Ghosts of the mind

В нос ударил резкий запах крови, а точнее моей собственной и крови Барри. Свою я конечно же сразу почувствовала и успокоилась, когда пришло понимание, что я жива. Ну, а запах крови Барри просто ускользал от меня, словно бы и он тоже владел суперскоростью. Спидфорс, возможно, ускорял абсолютно все жизненные показатели, включая даже сердцебиение. А ведь я знала практически всё о нём. В детстве я была фанатом комиксов, в особенности DC. Увидь маленькая Эмили хоть один выпуск, которого у неё не было, она тотчас бы устроила истерику. Ну, естественно без слёз. Просто если я не получала нужного, моё лицо не выражало толком ничего, а я «впадала в депрессию». Иногда мне таки покупали этот выпуск, а иногда просто игнорировали и эта напускная депрессия уходила прочь. И почему-то чаще всего из героев меня привлекал Барри Аллен. Он, конечно, был чуть похож на Кэпа из Марвел со своим максимализмом и идеализацией справедливости, но чаще всего мог и принять выгодное решение только для себя и своих друзей. А я ведь с ним знакома… Сколько? 2, 3 дня? И до этого я знала его характер довольно-таки хорошо — сериалы и фильмы можно считать даже документалками о нём… А комиксы, ну, биографическое произведение в каком-то плане. Я лежала на твердом холодном каменном полу, хотя под головой у меня определённо лежало что-то чуть помягче, нежели камень. Поверх платья лежал какой-то плед, хоть и очень тонкий. Здесь было сыро и холодно, темно и даже чуть-чуть жутковато. Рядом с собой я услышала чьё-то прерывистое дыхание. — Ты уже очнулась, как я понял, — изрёк Барри уже через секунду. — Не удивляйся, просто твоё сердцебиение резко участилось, как и дыхание. — Где мы? — спросила я, не открывая глаз. Да, формально я догадывалась и знала ответ, но задала вопрос лишь по привычке. — Назовём это тюрьмой или же чем-то типа того, — моментально ответил Аллен, чуть пододвинувшись. — Может, наконец откроешь глаза и всё-таки перестанешь имитировать очень уставшую? — недовольно добавил он. Я прочистила горло и попыталась встать. Попытка эта не увенчалась успехом — как только я попыталась опереться на руки, сразу же больно упала на каменный пол. И недовольно пробурчала. — Доведу до твоего сведения, что сейчас чувствую себя не лучшим образом, — откашлялась я. — Голова раскалывается, — пожаловалась я спустя секунду, потерев пальцами виски и поморщившись от боли. Мозги всё еще не могли мыслить здраво и быстро, так как весь организм отвлекался на эту боль. Вдобавок ноги ужасно ныли, словно я бежала очень долго. И именно эти фантомные боли пугали. Я не ударялась головой, не бежала пятикилометровую дистанцию, и всё равно чувствовала себя больной до мозга костей. — Кажется, в вине был яд, — выдавила я, глядя сквозь пелену перед глазами. — Неа, я вот чувствую себя нормально, — пожал плечами Барри и кинул рядом лежащий камень в стену. — А ты не блефуешь? Просто капризов-то у тебя в последнее время многовато, — усмехнулся он, пошутив. Но сейчас мне было не до шуток. — А ты себя в 20 вспомни, — отрезала я. Ответа не последовало. — Вот вот, так что помалкивай. Вероятно, после этой фразы он решил не препираться, так что принялся молчать до последнего. Собственно говоря, мне так даже было комфортнее — разговаривать было слегка болезненно, как и, впрочем, напрягать слух и зрение. Зато у меня наконец-то появилась маленькая возможность разглядеть Барри поподробнее. Я с трудом перебралась на другой конец камеры и опёрлась там на стенку, усевшись поудобнее. Барри же на короткий миг поднял взгляд с интересом, а затем снова принялся разглядывать стену справа. Его волосы растрепались, а с виска опускался маленький след от парочки капель крови. Вспомнив о том, что Барри упал и ударился головой, я пригляделась к его вискам и через какое-то время заметила рану в волосах. Он даже на неё не жаловался. Хотя, у него ведь тоже метаболизм, так что может и потерпеть. Тело было расслаблено, как и конечности. Глаза были в предельном спокойствии, дыхание тоже. Ну, про сердцебиение тоже самое сказать никак нельзя — разов этак в 10 оно было чаще, нежели у обычного человека. Тихие тяжелые вздохи сопровождались взволнованными взглядами на потолок и на дверь слева. Барри толком не двигался — лишь вертел головой периодически из стороны в сторону, так и ниразу не поглядев на меня. Странные они, эти герои. Все мы люди, но вот они… Считают себя тем, кто должен спасти всех. Хотя, кто бы говорил. Я невольно усмехнулась, про себя хихикнув. А сама то что? Бежала спасать задницы своих друзей взамен на свою собственную жизнь. Самопожертвование, любовь, доверие… А ведь на этом, собственно говоря, и строится образ героя. Вот так, Эмили, ты и стала героем. Не намеренно, а просто борясь за жизни своих лучших друзей. И правда, семья это не твои кровные родственники. Семья это лишь родственные души.

