Судьба

Я чувствовала, как солнце дрейфовало перед моими глазами и упало на щеку, слегка поцеловало ее, желая доброго утра. Я улыбнулась, наслаждаясь бризом летнего утра через открытые балконные двери. Открыв глаза, я была встречена яркостью лучей, протекающих сквозь занавески, что заставило меня еще больше заулыбаться. Моя спина громко хрустнула, когда я потянула руки над головой, мышцы на плечах чудесным образом наливались силой. Я спала на массивной плюшевой постели, и мое тело поблагодарило меня за это, но я до сих пор не могла избавиться от странного чувства одиночества, которое испытала прошлой ночью, перед тем как скользнуть в небытие. Пытаясь отодвинуть сдавливающее чувство в моем сердце, я скинула свои ноги с края кровати и встала, мои ступни погрузились в ковер кремового цвета. К несчастью, я поняла, что меня окружали все те же богатые красные стены, большая теплая кровать, комод из красного дерева и французские балконные двери. Я вздохнула, задаваясь вопросом, вернусь ли я когда-нибудь к Рону, где все так знакомо. Я надеялась, что это случится очень скоро, потому что я уже начала привыкать к этому странному миру, в котором была пленницей. И это устрашало меня. Часы на тумбочке гласили десять двадцать три. Я действительно спала до десяти утра? Самое большее, что я позволяла себе за всю жизнь, это поспать до девяти. Я терпеть не могла просыпаться, когда половина дня уже прошла, это заставляло меня чувствовать себя так, как если бы я тратила свою жизнь понапрасну. Когда я вышла из душа несколько минут спустя, то вдруг поняла, что понятия не имела, что буду сегодня делать. Вчера был интересный, но очень расточительный день. Пэм была права, когда заявила, что мне было скучно. Но если вчера все было несколько ново для меня, то сегодня все было иначе. Мне не хотелось провести остаток дня, уткнувшись носом в книгу — как бы странно это не звучало, ведь я обычно этим и занималась в свое свободное время — я хотела делать что-то, и была уверенна, что это так на меня влияет здешняя обстановка. Как только я коснулась деревянного пола первого этажа, меня встретили две руки, опоясывающие талию. — Привет, мамочка! — обнял меня Хейден, счастливо улыбаясь. Удивленное бульканье смеха вырвалось из моего горла, и я улыбнулась маленькому мальчику. Я ласково погладила его каштановые кудри, еще больше растягивая свои губы. Он отдалился от меня, поправил свои очки в проволочной оправе и начал подпрыгивать вверх и вниз. — Доброе утро, соня, — сказала Памела, выходя из кухни с ухмылкой. Я налилась краской от ее слов, и она улыбалась в ответ. — Не волнуйся об этом, — сказала она, приобнимая мои плечи, это поразило меня даже больше, чем объятие Хейдена. — Не каждый день девушка может позволить себе поспать вдоволь. Наслаждайся этим. Все мои возражения были потеряны в горле, когда Джаспер присоединился к нам в фойе. "Сделай что-нибудь, Гермиона", — надоедливый голос в голове приказывал, и я хотела закричать на саму себя, чтобы заглушить эти мысли, но все-таки держала свой язык за зубами. Я легко улыбнулась Джасперу, махнув ему рукой по-дружески. — Доброе утро, — поприветствовала я его доброжелательно. — Доброе утро, — ответил Джаспер медленно, и хотя я все еще видела неуверенность и боль в его глазах, голос был менее тяжелым, и он выпрямился, когда посмотрел на меня. — Я думала взять ребят на пляж, — Пэм сказала мне, взяв свою пляжную сумку. — Надеюсь, ты не возражаешь, я обещала им, что свожу, так как они учились вчера очень хорошо. И погода такая теплая в последнее время, вода должна быть достаточно благоприятна для плавания. — Нет, конечно, — я улыбнулась, махнув рукой в сторону двери. — Лето ведь. Идите и