Полымя

      Неведомая сила подхватила Гарри где-то в районе пупка и понесла прочь от родительского дома. В ушах выл ветер, от сменяющих одна другую красок голова немного кружилась. Через мгновение, показавшееся целым днём, ноги ощутимо врезались в твёрдую землю. Гарри покачнулся, но смог устоять на ногах. Полёты на метле определённо были приятнее. Он помог Гермионе подняться на ноги и огляделся. Окружавший их густой подлесок ничем не выдавал местонахождение. А вот нагретый солнцем воздух говорил о том, что сейчас они находятся гораздо южнее Лондона, где уже неделю, не переставая, лил дождь.       Джин Грейнджер посмотрела на часы и кивнула своим мыслям. Гарри всё подмывало в очередной раз спросить, где родители решили отметить его день рождения, но их выдержке могли позавидовать все русские партизаны, вместе взятые.       Вдруг где-то в метре справа от Гарри воздух, будто нагретый жаром костра, зашевелился, едва заметно, но для знающего человека это означало, что вскоре на этом месте появится кто-то ещё. Портключи были заметны. Из пустоты возникла группа людей, которых будто вытащило из пространства. На землю грациозно спустились Малфои и Панси в сопровождении мамы. Миссис Паркинсон, лёгким движением палочки расправив мантию, подошла к чете Грейнджеров и коротко кивнула.       — Прошу извинить моего мужа, он был срочно отправлен на задание и не сможет к нам присоединиться.       — Очень жаль. У нас будет возможность познакомиться в другой раз, — улыбнулась женщина.       Нарцисса тем временем ловко выудила из сумочки колышки и тент и с помощью сына начала устанавливать палатку. Заскучавшие Гарри и Гермиона, обменявшись приветствиями со всеми новоприбывшими, решили им помочь, и вскоре посреди небольшой поляны стояло нечто, напоминающее палатку очень отдалённо. Малфои ни за что не отказались бы от комфортных домашних условий. А потому палатка была оборудована парочкой башенок, из её крыши торчало несколько дымоходов, рядышком расположилась ажурная беседка. И спустя минуту или две возле входа стройным рядком вытянулись аппарировшие домовики.       — Прошу всех проследовать внутрь, — Степенно промолвил Люциус Малфой и широким жестом указал на вход.       Внутри палатка оказалась уменьшенной копией Малфой-мэнора, точнее — нескольких комнат его гостевого крыла. На каждое семейство было выделено по одному из трёх апартаментов. Домовики должны были трудиться в подвальной кухне. Пересекаться все гости могли в общей гостиной и столовой. Джонатан ещё снаружи недоверчиво разглядывал непотнятное сооружение, а когда оказался внутри не смог сдержать удивлённого возгласа. Люциус принял это за восхищение и гордо улыбнулся.       — Специальный заказ, больше ни у кого такой нет, — промолвил он с плохо скрываемым высокомерием.       Мистер Грейнджер тут же попросил рассказать всё об устройстве магических палаток, и Люциус нехотя согласился, провожая грустным взглядом Гермиону, удалившуюся на экскурсию по апартаментам. Джин и Нарцисса куда-то исчезли.       — Мистер Малфой смотрит на тебя, как на потерянное навсегда сокровище, — с усмешкой сказал Гарри, когда они оказались одни.       Гермиона равнодушно пожала плечами, разглядывая беседку в волшебном окне.       — Я считала его дальновидным и продуманным. Думаю, так и есть. Просто даже Люциус не мог предугадать, что я окажусь наследницей рода. Он не знал ни меня, ни моих магических способностей. Кем я была для него? Плохой компанией для сына. Ни больше, ни меньше.       — Тебе следует быть осторожнее, он вряд ли так просто отступится. Не забывай, что у него есть рычаги влияния на министерство, «Пророк» и, что самое главное в нашем случае, — на Драко. Нарцисса уже очаровала маму, Драко — твой друг. А Люциус умеет аккуратно вкладывать в чужие головы мысли через других людей. И вот ты уже поливаешь своей кровью родовой камень Малфоев.       Гермиона дёрнулась, будто ей внезапно стало очень холодно. — Думаешь, Нарцисса сможет повлиять на маму?       Гарри вздохнул. Гермиона поняла.       Вечером тридцать первого июля все собрались за столом, накрытом в столовой потрясающих для палатки размеров. Гарри усадили справа от мистера Малфоя, как именинника. Гермиона села на другом конце стола, чтобы привлекать меньше внимания. Рядом с Гарри разместился Драко. Слева от Люциуса — его жена. Остальные же сели, как им было удобно. Завязалась непринуждённая беседа.       