Ghosts of the mind

Думаю, ещё изначально наш план побега был провальным — сбежать от казни в лес, полный волками и в котором ещё и хорошо ориентируется стража было очень умно. Ну кто же мог такое сморозить? Конечно я, бестолковая малолетка. Ну, Барри тоже дурак — согласился и помог. Хотя… а был ли у него вообще какой-либо выбор? Уже вот пару минут назад был рассвет — меня окружает оживающий лес, а так же стая злых голодных волков. И откуда они здесь вообще взялись? Ну, мы по крайней мере ночь пережили… Этот вопрос отходит на второй план, так как… Так как, черт возьми, как мне выбраться живой из этой передряги?! Позади волков за деревьями стоят дюжина солдат с винтовками наготове, готовые застрелить меня в любой момент. Вот только зачем им это нужно — можно же в прямом эфире посмотреть, как неверную королю оборванку раздирают на части лесные звери. Живописная картина, я бы сказала. Ну, я не отличилась бы от них — сама бы захотела посмотреть на такое зрелище вживую. Так, с чего всё начиналось? С простого побега или грандиозного плана? Честно говоря, я и сама не знаю — я настолько легкомысленно отнеслась к спасению собственной жизни, что в итоге получила ещё большую угрозу для неё. А если учитывать моё состояние здоровья в данный момент, то… То я полнейшая дура! Самокритика, а где же описание? Ну что ж: мою правую ногу укусил волк, оставив огромный след от своих клыков и в итоге нога истекает кровью; у меня постоянно кружится голова и периодически темнеет в глазах; ноги еле двигаются и мне приходится постоянно сосредотачиваться на мыслях о беге. Ну, чтобы хоть как-то убежать. Правда прямо в данный момент у меня большая проблема в лице волков, стражи, а так же жестких галлюцинаций в виде моего скотинского альтер-эго в виде меня-сексуальной-вампирши-с-ужасным-характером. Проблематично. Двадцатью часами ранее Мы придумали прямо совершенный план. В кавычках, естественно. Пару минут назад нас с Барри, хорошенько ударив, выволокли (да-да, именно выволокли) из камеры и потащили на выход, то есть на улицу. Собравшись с силами, я подняла голову, а затем уже попыталась подняться на ноги, так как в данный момент в некоторых местах начали появляться царапины, которые даже не собирались заживать. Позади меня с двумя гвардейцами шли ещё двое, держа под руки Барри. Он уже давно поднялся на ноги и уверенно шёл, смотря на свои ноги. Он чуть приподнял голову, посмотрел мне в глаза и ободряюще кивнул в знак поддержки. Вот только никакого облегчения ко мне так и не приходило — лишь мысли о том, что, возможно, уже через пару минут я буду мертва. И именно такие мысли активно подталкивали меня к действиям в данный момент. Снова обернувшись на Барри, я в упор посмотрела ему в глаза и кивнула на стражей. И он моментально меня понял, так как уже в следующую секунду зарядил кулаком в щеку белобрысому солдату и когда тот повалился на пол от силы удара (не хиленькой, попрошу заметить) спидстер повалил второго, рыжего, на землю, опять же сильно ударяя по лицу. Ну, те, кто вели меня, тоже не бездействовали — один отправился на помощь товарищам, перед этим кивнув второму, уже зрелому мужчине. Он был высоким и статным, на фоне него я смотрелась какой-то мелкотой. Но это не помешало мне сразу же, когда один из них отошёл, со всей дури толкнуть второго в стену, от чего даже этот крепкий орешек повалился на пол, а в том месте на стене, куда он ударился головой, пошли трещины. Второго, который обернулся на звук, я моментально уложила на землю, уже собираясь сомкнуть клыки на его шее. — Эмили! — окликнул меня Барри. Обернувшись, я заметила его испуганный и немного озадаченный взгляд, который был направлен мне в глаза. — Нам надо бежать, — последнее он сказал уже твёрдо, протягивая мне руку. Он смотрел мне в глаза, словно копался в моей собственной душе, ища человечность. Да, я понимала, что сейчас, вероятно, мои глаза настоящие, то есть, как у обычного нормального