Судьба

— Ты уверена, что готова вернуться к работе? Я бросила вилку на деревянный стол в столовой. Памела сидела напротив меня, покрывая сиропом блины, гоняя их туда-сюда своей вилкой. Ее замшелые глаза пылали все тем же переживанием, который был в них теперь постоянно. Когда люди перестанут смотреть на меня так, будто я заражена какой-то болезнью, и могу в любой момент упасть замертво или проломить себе чем-нибудь голову? — Мерлин! Памела, если ты не перестанешь спрашивать меня, достаточно ли я здорова, чтобы работать, то я потащу тебя в больницу Святого Мунго вместо себя, — пригрозила я. Глаза Пэм расширились, встревоженные внезапной переменой в моем настроении. Мальчики прыснули в свою овсянку. На прошлой неделе я была весьма смущенной, с собачьими глазками, была учтива и вежлива со всеми членами моей новой жизни. Однако сегодня утром я проснулась с ожесточенной решимостью перестать жить в облаках, делая вид, что все это нереально, и просто смириться уже наконец. Теперь я сидела за столом в черной юбке-карандаш со скромным разрезом сбоку для облегчения движения, застегнутой на все пуговицы почти под горло блузе и в шелковой черной мантии с жемчужной брошью. Моя палочка спокойно отдыхала на деревянном столе рядом. Я согнула свои пальцы вокруг нее, сделала успокаивающий вздох, и резко встала, отчего ножки стула противно заскрежетали по деревянному полу. — Я в порядке, — настояла я, задвигая стул. — Я никогда не говорила, что ты не в порядке, — сказала она тихо, и я мгновенно почувствовала себя ужасно виноватой за то, как себя повела. — Ты же знаешь, как я волнуюсь. — Нет, на самом деле, — я прошептала, так тихо, чтобы она не могла меня услышать. — Я не в порядке. Я чувствовала себя ужасно, теперь мне совсем не хотелось идти на работу, с которой я якобы прекрасно раньше справлялась, но сейчас я даже понятия не имела, что буду там делать. А что если я потерплю неудачу? И меня уволят? Я не могу позволить запороть все над чем так усердно трудилась годами, и все чего достигла за эти годы. "Прекрати, Гермиона", — думала я, злобно. — "Гарри глава Аврората. Он не позволит тебе опозориться или запороть все". Я знала, что это правда. Гарри всегда так оберегал меня. Я знала, что он никогда не позволит мне чувствовать себя плохо, с учетом всех нагрузок, происходящих в моей жизни прямо сейчас. — Пока, мама! — сказал Хейден, извиваясь в положении стоя на своем стуле, он обернул свои небольшие руки вокруг моей шеи. — До вечера, милый, — попрощалась я, целуя его лоб и запуская пальцы в его каштановые пряди. — Я буду скучать, мам, — сказал Джаспер, когда я повернулась, чтобы обнять его. — О, и я буду скучать по тебе, Джаз, — я улыбнулась, вспыхнув от его заявления. Тепло окутало все мое тело, когда он прикоснулся к моей щеке своими маленькими пальчиками и послал мне улыбку. Я в последний раз попрощалась и вышла из столовой, чувствуя мгновенную пустоту в животе, когда поняла, что не проведу этот день с двумя своими мальчишками. Но я знала, что должна сделать это. Мне пришлось заставлять себя продолжать идти и двигаться вперед. Работа позволит мне сохранить ясную голову и сосредоточиться на других вещах. Так всегда было. Я пробралась в гостиную, и двинулась в сторону большого камина, взглянув мельком на снимки Малфоев и моих родителей. Мои глаза, как будто по собственной воле, наткнулись на огромную картину Драко Малфоя, меня и наших детей. Я сглотнула, вдруг стало трудно дышать, когда я посмотрела на руку Драко, плотно прижатую к моей талии. — О, гм… доброе