Не уходи смиренно в сумрак вечной тьмы...

Хорэс с трудом фокусируется на его лице, Джин не торопит, терпеливо ожидая реакции лихорадящего сознания. — Сержант, забирайте своих бойцов и прочешите здание. — Но мы ведь только что… — Выполняйте. — И, дождавшись недовольного «так точно, сэр», Джин выпрямляется в полный рост, ждет, когда шаги стихнут. — А теперь слушай меня. Жить хочешь? Хорэс бы заорал во всю глотку, но легкие сдавило и мерзкий кашель не дает продохнуть. Ему остается только кивнуть, пытаясь сесть, его шатает и кренит, как в стельку пьяного. — Вот и ладненько. Скажешь, что ты оружейных дел мастер. Ты в этом разбираешься? Не важно, жить захочешь — научишься, — обрывает Джин, не дожидаясь ответа. — Скажешь, что держали силком, надо будет — сапоги допрашивающим офицерам облизывай и в грудь себя бей, что верность императору свято хранил, да окаянные повстанцы держали в неволе, ясно? Что бы ни спрашивали, ты разбираешься в оружии, можешь его создавать, в лагере федератов оказался случайно и не по своей воле. Об остальном я позабочусь. Ох, Хорэс… Ну и грязный же ты! — Однако, поборов брезгливость, Джин стаскивает с себя пальто, помогает механику подняться и, укутав его в пальто, поднимает на руки. — Ты здорово схуднул. — Уилл, — хрипя и кашляя, шепчет Хорэс. — А… дружок твой. И где он? — Джин удобнее перехватывает свою ношу и идет к выходу. — Он должен вернуться сюда, — с трудом проговаривает механик. — Очень глупо с его стороны. Его, скорее всего, пристрелят на подходе. — Ро нагибается, избегая встречи с накренившейся балкой. — Я должен… должен его предупредить, что... — Хорэс внимательно вглядывается в Джина, настойчиво ловит его взгляд и прилагает все усилия, чтобы не потерять сознание от напряжения, удерживая его ответный взгляд. — Что в безопасности. — Чертова сладкая парочка, — ворчит Джин. — Какого хрена он тебя тут оставил, зная, что имперская армия наступает? Еще и возвращаться вздумал! Хорэс только крепче вцепляется в форму Джина и пытается вложить в свой взгляд всю мольбу, на которую способна его душа. — Ладно. Когда он придет? — Ночью обещал. Он за лекарствами пошел. Я не мог больше идти… он не виноват. — Ну, конечно, не виноват. — Ро сплевывает с досады и со вздохом уточняет: — Сюда придет? Хорэс кивает. — Я его встречу. Ты мне по гроб жизни должен, Хорэс, — серьезно произносит Джин и кричит на ходу: — Сержант! Сержант Фриз! — Да, сэр? — Тот торопится на зов, поскальзываясь на грязных вывороченных камнях мостовой. — Все чисто? — Ага, чисто, сэр. Мы же уже проверяли. — Сержант с любопытством осматривает сверток в руках лейтенанта. Из складок пальто торчат серые ушки и хвост. — Осторожность лишней не бывает, — строго отвечает Ро. — Мне нужно в штаб. Доложить о… находке. А вы пока расквартируйтесь тут. Хорэс прячет нос в пальто и смотрит на донельзя удивленного сержанта, который согласно кивает, поджимает ушки и хвост, подчиняясь, и уходит чеканя шаг. — Слушай… Я бы не сказал, что со мной ты в безопасности. — Ро решительно двигается в сторону мобиля, припаркованного недалеко от здания, где нашелся Хорэс. — Есть риск, что нас с тобой завтра с утреца приставят к стенке и расстреляют. Блядь, Хорэс! Во что ты меня впутываешь? Холодный нос механика прижимается к шее Джина. Хорэс высовывает кончик языка и касается солоноватой кожи. — Молись. Молись, чтобы нам поверили, — хрипло произносит Ро. — В штаб! Водитель, мальчик лет шестнадцати, вскидывает руку в приветственном жесте и открывает дверь лейтенанту. — Так точно, сэр! Он занимает свое место и запускает двигатель. Мобиль натужно