Начищенные блюда блестели в свете множества парящих в воздухе свеч, вокруг сновали услужливые домовики, то подливая вино или сок, то поднося лёгкие закуски. Наконец принесли небольшой, но изысканный торт в форме спящего дракона, украшенный двенадцатью длинными тонкими свечами. Из ноздрей дракона то и дело вырывались разноцветные пузырьки.Гермиона скептически оглядела торт и встретилась взглядом с Гарри. Тот лишь покачал головой.       Мистер Малфой поднялся и попросил слово. Родители Гарри переглянулись, но промолчали.       — Что ж, — протянул Люциус, взяв бокал и обернувшись на Гарри всем корпусом. — Поздравляю Вас, молодой человек, с двенадцатилетием. Я не могу передать, как горд, что Вы посчитали Драко достойным Вашей дружбы. Думаю, Вы ещё не понимаете, насколько тернист путь юного волшебника в наши дни. Я хочу пожелать Вам найти людей, достойных находиться в Вашем окружении, мистер Поттер. Тех людей, на которых Вы всегда сможете положиться. Будьте щедрым, и щедростью Вам ответят. Будьте мудрым, и Вам ответят благодарностью. Будьте дальновидным, и Вас не предадут. С днём рождения.       Люциус отсалютовал бокалом и, дождавшись ответного жеста от именинника, пригубил белое вино. На мгновение за столом повисла тишина.       — Спасибо, мистер Малфой, за Ваши слова. Очень содержательное поздравление, — Гарри криво улыбнулся.       Гермиона вытянулась, как струна. Она старалась расслабиться и не смотреть на Люциуса. Тот наверняка прочитал бы её за мгновение, даже не прибегая к легилименции.       Драко сориентировался первым.       — С днём рождения, Гарри! — Мальчик встал и вытянул из безразмерного кошеля два завёрнутых в подарочную бумагу подарка. — Первый, тот, что побольше, от всей нашей семьи. Второй лично от меня. Надеюсь, тебе они понравятся.       Что-то во взгляде Драко подсказывало, что оба подарка лучше открыть позже. Гарри передал их подоспевшему домовику.       — Сын, мы с мамой тоже от всего сердца поздравляем тебя, — начал Джонатан. — Ты представить себе не можешь, как мы тебя любим. Ты действительно стал нам родным. Я хочу пожелать тебе всегда иметь возможность выбора. Помни, что мы всегда тебя поддержим.       Люциус чуть приподнял подбородок, но лицо его оставалось непроницаемым. Нарцисса попросила домовика налить ещё вина.       — Твой подарок уже в комнате, дорогой, — улыбнулась Джин.       — Спасибо, мам, пап! Я тоже вас очень люблю.       Панси поёрзала на стуле, не решаясь высказаться. Её мать мягко положила руку дочери на плечо и шепнула что-то на ухо. Панси закусила губу и кивнула.       — Гарри, — сказала Панси, поднимаясь со стула, — Я хочу поздравить тебя и сказать спасибо за всё, что вы с Гермионой для меня делаете. — Девочка помолчала на мгновение, тяжело дыша, а потом посмотрела прямо на Поттера. — В ответ на твою благосклонность и внимание я клянусь быть твоим верным соратником. Щедрым, благодарным и преданным.       Люциус вперился взглядом в Пенелопу Паркинсон. Та благосклонно кивнула ему и с улыбкой отвернулась к дочери.       — Наш подарок также в Вашей комнате, мистер Поттер, — сказала Пенелопа. Гарри ослепительно улыбнулся ей.       — Брат мой, ты — моя жизнь, моя любовь и сама моя душа. Наши пути переплетены так тесно, что ни я, ни ты не можем ни дышать, ни принимать решения отдельно друг от друга. Я желаю тебе окружать себя только теми людьми, которые могут сказать то же самое. Я всегда буду стоять рядом с тобой, даже если нас разделит океан. Твой подарок отдам тебе позже, — промолвила Гермиона, когда почувствовала, что голос её не дрогнет.       Остаток ужина прошёл относительно спокойно. Перед тем, как все вернулись в палатку, Джонатан устроил огромный фейерверк в честь дня рождения.       Гарри вернулся в свою комнату рука об руку с Гермионой. Оказавшись в относительной безопасности, он всё же наложил с десяток заклинаний от прослушивания и только тогда успокоился.       — Что это, чёрт возьми было? — Воскликнул он, плюхнувшись в глубокое кресло у камина. — Превратили праздничный ужин в какой-то фарс!       