повеселитесь. Вам нужен солнечный свет. Она кивнула с улыбкой, призывая парней к выходу. — Не забывай, тебе тоже нужно солнце, — намекнула Пэм и открыла дверь. Когда дверь распахнулась, Пэм издала довольно громкий визг — чей-то кулак столкнулся с ее носом. — Проклятье! — выругалась Джинни и рванула в сторону Пэм. — Пэмми! Мне так жаль! Я только хотела постучаться, как дверь открылась. — Черт тебя побери, Джинни, больно же, — Памела застонала, глядя на рыжую бестию. — Следите за своими языками, — я напомнила им сурово, указывая на мальчиков. — Все нормально, — сказал Джаспер, пожимая плечами. — Это же не матерное слово, мам. — Это все равно не меняет нашу политику в отношении бранных слов, — Памела вздохнула. — Прости, Гермиона. Просто выскочило. — Но отец говорил, что раньше даже ты, мам, ругалась плохими словами. В этом нет ничего такого ужасного, — продолжил Джаз. У меня было такое ощущение, что он собирался стать трудным подростком через несколько лет. — Это не значит, что можно выражаться, — сказал Хэйден, глянув на меня за подтверждением, тыкая брата в бок. — Матерные слова делают нашу речь глупой. — И почему же я вдруг почувствовала себя глупой? — Джинни шутливо спросила, запустив руку в короткие рыжие волосы. Все еще держа свой нос, Пэм поручила мальчикам попрощаться и идти на пляж. После того как Хейден крепко меня обнял, он выскочил за дверь следом за няней. Джаспер закатил глаза и начал уже выходить из дверного проема, но вдруг остановился и повернулся посмотреть на меня. Опять же мои губы зашевелились без разрешения. — Джаспер, подожди, — я поманила его к себе. Он подошел. — Да, мам? И тогда я обняла его, не зная, зачем это делаю. Его тело напряглось, он был, скорее всего, в шоке, но почти сразу расслабился, опуская плечи. Когда я разорвала объятие, он посмотрел на меня широкими медовыми глазами, ожидая объяснений. — Я люблю тебя, Джаз, — мой голос слегка дрожал. Он просиял. Вспыхнула яркая улыбка на его узком бледном лице, вся неопределенность и боль ушли. — Правда? Это разбило мне сердце. Я ужасная мать, потому что мой ребенок не верит, что я люблю его. Он переспрашивал об этом. Но, если честно, я ведь потеряла память и, следовательно, в его разуме это отпечаталось, он думал, что я потеряла и все чувства, связанные с этими воспоминаниями. — Да, — сказала я, не притворяясь. Я любила его, как бы странно это не звучало. — Я тоже люблю тебя, мам, — прошептал Джаспер, снова обнимая меня, все мои страхи сразу исчезли. Я смотрела, как он вышел за дверь, закрывая ее за собой. Джинни, которая стояла возле лестницы и, очевидно, только что стала свидетелем этой сцены между Джаспером и мной, улыбнулась. — Именно это я и хотела увидеть, — сказала Джинни. — Вот что я назвала бы улучшением. Я закатила глаза. — Что ты здесь делаешь? — спросила я с любопытством. — Я работала все утро и закончила свою статью раньше. Я позвонила маме, и попросила взять детей на несколько часов, — объяснила Джинни. — Вот пришла навестить свою лучшую подругу и… ах! Ноги Джинни вдруг подогнулись, ее потные ладони соскользнули с гладких деревянных перил, и она упала на пол, схватившись за живот. Я бросилась на колени рядом с ней. — Джин? Ты в порядке? — кричала я, встревоженная внезапным припадком подруги. — Что случилось? Тебе принести воды? Я потрогала ее в лоб, она была горячая, как печка. — Тьфу, нет, — простонала Джинни, отталкивая мои руки прочь. Она выглядела бледной и больной. — Дай мне минутку. Я послушалась ее и стала ждать. В конце концов, она вернулась к своей нормальной персиковой окраске, и я вздохнула с облегчением. Используя меня как подставку, она поднялась на ноги, постепенно набирая энергию и свою дерзость. — Ненавижу, когда