утро. Я обернулась, моя рука с перепугу прыгнула на грудь. А сердце забилось в сто крат быстрее, больно колотясь в мою грудную клетку. Ка-бум, ка-бум, ка-бум. — М-Мал… то есть… что ты здесь делаешь? — пролепетала я. — Я сегодня опаздываю, — ответил он, проводя рукой по своим бледным волосам. Он был неестественно растрепанным этим утром, как будто провел бессонную ночь, и проснулся всего несколько минут назад. Слабая щетина протянулась вдоль челюсти, а его светло-серые глаза были налиты кровью. Он немного нагнулся под моим взглядом, разглаживая шелковую черную мантию. — Я не знал, что ты будешь здесь, — продолжил он. — Да, я ухожу сегодня, — сказала я ему. — Ты имеешь в виду, что возвращаешься к работе? — поинтересовался он. — Да, это так. Думаю, что уже пора, — объяснила я, чувствуя себя странно дерганной, словно весь мой мир вот-вот взорвется. В то время пока я говорила, Драко подошел чуть ближе ко мне. От присутствия Малфоя в комнате все наэлектризовалось, его походка была грациозной и целеустремленной. — Памела думает, что это плохая идея. И Гарри тоже, если на то пошло, — сказала я, и тут же закрыла плотно рот. Почему я пытаюсь с ним заговорить? Почему я ставлю себя в такое положение? Слова, казалось, падали с моего языка, спасаясь от моих губ, прежде чем я могла даже попытаться сформировать целостную мысль о том, зачем я рассказываю ему об этом. — Я думаю, что это блестящая идея, на самом деле, — заявил Драко, посылая мне чуть заметную улыбку. — Ты серьезно? Или ты просто пытаешься успокоить меня? — спросила я, скептически сузив глаза. — Я считаю, что для тебя будет полезно выбраться из этого дома и сосредоточиться на чем-то знакомом. Разве это не именно то, в чем я пытаюсь убедить себя все утро? Что это хорошая идея? Что мне нужно выбраться, нужно время, чтобы сосредоточиться, нужна ясность разума? — Я начинаю задаваться вопросом, готова ли вернуться к работе. Я скорее беспокоюсь, что провалюсь или опозорюсь, — тихо призналась я. Что я делаю? Почему я говорю ему это? Что могло заставить меня поверить, что он действительно заботится обо мне достаточно, чтобы слушать эту дурацкую болтовню, будто я была недозрелым подростком. — Ты будешь великолепна, как всегда, — фыркнул он, махнув рукой, будто отбрасывая мои беды в сторону. — Я в этом не сомневаюсь, Гермиона. Мое горло снова сжалось, когда его голос смягчился, принимая более мягкий тон. — А Памела и Гарри, они просто беспокоятся о тебе. Ты же знаешь, как Поттер может все раздуть, — он спокойно продолжил. — Пэм так вообще профессионалка в беспокойствах. Они могут выйти за грань.  — А ты? Два слова вылетели из моих уст прежде, чем я смогла их остановить, и я невольно сжалась, наблюдая, как его серые глаза расширились. — Что я? — Ничего, ничего, — сказала я торопливо, отмахиваясь от предыдущих слов. — Нет, скажи мне. Что ты имела в виду? — Ничего. Пожалуйста, просто забудь, что я сказала, — я вздохнула, повернулась лицом к камину и сунула руку в глиняный сосуд с летучим порохом. — Мне пора на работу. — Гермиона, посмотри на меня, — он тихо потребовал. Я не повернулась, и тогда услышала, что он сделал глубокий вдох. — Если ты имела в виду, беспокоюсь ли я о тебе, то да, я, черт возьми, каменею в страхе каждую ночь, думая о тебе, — признался Драко, кладя руку на мое плечо. Когда я подпрыгнула от этого прикосновения, он быстро убрал руку, откашливаясь. — Но это не отнимает мою уверенность в тебе. Ты самая умная женщина, которую я когда-либо встречал. Я знаю, что ты боишься