Почему русским трудно понять гениальность романа
19 сентября 2016 г. в 08:11
Многие русские и русскоязычные читатели, особенно школьники (по малолетству и склонности искать в жизни прекрасное, а не трэш), при чтении романа не понимают, чем там восхищаться.
А причина этого очень проста.
Для читателей романа (русскоязычных обычно) мысль о неприемлемости убийства и так слишком понятна.
Она и так сидит в них.
Они же сами представители того народа, который называет убийц нелюдями, а убийство — душегубством.
И как показал Достоевский (а русские люди давно чувствовали), убийство называется душегубством не только потому, что преступник губит душу убитого,
но и потому, что преступник и свою душу губит убийством.
Так что ничего нового читатели романа для себя в нём не находят.
Ну нельзя убивать. Так что же этого не знает-то на Руси?
Все знают. И чего тогда лоб этом лишний раз читать?
Дело что ли нет других. Корова не доена, дети сказку ждут, самовар надо почистить, мужа кормильца надо накормить досыта перед работой.
Или — сарай надо почистить, жена просила починить что-то, с детьми поиграть, научить ремеслу.
Или — диссертацию писать, эксперимент ставить, данные обработать, изучить литературу по вопросу.
Так что дело море.
И некогда подумать о гениальности романа и даже читать его.
Тут надо учитывать ещё и то, что людям народа, называющего убийц-* нелюдями, не очень-то приятно читать, как человек замышляет убийство, как он себя оправдывает, как готовит и тому подобное.
И испытывают естественное недовольство, читая о том, как кто-то замышляет убийство.
Они ещё поняли бы аффект несчастного, но замышлять? Планировать? Это уж слишком.
Ещё неприятнее людям читать, как убийца ищет обоснования для убийства.
Народ ведь считает, что обоснований быть не может.
Тем более для хладнокровного просчитанного убийства старой женщины, не угрожающей жизни убийцы.
В общем, по этим причинам народ не склонен дочитывать роман.
И не склонен рефлексировать по его поводу потом после прочтения, если он состоялось.
Зачем вспоминать такое?
И тем более это касается подростков.
Пора первой любви, радостное ожидание будущего, радости нового дня.
Зачем это омрачать чтением об убийстве и его самооправдании?
Так что понять гениальность романа сами русские затрудняются.
И приходит понимание только к дотошным и только с годами.
И только ПРИ СРАВНЕНИИ с литературой и фильмами других стран.
И вот тогда-то, если человек начнёт искать отличия, он начинает что-то понимать.
Начинает понимать, какое нужное слово сказал Достоевский в романе.
И начинает понимать, что это слово не только Достоевского, а что он, этот умница, выразил мнение всего русского народа.
О том, что убивать нельзя.
Никого. Даже плохих.
Даже если не раскроют убийство (ведь если удерживает от убийства только страх наказания — это совсем другое дело).
Потому что убийство — преступление.
И потому что наказание будет обязательно.
Независимо от того, раскроют его или нет.
Накажет не полиция, не общество, не государство и даже не карма и не Бог.
А собственная душа накажет.
Сделает жизнь, дальнейшее существование невыносимым.
Если душа есть. Если она живая.
Если человек ещё не совсем нелюдь, не способный чувствовать недопустимость убийства.
И не даст собственная душа спокойно жить, пока убийца не искупит вину.
Не просто исповедается, покается, получит отпущение грехов или купит индульгенцию, а не искупит по-настоящему.
А пока не искупит трудом, покаянием, молитвами, добрыми делами, смирением перед своими бедами и так далее.
Пока душа не исцелится и не перестанет болеть, пока не зарастёт рана, нанесённая своей душе самим человеком в момент убийства другого.
На этом пока всё.
И так как очень хотелось бы, чтобы такой ценный роман не стал для школьников и затем граждан страны просто очередной школьной «нудятиной», то хочу особо отметить, что в школе недопустимо требовать от детей бездумного соглашательства с мнением учителя.
И даже просто лекции о «правильном понимании романа» не решение.
Лучше всего просто создать для детей список вопросов для размышления.
И выслушать их мнение, задавая по мере необходимости (в зависимости от их ответов) новые вопросы.
Да только кто же у нас склонен применять этот сократовский метод?