вампира — налитые кровью, с почерневшими венами. Жуткое зрелище, которое сейчас переживает Барри. Но нет, вопреки моим ожиданиям он ищет во мне человека, чтобы помочь (не кинуть, а помочь, что меня и удивляет) сбежать и выжить. Его брови, как всегда, нахмурены, а в глазах сейчас можно увидеть проблеск надежды. Губы поджаты, всё тело напряжено. — Эмили? — повторяет он в надежде моё имя. Я встаю в полный рост и громко вдыхаю воздух, наполняя свои лёгкие сыростью и запахом земли. Поднимая взгляд на Барри, я киваю на коридор, молчаливо прося его бежать первым. — Я сразу за тобой, — добавляю я спустя секунду. — Хорошо, — усмехается он, возвращая меня нормальную. — Не отставай, — и он начинает быстро бежать. Да, он может и быстрее, вот только с таким раскладом Барри спокойно убежит, а я буду плестись километров через 20 позади. Мда, весьма плачевно — с нашими то суперсилами мы могли бы с лёгкостью сбежать, но только сейчас эта возможность всё не попадалась под руку — мои суперсилы куда-то исчезли, оставив после себя пустое место, слабость и паранойю. Мои ноги скользили по этой мокрой грязи подземелья. Свои туфли на каблуках я оставила в камере, так как бегать в них вообще не удобно. Правда, в беге босиком тоже не было никаких плюсов — мои пальцы уже вот как пару минут назад онемели, в пятки постоянно впивались какие-то мелкие камушки, а ноги насквозь пробирал холод, ведь зима то навсегда останется холодной… Я слышала прерывистое дыхание Барри, который бежал в паре метров передал мной. Наши ноги скользили по этой землянистой каше, точнее скользили подошвы его закрытых туфель и мои босые ноги. Когда чуть впереди нас я заметила свет от солнца, то чуть улыбнулась. И вот, уже выбиваясь из сил, я быстро поднялась по лестнице следом за Барри. Видать, когда час назад меня вели к королю, я не очень-то хорошо огляделась вокруг — справа от нас лежал Версаль и прилегающий к нему сад, из которого я слышала топот примерно двух дюжин ног. А слева от нас расположился огромный зелёный лес. От чьего-то тёплого прикосновения руки я вздрогнула и резко обернулась, впечатавшими в чью-то тёплую грудь. Я как-то оробело подняла взгляд и столкнулась с глазами Барри. — Может ты всё-таки сдвинешься с места и попытаешься спасти свою шкуру? — он отошёл чуть назад и кивнул на лес. — Бежим? Мои руки тряслись, мозг тормозил, а ещё меня жутко морозило. Вампиры не болеют. Ну, а я, кажется, исключение. Так же у меня жутко болела голова. Я чуть поежилась от холода, а затем подняла взгляд на Барри. Он был в прекрасной форме, чувствовал себя вполне нормально в отличии от меня. И, вероятно, это просто паранойя. Или же я просто хожу с ума. Когда топот приблизился настолько, что я уже слышала крики стражи, я сама побежала в лес, надеясь на Барри. Теоретически, я намекнула ему, что он меня в крайнем случае прикроет. И, кажется, он согласился. Позади себя я слышала, как его ноги проваливаются в снег. Мои ступни не так сильно увязали в нём, но они уже онемели от холода. Их чуть-чуть покалывало, но я не обращала на это внимания и пыталась как можно быстрее бежать, вспоминая не самые лучшие деньки в Бэйкон-Хиллс. Например тот, когда меня отпустил Дин с ядом в венах. А ведь сейчас ситуация не так сильно и отличается от той. Я неслась по лесу, перепрыгивая корни деревьев, периодически спотыкаясь и падая в ледяной снег. Холод обжигал мои обнаженные руки, дыхание уже давным давно сбилось и я практически задыхалась. И вот, пришёл тот долгожданный момент, когда я совсем выдохлась и не могла вдохнуть. Ноги ужасно болели, на них было очень много ссадин от упавших веток. Мне реально было плевать, на что я наступаю, пока бегу. И вот результат моего безразличия. Я споткнулась об очередной большой корень дерева и упала в снег. Всю меня пробрало ещё большим холодом, когда одежда полностью намокла, а открытые участки кожи, в частности руки, лицо и ноги обжигала такая температура. При