есть место только для одной любви, — заплакала Кларк.
— Твое сердце намного больше, чем ты думаешь, любовь моя…