Гарри устало растёр ладонями лицо и подтянул колени к груди. На столике возле камина покоилась груда нетронутых подарков. Гермиона присела на подлокотник его кресла и вздохнула.       — Думаю, Люциус всё высказал достаточно прямо. Драко будет рядом с тобой ровно до тех пор, пока это выгодно их семье. Не забывай, что Люциус — пожиратель смерти. И в случае возрождения Волдеморта Малфои останутся на твоей стороне только в том случае, если ты предложишь им не только что-то большее, чем Волдеморт, но и защиту от него. А Панси… — Гермиона улыбнулась и положила голову Гарри на плечо. — Панси буквально поклялась быть с тобой, пока ты сам её не отошлёшь. Вот и решай сам, что с этим делать.       — То есть, на данный момент на одной чаше весов для Люциуса союз со мной, мальчиком-который-выжил, и все связанные с этим преимущества. Которые, тем не менее, пока не доказаны. А ещё, скорее всего, родственная связь с Маррами. Да, Гермиона, где я — там и ты. А с другой стороны, если вернётся Волдеморт, у него есть гарантированные высокие позиции в министерстве и Визенгамоте и покровительство могущественного хозяина. Он в любом случае в выигрыше и имеет полное право сесть на тот стул, который поудобнее и согревающие чары на котором получше. Так думает мистер Малфой. Но мы с тобой знаем, что его ждёт, если он выберет Тёмного Лорда. Потеря всех богатств, изгнание из Великобритании и утрата влияния. Нарцисса будет жить в единственном оставленном Малфоям поместье, Драко будет пробивать дорогу к власти и богатству заново, столкнувшись с предрассудками.       — И мы не можем предупредить мистера Малфоя. Он должен сделать свой выбор сам. И да не станет его высокомерие его погибелью, — подытожила Гермиона. — Ну что, будешь открывать подарки?       Гарри кивнул и взял первой узкую длинную коробочку. Открытка говорила о том, что этот подарок от Паркинсонов. Внутри оказался карманный детектор лжи, извивающийся в руках, как маленькая золотистая змейка. Гарри усмехнулся. Очень тонко. Родители подарили огромный талмуд по окклюменции и легилименции. Также внутри коробки было письмо, в котором говорилось, что Джин и Джонатан по совету Пенелопы наняли эксперта в этих науках и что Гарри может приступить к учёбе, когда пожелает. Как и Гермиона. Мистер Малфой и Нарцисса подарили набор волшебных шахмат из мрамора. Фигурки были вырезаны с большим искусством, у каждой были свои черты лица и особенности. Они по очереди поклонились новому хозяину и принесли клятву верности. Драко же решил, что Гарри и Гермионе понадобятся волшебные зеркала для связи с ним. Такое же было и у Панси.       Гермиона подарила ему обычную магловскую палатку и порт-ключ в одну пещеру, где они когда-то прятались от егерей и пожирателей смерти.       На следующее утро было объявлено, что этот день все проведут в недавно распахнувшем свои двери Парижском Диснейлэнде, а следующий — в Бидльшире, его магическом аналоге, основанном на британских и французских сказках.       Родители решили не бегать за отпрысками по всему парку развлечений и засели в местном кафе, намереваясь попробовать все виды угощений и поговорить о настоящем и будущем. К детям был приставлен домовик, скрытый отводящими чарами. Дети встали в конец длинной очереди на американские горки. Гарри подпрыгивал от нетерпения: он ещё никогда не был в парках аттракционов. Дурсли, разумеется, его никуда не брали, а позже было совсем не до того. Внезапно ему на плечо легла рука, он резко развернулся, принимая оборонительную стойку.       Лисанна Блэк звонко рассмеялась, запрокинув голову.       — Всегда готов к бою? Понимаю, — сказала женщина. — Здравствуй, Гарри. Позволь представить мою дочь, Саломею.       Девочка, на вид чуть старше самого Гарри, присела в реверансе. Она флегматично окинула Поттера взглядом чёрных глаз. У мальчика возникло странное ощущение, что Саломея пытается прочесть его мысли. Дёрнув плечом, он слегка поклонился новой знакомой.       — Меня зовут Гарри Джеймс Поттер. Это — Гермиона Грейнджер, Панси Паркинсон и Драко Малфой.       — Очень приятно, — Саломея говорила с лёгким немецким акцентом. Голос девочки не выдавал ни малейшего интереса. Она даже не посмотрела на Панси и Гермиону, лишь поприветствовала юного Малфоя.       