Полымя

      Кричер явно не ждал гостей в ночь на двадцать второе декабря девяносто первого года. Дом на площади Гриммо пустовал вот уже десять лет, и старый эльф всё это время заботился только о том, чтобы склочная мамаша Сириуса не скучала без собеседника на своём блёклом портрете. Теперь Гарри понимал, почему его друзья писали, что были жутко заняты всё лето перед пятым курсом. Если по его приезде дом казался заброшенным и грязным, то было нетрудно представить, что предстало перед братом и сестрой сейчас. Дюймовый слой пыли скрадывал осторожные шаги, но Кричер безошибочно чуял гостей. Он с громким хлопком образовался в узком пахнущем затхлостью коридоре, освещённом двумя танцующими в воздухе огоньками люмосов.       — Кто пожаловал в дом достопочтенных Блэков?       Голос Кричера был скрипуч, как не смазанные петли двери, и подозрителен. Первым на свет показался его крючковатый мокрый нос, украшенный парой бородавок, а затем — огромные глаза. Маленькое существо щурилось, ещё не отвыкнув от влажной тьмы старого дома. Кричер старался получше рассмотреть силуэты новоприбывших в слепящем свете и при этом занимать не слишком очевидную оборонительную позицию.       — Здравствуй, Кричер. Меня зовут Гарри Джеймс Поттер, я крестник хозяина Сириуса. А это — моя сестра, Гермиона Джин Грейнджер, — ответил мальчик. Он взмахом руки зажёг масляные лампы. Палочками на каникулах пользоваться было нельзя.       Эльф, кряхтя и ругаясь под нос, бочком приковылял поближе к детям. Он кинул быстрый взгляд на Поттера и перевёл выцветшие серые глаза на его спутницу. Быстро облизнув сухие губы бледным языком, Кикимер снова уставился на Гарри.       — Хозяина Сириуса здесь нет, — прохрипел домовик неодобрительно.       «Сириус» звучало практически как ругательство. Эльф будто пытался выгнать его имя из себя поскорее с этим напряжённым свистящим «с» и обрывистым, низким «р».       — Я знаю, что хозяин Сириус в Азкабане. Однако по озвученному мною раньше обстоятельству я могу попросить о временном приюте у тебя, главного эльфа дома, если уж хозяева недоступны.       Кикимер как-то странно булькнул, проглотив всё то, что вертелось у него на языке. Он сжал морщинистые веки и с чрезвычайно недовольным видом поклонился гостям.       — Приглашаю вас в этот дом. Вы можете оставаться здесь столько, сколько считаете необходимым. Если вам что-то понадобится, обращайтесь к старому Кричеру.       — Благодарю, — Гарри склонил голову в ответ, на что разогнувшийся эльф состроил непонятное выражение лица. — Не подскажешь, какими комнатами мы с сестрой можем пользоваться?       — Двумя гостевыми спальнями на третьем этаже, гостиной на втором, столовой в подвальном помещении, ванными комнатами не выше третьего этажа. — Кикимер задержался взглядом на книге «Чистокровные семейства Франции до восемнадцатого столетия» у Гермионы в руках и добавил, — А также гостевой частью библиотеки Блэков на втором этаже.       — Спасибо, — улыбнулась девочка. — Приготовь нам, пожалуйста ужин.       — Будет сделано.       Эльф вновь поклонился, уже увереннее, и вновь исчез.       — Всё гораздо лучше, чем представлялось, — жизнерадостно сказала Гермиона и, переступив через подставку для зонтов в форме ноги тролля, уверенным шагом направилась в столовую.       Гарри замер, рассматривая поваленную подставку, но уже через секунду тряхнул непослушной гривой тёмных волос и проследовал за сестрой. Тонкс переступит порог этого дома ещё очень нескоро.       Брат с сестрой гостили на площади Гриммо вот уже два дня, но Кричер избегал их общества по мере возможности. Он прятался на верхних этажах, следил за детьми из-за угла, заговаривал только в ответ на прямой вопрос или просьбу. Он им не доверял, шептался с портретом его обожаемой Вальпурги, но всё, как и в прошлый раз, изменил медальон.       