Все дороги ведут навстречу

Прошло ровно семь месяцев с того проклятого февраля, который навсегда разделил жизнь Антошина на "до" и "после". Этот месяц принёс в "Пятницкий" много изменений, которые были тесным образом связаны и с Денисом тоже. Первой с поста начальника отдела ушла Зимина. Ира, вполне разумно расценив ту возможность, что преподнесла ей судьба, рискнула и стала судьёй. Благо, багаж её знаний и жизненного опыта позволяли подобное. Дэн всегда очень уважал Ирину Сергеевну и, в какой-то мере, был даже рад тому, что она смогла перейти на более безопасную, спокойную и "хлебную" для неё работу. В конце-концов, статус неприкосновенности судей ещё никто не отменял, а шансов "сыграть в ящик" для начальника отдела милиции было куда больше. Конечно, позже Антошин немало раздумывал и анализировал эту ситуацию. Он допускал, что Зимина каким-то образом догадывалась о том, что ожидает её отдел и просто ушла со сцены. Вовремя. И к этому приложил руку её покровитель - генерал Захаров. Как бы это не было противно осознавать, но Дэн понимал, что Иру винить, в общем, не в чем. Что бы там не руководило её поступками. После ухода Ирины Сергеевны из отдела, начальником стал Карпов. Тот, кто добивался этой должности уже очень много лет и вот теперь, получив её, понял, насколько этот "кот в мешке" оказался не прост. К тонне бумажной работы, которая прибавилась к основной, Стас был готов. К проверкам, бессонным ночам, ненависти сотрудников, стократно усилившейся с момента смены должности, ко всему... Но он не был готов к тому, что устроит и.о. начальника следствия Глухарёв. К такому никто не был готов, даже лучший друг Сергея. Для Антошина новость о "триумфальном" уходе друга из отдела стала словно удар обухом по голове. Сергей Глухарёв не просто ушёл из отдела. Он ушёл, обнародовав в YOUTOUBE видеозапись, в которой изобличал все "левые" схемы работы, которыми пользовались руководители ОВД. Под удар попали все - Карпов, его заместители и даже рядовые сотрудники. Если бы Ирина всё ещё работала на посту начальника, то и на её долю выпало бы множество "шишек". Но... Зиминой в отделе не было. А компромат, который, по всей видимости, собирался долгие годы, был "слит" подчистую. И вызвал моментальный, широчайший резонанс. С последствиями поступка Глухарёва пришлось бороться Стасу, один на один с УСБ, прокуратурой и сотней других инстанций, которые только и норовили нагрянуть с проверкой. Накал страстей в отделе был такой, что его многие не выдерживали. Даже сам Карпов, гроза оперов и бывший начальник СКМ, привычный к адову пеклу оперативной работы, высох, словно щепка. На его лице остались заметными только цепкие, по-прежнему пронзительные глаза. Он стал ещё злее, ещё циничнее, ещё жёстче. Хотя и казалось, что дальше уже некуда. Сотрудники один за другим подавали рапорты об увольнении, а Карпов подписывал их не глядя, доводя до истерики сотрудниц отдела кадров. Одним из первых, к слову, уволился из отдела сам Денис. Он очень тяжёло переживал предательство лучшего друга, которого уже считал частицей самого себя. Сергей не только перечеркнул их дружбу с самого детства, но и отказывался вообще что-то объяснять и даже просто общаться с Антошиным. Выдержать такое было сложно даже взрослому, самостоятельному мужчине. Дэн перевёлся обратно в дорожно-постовую службу и запил. По-чёрному, так сказать... В холодильнике бывшего опера всё чаще стали появляться пиво и водка. Казалось, всё разрушилось до основания. И жизни Дениса, и отделу грозил полный развал. Смысла бороться за себя он уже не находил, ведь теперь точно знал, что никому и никогда нельзя верить. Вера в