каждом вдохе я сипела, а выдыхая начинала паниковать, думая о том, что уже не смогу вдохнуть. Собрав все силы в кулак, я с трудом перевернулась на спину и увидела Барри, который уже сидел на корточках справа от меня и взволнованно склонился надо мной, чуть приоткрыв рот. В глазах чуть двоилось, все вокруг меня ходило ходуном. Зуб на зуб не попадал, вся я тряслась от холода. Вдохнуть как назло не получалось — а в голове мелькнула одна мысль. «Паническая атака». Я попыталась успокоится и даже не заметила, как из глаз водопадом полились слёзы. Я сильно паниковала, мне было страшно и холодно. Да, люди в моём возрасте так себя не ведут, а вампиры так точно. Только сейчас был тот момент, когда всё, что случилось за прошедшее время, вылилось огромным потоком на меня. На самом деле, вопреки моей внешней спокойности, первый месяц в Чикаго я конкретно стрессовала, так как очень сильно скучала по Стайлзу. Да, я повела себя очень благородно, уехав из города и уничтожая много возможных проблем для стаи, но это было очень больно. Да, Лидия была для меня очень хорошей подругой, но первое время в Чикаго когда я слышала её голос в трубке я начинала неистово злиться и приходить в ярость от того, что мой Стайлз, мой любимый добрый, отзывчивый Стайлз достался ей! А затем, уже через пару часов, приходило понимание. Понимание того, что, собственно говоря, я сама это допустила. Что, в принципе, это моя вина. И как не крути, Лидия тут толком не причём. Видать, я хорошенько ударилась головой, так как сил встать не было, а в голове была пульсирующая боль. Прекратив бороться за реальность, я отключилась.

***

Меня окружал тёмный лес, я ничего не слышала. Вокруг меня стояла гробовая тишина, лишь мои дыхание, медленное сердцебиение и тихие шаги нарушали её. По спине табуном бегали мурашки, меня пробирал насквозь холод, а этот звук тишины буквально давил на психику. Я была словно между молотом и наковальней, вот только в данный момент наковальня напряжённо ждала удара. Подул ледяной ветер — на деревьях зашелестели листья, полная луна вышла из-за тучи. Я услышала чьи-то медленные, ужасающие и тихие шаги позади себя и истерически обернулась, но была шокирована тем, что позади меня никого не оказалось. Затем чьё-то горячее дыхание обожгло шею и я медленно повернулась назад, натыкаясь на чью-то мертвенно-бледную шею. Я испуганно, трясясь от страха, подняла взгляд и обнаружила Стайлза собственной персоной. Вот только сейчас я вовсе не чувствовала себя комфортно рядом с ним. От него веяло тьмой и пустотой, словно моего Стайлза никогда не было. Это была пустая оболочка, демон без души. Само его присутствие вселяло в меня ужас и я потупила взгляд, отступила на шаг назад и взглянула на эти пустые тёмно-карамельные глаза. В них не было той былой теплоты, которая всегда присутствовала в нём, лишь тьма. И я ошарашено смотрела на него, ища хоть что-то от моего прежнего Стилински. Вот только я ничего не могла найти. Губы незнакомого мне человека изогнулись в ехидной зловещей улыбке и он заговорил голосом моего друга. — Ну что же уходишь, Эмили? Мы ведь друзья, лучшие друзья. Или нет? — он говорил голосом моего бывшего, со всеми нотками его голоса и вдохами. Вот только кроме черт настоящего Стайлза я видела кого-то другого, точнее мстительную, бездушную и бесчеловечную личность, которая сейчас приняла облик моего друга. — Ты не он, — процедила я сквозь зубы, чуть осмелев. Вот только вся эта смелость ушла в пятки, когда этот бес моментально оказался передо мной и сомкнул свои пальцы на моей шее. Я начала брыкаться ногами и руками, когда он поднял меня в воздух и начал рассматривать, словно игрушку в магазине. — А ты странная личность, Эмили. Твои ночные кошмары очень яркие и контрастные. В них есть много боли, отчаянья и безысходности. Много того, что мне нужно. Задыхаясь, я попыталась ему ответить, но из горла вырвался только хрип. Парень заметил это и расслабил