Кричер принёс поднос с пятичасовым эрл греем, молоком, сахаром и свежим миндальным печеньем в гостиную, где расположились в окружении книг по рунам Гарри и Гермиона. Поиски не давали никаких особенных результатов. Гостевая библиотека предоставляла только общие сведения по вопросу. Конечно, помощи от здешних книг всё равно было больше, чем от хогвартских, но ребят интересовала закрытая семейная часть. Гарри помнил те несколько книг, где были рунические схемы привязки дома к владельцу. Увы, такая информация передавалась в узком семейном кругу. Род Блэк, как и Слизерин, был темномагическим. Значит, единственный источник информации — Сириус, который был вне досягаемости. Гермиона могла бы узнать всё, что ей необходимо, у Малфоев. Оба их рода были светлыми, а значит и привязки с некоторым различием должны быть похожи по своей сути.       Половина наследников тёмных родов сейчас в Азкабане, а другая — хочет убить Гарри куда больше, чем помогать ему с постройкой поместья. Положение казалось безвыходным, ведь ему совсем не улыбалось пытаться привязать поместье к своим хрупким магическим каналам методом проб и фатальных ошибок.       С этими мыслями мальчик устало потянулся и цапнул большую красную кружку. Он уселся на диван и прикрыл глаза, грея о неё ладони.       — Спасибо за чай, Кричер, — тихонько промурлыкала над своей чашкой Гермиона.       Девочка поднялась с пола и принялась наворачивать круги по комнате, время от времени останавливаясь и рассматривая пыльные безделушки. Гарри совсем было расслабился, когда услышал её сдавленный возглас. Мальчик вскочил с дивана, разлив горячий чай на себя и заозирался по сторонам. Кричер замер у двери с подносом в руках.       — Кричер, подойди, пожалуйста.       Было видно, что Гермиона пытается придать голосу уверенности, но выходило скверно. Домовик повиновался. Как только он подошёл поближе, девочка протянула ему тяжёлый украшенный изумрудным «S» медальон. Эльф упорно молчал, но дыхание его стало прерывистым. Гарри присел перед ним на корточки так, чтобы их лица оказались на одном уровне.       — Я понимаю, что мы не твои хозяева и потому не имеем права требовать беспрекословного выполнения приказа. Поэтому я прошу, только прошу, рассказать нам всё, что тебе известно об этом медальоне. Несколько секунд домовик и человек напряжённо вглядывались в глаза друг       друга, а потом первый сомкнул веки.       — Это медальон молодого хозяина Регулуса. Перед смертью хозяин приказал Кричеру уничтожить его, — эльф сделал небольшую паузу, слегка дёрнулся и обхватил тонкие плечи руками. — Это очень, очень злая вещь. Я много лет пытаюсь выполнить приказ хозяина, но не могу. Оно сильнее.       — Ты знаешь, что внутри? — спросила Гермиона.       Домовик покачал головой.       — Медальон не открывается. Хозяин Регулус умер, когда мы нашли его. Успел только отдать приказ. А я не смог выполнить его.       По морщинистому лицу Кричера поползли огромные слёзы. Они собирались на слабом подбородке и падали на толстый ковёр.       — Мы с Гарри можем помочь тебе выполнить приказ хозяина Регулуса, — сказала Гермиона и погладила домовика по узкому плечу в попытке утешить. Кричер вопросительно посмотрел на детей. Гарри кивнул в подтверждение слов сестры.       — Послушай меня. Это не обычный медальон. В нём хранится часть души лорда Волдеморта. Регулус хотел уничтожить своего хозяина. Ты хочешь продолжить его дело?       Кричер быстро закивал с ошарашенным видом.       — Есть очень немного способов уничтожить подобную вещь. Скажи, в доме есть меч или кинжал гоблинской работы? — Спросила Гермиона.       Домовик задумался на мгновение, а затем сказал, что где-то должен был лежать нож для писем хозяйки Вальпурги. Брат и сестра переглянулись, и Гарри попросил эльфа найти нож и положить его в надёжное место. Теперь было ясно, что визит в гости к василиску просто необходим.       — Возьми медальон и спрячь его, но не вместе с ножом. И ни в коем случае не надевай его, понятно? — сказала Гермиона, вопросительно посмотрев в глаза эльфа. Тот сосредоточенно кивнул и взял протянутое ему украшение.       