сделать что-то не так, но ты не провалишься. В этом я не сомневаюсь. — От… откуда ты знаешь? Почему я не могла просто заткнуться? Неужели я была настолько одинока и больна на голову, что изливала Малфою душу? Я действительно сошла с ума! — Ты вела себя так же до начала обучения на мракоборца, очень волновалась, — пояснил он, запихивая руки в карманы штанов. — Но ты была как всегда на высоте. Я сглотнула, в горле пересохло. Но я по-прежнему отказывалась смотреть на него. — Спасибо, наверное, — прошептала я, шаркая ногами. — Всегда пожалуйста, — последовал его ответ. — Мне нужно идти на работу, — повторила я тупо, мое сердце хаотично прыгало в груди. — Конечно. Я сразу после тебя, — пробормотал он. Я взяла в кулак горсть летучего пороха, а затем заметила, что забрала последний порошок из глиняной емкости возле камина. Все, что осталось от летучего пороха это несколько крошек. — Я, кажется, взяла последний порох, — сказала я неуверенно, повернувшись к нему лицом впервые за несколько минут. — Ну, ничего страшного, — он вздохнул, почесывая шею. — Ты иди. А я просто трансгрессирую. — Но уже так поздно, — сказала я. — Если ты трансгрессируешь и используешь телефонную будку, чтобы попасть в Министерство, то сильно опоздаешь. Я не могу позволить тебе опоздать на работу ради меня. — На самом деле, это не проблема. Я уже опоздал, — утверждал он. — Нет, — я твердо настаивала, протягивая руку. — Возьми порошок и иди. А я трансгрессирую. Я уверена, что Гарри поймет, если я немного опоздаю. — Нет, Гермиона. Мы оба знаем, сколько физической боли ты испытываешь, в буквальном смысле, когда опаздываешь куда-либо, — он усмехнулся. — Особенно, когда ты нервничаешь. — Драко, я не шучу. Возьми порошок, — зарычала я, схватила его за руку и потянула на себя. Ошарашенный и встревоженный, он налетел на меня, и мы оба врезались в каменную гладь, его рука протянулась, опираясь на кирпичный камин, чтобы удержать нас обоих от падения в пепельную яму под ногами. Используя этот момент в качестве рычага-сюрприза, я высыпала порошок на ладонь и плотно завернула его пальцы. —Ты слишком гордая и благородная на свою же беду, — он зарычал и нырнул в камин. — Я воспользуюсь камином, но… — Ой! — я вскрикнула. — Что ты собрался делать? — Это. Прежде чем я успела среагировать, он сомкнул вокруг меня свои длинные руки, и прижал мое тело плотно к груди. Затем, я даже пискнуть не успела, как он бросил порошок под ноги, зеленое пламя зашипело, обволакивая наши прижатые тела теплом, и мы полетели по сети в обнимку. Моя голова закружилась, и поэтому я уткнулась в плечо Драко, когда мы прибыли на место я еле разлепила глаза, но все же нашла в себе силы посмотреть на Малфоя с укором. — Это… что… ты… я даже не могу поверить, — я заикалась, пытаясь придумать что-нибудь колкое, чтобы сказать ему и выглядеть при этом не такой растерянной. Но все на чем я могла сейчас сосредоточиться, это тепло между нашими телами, прижатыми так близко друг к другу. Мерлин, и мы зажимались на публике. Я была так потрясена. Что, если кто-то увидел? Я яростно вставила свои мысли на место. Я ведь была замужем за ним! Никто не собирается найти наши обнимашки достойными сердечного приступа или хотя бы просто удивленного взгляда. Не знаю, была ли я разочарована этим или наоборот вздохнула с облегчением. — Мы здесь, не так ли? — он ответил на мои заикания, манерно растягивая слова и свою ухмылку. "Ага!" — подумала я с триумфом. — "Вот он! Тот же привычный Малфой стоит прямо передо мной. Он никогда и не менялся. Вот