пальцы, выпуская мою шею и я повалилась на твёрдую землю. Потирая пальцами шею, которая сечам сильно болела, я села и выжидающе взглянула на него. — Что тебе надо?! Кто ты такой?! — голос постепенно возвращался ко мне, как и силы. Я встала в полный рост и снова отступила, но на этот раз на пару шагов назад. Незнакомец снова ухмыльнулся и громко засмеялся. — Ах, точно, ты ведь меня не знаешь. Ногицунэ, прошу любить и жаловать, — он сделал что-то на подобии корявого поклона и исподлобья взглянул на меня. — У нас не было шанса познакомиться, но, думаю, у нас будет возможность в ближайшем будущем. Твоём будущем, не здесь, конечно же. — Да что ты несёшь?! — я толкнула руками его в грудь, а парень лишь чуть отшатнулся и снова стал ровно. Гнев во мне нарастал и я сжала руки в кулаки. — Что тебе надо?! — закричала я громко и где-то неподалёку с ветки взлетела сова, громко ухнув. Парень лишь сложил руки на груди и оценивающе посмотрел на меня. — А ты ведь ничего не знаешь о том, что надвигается. Правда? — он ещё больше улыбнулся, явно получая удовольствие от моего непонимающего выражения лица. — Как же интригующе… Ну что ж, — он расслабился и развернулся на пятках. — До встречи, вампирчик. И это была последняя капля. Я ринулась на него, занося кулак для удара. Вот только как он должен был коснуться спины Ногицунэ, я почувствовала, когда земля уходит из-под моих ног, а рука так и не касается его спины. Я падаю в темноту, громко крича… … И открываю глаза, рывком садясь. Голова ходит кругом, но мне не холодно. Я оглядываюсь вокруг себя и обнаруживаю маленькую пещерку, метра три на четыре. Рядом со мной уже догорает маленький костёр, а за ним сидит Барри. Сначала он смотрит в пол, а затем поднимает взгляд, натыкаясь на меня. — О, ты уже очнулась, — на его лице облегчение вперемешку с волнением. — У нас осталась буквально пара минут, так что давай, поторапливайся, — он встал и подошёл ко мне, положил руки мне на талию и поднял на ноги. — Э… — от такого я, мягко говоря, офигела. Я шокировано смотрела на него, а точнее то на его руки на моей талии, то на него самого. — Барри… А какие у вас с Айрис в данный момент отношения? — Барри медленно поднял взгляд и долго всматривался в меня своими глубокими, полными изумления, глазами. Он так бы и хлопал ресницами, пока я не задача вопрос снова. И Аллен сразу оторвал свои руки от талии и выровнялся, смутившись. Затем он отвёл взгляд и теперь упорно смотрел в пол, лишь изредка краем глаза поглядывая на меня. — Окееей, — протянула я. — Может пойдём? Ты говорил, что осталась буквально пара минут… До чего именно? Затем издалека послышался грохот и крики. Топот ног уже приближался. И я вздрогнула, так как в следующую секунду кто-то снаружи закричал. — Выходите сейчас же, именем короля! Наши взгляды с Барри встретились. И в этот момент случилось слишком много вещей, половину из которых я даже не заметила ввиду скорости спидстера. Флэш сразу же подхватил меня на руки, так бережно, легко и быстро… Затем он что-то мне сказал и ландшафт вокруг нас сменился на тот же лес. Где-то неподалёку шумела река, а тишину леса разрезали чириканье птиц и звук капающего снега с веток. Середина февраля, как никак… хотя я даже не знаю климата Европы в общем плане, что уж говорить о климате Франции… А где Барри? — Барри? — оглянулась вокруг и заметила позади себя скорчившегося Барри, который зажимал кровоточащую рану в районе правого предплечья. Я сразу бросилась к нему, падая на колени. И всё тело снова неистово заныло, эхом отдалось головной болью в районе затылка. Я пыталась отвести руку Аллена от раны, но тот всё её зажимал. — Так, сейчас я… Черт, а пулю вообще можно вытащить?! Барри внимательно посмотрел на меня. — Успокойся, она прошла насквозь, — он положил рук на снег и последний сразу окрасился каплями крови. — Оно заживёт… Но потребуется время. Так что теперь нас двое, больных, — Аллен чуть улыбнулся и у него появились