На следующее утро, во время раннего завтрака, Кричера будто подменили. Теперь он неслышной тенью скользил вслед за детьми, предупреждая все их просьбы. Гарри было даже немного жаль покидать стены ставшего родным за такой короткий срок дома, но они с сестрой были приглашены к Малфоям на рождество. Домовой эльф тоже, казалось, прикипел к своим юным гостям, хотя ещё вчера молился о их скором отбытии. Ему всё же было одиноко без хозяев.       — Интересно, как отнесутся к моему присутствию старшие Малфои? — Спросила Гермиона, сосредоточенно намазывая абрикосовый джем на свой тост.       — Честно говоря, не представляю. Для них ты всего лишь магловская девчонка, выскочка. Конечно, они будут вести себя подчёркнуто вежливо, потому что ты подруга их сына и моя сестра, но особого тепла ждать пока что не приходится.       В воздухе повисло это весомое «пока что». В день своего четырнадцатилетняя Гермиона возвысится не только в глазах Малфоев, но и в глазах всей британской аристократии. Но Гарри всё же беспокоился о чувствах сестры. Он как никто другой знал, что ей хочется, чтобы люди относились к ней достойно, даже если не знают о её истинном происхождении.       — Гарри, мы пробудем у них до конца каникул. Я не хочу постоянно ощущать волны неприязни.       — Тогда у тебя есть три варианта. Первый: терпеть с высоко поднятой головой, как ты делала всегда. Второй: избегать их общества. И третий: постараться сделать так, чтобы они увидели, насколько ты замечательна, как человек, и выгодна, как союзник.       Девочка кивнула и принялась без особого удовольствия жевать тост.       — Молодая мисс, может ли старый Кричер Вам помочь? — проскрипел домовик, кланяясь настолько глубоко, что его острый нос чуть ли не коснулся пола.       — Конечно. Я внимательно слушаю, — ответила Гермиона, приподняв брови.       — Вам не стоит стараться обаять лорда Малфоя. Он человек, который не в силах оценить достоинства человека, если его кровь недостаточно чиста. Действуйте через миссис Малфой. Она не так холодна, как кажется. И очень любит своего сына.       — Кричер, ты золото! — Воскликнула Гермиона. — Спасибо за совет.       К полудню на площадь Гриммо прибыл домовой эльф Малфоев, низенький даже по меркам его народа. Его потряхивало так, будто это первое ответственное задание в его жизни. Домовик, представившись как Нептун, взял детей за руки, приготовившись к аппарации. Брата с сестрой вышел провожать Кричер. На его глазах проступили крупные слёзы, которые тот стёр белоснежным платком.       — Кричер будет рад, если молодые мистер и мисс захотят вернуться в этот дом. Счастливого рождества!       Гарри стало совестно, что они оставляют одинокое существо в канун праздника, и он дал себе слово прислать тому рождественский подарок и обязательно навещать Кричера по возможности.       Нептун сильнее сжал ладони детей и зажмурился. Его руки были на удивление тёплыми и сухими, успокаивающими.       Через одно душное мгновение дети оказались на подъездной дорожке Малфой-мэнора. Дом Драко удивил Гарри. В его воспоминаниях он был не таким светлым и воздушным. Поттер из его прошлого помнил мэнор удушающим, зловещим и острым, как когти хищника, вцепившиеся в глотку. Вместо устрашающей живой изгороди вдоль дорожки тянулись ухоженные кусты, украшенные цветами, которых Гарри раньше никогда не видел. Наверное, они были волшебными. Гермиона дотронулась до его плеча и указала на один из крупных пурпурных цветов, напоминающих тигровые лилии. На него присела миниатюрная девушка, её спину украшали переливающиеся трепещущие крылья. Фея.       Нептун сопроводил детей до самого главного входа, где передал эльфу-дворецкому, а затем исчез. Дворецкий представился Меркурием. Гермиона решила, что Малфои решили давать своим домовикам имена планет солнечной системы. Меркурий, забрав у детей зимние мантии, сопроводил их в гостиную в левом крыле. Здесь они впервые в новой жизни встретились с четой Малфоев.       