самое чистое и святое в его жизни была растоптана. С тех пор, как Денис уволился из отдела, он ни разу не пересекался с бывшими сослуживцами. Ни с Юрой, ни с Димой, ни с Андреем, ни с Петей Черкасовым... Ни, тем более, с Карповым. Их дороги раз и навсегда разошлись. Он осознавал это с горечью и скучал. Отчаянно скучал! Особенно тяжко ему приходилось в моменты, когда у него были банальные "отходняки". Несколько раз, после недельных запоев, Дэн порывался было сходить в "Пятницкий", но... Остатков его здравого смысла хватило на то, чтобы не делать этого. Он точно знал, что Стас со всем справился и отдел теперь восстаёт из пепла. Но найти в себе силы для того, чтобы самому воспарить, словно феникс, не находил. День изо дня, из месяц в месяц. Дни, окутанные пьяным угаром, по одному исчезали из памяти Антошина. С одной стороны, ему так было проще. Подсознание просто не переносило перегрузок и давало возможность разуму немного отдохнуть. А, с другой стороны, щемящее чувство тоски по былому и стыда просто сводили Дэна с ума. Планомерно приводя к одному и тому же исходу - бутылке. Замкнутый круг, в котором Денис себя чувствовал, как загнанный хомяк в колесе. Хомяк, у которого уже нет сил куда-то бежать, что бы ему этот бег ни сулил - еду или свободу. И всё же, именно "тот самый" день запечатлелся накрепко даже в испитом мозгу. Денис маялся от похмелья и не мог найти в себе силы для того, чтобы встать и что-то сделать. С квартирой или собой, без разницы. Мучило дикое желание вновь почувствовать себя нужным, способным на что-то стоящее, но ненависть и отвращение к самому себе, к своему настоящему... Они пересиливали всё. И перечёркивали. Нужно было срочно чем-то занять свой обессилевший мозг, иначе... Антошин точно знал, что способен в таком состоянии на многое. Початая бутылка водки перекочевала с видавшей виды барной стойки прямо в кровать, под руку к Дэну. Он наугад выудил из груды запылённых дисков один и вставил в плеер, а сам повалился на простыни. В бытность свою бравый старлей Антошин и приблизиться бы к таким не смог, сразу бы закинул в стиральную машину. А тут, ему было плевать на грязь и неприятный запашок. Кажется, спирт въелся даже в ткань постельного белья. Одно за другим на экране стали появляться знакомые и до боли родные лица. Оказалось, что Денис раскопал настоящий раритет - запись празднования Нового года всем их ОВД. Когда-то он вытребовал этот диск у Черенкова, который тогда сделался их штатным "папарацци". И верно же, заснял он абсолютно всё! И Агапова, который тихо и мирно пил водку с Олегом; и Иру с Серёгой, которые были ещё такими счастливыми, влюблёнными и милыми, зажимаясь за ёлкой и целуясь; и, конечно же, Стаса. Стаса Карпова, который, как и всегда, держался ото всех в отдалении, но всё же выглядел вполне себе земным человеком - с обаятельной усмешкой, весёлыми искорками в бутылочно-зелёных глазах и потрясающим голосом. Стоило Денису услышать то, как Стас произносит тост, и он поставил этот момент на повтор, слушая раз за разом одно и то же. Никогда ещё Антошин не слушал Карпова так - со стороны, жадно, скучающе. Хрипловатый, богатый на интонации баритон начальника СКМ обволакивал, вёл за собой, стирал границы между явью и прошлым. Сам того не заметив, Дэн заснул под его аккомпанемент. А утром... Утро принесло Денису неожиданное облегчение и мокрые от оргазма трусы. Размечтавшись и поддавшись наплыву эмоций, он просто кончил, словно какой-то прыщавый подросток. Голос Стаса свёл его с ума, напрочь перевернув и без того нестабильные ориентиры. И что с этим делать, Дэн понятия не имел. Бутылка осталась у кровати. Не тронутой.