Панси помнила Саломею. Они встречались на дне рождения Драко три года назад. Ещё тогда загорелая темноволосая девочка, молчавшая весь праздник и сидевшая в компании шахматной доски, не производила приятного впечатления. Насколько Паркинсон знала, Саломея была дочерью Лисанны и Зигмунда Блэков, которые приходились друг другу двоюродными братом и сестрой. В Германии в наследие рода вступали по старшинству, вне зависимости от пола. Девочки наследовали при условии, что оставят свою фамилию или возьмут двойную, поэтому Саломею с рождения готовили к принятию титула. Может, это как-то повлияло на её характер, но росла она очень замкнутой. Ей диктовали, с кем нужно укреплять связи, а про кого можно и забыть. На дне рождения Драко её привезли только потому, что связи с Малфоями были выгодными. Паркинсоны же для неё оставались пустым местом.       — У нас есть пропуск без очереди, — сказала Лисанна. — Не хотите сэкономить два часа жизни?       Ребята синхронно глянули на равнодушную ко всему Саломею, но предложение приняли. Когда всех пропустили на аттракцион, миссис Блэк отослала домовика и ловко усадила дочь рядом с Гарри.       — Что ж… — протянул Поттер неуверенно. — Чем ты увлекаешься?       — Я люблю шахматы. И развожу тарантулов, — ответила девочка, ловко заплетая длинные волосы в косу.       — Очаровательно, — хмыкнул Гарри.       И вагончики с лязгом сорвались с места.       Ближе к вечеру уставшие, но довольные дети — кроме Саломеи, её не брали ни развлечения, ни усталость — обнаружили родителей всё в том же кафе. Когда Нарцисса увидела дальнюю родственницу с дочерью, сразу же предложила им провести остаток времени с ними. Гермиона должна была разделить комнату с Соломеей. Протестовать было бы неприлично, поэтому девочка промолчала.       Перед сном, расположившись у костра на больших пледах и подушках, дети обсуждали прошедший день. Джонатан аккуратно расспрашивал мистера Малфоя на тему свободных ниш в магическом бизнесе, в первую очередь о лечении зубов. Люциус, казалось, очень старался не закатывать глаза.       Внезапно Саломея запела высоким чистым голосом. Все замерли. Песня Саломеи звенела в ночной тиши, птицы молчали, лишь тихонько потрескивали поленья. Девочка пела с едва уловимым отчаянием, и Гарри казалось, что она обращается к нему. И, хотя он и не знал языка, на котором пела Саломея, глубинный смысл песни задел что-то в его душе.       Она будто бы говорила: «Как бы я ни старалась, ты не примешь меня и никогда не поможешь мне измениться».       Саломея так долго тянула последнюю ноту, что она перешла в тихое, почти змеиное, шипение и растворилась в воздухе, стирая воспоминания о самой песне. Но она осталась в отдалённом уголке сердца и билась вместе с ним.       Девочка смотрела на Гарри печальными глазами, влажно сверкавшими в свете костра. Её губы что-то беззвучно произнесли, и Гарри отвёл взгляд, отчего-то чувствуя себя виноватым. В ту ночь он долго не мог уснуть в попытках выкинуть Саломею и её песнь-признание из головы. Даже на следующее утро, когда их группа прошла через барьер в замке Авроры в Бидльшир, его не отпускало смутное беспокойство.       Парк аттракционов представлял собой длинное путешествие по мирам сказок. Добрая на вид девушка у входа предложила им получить предметы из сказок или трансфигурировать их так, чтобы внешность напоминала персонажей. Гермиона решила отрастить себе длинные светлые волосы, как у вейлы из французской истории. Вейла с говорящим именем Апполин влюбилась в женатого юношу и, в отчаянии, решилась использовать на нём свои чары, чтобы увести его у возлюбленной. Но юноша, всё время находившийся под воздействием этих чар, был всего лишь куклой в её руках и не смог по-настоящему её полюбить. Аполлин сходила с ума от любви, но не могла удерживать его силой. Она решилась отпустить юношу, и тот вернулся к жене. Не вынеся горя разлуки, Аполлин отрезала свои длинные волосы и трансфигурировала их в жаворонка, а затем исчезла. Птица прилетела к тому юноше и прожила в его доме до самой его смерти. А когда тот умер в глубокой старости, она ещё три дня и три ночи пела грустную песню, а затем разлетелась по ветру серебристыми волосами. Панси на плечо усадили маленькую игрушку-зайчика, очень напоминающего настоящего. За Драко с того момента следовала хихикающая фея из сказки о фее Бонн Фуа, которая решила однажды проучить лживого мага и преследовала его, обличая его ложь. Гарри на один день получил мантию невидимости, не скрывавшую, однако, полностью. А Саломея проигнорировала вопрос о своих пожеланиях.       