такое происходит, — она глухо рассмеялась. — Ты не объяснишь мне, что только что произошло? — спросила я с волнением в голосе. — У меня так уже целую неделю, — объясняла подруга. — Меня постоянно подташнивает, а этим утром и вовсе стошнило. Я думаю, что отравилась чем-то. — Присядь. Тебе принести что-нибудь? — спросила я, но Джинни покачала головой. — Перестань беспокоиться обо мне, Герми. Я в порядке, честно, — заверила она, похлопывая меня по плечу. — Итак, какие планы на день? Я вздохнула. — Никаких, — призналась я нехотя. — Мы не можем этого допустить! — воскликнула Джин, толкая меня к двери. — Возьми свой кошелек, милочка, и идем развлекаться! Я была немного ошеломлена ее внезапной эйфорией, когда она практически вытащила меня из большой черной двери. У меня была лишь секунда, чтобы схватить сумочку, висящую на вешалке, прежде чем она вытолкнула меня на улицу. Чувствуя тепло солнца на своем лице, мне показалось, что я запорхала, как бабочка. Только сейчас я поняла, что это был первый раз, когда я вышла из усадьбы, в которой сейчас жила; я никогда не видела, что находится за пределами особняка. Мое любопытство взяло верх, я обернулась и украдкой бросила взгляд на свой "будущий дом". И чуть не умерла от шока. Усадьба не была замком, как я ранее предполагала по интерьеру. Вместо этого, на ровной зеленой глади возвышался большой и красивый особняк в викторианском стиле с мраморными балконами, белыми ставнями, и двумя большими черными дверьми посередине. Газон был огромный и пышный, цвета зеленого нефрита, полный здоровья и бодрости. На крыльце стояли два кресла-качалки с блеклыми синеватыми подушками, круглый столик с четырьмя стульями и мягкие качели. Джинни потащила меня вниз по тропинке, выстланной камнем, что привела к кованым воротам, которые запутались в цепкой хватке белладонны, за воротами я обнаружила обсаженную деревьями улицу, которая обернулась вокруг пляжа, и была в окружении множества ярких цветов. — Да, именно такой была моя реакция, когда я впервые все это увидела, — сказала Джинни, когда я попыталась заговорить, издав небольшой скрип. — Мне нужно зайти на рынок, прикупить кое-что, в вашем городе продаются лучшие ягоды. Плюс ко всему, я хочу сделать для Гарри небольшой сюрприз, поскольку у нас появился свободный вечер. Я хочу, чтобы все было идеально — в том числе и то, что мы будем есть. С музыкальным смехом, она повела меня прочь от колониального особняка вниз по улице. Это был причудливый маленький городок с высокими домами в тюдоровском стиле и красивыми газонами. Тротуар под ногами был теплым, на нем переливались золотые солнечные лучи, небольшие сорняки с фиолетовыми лепестками пробороздили трещины в асфальте, чтобы искупаться в свете. — Этот город такой чудесный, — я вдохнула, нос жадно втягивал в себя небесный аромат, принесенный от воды, и запах свежеиспеченного хлеба, доносящийся из открытого окна кондитерской. — Будто я попала в историю очередной книги. — Да, это точно, не найдется более прекрасного города во всем мире, — заметила Джинни с понимающей ухмылкой. — И я предполагаю, что этот показной дом был выбором Драко? — догадалась я, указывая большим пальцем назад, в том направлении, откуда мы шли. Дом теперь был скрыт за высокими деревьями и кустарниками. — Ну, Драко унаследовал Малфой-Мэнор поневоле, но Нарцисса все еще живет там, и хотя она предложила вам с Драко жить в восточном крыле, он отказался. Вы оба хотели свой собственный дом, — объяснила Джинни. — Конечно, Драко хотел приобрести что-то большое и впечатляющее, как то, к чему он привык с пеленок, но ты не позволила ему купить такое же ужасающе массивное поместье, как Мэнор. — А как мы нашли этот