гудит и сдвигается с места, набирая скорость. Его потряхивает на неровной, разбитой бомбардировкой дороге. Хорэс засыпает, пригревшись, прислушиваясь к ровному и сильному биению сердца Джина. В то время как Ро находится в совершенно полярном состоянии: его почти трясет от ожидания последствий своего импульсивного действия, из-за сиюминутного порыва он рискует похерить с таким трудом заработанное положение и какую-никакую безопасность. Он долго и нудно отчитывается о том, кого вообще притащил в штаб и зачем. Выходя из здания и проходя мимо караула, он ждет в спину крика: «Задержите», но ничего не происходит. Ро благополучно минует караул, ворота, садится в машину и дает отмашку водителю. По прибытии к своему взводу он все еще ждет приказа к задержанию, однако все спокойно. Сержант разместил бойцов, нашел относительно не пострадавшую квартиру для лейтенанта, и вроде все хорошо. В городе, где все еще идут бои, воздух полон зловония. Джин мечтает о лютой зиме, когда можно будет вдохнуть полной грудью и не носить маску. Несмотря на все ухищрения, аналогом его защитным фильтрам остается только громоздкий противогаз. Так что самое мобильное и удобное, что он смог собрать, — это вот такая маска, закрывающая половину лица, плотно обхватывающая его нос и губы, делая его голос до чертиков пугающим. Впрочем, наверное, это хорошо. Джин откладывает фуражку с дурацкими прорезями для ушек. Вся форма рассчитана на наличие ушек и хвоста, и это бесит Ро неимоверно. Стоит подняться ветру, как сразу его всего задувает, и холод пробирает до костей. Когда он был чином помладше, старших офицеров неимоверно раздражало отсутствие у их подчиненного ушек и хвоста. Он их приветствовал согласно уставу, исполнял приказы, но не демонстрировал своего положения, не принимал поз подчинения, не реагировал на их язык тела. Это до сих пор многих нервирует, но блестящий послужной список и нехватка профессиональных кадров вынуждает мириться с наличием в своей армии такого… экземпляра. Джин, погруженный в свои мысли, разглядывает испорченное пальто. Хорошо бы только это осталось его потерей. — Где часовые? — негромко спрашивает Ро у сержанта. Фриз давится дымом от своей трубки и натужно кашляет. — Стоят на местах, сэр, — наконец, прокашлявшись отвечает сержант. — Виноват, сэр. Он с тоской смотрит на свою трубку, попался с поличным. Ро отмахивается и идет мимо. Ему своих проблем хватает, кроме как наказывать за мелкое баловство табачком во время службы. В здании темно, хоть глаз выколи, но Джин прикрывает один глаз, позволяя вживленной линзе настроиться. Никого. Чуть в стороне негромко переговариваются часовые. Рядовые Иви и Дент покинули свои посты и треплются о прелестях некой мадам Шульц, проживавшей раньше в этом доме. «Вот я им трепку задам!» — думает про себя Джин, делая пару шагов к окну, прямо под которым стоят эти двое. — Что-то подозрительное заметили? — вкрадчиво спрашивает он, высовываясь. Рядовой Иви хватается за сердце, а Дент, вздрогнув, вскидывает руку, приветствуя. — Никак нет, сэр! Мы это… отлить отошли, — мямлит он, делая вид, что копается в штанах. — Ага, закончили? — Да, сэр. — Крики этих бравых вояк, скорее всего распугали всех в округе. Ро морщится и кивает. — Ну так... - Будет исполнено, сэр, - рядовые отвечают в разнобой и торопливо возвращаются к своим местам. В самом здании тихо. Ро достает из кармана форменных брюк кусок сахара, забрасывает его в рот и, посасывая сладость, ждет, когда улучшится его собственное ночное зрение. Благодаря сахару, уже очень скоро он может прекрасно видеть двумя глазами. Он