***

Капли воды медленно капали из трубы, а звук от этого отдавался эхом по камере. Мне было всё так же хреново, а наше с Барри молчание так и не закончилось. Честно говоря, головную боль я могла сравнить только с местом между молотом и наковальней. Пара секунд спокойствия, а затем удары, удары, удары, которые отдачей проносились по всему телу, ослабевая меня. Из-за головной боли я плохо слышала, видела и дышала. В горле пересохло, а изо рта с каждым выдохом и вдохом вырывался хрип. Один раз я случайно ударила кулаком об пол и боль мгновенно пронеслась в всему телу. Я тихо выругалась матом и подняла кисть к лицу, изучая кровь. Я невольно облизнула губы, вспоминая про свои запасы дома, а затем печально опустила ноющую от боли ладонь. И явно в тот момент на моем лице присутствовала гримаса боли, так как через пару минут Барри всё-таки решил заговорить. — И для чего же ты со всей дури долбанула кулаком об пол? — он просто поднял взгляд своих темных глаз на меня. Никакой заинтересованности в них не наблюдалось, а скорее уже давно принятое смирение и безразличность. — Бывают психи, — буркнула я и побарабанила пальцами об пол. — Так и будем играть в молчанку или хоть о чем-то поговорим? — тишина откровенно начинала мне надоедать. Барри снова отвернулся и совершенно обречённо уставился в пустоту. — Я просто думал о нашем возможном плане побега, — ответил он не спеша. А затем я сразу же ответила ему: — Много думать иногда вредно. И он в ту же секунду обернулся ко мне и встал. Барри подошёл поближе я присел рядом, так и ни разу не взглянув мне в глаза. — Как и действовать необдуманно, — как-то по философски сказал он. — Я слишком много ошибок в жизни сделал, к которым привели как раз таки необдуманные действия. И хотелось бы хоть сейчас их избежать, — он печально уставился в противоположную стену. Его глаза чуть блестели, но слез даже близко не было видно. Он оставался сильным даже в глубоком отчаянии. — Единственное, то что я хочу сейчас, это просто вернуться в Централ-Сити и уберечь всех от Зума. А необдуманные действия мой конёк, между прочим, — последнее он добавил с отрывом в пару минут, усмехнувшись. — Мне бы серьёзности Оли… Зеленой стрелы, — Аллен исправил себя моментально, но для меня это не было удивительным. — Оливера Куина? Пожалуй, соглашусь, — в моём голосе звучал похожий пофигизм и безразличие. — Но лично я за необдуманные поступки и действия; за слова, сказанные без раздумий; за звонки посреди ночи… — Звонки среди ночи? — Барри улыбнулся и повернул лицо ко мне. — Да, есть у меня одна подруга, — я радостно вспомнила Мартин, которая, вероятно, сейчас спокойно живет-поживает. Или с такими способностями жить обычно невозможно? Спорный вопрос… — Она Банши, слышит голоса и чувствует смерть. Иногда, бывает, она звонит мне часа в 3 утра и выкладывает всё со слезами и легкой истерикой. Иногда мне ее очень жаль — бить вампиром намного проще — живёшь вечность, можешь отключить чувства, можешь убеждать людей и жить в сплошном кайфе… — И вправду забавно, — добавил Барри, разглядывая свои ногти. А затем он неуверенно провёл рукой по волосам и продолжил. — У тебя есть кто-то, по кому ты очень скучаешь, но не можешь увидеть? — Да, мой бывший парень, Стайлз, — уныло произнесла я, глядя в пол. — Он как раз с этой подругой и очень любит её ещё с третьего класса, — я улыбнулась про себя, сравнив Стилински с преданной собакой. А у меня ведь в детстве был верный золотистый лабрадор Бен. — Он же… — в недоумении начал было Барри, но я его перебила. — Да мой бывший. Это длинная и запутанная история, может потом как-то расскажу, — я срубила этот разговор сейчас на корню — настроение резко сменилось снова на грустное, вспомнив про друзей, которые даже ещё не родились. Формально. — А у тебя? Есть кое-кто? Айрис? Барри сначала удивлённо посмотрел на меня, а затем, словно бы опомнившись, протянул: — А… Прости, просто до сих пор не могу привыкнуть к тому, что ты знаешь всю мою жизнь, — я пожала плечами, соглашаясь. — И Циско, и Джо, и Кейтлин… — Заманчивый разговор, — нас прервал чей-то резкий мужской голос. Затем прозвучал звук открывающихся створок, а дверь открылась. На пороге стоял мужчина лет пятидесяти с уже поседевшими завернутыми усами. Его взгляд был предельно серьёзен и жесток, а сам он, быстрым шагом сократив между нами расстояние, подхватил меня под руку и повёл на выход. — Вы пойдёте со мной, миледи, и поговорите с королём. А парень останется здесь, — добавил он последнее, заметив уже поднимающегося за нами Аллена. И буквально за секунду мы переговорили. — Я подожду тебя здесь, — тараторил спидстер. — Если что-то случится, кричи. — Уж это я точно смогу сделать, — ответила я быстро, а затем меня вывел седой страж.