***
Очнулся Гарри рывком, словно из-под воды вынырнул, но глаз не открыл. Мало ли? И, как оказалось, был прав. Услышав осторожный скрип двери, Гарри расслабился. «Нда, оказывается, вы не так уж и бесчувственны, каким хотите казаться, мистер Снейп, сэр?» Гарри улыбнулся предвкушающе и повернулся на бок, удобнее устраиваясь на больничной кровати. «Всё – завтра, сейчас надо спать. Набираться сил, они мне скоро понадобятся».Глава 21
30 октября 2016 г. в 00:00
Отвратительно. Всё было отвратительно. И день этот, и мерзопакостно-яркое солнце, и радостно-счастливые улыбки этих имбецилов-болельщиков, весело галдящих и топающих, как стадо слонов. О том месте, куда топают такой дружной толпой все эти улыбающиеся массы, Северус вообще старался не думать. Выходило скверно. Внимательно отслеживая потенциальных нарушителей дисциплины, он поднимался по лестнице к местам для преподавателей, стараясь сосредоточиться, и не смотреть туда, где беснуется на цепи первый дракон.
Глупая ящерица с крыльями выпускает пламя, сеть защитных чар, которыми опутаны трибуны, искрит и переливается всеми цветами радуги, а болельщики даже не замечают этого, продолжая галдеть и пялиться, пялиться и галдеть. Чёрт! Никому и в голову не приходит, что с такого поля боя можно и не уйти вовсе. Одно такое точное попадание и от конкурсанта останется горстка пепла. Потому как у данного вида дракона, например, пламя может испепелить даже кости.
Полночи Северус не спал, перебирая, какой же дракон оставит от Поттера хоть что-то, что он потом сможет… А вот ответ на вопрос, что он сможет сделать с останками, застопорился, но в лидерах было два варианта: похоронить и опл… Чёрт! Он не мог повторить это последнее слово даже мысленно, и сейчас как мантру повторял одну только фразу: пусть Поттеру достанется Валлийский зелёный.
Когда к Шведскому тупорылому, обладающему самой высокой температурой пламени, вышел Диггори, Снейп едва заметно выдохнул. Надежда всё ещё была жива, но она умерла в конвульсиях и корчах, когда к зелёному дракону вышла француженка. Оставались Венгерская хвосторога и Китайский огненный шар. И мантра сменилась, теперь она звучала: только не хвосторога, пусть это будет не хвосторога! Ну, и конечно же, его мольбы были услышаны, как всегда, в общем-то. Чёрт!
Он сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев, стараясь, чтобы ни одной эмоции не проступило на его лице, но всё же позволил себе прикрыть глаза. Когда он вновь смог взглянуть на поле, Поттер уже стоял напротив Венгерской хвостороги. Чудище коротко рыкнуло и выпустило струю пламени, в следующую секунду Северус мобилизовал все свои силы, чтобы не броситься на поле, когда хвосторога оставила свой пламенный автограф на левой руке мальчишки. Дракон вновь рыкнул, и Поттеру хватило времени и мозгов, чтобы спрятаться за камень. Потом хвосторога вновь выпустила струю пламени, но огонь прочертил пустоту, а Поттер уже взмыл на своей метле вверх. А потом случилось то, что, Северус знал это точно, будет долго ещё сниться ему в кошмарах. Дракон потоптался на месте и, расправив свои кожистые крылья, рванулся вслед за ускользающей добычей и цепь, сдерживающая эту махину, лопнула с оглушительным треском. Мыслей не осталось в голове никаких, кроме, разве что, особо нецензурных выражений, которые Снейп очень бы не хотел произносить вслух. Где-то там высоко в небе, прозвучал долгий протяжный рёв дракона.
«Ну, вот и всё, Северус, не было у тебя истинного и не будет, его сейчас скушает на обед Венгерская хвосторога. Чёртова ящерица! Может, ты хоть им подавишься?! В конце концов, Поттер не будет стоять солдатиком, и ждать, пока его заглотят».
