***
Море шумными волнами накрывали каменистый берег, не давая тому и шанса на спокойную жизнь. Но при этом, на том берегу все равно росли растения, а между ними то и дело виднелись насекомые и какие-нибудь маленькие крабы, которые спешили по своим жизненно важным делам. При этом, волны не останавливают свой ход, дождь больше подмывает почву, а холодный ветер подгоняет и без того торопливый мир. Но когда ты смотришь на это со стороны, тебе кажется, что все так, как должно быть. Почему-то в душе не возникает даже самой маленькой капли сочувствия к тем живым, что пытаются выжить в таких неприятных условиях. Ты смотришь, и осознаешь, что абсолютно уверен в том, что маленький краб, которого только что смыла вода, все равно выживет. От таких холодных мыслей я еще больше укуталась в одеяло. Отдыхать на воздухе, конечно, приятней, чем просиживать в четырех стенах, но виды в лесу, мне кажется, будут менее удручающими. Но этого эльфа никто не переспорит: «Только неделя прошла, как ты начала поправляться, так что никаких пеших прогулок» — то, что сказал мне сегодня утром Фенрис со своим обыкновенным лицом. «Хорошо, хоть позволил на свежем воздухе посидеть». Но нужно сказать, я действительно быстро поправлялась для той, кто был одной ногой в могиле буквально дней 10 назад. И все из-за того волшебного отвара, который принес Фенрис из Киркволла. Когда я пыталась узнать, откуда он, этот эльф умолчал, что настораживает еще больше. Я бы могла попытаться выведать ответы… но он все равно не расскажет… — Я понимаю, что он так заботится, но что будет, когда родится малыш? — проговорила я вслух переживания и тут же услышала шорох позади себя. Осторожно повернувшись, я, конечно же, встретилась взглядом со своим любимым, — Уже пора? — Да, — твердо ответил он. — Может, посидим еще немного? Я совсем не замерзла. — Тебе так не хочется возвращаться? — Мне не нравится вкус этого лекарства, — скривив лицо, попыталась я как-то разрядить гнетущую атмосферу. — Осталось совсем немного. Мы убедимся, что тебе больше не угрожает болезнь, и сможешь ходить куда захочешь. — Куда захочу? — удивилась я такому повороту. — Вместе со мной, конечно, — в ответ пробубнил эльф. Тяжело вздохнув и не скрывая улыбки, я приняла его руку, и мы вместе пошли в сторону дома. Все это время эльф не отрывал глаз от земли, а брови были нахмурены больше, чем в обычно, из-за чего через какое-то время у меня назрел вопрос: — Фенрис, не хочешь мне что-то рассказать? — А? Что например? — Ты где-то витаешь в облаках. Мне интересно. — Я просто… помнишь, я обещал, что буду не только тебя защищать, но и думать о вас, думать о будущем, заботиться…я…я просто не знаю как…как быть семьей. Сейчас, мне кажется, все, что я делаю, так это слишком опекаю тебя. — Фенрис, сейчас это нормально. В последнее время мы пережили много трудностей, а когда я заболела, тебе было особенно трудно. Но теперь, все наладится. Мы шаг за шагом будем учиться быть родителями, быть семьей. Вместе. Поэтому, не волнуйся, если ты сомневаешься в своих действиях или моих. Просто расскажи мне. Хорошо? — Хорошо, — ответил он, мягко улыбнувшись, но в его глазах все еще читалось сомнение и мне оставалось лишь надеяться, что мы со всем справимся. После этого разговора прошло пару недель. Мой кашель и недомогание совсем исчезли, и мне было разрешено проводить на улице больше времени. Без вечных вылазок по истреблению очередной шайки бандитов, работорговцев, сумасшедших магов и храмовников, кунари, драконов и тому подобного, жизнь стала…обычной. Нельзя сказать, что до этого она состояла только из всевозможных способов убить кого-нибудь. Между этим всегда были какие-нибудь светские встречи и попытки отдохнуть от них. Например, вечер в Висельнике. Наша шумная компания могла просидеть до самого утра, пить, развлекаться, играть в алмазный ромб или порочную добродетель, или даже танцевать. «Как же я уже соскучилась по таким дням». Или, иногда, я проводила вечер с Фенрисом. Он приносил бутылку вина, книгу и запирал нас в моей спальне. Лежа на