он, стоит и ухмыляется, в своей надменной манере, к которой я так привыкла за семь лет в Хогвартсе! Аристократичный наглец!" "Конечно, он все тот же Малфой, ты тупая идиотка", — закричал более разумный голос в моей голове. — "Но это не значит, что он не изменился! Ты все та же Гермиона, не так ли?" Я вздохнула. Была ли я все той же Гермионой? Ну, конечно, я была. Но все так изменилось в последнее время. Неужели это возможно? Такому человеку, как Драко Малфой, стать цивилизованной личностью? Неужели для него было возможно полюбить меня? "Ты достойна любви, и знаешь об этом", — разумный голос напомнил мне. Попытка получше сосредоточиться и прояснить свою надоедливую голову пока не работала. Поэтому мысли так и жужжали в мозгу. "Ну, твоя жизнь с Драко, кажется, достаточно хороша. И я уверена, что он не перебрал огневиски на свадьбе и не отрубался в вашу брачную ночь. Я уверена, что он занес тебя на руках в гостиничный номер, распахнул дверь комнаты, положил тебя на кровать, сорвал твою одежду и удовлетворял тебя, пока ты не…" — Пфах! — я зашипела, вырвала себя из его объятий и, спотыкаясь, сделала пару шагов назад. Что со мной не так? Мне нужно убраться от него подальше. Сейчас же. — Эм… ну, спасибо за… за камин, — сказала я смущенно, поправляя свою мантию и стараясь не обращать внимания на огонь, бегущий по венам. — Конечно, — буркнул он, еще не оправившись от моего дерганого поведения. — Я… хорошо, тогда увидимся… дома. Я практически сбежала от него. Когда я подошла к лифту, то начала глотать воздух, пытаясь успокоиться, изголодавшиеся легкие жгло. Я проскользнула за железную решетку, и уже собралась отправится на Второй уровень, как… — Гермиона! Я вздрогнула, дыхание опять сбилось. Мое сердце снова екнуло, и я схватилась за грудь. Господи, это будет трудный день. Если вдруг окажется, что с моей головой все-таки все в порядке, то сердечный приступ мне гарантирован. С самого утра мышца внутри моей груди никак не может успокоиться. — О, дорогая, я тебя напугала? — прохрипел голос. Я обернулась на этот голос, сморщив лоб на женщину передо мной. У нее были длинные вьющиеся темные волосы и зеленые глаза-жуки. Она схватила мою руку, и я неуверенно улыбнулась в приветствии. Затем она похлопала меня по плечу, успокаивая. — О, Годрик, — я запнулась, крепко сжимая ее руку, а затем рассмеялась и мой шок прошел. — Ариана! Господи, я даже не видела тебя там. Как ты? — Я хорошо. Гораздо лучше, чем ты, — она слегка пошутила. — Да что там говорить, ты вся в винегрет! Я отступила назад, заправляя один непослушный локон волос за ухо. — О, все нормально, на самом деле, — солгала я. — Просто мандраж перед первым рабочим днем. — Я чувствую себя так каждый день, — посочувствовала она со смехом. Я улыбнулась, наслаждаясь ее беззаботным спокойным нравом, и вспоминая на долю секунды о нашей вчерашней встрече. Я восхищалась ее легким сердцем и ее добрым, но спонтанным характером. — Но я должна сказать, ты слишком сильно краснеешь, для того, кто волнуется о возвращении на работу, — сказала Ариана. — Я… ч-что? — я заикнулась. — Ты красная, как помидор, — подмигнула она. — И я практически не сомневаюсь, что мое присутствие является тому причиной. — Ох, Ариана, так и есть, — я захлебнулась невменяемым смешком. Она картинно усмехнулась и похлопала меня по плечу, словно мы были лучшими друзьями. Честно говоря, я понятия не имела, были ли мы вообще друзьями или нет. Конечно, Джинни рассказала мне, что Ариана и я стали лучшими подругами в течение нескольких месяцев. И