Дети проследовали по предложенному маршруту. Они помогали людям, чтобы от них отвязались кричащие и блюющие котлы, искали Дары Смерти и ели карамельные сердца с мармеладными шевелящимися волосами. Причём маленькая копия Бонн Фуа выкрикивала "Ложь!" каждый раз, когда Драко врал, и злобно хихикала. Наконец они добрались до живой изгороди. Из неё то и дело вытягивались длинные лианы и по одному втаскивали детей в волшебный сад, где они должны были найти фонтан Феи Фортуны.       Очередь наконец дошла до Гарри, когда все, кроме Саломеи, уже оказались в волшебном саду. Мальчик чувствовал себя рядом с ней неудобно. Он не мог с уверенностью сказать, что мисс Блэк ему неприятна, но как контактировать с ней не знал. А Саломея, казалось, совсем не чувствовала его замешательства и не стремилась ему помочь. Вскоре лианы спасли его от потребности что-то сказать.       В саду было тихо и пустынно. Гарри почему-то думал, что здесь должны расти огромные яркие цветы и петь райские птицы, но сад молчал. Гарри, однако, чувствовал, как нечто тянет его продолжать путь.       Вскоре он дошёл до пещеры, вход в которую охранял мирно спящий огромный белый змей. Почуяв приближение гостя, змей попробовал воздух быстрым движением бледного языка и открыл глаза. Вертикальные зрачки уставились на мальчика.       — Вход закрыт, — сказал змея на человеческом языке, — Докажи, что тебе больно, чтобы пройти дальше.       Гарри замер. Он, конечно, читал сказку, но не думал, что в парке аттракционов ему нужно будет плакать. А змей ждал.       — Ну… Я недавно стукнулся мизинцем об угол тумбочки. Считается? — сказал Поттер неуверенно.       Змей громко рассмеялся и уполз, освобождая вход в пещеру. Внутри не было темно. С потолка свисали ярко сверкающие всеми цветами радуги сталактиты. Выход из пещеры мерцал вдали солнечным светом. На выходе обнаружился невысокий холм. В воздухе перед мальчиком появились буквы. «Покажи мне плод трудов своих». Гарри вытащил из заднего кармана джинсов результаты экзаменов за первый курс, которые давно таскал с собой как напоминание о том, что ещё предстоит изменить, и показал их надписи, а затем быстро взобрался на холм и спустился к ручью. Здесь, как он помнил из сказки, нужно было оставить сокровище из прошлого. Но как это сделать представлял себе смутно.       Вдруг эта проблема перестала казаться ему такой уж важной, потому что за спиной послышались лёгкие шаги и шелест. Гарри обернулся. Прямо перед ним стояла женщина в белом плаще с рукавами такими длинными, что те волочились по полу. Она смотрела на него своими белыми глазами. Всё внутри Поттера вопило о том, что нужно бежать, не оглядываясь.       — Здравствуй, Гарри Поттер. Как я и обещала, мы встретились вновь, — её слова будто звучали внутри его головы. Гарри почувствовал, как всколыхнувшийся в нём страх вызвал лёгкий приступ тошноты. Сердце гулко забилось где-то в горле.       — Не бойся меня, мальчик, я не причиню тебе зла, пока ты не причинишь его безвинным. Моя жизнь — это попытка сберечь подвластные мне территории от несправедливости и боли.       Женщина сделала шаг ближе к Гарри, и её мантия зашелестела в траве. Частью сознания Поттер понял, что она не иллюзия и не дух, она живая, из плоти и крови. Женщина наклонилась к его уху, и в нос Гарри ударил аромат свежести и морской воды.       — Я хочу, чтобы ты помнил одно: вы были отправлены в это время, чтобы предотвратить несправедливость, — Дыхание незнакомки холодило ухо и шею. — Если вы сами породите её, будете наказаны возвращением назад.       — Кто Вы? — Губы Гарри онемели от страха, он еле стоял на ногах. Женщина выпрямилась и натянула капюшон на безволосую голову, покрытую алой росписью символов.       — У меня нет имени, есть только задача, — Промолвила женщина, — Не забывайте: я слежу, Гарри Поттер. Мой взор неотступно следует за вами.       Гарри успел только моргнуть, и она исчезла.