кровати, он читал мне про очередные приключения Черного лиса, а я медленно пила вино и растворялась в его голосе. Сейчас, он постоянно напряжен. Фенрис нашел старый лук мужа Марии и, никогда не державший до этого что-то другое в руке, кроме огромного меча, ушел на охоту. И, конечно же, вернулся ни с чем поздно вечером. Что говорить о ловле рыбы сетями. Он пытался научиться вспахивать землю, но это тоже пока не очень хорошо получается. Единственное, на чем он может выплескивать свою злость с пользой, так это на рубке бревен. Я пыталась поговорить с ним, объяснить, что таким вещам не научиться за пару недель. Но это же мой гордый и упертый эльф. Мне остается только оставаться его поддержкой и верить, что у него все получиться. Поэтому, я стала вместе с ним ходить учиться стрелять из лука. Нет, конечно, мне отдельное оружие никто не дал, лишь неодобрительно посмотрели. Но я убедила его, что это схоже с процессом, когда ты целишься, чтобы поразить цель заклинанием, поэтому, он иногда слушает мои советы. И не тренируется до захода солнца. А когда он учиться обрабатывать землю, я параллельно учусь полоть, сажать, умеренно поливать (не магией) и другим премудростям выращивания. Когда мы делаем что-то вместе, я понимаю, насколько были счастливы мои родители, хоть и были в бегах с маленьким ребенком. И эта мысль дает мне надежду, что я никогда не забуду проведенное с ним время.***
Стояла лунная ночь. Лес, окутанный туманом, мерно спал. Даже недремлющие воды стихли и медленно покачивались волнами. Лишь шорох опавших листьев редко раздавался в тишине. Но и тот, был почти не слышен в спальне маленького дома, стоявшего на берегу моря. В комнате стояла кромешная тьма. Даже просачивающийся свет сквозь щели ставен растворялся, не достигая и середины комнаты. Мир не должен был проснуться, пока бы не начали всходить первые лучи солнца, но тут сквозь толщу тьмы прозвучал глубокий вдох, а еще через пару минут и громкий голос: — Фенрис! Быстрее, дай руку! — Мм? — только и успел произнести сонно эльф, как его ладонь бесцеремонно схватила рядом лежавшая женщина и положила себе на живот. Почти в ту же секунду эльф отринул ее от тела своей любимой, широко распахнув глаза, на что женщина лишь тихо захихикала: — Не бойся дурачок, он просто шевелится! — Э-это нормально? — промямлил эльф, все еще держа руку в воздухе. — Абсолютно. Я помню, когда мама была беременна Карвером и Бетани, они тоже шевелились и толкались. Только они были в два раза активнее. Нашему малышу в этом плане, наверное, немного скучно…ой, опять! — воскликнула она снова и приложила к животу неуверенно тянущуюся руку эльфа. Его лицо при этом выражало задумчивость, но уже через пару мгновений его брови взмыли вверх вновь, а глаза уже искрились удивлением и восторгом. — Ты…как ты себя чувствуешь, когда он…ну…. — Это немного странно,…но мне почему-то спокойнее от того, что я его чувствую. Ведь,…Фенрис! Это наш малыш! — с нежной улыбкой и слезящимися от счастья глазами, проговорила девушка, поглаживая свой живот. — Да, ты права, — ответил Фенрис, улыбнувшись в ответ. Его улыбка была такой нежной, что у девушки невольно затаилось дыхание. Она давно не видела столько счастья на лице эльфа. — Ты знаешь, как хочешь его назвать? — спросил Фенрис, ложась обратно под одеяло. — А ты? — лукаво спросила в ответ девушка, двигаясь ближе. — Я думал над этим, но даже не знаю. — Да? И какие мысли у тебя были? — Думаю, что имя должно как-то олицетворять человека. — И каким ты хочешь, чтобы он вырос человеком? — А ты, Хоук? — вторил эльф, немного приобняв девушку, пряча тем самым победоносную улыбку. — Ха-х, ладно. Я хочу, чтобы он…. — Он? — Да, мне кажется, что будет мальчик, — уверенно произнесла девушка, — Так вот, я хочу, чтобы он был сильным и нежным. Прямо как ты. — Может, Мелвин? — Нет, Нолл. — Мне не нравится. — Почему? — Звучит совсем не как у сильного человека. — Ха-ха…а! Знаешь, одного из наших знакомых в Лотеринге звали Брейден. Как тебе? — Тогда лучше Брей. — Брей…храбрый Брей. Хорошо звучит. Мне нравится.