я могу понять, почему. Она была классная. — Итак, я буду вновь учить тебя всем правилам и основным тренировочным маневрам. В конце концов, как ты сможешь тренировать наших новобранцев, если сама не проходила через этот процесс? Это не должно быть слишком трудным для тебя, учитывая то, что ты обошла всех авроров с первой попытки, когда впервые приступила к тренировкам. Но поскольку ты потеряла память, я подумала, что это было бы справедливо, — объяснила Ариана, и я кивнула в ответ. — Уровень Второй. Отдел Обеспечения Магического Правопорядка, — прогудел лифт, когда большие медные двери открылись и позволили нам выйти. Я направилась вперед по коридору, желудок мгновенно скрутился в узел, и, казалось, мой завтрак полезет сейчас обратно, позади грациозно парировала Ариана. Некоторые колдуны и ведьмы кланялись мне с уважением, другие выкрикивали дружественные приветствия, а кто-то таращился на меня во все глаза. — Просто игнорируй их, — посоветовала Ариана, нагнувшись над моим ухом. — Но почему они кланяются, и почему некоторые из них таращатся? — Потому что ты Гермиона Грейнджер. Ты была частью Золотого трио, которое помогло победить Волан-де-Морта. Ты также помогла Гарри организовать и укрепить всю программу Аврората. Оборона Министерства была бы пустым звуком, если бы ты и Гарри не вложили свои навыки и мозги. Некоторые завидуют тебе, потому что ты прошла обучение на мракоборца всего за несколько недель, вместо положенных месяцев. Они думают, это потому, что ты лучшая подруга Гарри, но некоторые завидуют, потому что они были с тобой в одной группе, и там ты была восхитительна, как всегда. Они потерпели неудачу и получили минимальные рабочие места, а ты получила один из самых высоких постов в отделе. Я последовала за ней вниз по извилистому коридору, пригибаясь, когда над головой пролетали бумажные самолетики, неся сообщения какому-нибудь другому отделу. Мне завидовали и уважали? Я всегда знала, что у меня будет довольно высокая должность на работе, но никогда я не представляла себе такую рекламу. — О, вот мы и пришли, — объявила Ариана и открыла две большие двери из вишневого дерева. — Тренировочная Комната. Это был круглый зал с высоким остроконечным потолком и деревянными панелями на стенах. Пол был сделан из черного гранита, и если достаточно внимательно присмотреться, можно было разглядеть осколки блестящих золотых крапинок, врезанных в камень. Хрустальная люстра над головой ослепительно сверкала, я открыла рот и расширила глаза. Он был такой… массивный. Вся площадь была огромной. — Сколько людей тренируется здесь? — я задумалась. — Немало. По словам Гарри, много народу присоединилось после войны, но это было нормально, учитывая то, что все хотели объединить силы с Мальчиком-Который-Выжил и отловить всех Пожирателей смерти. Я была в это время во Франции, поэтому я присоединилась через несколько лет, когда ты убедила меня переехать в Англию, — пояснила она. Я прошлась по периметру комнаты, а затем обратно к ждущей меня Ариане. — Ну что, ты готова начать тренировку? — спросила она. Я кивнула, закаляя каждую клеточку своего тела. Чем скорее начну, тем скорее покончу с этим. — Что я должна делать? — спросила я. — Я просто собираюсь пропустить тебя через некоторые основные тестовые процедуры, поставить тебя в некоторые ситуации. Это все для того, чтобы узнать, как быстро ты реагируешь, принимаешь трудные решения и сохраняешь ли хладнокровие под давлением, когда ситуация накалена до предела. Когда ты завершишь свою задачу, отправь