городок? — я задумалась, все еще с трепетом оглядывая городскую площадь. — Ты и Драко фактически заблудились на пути в парк, в день рождения кузена, который живет в этом городке. Ты так безумно влюбилась в это место, что попросила Драко купить здесь дом. И тогда Драко в своей обычной манере нашел самый большой дом в городе, — Джинни усмехнулась, покачивая рыжими волосами. — Этот город мне кажется таким странно знакомым, — я вздохнула. — Но я уверена, что никогда не видела его прежде. Джинни повернулась ко мне с улыбкой и сказала: — Ты сказала однажды, когда взяла меня на экскурсию по городу, что он напоминал тебе о деревне в Ницце, которую ты посещала на летних каникулах перед третьим курсом, пока была во Франции. — Точно! — воскликнула я, вспоминая красивую французскую виллу около пляжа, которую мои родители сняли в аренду на целое лето. — Это было так замечательно. Я так сильно скучаю по Франции. Это было правдой. Я действительно скучала по Франции. Я была там лишь один раз на летних каникулах перед третьим курсом. Мы потратили целое лето, путешествуя по различным местам Франции: Бордо, Марсель, Ницца, Париж, Тулуза. Каждый новый город был более прекрасен, чем предыдущие. Париж стал моим любимым. Мы приберегли этот чудный город напоследок, я расточалась в лучах Эйфелевой башни и мелодиях уличных музыкантов целую неделю, прежде чем полететь обратно в Англию. Я всегда хотела оказаться там вновь и, после того, как мы вернулись домой, я начала копить деньги для воссоединения с городом любви. Но потом пришла война и все мои мечты и надежды отдохнуть и потерять себя в глубинах этого романтического города были разрушены. Вместо этого я вложила деньги в квартиру для нас с Роном. К тому времени у нас все было запланировано, и планы были неразрушимы. Иногда я хотела отложить свадьбу на несколько месяцев и уехать во Францию, но я знала, что хотела бы, чтобы Рон отправился со мной, так как мы были помолвлены, и даже тогда у меня было недостаточно денег на два билета. — Что ты здесь делаешь? — вдруг крикнул чей-то голос, выкидывая мои мысли из любимого города, и выплюнул меня обратно в мир реальности. Я огляделась неуверенно, ища глазами Джинни; она спорила с поставщиком фруктов о цене малины. Очевидно, это кричала не она, поэтому я продолжила поиски. Но внезапно на меня напал рой вьющихся темных волос, высокая женщина с корзинкой схватила меня за руку. — Ч-что… кто вы? — пробормотала я, избегая ее объятий. — Гермиона, что ты здесь делаешь? — спросила она, широко улыбаясь. — Почему ты не на работе? — Я… у меня выходной, — ответила я, все еще не зная, кто эта женщина. — Простите, кто вы? Женщина внимательно на меня посмотрела, будто гадала, шучу я или нет. Она, должно быть, поняла, что я не шучу, и отступила назад, а ее рука, которая была заперта вокруг моего запястья, безвольно опустилась. Ее королевские голубые глаза вдруг вспыхнули беспокойством. — О, мне так жаль, — прошептала она, и я сразу поняла, что чем-то задела ее чувства. — Я совсем забыла; теперь чувствую себя идиоткой. Рон рассказал мне о твоей беде прошлой ночью после дня рождения Артура. Я вздрогнула при упоминании Рона. Эта женщина знала его? Кто же она? — Ари, привет! — крикнула Джинни, подбежала и быстро чмокнула темноволосую женщину в щеку. — Какого черта ты здесь делаешь? — Я приехала в гости к кузине, ты ведь помнишь Вивиан, не так ли? — женщина спросила. — Это не та ли милая девушка с длинными светлыми волосами? — вспоминала Джинни, щелкая пальцами. — Да, я помню! Она еще помолвлена с тем юным доктором, я права? — Да, с Джоном, — ответила женщина, кивая. — Они уже поженились? — спросила Джин, подняв брови. — Нет, но скоро свадьба, — ответила