***
Новость о нападении на кошку разлетелась по школе со скоростью света. Филч безуспешно пытался оттереть надпись со стены, но у бедного старого сквиба, разумеется, ничего не получилось. А остальные преподаватели почему-то не снизошли до того, чтобы ему помочь. Поэтому все в школе были в курсе того, что кто-то открыл Тайную комнату. Все сразу же кинулись обсуждать, кто же является наследником Слизерина. Большинство ставили на Малфоя, потому что его семья была известна своим отношением к грязнокровкам. Другие крутили у виска и указывали на Поттера, но их мало кто слушал, ведь сестра Поттера — маглорождённая. Сторонники этой версии только делали страшные глаза и говорили, что это умное прикрытие. Некоторые вообще подумывали о четверокурснике со Слизерина, Микаэле Селвине, которого недавно поцарапала жертва нападения. В общем, все ударились в выдумки. В это время Гарри и Гермиона ломали головы, пытаясь понять, что происходило на самом деле. В прошлый раз воспоминание Риддла использовало Джинни через дневник, но теперь это было невозможно. Дневник лежал под охранными чарами в сундуке Грейнджер, а сама Уизли была с ними во время нападения. — Это не может быть Ашилла, — прошептал Гарри на грани слышимости. Они сидели в библиотеке. Просто потому, что там Гермиона чувствовала себя спокойнее всего. — Ты уверен? Я имею в виду, мы с тобой оба знаем, что не ты единственный можешь управлять змеем. Вдруг Он нашёл другой способ? — сказала Гермиона, устало потирая висок и перелистывая какой-то первый попавшийся под руку том. — Конечно, я не уверен до конца, но это можно проверить. Ашилла не может соврать мне. — Тогда сегодня спустимся к нему и спросим. В ту ночь дети под невидимой защитой мантии Певереллов отправились в Тайную комнату. Ашилла не сразу выполз на зов наследника и был немало удивлён заданному вопросу. — Я не ем кошшшек, зачем мне было нападать на это несчастное сущщщество? — прошипел Великий змей. — Хозяин, ссснимите преграду ссс моих глаз. — Не могу, просссти. Я пока не придумал другого спосссоба защщщитить её, — Гарри махнул рукой в сторону Гермионы, забыв о том, что змей не сможет этого увидеть. — Ну, что? Это не он? — обеспокоена спросила девочка. — Нет, — Гарри покачал головой. — Кажется, жить спокойно не получится.***
— Я разрешаю тебе вернуться к родителям на каникулы. Но ты должна запомнить одно правило: всё, что находится у тебя в голове, каждая мысль, всё, что ты когда-либо видела, слышала, ощущала и так далее, принадлежит мне. Ты не можешь говорить никому, кроме меня и Гарри, ничего, если оно не касается отвлеченных от того, что ты узнала после поступления в Хогвартс, тем. На тебя не подействует ни веритасерум, ни легилименция. И ты возвращаешься домой в последний раз. К пасхальным каникулам я найму тебе наставника, который будет обучать тебя всему, что необходимо. Домой ты больше не вернёшься, так что попытайся насладиться этим временем, — сказала Гермиона, мягко улыбнувшись Джинни. — Я поняла, — кивнула девочка серьёзно. Удивительно, но Уизли чувствовала себя лучше, будучи в рабстве у Гермионы Грейджер. Она впервые ощущала себя значимой, и перед ней выстраивалось определённое будущее, в котором не будет места бедности. Её мама и папа, конечно, были хорошими людьми, как Джинни искренне считала, но денег у них никогда не было. А когда растёшь в таких условиях, сложно деньги не ценить. — Вот и умница. Рождественские каникулы Гарри и Гермиона решили провести в коттедже рода Марр и попытаться разобраться с привязкой. Родители встретили их на платформе 9 3/4, откуда все четверо переместились камином к себе домой, а затем аппарировали к защитному барьеру дома рода Марр. — Я не вижу ничего, кроме леса и озера, — сказал Джонатан, прищурившись так, будто пытался найти что-то, напоминающее дом, среди ближайших деревьев. — Вы и не увидите, пока я не дам вам доступ, — усмехнулась Гермиона и двинулась в сторону барьера. Спустя несколько минут воздух будто бы смазался и вновь вернулся к прежнему состоянию, и чета Грейнджеров смогла разглядеть в отдалении небольшой кирпичный коттедж, приютившийся за многовековыми деревьями. Семья провела несколько дней до Йоля как самые обычные люди. Они украшали коттедж к празднику, гуляли в лесу, наслаждаясь необыкновенно снежной для Англии зимой и просто наслаждались обществом друг друга. Джин и Джонатан заметно продвинулись в изучении магии. Миссис Грейнджер быстро освоилась в новом доме и уже успела возвести на заднем дворе теплицу для магических, и не только, растений, а также запланировать будущий сад. А в Йоль Гермиона наконец смогла осуществить привязку. Джонатан весь день ходил сам не свой, он впервые должен был участвовать в ритуале и был не вполне уверен в своих силах, но ближе к полуночи что-то решил для себя и успокоился. Джин и Гарри нельзя было присутствовать на ритуале, потому что первая вошла в род через брак до того, как Джонатан принял наследие, а второй вообще не был связан с их семьёй кровными узами. Для обоих присутствие на ритуале могло закончиться плачевно. Поэтому они сидели дома, переплетясь пальцами в напряжённом ожидании. Гарри даже в доме мог чувствовать волнение магии. Она буквально переполняла воздух и практически искрилась, закручиваясь в спираль и расплетаясь вновь, тяжело пульсируя. Джин испуганно сжалась, когда услышала предсмертный крик прекрасной гнедой кобылы, которая была принесена в жертву. Гермиона с отцом появились лишь к рассвету, оба мокрые с ног до головы и смертельно вымотанные. Поттер аккуратно переложил голову спящей Джин со своих колен на подушку и пошёл заваривать сестре и Джонатану крепкий чай с мёдом. — Получилось? — спросил он, стараясь сделать так, чтобы голос не дрожал, и поставил перед ними чашки с дымящимся чаем. — Да. Теперь нужно призвать домовиков и начинать строить поместье, — ответила Гермиона и глотнула чая. — Но пока мы должны отдохнуть. На следующий день, на закате, Джонатан провёл Гарри и свою жену к родовому камню на дне озера, держа обоих за руки, чтобы родовая магия не взбунтовалась против них. Мальчик и женщина встали на колени перед камнем и почтительно склонили головы. Джонатан обошёл их небольшим кругом и вычертил на дне несколько линий. Затем он принялся скандировать ритуальное фразу принятия в род, разрезал себе ладонь лёгким движением ножа и дал Поттеру и Джин сделать по глотку. Магия закружилась вокруг людей, а затем мягко обволокла и отступила. Гермиона же в этот момент призывала домовиков. На её зов пришли три эльфа и склонились перед ней, готовые служить. Девочка позволила им питаться небольшой частью своей магии и магией дома и нарекла их Линни, Монни и Ронни. Предстояло ещё многое сделать, но вид семьи, собравшейся под крышей её собственного дома, и снующих туда-сюда радостных домовиков вызывал тихое счастье в душе Гермионы.