Северус не знал точно, в какой позе Гарри будет находиться в момент своего проглатывания, он лишь надеялся, что Поттер не будет спокойно стоять и ждать, пока это случится.
Секунды слагались в минуты, минуты слагались в кучку, не поддающуюся пересчёту. За это время Северус мог бы сгрызть себе все ногти, если бы они были, а так он занимался тем, что вспоминал, на какие составляющие для зелий можно расчленить Венгерскую хвосторогу. Конечно, никто бы ему не позволил грохнуть эту крылатую кладовую ингредиентов, видимо, уже переварившую его партнёра, но помечтать-то он мог!
Начался мелкий противный дождик, но никто из зрителей даже не пошевелился, чтобы прикрыться. Северус вдруг удивился той тишине, царившей сейчас на трибуне, которую он, погруженный в свои мысли, не сразу заметил. Он глянул на болельщиков и замер, поражённый. Никто из них не отводил глаз от неба, все как один, и не было различий сейчас, ни между факультетами, ни между школами. Не вскидывали своих знамён пуффендуйцы, не кривили губы в усмешке слизеринцы, не было ни ухмылок, ни улыбок, была лишь тишина и напряжённое, как тетива лука, ожидание. Вся эта толпа выдохнула, как один единый и неделимый организм, когда на горизонте появились две точки.
Точки стремительно приближались, увеличиваясь в размерах и уже через несколько минут над стадионом вновь кружили в смертельном танце человек и дракон. Слизеринцы попытались было вернуть себе статус-кво, так сказать, и встретили Поттера, пролетавшего над трибуной, недовольным у-у-у, но заткнулись почему-то моментально, стоило Поттеру пролететь над ними. И скоро Северус понял - почему, стерев необычно крупную каплю дождя со своей щеки. На его пальцах была не вода, а… кровь! Его, Поттера, кровь! Ранен! Его партнёр ранен! Северус чувствовал, как щёку, на которую упала капля, начинает нестерпимо жечь. Он не стал досматривать, когда понял, что следующим манёвром Поттер достанет яйцо и поспешил к выходу из загона.
Пока все отходили от шока, он уже успел погрузить своего мальчишку на наколдованные носилки, сейчас было не до рассматриваний. Подбежавшая следом мадам Помфри попросила левитировать пострадавшего в Больничное крыло. Будто Снейп дожидался бы, пока кто-то соизволит его попросить! Он подхватил заклинанием носилки и поспешил за шустрой медсестрой, которая раздвигала толпу, образуя небольшой коридор, по которому Снейп и проскакивал следом, не отставая ни на шаг.
Уже поздним вечером, когда мадам Помфри выгнала всех посетителей и, напоив пациента зельями, удалилась спать сама, Северус тенью проскользнул в Больничное крыло. Наложив на всякий случай запирающее и заглушающее на помещение, Снейп порадовался, что у Помфри не было других постояльцев. Он подхватил табуретку и сел возле своего персонального наказания. Его руки действовали сами, ухватываясь за безвольную кисть белого как полотно парня. Гарри спал, а Северус смотрел на него и не мог понять, что же он на самом деле чувствует к парнишке. То, что это не ненависть, он понял уже давно, но и в то, что это - любовь, верилось с трудом. Северус мог сказать точно: находиться рядом с Гарри было не противно, как он считал тогда, когда почуял его запах в первый раз. Он не был тупым гриффиндорцем, как его описывали недруги. Это можно было понять хотя бы по той истории со значками. Умный, предприимчивый, решительный. Интересно, каким ещё он может быть?
Посидев так ещё несколько минут, Снейп поправил сползшее одеяло и ушёл, прошептав напоследок: «Выздоравливай, неубиваемый ты гриффиндорец».
Дверь уже закрылась за Северусом, а потому он не видел, как дрогнули ресницы Гарри и не слышал, как тот прошептал в ответ: «Выздоровлю, куда ж я денусь».