Лорд Малфой стоял у большого окна, глядя вдаль и крепко сжимая серебряную голову змеи, венчавшую лакированную трость. Спина мужчины была пряма, как стрела, плечи раскрыты, чистые платиновые волосы ровной волной спускались до лопаток. Всё в нём говорило об уверенности. Совсем не похож на того Люциуса, в которого его превратила Вторая магическая война. Он обернулся на молодых гостей, и его гордый профиль очертил свет утреннего солнца.       Леди Малфой сидела на небольшом диванчике у камина и тёрла ладони друг о друга, пытаясь их согреть. Тёмно-синяя элегантная мантия скрывала её фигуру, оставляя на виду лишь узкие ладони и резко контрастирующую с мантией по цвету светлую кожу шеи. Её практически белые волосы были стянуты в низкий узел, прикрытый сеточкой.       Эта пара в гостиной в классическом стиле походила на персонажей картины. Мираж был разбит появлением их сына. Задержавшие было дыхание от восхищения брат и сестра сразу же расслабились. В этом доме у них был по крайней мере один дружелюбный человек. Очнувшиеся дети сразу же вспомнили о приличиях.       — Приветствую вас, лорд и леди Малфой. Меня зовут Гермиона Грейнджер, — тихо сказала Гермиона и присела в неглубоком реверансе.       Люциус окинул девочку недоверчивым взглядом. Он будто ждал, что на его пороге появится невежда и дикарка. С явным усилием сдержавшись от едкого комментария, мужчина почтительно склонил голову в приветственном жесте.              — Здравствуйте. Моё имя Гарри Поттер. Благодарю вас за приглашение.       Гарри подошёл к Люциусу и, глядя снизу вверх, протянул тому руку для рукопожатия. Лорд Малфой удивлённо пожал её. Обстановку разрядил звонкий, как тысяча колокольчиков, смех Нарциссы.       — Я вижу, в нашем доме наконец появился юный джентльмен. Драко, тебе нужно поучиться манерам у мистера Поттера. — И, не обращая внимания на недовольно засопевшего сына, женщина подошла к Гарри и Гермионе и расцеловала обоих в щёки. — Я очень рада, что на нашем традиционном празднике появились новые лица. К тому же такие симпатичные.       С этими словами Нарцисса взглянула на Гермиону. Грейнджер было непривычно такое обращение в Малфой-мэноре. Помнится, в последнюю встречу в этом доме на её руке появилась надпись «грязнокровка».       — Мам, можно я уже покажу ребятам их комнаты?       — Конечно, сынок. Проводи наших маленьких гостей.       Драко сделал знак следовать за ним и провёл друзей по мэнору, затем на второй этаж и остановился возле двери в конце очередного коридора.       — У нас с вами смежные комнаты с общей гостиной и ванной. Вообще я живу в другом крыле, но смог упросить родителей перевести меня к вам до конца каникул. Гермиона, ты ведь не против разделить свою комнату с Панси? Она с родителями приедет где-то через час. А я буду жить вместе с Гарри, — сказал Драко, довольно ухмыльнувшись своему гениальному плану.       — А будет кто-нибудь ещё? — Спросила Гермиона.       Драко уселся в удобное на вид кресло у окна и принялся перечислять, загибая пальцы.       — Всё по традиции, кроме вас двоих, разумеется. Панси, Винсент и Грегори, сёстры Гринграсс, Блейз Забини. Все с родителями, кроме Блейза. Его мама на медовом месяце. У неё своя традиция на рождество, — мальчик скривился.       — И какой это по счёту муж? — Уточнил Гарри.       — Кажется, четвёртый. Думаю, он продержится не дольше прежних, и Забини будет у нас без мамы и в следующей рождество.       — Да уж, не позавидуешь.       Драко на это лишь пожал плечами. Он не очень близко общался с Блейзом, а сочувствовать чужим людям пока не научился.       К вечеру собрались все гости, и их сопроводили в бальный зал, в центре которого возвышалась непередаваемых размеров рождественская ёлка. По залу плыли официанты с маленькими подносами в руках. Столов не было, место было рассчитано на танцующих. Для тех, кто хочет передохнуть, подготовили соседнюю гостиную, заставленную всевозможными диванчиками, креслами и пуфиками и обогреваемую огромным камином.       