женщина. — Она хотела подождать, пока получит повышение, чтобы они смогли начать семейную жизнь с более высокого заработка. Вот собственно, почему я здесь: она попросила меня помочь выбрать свадебное платье. Сказала, что ей не помешает мое профессиональное мнение. — Если ты работала в свадебном салоне Парижа в подростковом возрасте, это не означает, что ты очередной гуру свадебных платьев — Джинни ехидно смеялась. — Итак, твоя кузина останется жить здесь? — Она останется в Блэкпуле с Джоном и его семьей, пока они не в состоянии приобрести свое собственное местечко, — сказала женщина. — Гермиона, кстати, предложила нам этот свадебный салон. Темноволосая женщина снова перевела на меня блестящие темно-голубые глаза и грустно улыбнулась. Этот взгляд был слишком хорошо для меня знакомым, чтобы начать презирать его каждой клеточкой моего тела. — О, черт возьми, я чувствую себя такой глупой! — воскликнула Джинни, хлопая себя полбу. — Гермиона ведь потеряла память… я уверена, что Рон рассказал тебе, да? Можешь ли ты представить, как это, должно быть, тяжело, потерять память за последние одиннадцать лет? Она думает, что все еще ненавидит Драко. Последнее что она помнит, это то, как она вышла замуж за Рона, представляешь? — Она думает, что вышла замуж за Рона? — женщина ахнула. — О, нет, конечно, нет, — Джинни быстро пошла на попятную. — Это единственное что она вспомнила — их свадьба. Но она знает, что замужем за Драко. Я имею в виду, она видела своих детей и прочее. "Я ведь стою здесь", — хотела я завизжать. Но вместо этого я громко прочистила горло, надеясь, что они догадаются заткнуться и обратить на меня внимание, так они и сделали. — Ах, да, Гермиона, это наш хороший друг Ариана, — представила Джинни, указывая на стройную женщину с акробатическими темными волосами и голубыми глазами. — На самом деле, она больше твоя подруга, чем моя, но это неважно. — Я действительно не знаю, что сказать, — ответила я глухо, когда Ариана улыбнулась мне ослепительной улыбкой. — Ты не должна ничего говорить, — утешила Ариана, взяв мою руку. — Мы с тобой познакомились, когда ты приехала во Францию летом перед тем, как вы с Драко поженились. — Правда? — я ахнула. Только теперь я вспомнила, как Джинни говорила мне, что после разрыва с Роном я летала в Париж на все лето, чтобы устаканить свои нервы. Я также вспомнила, как она отстраненно сказала мне, что в Париже я столкнулась с Драко Малфоем, и мы как-то умудрились влюбиться, но она никогда не упоминала об этой женщине. — Да, — усмехнулась Ариана. Если внимательно прислушаться, то можно было услышать тонкий французский акцент в ее речи. — В то время я работала в художественном Музее Лувра в качестве гида, так как мой отец был там куратором. Вот где я встретила тебя. Ты понимала немного по-французски, но отчаянно хотела выучить его, поэтому я предложила преподавать тебе уроки языка, и мы начали встречаться в кафе около отеля каждый вторник. Я училась в университете в то время, и эти занятия очень помогли повысить мой уровень. В конце концов, мы стали лучшими друзьями и проводили каждый день вместе. — На самом деле, если бы не Ариана, ты никогда бы не влюбилась в Драко, — сказала Джинни, и Ариана кивнула. — Мы с тобой ходили на танцы в местном клубе, мне практически пришлось тащить тебя туда, именно там вы с Драко столкнулись. Я видела, как он смотрел на тебя, а когда ты обернулась, то мгновенно узнала его. Он был в шоке от твоего присутствия, — Ариана хихикнула. — Я познакомилась с его другом Блейзом и быстренько устроила двойное свидание, чтобы вы оба не догадались, во что были втянуты. Ты чуть не откусила мне голову в процессе, но к концу вечера мой план сработал. Вы двое