пара морщинок на лбу. — Ну, пошли, — он поднялся и пошёл дальше. — Может, ты её хоть перевяжешь? — намекая на рану, спросила я. Вся белая рубашка Барри окрасилась в кровавый цвет. — У тебя есть идеи чем? — Барри обернулся и сейчас стоял, уперев руки в бока. Я промолчала. — Значит, нет. Нам в любом случае надо двигаться, регенерация сделать всё сама. Да у нас и выбора нет. Из-за пули я не смог пробежать много, только максимум полкилометра. Так что быренько. Ну, а заметать следы времени нет, — он пожал плечами, и, развернувшись на пятках, направился дальше к реке. Я быстро пошла за ним и спустя пару минут нагнала Барри. Мы шли ещё пару минут, а затем я прошла чуть дальше, развернулась и остановилась прямо перед ним. — Ну, может твою рану хоть снегом промоем? Это, конечно, не очень-то нормально, но, как ты сказал, выбора у нас нет. — Думаю, это плохая идея, — он сложил руки на груди, и, приподняв брови, выжидающе посмотрел на меня. — О, Годрик Гриффиндор, с кем я, черт возьми, говорю?! — я вскинула руки к небу и обернулась, направившись дальше вперёд. Вот только уже через два шага я попыталась идти дальше, но не обнаружила снега под ногой и упала вперёд, несясь на бешеной скорости вниз к реке. Я завизжала, а затем почувствовала, как кто-то ловко ловит меня и увидела лицо Барри прямо перед своим носом. — Ты в порядке? — озабоченно спросил он. Брови так и были нахмурены, но он всё же чуть подрагивал от напряжения. — Я тебя опущу, просто, — на его лице появилась гримаса боли и он сразу поставил меня на землю. — Я в порядке, — выдохнула я, оглядевшись по сторонам. Каким-то невозможным образом за тысячи лет река оказалась на целых четыре метра ниже, чем земля и лес, и была словно в маленьком ущелье. Она была довольно широкой — приблизительно метров 5, сейчас она была полна воды и громко шумела, вследствие чего надо было говорить чуть чуть громче. — Хорошо, — Барри схватился за рану, поморщившись от боли. Затем он сел на колени и зачерпнул руками воды из реки. После этого он вылил её себе на плече и она маленькими струйками растеклась по всей груди. Кровь уже остановилась, но вытекло её тоже очень много. Я молча наблюдала, как Барри пару минут молча сидел и печально наблюдал за рекой. Его лицо не выражало эмоций — он смотрел вдаль, куда-то в пустоту, словно в поисках решения этой проблемы. — Уже смеркается, — внезапно заговорил он после долгого молчания. — Надо найти какое-то укрытие и ветки для костра — я не хочу умереть во сне, — он обернулся и поднял свои красивые глаза на меня. — Ты так и будешь стоять или мы всё-таки пойдём? Солдаты могут оказаться над нами в любой момент и тогда у нас точно будет большая проблема, нежели простреленное плече. — Ты сказал, что уже смеркается, — я подняла голову и посмотрела на серое небо, убедившись в словах Барри. — Почему так быстро? Ведь всего час назад было утро… — Ты отрубилась на часов шесть, — объяснил он, поднимаясь на ноги. — Я даже начал волноваться, что ты не проснёшься — перспектива нести тебя на руках не очень-то радует, — съязвил он, начиная идти дальше по узкому берегу вдоль реки в ущелье. Я припустила за ним и чуть не наскочила на него сзади, вовремя затормозив. Меня снова начало пошатывать, вероятно, отравление. Без лекарств я то протяну, но вот плохое самочувствие точно будет гарантировано ближайшие дня два. Я смотрела себе под ноги, всё чаще с головой зарываясь в свои мысли, на порывах раздумий улетая куда-то далеко — домой, в Бэйкон-Хиллс, в Чикаго… Я всё чаще вспоминала те девять месяцев в Бэйкон-Хиллс; моменты моей жизни, проведённые со Стайлзом; нашу дружбу с Лидией… Я любила её, как лучшую подругу; я любила Стайлза; любила Айзека за его манеру речи и вечно странные шутки; любила Мейсона за его предприимчивость и любознательность. Черт, я просто любила обнимать Хэйден — её резкий, но в то же время милый характер завоевал особое место в моём сердце. Мне импонировал Лиам — его резкость, недоверчивость и вечная насторожённость научили меня не доверять всем, а только себе. Я знаю, что друзья должны быть в каком-то смысле опорой. Вот только я почему-то интуитивно каждый раз проверяю эту опору на прочность, готовясь к самому худшему. А именно к тому, что когда-нибудь, эта опора упадёт и разобьётся, оставив после себя лишь осколки. Осколки моих бывших лучших друзей и самого главного — моих чувств. Но так же мысли о самом любимом сопровождались паранойей по поводу моего будущего — я не доверяла Барри очень сильно, а его последний жест (когда он положил руки мне на талию и задержался) меня, честно говоря, удивил. Возможно ещё буквально год назад я бы взбесилась, но тогда, как и сейчас, мне было облом препираться. Я чувствовала, что сил в теле остаётся мало. И это пугало. Отфутболиваю негативные мысли к чертям собачим и ускоряю шаг, снова догоняя Барри. Перед этим я успела отстать от него метров на пятьдесят и неспела медленно продвигалась по его следам. На землю опускался туман и мне казалось, будто всё вокруг затянуло дымом от сигарет. Но пахло лишь сыростью и хвоей. — А можно иногда я буду называть тебя просто Бар? — спросила я неуверенно, изучая свои пальцы на ногах. Ступни я не чувствовала уже давненько, поэтому их только чуть-чуть покалывало от холода. По правде говоря, я дрожала. В лесу было не так уж и холодно, но всё же зуб на зуб у меня не попадал. Носом я вдыхала свежий воздух, а изо рта вырывался пар. — Как хочешь, — небрежно бросил спидстер, пожав плечами. Барри было глубоко плевать, как его будут называть — лишь бы воспринимали, как человека. — Хотя я бы предпочёл просто Барри. — Эх, Бартоломью Генри Аллен, умеешь же ты находить глубокий смысл в простых вещах, — изрекла я типа никому не нужную мудрую мысль. — Тогда, в темнице, мы разговорились. Хоть узнали друг друга побольше. Хотя, я и так до этого знала тебя как облупленного — а вот ты наоборот, ничего толком не знал обо мне, — я снова поежилась от холода и огляделась. Всё вокруг белое-белое, а деревья выделяются лишь своей тёмной корой, которая сейчас кажется практически чёрной. — У нас достаточно времени, может, я расскажу о себе? Барри пару минут молчал, обдумывая моё предложение. Таким я видела его впервые — медлительным, вдумчивым, разумным, резонным. Я знала Аллена, как человека быстрого и стремительного, принимающего решения моментально и без мыслей о последствиях. Но сейчас мне представился совсем другой человек — зрелый и взрослый, в каком-то плане противоположный мне. Возможно наши с Барри дороги пересеклись именно для этого — для того, чтобы я изменила свои взгляды на мир. И вправду: Бар (буду иногда так называть) был старше меня на целых шесть лет; повидал даже больше, чем я; да и относился ко всему по иному, более разумно и осознанно. Если копнуть мой характер, то можно понять одну серьёзную вещь: я люблю неопределённость, фантазии и индивидуальность. Но в моём сравнении с Барри больше всего преобладает неопределённость и всё, что к ней относиться. Я ненавижу ясность, не воспринимаю вещи, которые не несут никакого скрытого смысла и люблю, когда есть неизвестность в чем-то. Какая-нибудь загадка, этакая головоломка, которую следует решить, чтобы получить окончательный ответ. Я люблю книги, потому что они не всегда несут конкретную мысль — каждый может понять слова по своему. Я не очень-то любила литературу в школе, ведь там я должна была понимать различные произведения, как все. Вот только каждый может увидеть что-то особенное в каком-то предложении и кардинально изменить своё мнение о прочитанном. — Думаю, это бы хоть как-то уменьшило пропасть между нами, — едва заметно ухмыльнулся Барри и поднял взгляд к небу. Сейчас оно было затянуто серыми тучами, а лучи солнца слабо пробивались сквозь эту пелену. Я печально вздохнула и начала. Буквально с самого начала и самого простого и любимого, что есть в нашей жизни — детства.