Откуда

- Доброе утро, - сонно зевнув, поприветствовала своего отпрыска Элис, входя в кухню. Время было ранним, и она совсем не рассчитывала его здесь встретить, полагая, что тот еще спит. Но нет. С самым хмурым и сосредоточенным видом тринадцатилетний Нейтан сидел за кухонным столом и пытался соединить разрозненные части буквально на куски разорванного боевого робота. На взгляд Элис показалось, что игрушка загублена безвозвратно, но мальчик не сдавался, обложившись инструментами и азартно сопя. - Ага, - ответил он ей, даже не повернув головы. Та меланхолично кивнула, открывая холодильник. На кухню сегодня ее привело важное дело, и можно было только порадоваться, что прямо сейчас материнская поддержка маленькому раскаявшемуся вандалу не требуется. Можно было сосредоточиться. Впрочем, Элис прекрасно знала, что долго тишина не продлится. - Ух ты! – уже минут через десять раздался у нее за спиной восхищенный голос, заставляя невольно отвлечься и умилиться. – А мне такое? Внимание Нейтана отвлеклось от останков робота, начинавших, впрочем, уже слабо подергиваться по его команде, и теперь было приковано к большой тарелке, в которую перекочевал уже первый, произведенный Элис, ажурный блинчик. Та как раз вырисовывала на сковороде второй, старательно выводя причудливые узоры, и только хмыкнула сосредоточенно на такой вопрос. - Тебе ни в коем случае! – заявила она с усмешкой, отставляя тесто. Картинка была окончена. – Маме Рике можно такое, мне можно, соседской собаке тоже предложу, а тебе нет. Ты у нас особенный. - А! – успокоился Нейтан, подхватывая со стола какой-то совсем уж неопознаваемый осколок и возвращаясь к своему рукоделию. – Я отниму у собаки. Она мелкая. - Вот и умница, - одобрила Элис находчивость сына и мимолетно чмокнула его в макушку прежде, чем поставить перед ним тарелку с первым, остывающим блинчиком, - сироп, или что хочешь, возьми сам. - Ага! – явно не слушая ее, заявил юный ремонтник, но взял, конечно же, только вилку. И то только потому, что она оказалась в пределах его прямой видимости. Элис пожала плечами и переложила на его тарелку и второй блинчик тоже. А потом, для верности, еще пару. И только после того, как убедилась, что голодным ее сын не остался, выудила из навесного шкафчика новую, припомнив, что за что-то Рика особенно любила именно ее. Плоскую, однотонную тарелку, которую сама она считала зеленой, не смотря на все уверения супруги, что посудина бирюзовая. Впрочем, сейчас ей было не до того. Элис закусила губу, принявшись вдохновенно выводить на сковороде очередную завитушку. - Мам, - доев и вернувшись к своей работе одновременно, позвал ее Нейтан, снова отвлекая от кулинарного творчества. - А? – отозвалась она лаконично, отвлекаться совсем не желая. - А мы что-то празднуем? Я видел, ты у меня в комнате за шторой цветы прятала. - Ага! – все так же флегматично подтвердила Элис, внимательно следя за сковородой. Ничего выдающегося там, конечно, не происходило, но сегодня она не была готова позволить испортить Рике завтрак даже слегка. - Мам! – возмутился Нейтан уже отчетливее. – Так что за праздник? - Отличный праздник, - ответила она, на секунду оборачиваясь к сыну и сталкиваясь с его не по годам насмешливым, но любопытным взглядом. – Ровно шестнадцать лет, как мы с твоей мамой Рикой познакомились. Поэтому я сейчас пойду ее кормить, а ты тихонько доломаешь своего робота, не отвлекая нас хоть полчаса. - У вас будет романтика? – еще сильнее возрадовался Нейтан, и Элис подозрительно сузила глаза, гадая, не издевается ли он над родной матерью, выбрав такую формулировку. Вроде бы, было еще рановато. Или уже нет? В любом случае проводить разговор о пестиках и тычинках прямо сейчас она не собиралась. - У нас будет завтрак, - заявила она ответственно, отметая всякие инсинуации. - А я видел ваш ужин! – непонятно чему развеселился сын, заставив Элис даже слегка смутиться. Или не слегка. Ничего такого уж выдающегося за тем «ужином» не происходило, но вставать перед ней на колени и послушно есть у нее из рук в присутствии сына Рика точно бы не стала. Да и сама Элис такое бы уж точно не затеяла. Вот только сейчас ей припомнилось, что дверь в кухню была прикрыта как-то неплотно. Целых полминуты она смущенно обдумывала вариант в следующий раз подпереть дверь стулом. Причем, не дверь кухни, а дверь спальни Нейтана. Для верности. - Мам, - снова позвал ее сын, примерно через минуту молчаливых раздумий, - а почему мама Рика стояла на коленях? Разве это не противно? - Вырастешь – узнаешь, - скороговоркой оповестила его та, с усмешкой вспоминая, что когда-то точно это говорили и ей, а потом принялась за новый блинчик. - И тоже захочу перед кем-нибудь на колени бухнуться?! – недоверчиво вопросил Нейтан, явно стремясь, наконец, прояснить наболевший вопрос. - Ну, это вряд ли, - совершенно честно и слегка самодовольно фыркнула Элис. С поправкой на пол, сын казался почти точной ее копией. Исключая страсть к разрушению и боевым роботам. - Хорошо, - одобрил тот, встал и двинулся к холодильнику, но на полдороге замер, - мам. А что делать потом-то? - Когда? – уже понимая, что добром это не кончится, уточнила Элис, придирчиво рассматривая прибывающий на тарелке Рики завтрак. - Ну, когда кто-нибудь встанет на колени? - Давай обсудим это попозже, а? – попросила она безнадежно и сама распахнула дверцу холодильника, выискивая там любимое супругой вишневое варенье. – Например, когда тебе исполнится двадцать. - Двадцать! – возмутился Нейтан снова, досадуя и на ее слова и на то, что она опередила его у холодильника, заставив ждать своей очереди. – В двадцать я уже сам это выясню! - Вот и договорились! – демонстративно обрадовалась Элис, делая вид, что все еще занята завтраком. – Так. Кофе. - Ну, мам! – воззвал разобиженный лишенный доступа к информации сын, но Элис уже переставила все, что нашла достойным быть унесенным в спальню, на поднос. - Просто будь с ней или с ним добрым, - сказала она уже от двери, обернувшись всего на секунду, - и получишь больше, чем можно описать словами. И она отвернулась, об остальных ценных советах предпочтя и в самом деле умолчать еще некоторое время.