заобщались, как старые друзья. А потом мы даже провели все лето вместе. Между мной и Блейзом ничего не сложилось, хотя у нас и был бурный роман. Но, в конце концов, мы теперь оба влюблены в других. Я покачала головой, чувствуя знакомую дрожь в животе, вспоминая фотографию, которую я видела на столе в кабинете Драко. Я вдруг почувствовала себя очень слабой. Я не смела заговорить, дабы не ляпнуть чего лишнего, о чем я позже буду сожалеть. — Так ты идешь завтра на работу, Гермиона? — спросила Ариана после минутного неловкого молчания. Я открыла рот, чтобы ответить, но Джинни меня перебила. — Ох, я думаю, еще не скоро она приступит к работе — сказала Джинни, отвечая за меня. Я взглянула на нее раздраженно. Она действовала сегодня мне на нервы. — На самом деле, иду, — поправила я, заставляя челюсть Джинни упасть вниз. — Ты… что? — она ахнула. — С каких пор? — Я надумала об этом сегодня утром, — соврала я. Ну, это была не совсем ложь. Я думала, на самом деле, о моем рабочем месте. И решение вернуться к работе не было импульсивным. Мне нужно выйти из дома, в конце концов. Ариана усмехнулась. — Я могу научить тебя, если хочешь. Покажу тебе все, что мы делаем каждый день. Мы ведь вместе работаем, поэтому, я думаю, слишком много хлопот для нас не будет. Я поговорю с Гарри об этом завтра утром, или… Джинни, не могла бы ты сказать об этом Гарри сегодня вечером? Ты же знаешь, как он получает, когда Гермиона не выходит на работу. Джинни закатила глаза, зная, что это правда. — Хорошо, я скажу, но ты ставишь меня под удар, — пошутила Джинни. — У него будет истерика, когда он узнает, что Гермиона возвращается к работе без посещения Святого Мунго. Он станет кричать, утверждая кучу глупостей о брифинге и секретной информации, а затем наш ужин будет испорчен. — Тогда скажи ему, чтобы он сам записал меня на прием к Целителю! — я зарычала, кривясь от идеи посещения лазарета. — О-о-о, это его осчастливит. Возможно, мой ужин еще удастся спасти, — заявила Джин с дерзкой ухмылкой. Обнимая меня и Ариану за плечи, она потащила нас обеих в сторону рынка. — Ну-ка, девочки, помогите мне убедить этого гнусного поставщика малины, что цена на его ягоды слишком высокая!

***

Поджаренный солнечными лучами зернистый песок под моими ногами просочился сквозь пальцы, когда я пошевелила ими. Солнце плыло вниз к горизонту, отбрасывая мерцающее оранжевое свечение на гладь океана. Я вдыхала запах соленого воздуха, чувствуя, как все мышцы расслабляются. Я могла бы привыкнуть к такой жизни. Рядом со мной на песке лежал фотоальбом, который раньше одиноко отдыхал на прикроватной тумбочке в течение довольно продолжительного времени. Драко задерживался сегодня на работе, поэтому, взяв инициативу на себя, я потащила Хейдена и Джаспера на пляж, хоть они уже и были здесь ранее с Памелой. Однако я решила, что Памеле нужно отдохнуть от мальчиков. Плюс ко всему, я хотела начать пытаться уделять больше внимания сыновьям. И как бы я ни хотела забыть все это, я все-таки была их матерью. Фотоальбом в бордовом кожаном переплете теперь покоился у меня на коленях, жаждущий быть открытым, он мечтал о моем прикосновении, хотел раскрыть все свои секреты. Я сглотнула мучительный ком в горле и открыла его. Это был определенно волшебный фотоальбом, все фотографии в нем двигались. Мои глаза остановились на первой картинке, ее я видела раньше в кабинете Малфоя. Драко и я стояли на фоне Эйфелевой башни, мы выглядели счастливыми, а наши руки обвились вокруг друг друга. Под фотографией мой извилистый почерк гласил: "Медовый месяц в Париже". На следующей фотографии были изображены Драко и я в нашем новом доме, еще довольно молодые, с блестящими глазами мы улыбались, махая