чуть поворачивает голову, осматривая периферическим зрением убранство комнаты. Огромный сундук рядом с дверью вполне сгодится. Джин подходит к нему и садится, готовясь ждать Уилла. Немного подумав, поправляет кобуру, чтобы проще было достать пистолет. Сапоги поскрипывают, когда он немного нервно притопывает. Плотные перчатки до локтей пропахли кровью Ро и чужой. Этот запах неприятно щекочет ноздри. Вот фигура проскальзывает в комнату, нерешительно замирает у входа, привыкая к темноте. — Уилл, — негромко зовет Джин, подкрадываясь к нему сзади. Прежде чем рыжий успевает открыть огонь, его руку заламывают. — Тц. — Джин шепчет ему прямо в ухо, пытаясь отобрать оружие из цепких ручонок. — Тише. Тихо-тихо-тихо… — Джин? — Уилл на мгновение думает, что помер на подходе к зданию и попал в Лимб или еще куда, иначе как объяснить эти руки, этот голос. Этот запах. — Привет. Я забрал Хорэса. А теперь медленно выйди и топай. В соседнем здании расквартирован взвод, постарайся не шуметь, лучше спрячь оружие. У нас приказ стрелять на поражение в любого, кто отсвечивает стволом. — Ро отпускает Брамбла и отступает на шаг назад. Уилл не может сдержаться и оборачивается. — Какого черта? — шипит он. — Что случилось? — Обход периметра будет через полчаса, — напоминает Джин. Во мраке его толком не видно, но Уилла начинает колотить от одного только голоса. Он вцепляется в свое оружие и тяжело выдыхает. — Иди. — Но куда? — беспомощно спрашивает Брамбл. Его, значит, забрал, а я «иди»! Следует сказать, что на долю секунды Джин обдумывает вариант оставить Уилла и куда-нибудь его приткнуть. К тому же при таком раскладе Хорэс явно будет сговорчивее и более мотивирован, скажем так. Не то, чтобы Джин на самом деле собирался так поступить, но в самом крайнем случае Уилл - прекрасный рычаг давления на механика. Вся проблема в том, что Хорэс скорее всего не сможет восстановить портал и костюм для Ро. Хоть с рычагом давления, хоть без него. Прокормить и защитить одного не в пример легче чем двоих. "Чертов Хорэс! Надо было его пристрелить и дело с концом!" - недовольно думает про себя Джин. Хорэс ведь не сможет ничего починить или отстроить. Так почему спас? Это какие-то очень дерьмовые и неуместные сантименты. Когнитивные искажения реальности. — С Хорэсом все будет хорошо. — проговаривая это Ро не может сдержать дрожи. Ни с кем из них ничего не будет хорошо. Он делает шаг к двери и покидает комнату, оставляя позади Уилла. Тот настолько напряжен, что, кажется, даже чувствует движение воздуха рядом с собой, когда мимо проходит Джин. Как он сказал? У нас приказ. Приказ, значит. Ну-ну. Уилл не знает, что происходило с Джином за эти месяцы войны, но итог очевиден: он примкнул к армии Империи. Они теперь по разную сторону баррикад. Сначала это осознание вынуждает его едва ли не крикнуть вдогонку, а то и вообще открыть огонь. Джин забрал Хорэса! Уволок на допрос! Запер в тюрьме! Впрочем, он быстро вспоминает все, что было до войны. Нет, не в тюрьму он его утащил, а к себе в постель. А Хорэс-то и рад небось! Во мраке ночи в душе Уилла поднимается что-то тоже очень черное. Усталость, голод, от которого кружится голова, страх за себя, за Хорэса и даже за Джина — все вместе дергает сердце и губит душу. Пока это просто обида. Но каждая маленькая обида может разрастись до большой ненависти. Джин и не догадывается о чувствах Уилла, свое обещание он выполнил, теперь стоит подумать о делах насущных и попытаться обезопасить свою шкуру. Для начала он оставляет солдат на попечении сержанта и направляется в штаб, чтобы узнать о судьбе Хорэса.