Бличедрабблы

Шухей, Йоруичи, меч Шухея. 462 слова Он мог быть другом Шухея, но не хотел подчиняться. Он третий день скалил ему в лицо желтоватые клыки — серебристый волк с исполосованными боками, с шестеркой и девяткой на морде, как у Шухея, только в зеркальном отражении. Чуть сверху, стоя на обломке скалы, на это смотрела Шихоуин Йоручи. Волк приподнимает верхнюю губу, словно усмехаясь, обнажает клыки — и вдруг прыгает. Меча у Хисаги нет. Меч его — вот он, перед ним. Он бьет кулаком в зубы и под аккомпанемент жалобного взвизга бросается в атаку сам. Интересно, кто разболтал про банкай Мадараме и кидошный шикай Айясегавы? Ладно, последний вопрос снимается, кроме Айясегавы, об этом знал только Шухей. Просто он оказался недальновиден… он не думал, что с волком возникнут проблемы… он рассчитывал на капитанский плащ… он рассчитывал на лейтенанта. Зараки Кенпачи практически вышвырнул их обоих из отряда, несмотря на проклятия и истерики. С тех пор они перестали с ним разговаривать. Он в чем-то мудр, этот Кенпачи… Волк отпрыгивает и лает, будто смеется. А потом снова кидается на Шухея — и тот валится под тяжестью зверя. У горла клацают клыки. Шухей ненавидел Зараки, Мадараме… он ненавидел всех, кто был близко к Айясегаве, кто смотрел на Айясегаву…, а уж тех, кто к нему прикасался, он был готов разорвать зубами. Но он был невозмутимый лейтенант девятого отряда, такой же невозмутимый, как его беглый капитан… кто же ждал, кто ждал? Все восхищались стоицизмом, с каким Шухей принял предательство капитана…, а он думал, что как раз ему, Шухею, роль изменника подошла бы гораздо больше. Оскаленная пасть совсем близко. Он держит ее руками… если он отнимет хотя бы одну, чтобы ударить зверя, волк перегрызет ему горло в тот же миг. Когда он больше не в силах удерживать голову зверя, тот внезапно исчезает. — Эй! — хмуро говорит Йоруичи. — Хватит. Попробуй более традиционные методы. Это не для тебя. Шухей хочет сказать, что у него нет столетий. Он хочет сказать, что Мадараме Иккаку стал капитаном пятого отряда, а Айясегава Юмичика — его лейтенантом, потому что Хинамори сошла с ума, ее разжаловали, она в госпитале… Он хочет сказать, что он должен стать капитаном…, но Йоруичи, кажется, еще не закончила: — Не рвись так. В любом случае, капитанских вакансий больше пока нет. Шухей моргает, изумленно глядя на Йоруичи. Она поднимает брови, в свою очередь удивляясь его удивлению. Или делает вид. — Ты не знал? Айясегава Юмичика, лейтенант пятого отряда, был тут прямо перед тобой. У него все получилось. Насколько я понимаю, вопрос о назначении его капитаном девятого отряда сейчас решается. Шухей не спрашивает, откуда у Йоруичи такие сведения — про нее и Сой Фон не знает только… да все знают. Он просто лежит, осмысливая информацию и машинально поглаживая кончиками пальцев рукоять меча. А потом начинает смеяться. К черту банкай. Айясегава. Понятно. Просто он мог быть другом Шухея, но не хотел подчиняться.