рукой в камеру. Под картинкой я прочитала свои каракули: "Наш первый дом". Я перевернула страницу, на другой колдографии я стояла на стремянке в комбинезоне и желтой бандане с валиком, пропитанным синей краской, в руке. Лестница пошатнулась, и я начала опасно раскачиваться, разбрызгивая темно-синюю краску. Вдруг в картинке появился Драко, и я упала в его объятия. Камера засняла наши шокированные лица, и внезапно я залилась смехом, указывая на синий отпечаток ладони на его щеке. Под фотографией надпись: "Готовимся к рождению Джаспера". На следующей фотографии я выглядела осунувшейся изможденной в маггловском больничном халате, держа зевающего малыша, закутанного в голубое одеяло, у своей груди. Рядом со мной стоял Малфой, по его лицу расплылся ослепляющий оскал. Я перевела на него обнадеживающую улыбку, и он аккуратно взял младенца на руки, любовно глядя на маленького мальчика в его больших тонких руках. Под фото было сказано: "Добро пожаловать в мир, Джаспер Люциус Малфой, 2 июня". Следующей была фотография второго дня рождения Джаспера, где он, в конечном итоге, бросил свой кусок торта в Малфоя, истерически смеясь. Дальше была колдография, как Джаспер учится читать, и я показываю ему разные картинки в книге сказок Барда Бидля. А следом картинка преподавания уроков полета на метле Малфоем. После нескольких страниц я остановилась на другой фотографии. На ней был Драко, он держал новорожденного мальчика, его улыбка казалась печальной и радостной одновременно. Он с ребенком на руках сидел в больничном кресле, а я спала в кровати рядом с ним, маленький Джаспер свернулся калачиком у моих ног. Под фото надпись: "Добро пожаловать, Хейден Роберт Малфой, 8 ноября". Следующая фотография застала меня в саду возле дома при посадке различных семян и саженцев. Я мокрая от пота неистово тыкала почву лопаткой. Она была подписана так: "Захоронение разочарований и расстройств". Я приподняла бровь, но потом вспомнила свое состояние до садоводства, после того, как мои "личные проблемы" взяли надо мной вверх. Я продолжала рассматривать различные фотографии, пока, наконец, не дошла до последней картинки. На фото были Памела, я, Драко и мальчики. Мы все играли на пляже. Драко катал Хейдена на спине, а Джаспер обрызгал Пэм и меня водой, все смеялись — пляжные радости. — Эй, зануда, быстрей! — крикнул Джаспер внезапно, заставив меня резко закрыть альбом в кожаном переплете с застежкой. Хейден проигнорировал брата, отмахиваясь от него, он присел на корточки возле небольших пенистых волн. Его маленькая рука свернулась вокруг чего-то, и он разглядывал это что-то очень внимательно, прежде чем расплыться в торжествующей улыбке. — Джаз, я нашел одну для мамы! — воскликнул он, обильно размахивая крошечной рукой. Джаспер закатил глаза, рассеяно плюхнувшись обратно в воду, и поплыл на спине, так как уже не ждал, что его младший брат присоединится к нему снова. Хейден метнулся ко мне, и я улыбнулась, когда он налетел с такой силой, что повалил меня на песок. Он схватил мою руку и шлепнул нечто ребристое на ладонь, а затем зажал мои пальцы. — Это подарочек для тебя, мамочка, — прошептал Хэйден, позволяя открыть руку. — Она такая же, как у папы, но только цвет другой, твой любимый! Я медленно открыла ладонь и посмотрела на то, что Хейден вложил в нее. Это была ракушка, почти идентичная той, которую он подарил вчера Драко. Только вместо зеленого, она переливалась ярким фиолетовым цветом. Я вцепилась в раковину и поднесла ее к груди, борясь с беспричинными слезами, а маленький мальчик обнял меня, и затем вернулся к своему брату в воде. Что это было за странное чувство? И почему ощущать это чувство внутри стало таким привычным делом?