Панси собрала всех детей и буквально принудила их общаться в своей жизнерадостной манере втягивая всех в беседу. В будущем из неё могла бы выйти отличная гостеприимная хозяйка.       Гарри и Гермиона были знакомы со всеми, кроме младшей Гринграсс, Астории. Восьмилетняя девочка жалась к старшей сестре, пряча синие глаза за длинными светлыми ресничками и смущённо улыбаясь, отчего на её щеках появлялись прелестные ямочки. Она явно недавно потеряла передние молочные зубы, поэтому казалась ещё милее.       Компании взрослых и детей разделились на два лагеря. Родители в основном сдержанно говорили о погоде, своих чадах и последних событиях, в то время как из маленькой группки детей то и дело доносились радостные выкрики и смех. Спустя время взрослые разделились по двое-трое, чтобы перейти на более занимательные темы. Женщины обменивались сплетнями, рассуждали о новомодных фасонах мантий и благоустройстве сада, а мужчины, потягивая коньяк, рассуждали о ведении дел. Дети же решили поиграть в прятки. Так постепенно аудитория разошлась кто куда в поисках укромного уголка. Дети прятались, чтобы выиграть, а родители, чтобы делиться секретами вдалеке от лишних ушей.       Гарри и Гермиона водили. Было решено, что искать будут двое, потому что мэнор слишком большой для одного ведущего. Брат и сестра бродили по коридорам и заглядывали в комнаты, ведомые азартом, но нашли не тех, кого искали. Гермиона предложила Гарри заглянуть в тайный проход за гобеленом, но оттуда внезапно донесся голос.       — Я ещё могу понять, почему здесь Гарри Поттер, но кто эта девочка? Она всё время таскается за ним, — это была мать Винсента. Её легко узнать по низкому грудному голосу.       — Нарцисса сказала мне, что это его сестра. Её магловская семья взяла Поттера из детдома, — а это, видимо, мама Грегори.       — Магловская? Как они пустили это отродье в свой дом?!       — Тише, — шикнула на неё миссис Гойл. — Вдруг кто услышит. Люциус же не мог пригласить Поттера без его сестры. Мальчик бы просто не появился.       — Я всё равно не понимаю. Уж лучше потерять его как гостя, чем позволять приходить к себе в дом грязнокровкам.       Гарри взял сестру под локоть и увёл от этих сплетниц в другую сторону. Он понимал, что понятия о чистоте крови берутся в головах детей не просто так, но слушать это было чересчур даже для него, выращенного маглами, но чистокровного. А для Гермионы это всегда было больной темой. Мальчик остановился лишь тогда, когда его сестру внезапно затрясло от едва сдерживаемого гнева.       — Ну что ты. Родная моя, не слушай этот бред, — прошептал Гарри, глядя ей в глаза. — Представь, какие лица будут у этих мегер, когда они узнают правду о тебе.       Гермиона не смогла сдержать улыбки.       — Вот, так-то лучше. Я бы объяснил им всё сейчас, но стоит подождать. Как только они услышат твоё истинное имя, прибегут и начнут ластиться, как мартовские кошки, лишь бы ты обратила внимание на их сыновей. И худшей пыткой для них будет получить отказ и не знать причину.       — Ты прав, Гарри, прости мою несдержанность.       — Забудем. Давай уже найдём наших друзей.       Первым они поймали Драко, спрятавшегося за огромной вазой в столовой. А затем начался бег на перегонки, чтобы успеть до места и зафиксировать поимку. Затем нашли и всех остальных, только маленькая Астория Гринграсс как в воду канула. Когда её уже отчаялись найти, девочка вылезла из-под ёлки в бальном зале и осталась победительницей. Прятаться всегда нужно там, где меньше всего ждут. Гермиона и Гарри отметили находчивость Астории. Нужно было обратить на неё внимание, когда она переступит порог Хогвартса.       Был объявлен последний вальс. Нарцисса и Люциус решили остаться в стороне и наблюдали за своим сыном, уверенно ведущим в танце девочку-грязнокровку. Гермиона держалась прекрасно, и это не ускользнуло от леди Малфой.       — Дорогой, я должна признать, что не испытываю к мисс Грейнджер неприязни. Она кажется мне довольно милой.       — Недостаточно быть просто милой в нашем мире. Драко не должен уделять ей так много внимания.