вверх красную сигнальную вспышку. — Хорошо, тогда давай начнем, — согласилась я. В течение нескольких секунд Ариана скрылась за стеклянной дверью, и вдруг, как по волшебству, всю комнату поглотила темнота. Когда я, наконец, смогла вновь видеть, комната, окружающая меня раньше, испарилась. Передо мной теперь стоял огромный лес, который я хорошо помнила — Запретный лес. Я сделала шаг вперед, но тут же остановилась, когда нога ступила во что-то жидкое и скользкое. Под моим ботинком была большая лужа серебристой жидкости, мерцающей в лунном свете. Я опустилась на колени, провела указательным пальцем вдоль вещества и поднесла его к носу. Я узнала приторный запах и знакомое ощущение шелковистости на моих пальцах. — Кровь единорога, — я выдохнула, уставившись на пальцы с трепетом. Только что-то невероятно темное могло повредить такое чистое существо и взять его кровь. Я едва успела отреагировать, в этот момент фигура в черном плаще вылетела из тени и двинулась на меня с необъяснимой скоростью. Я отпрыгнула в сторону дерева, едва увернувшись от заклинания. Но незнакомец был чрезвычайно быстр. Он скрутил мою руку и прижал меня к коре дерева, обдирая щеку. — Ох, как я люблю убивать вас, — зарычал он гортанным голосом. Я боролась с желанием заплакать. Его голос был ужасающе знакомым. Антонин Долохов, который проклял меня в отделе тайн на пятом курсе. Я не могу даже вспомнить, сколько раз у меня потом были кошмары о нем за все лето. Но я никогда не позволяла снам властвовать надо мной, ни разу. Логика и тактика зарядилась в моей голове, и я знала, что делать. Я обмякла, как меня учили делать во многих ситуациях, чего он не ожидал. Предпринимая этот шанс, я откинула локоть, и он схлестнулся прямо в грудную клетку Пожирателя. Долохов отступил, недовольно ворча и кривясь, но я была неумолима. Я протаранила своим кулаком его лицо, и послала Антонина во временный нокаут, это дало мне достаточно времени, чтобы вскарабкаться по корням подальше от него и взять свою палочку. Не упуская ни секунды, я взмахнула палочкой в воздухе и оглушила его, затем связала большую тушу веревками. Я послала сноп красных искр в воздух. И вскоре лес почернел. Когда я снова смогла видеть, я заметила, что стояла на поляне. Это было место, где я была тысячу раз. Я стояла на огромной лужайке замка Хогвартс, всматриваясь вверх на осыпающуюся каменную кладку, наблюдая, как все мои детские воспоминания загораются ярко-оранжевым пламенем. Земля содрогнулась, воздух пронзили ужасные крики, и ночное небо озарилось мигающими зелеными вспышками света. Там были тысячи людей вокруг меня, все в школьной форме, они кричали, рыдали, боролись за свою жизнь. Это падение Хогвартса, а мои друзья жертвуют собой, чтобы спасти его. По равнине пронеслось хихиканье Беллатрисы, это опустило меня обратно на землю. Она смотрела мне прямо в лицо, злобно сверкая своими угольно-черными глазами. Она кинула в меня аваду, гогоча, я увернулась и подняла свою палочку. Она сделала это снова, и я вновь увернулась. — Ты жалкая грязнокровка. Я заставлю тебя снова кричать от боли, ты, маленькая шлюха, — она зарычала, обнажив кривые желтые зубы, которые сгнили с годами маразма внутри Азкабана. Ее слова проникали глубоко в душу и окутывали ее мраком. Мой разум пошатнулся, как назло всплыли воспоминания о том, что она делала со мной в Малфой-Мэноре. Ужас охватил мое сердце. Когда она послала в меня несколько проклятий, я сумела их блокировать и в ответ отправила несколько своих, задевая ее плечо и колено. Ко мне присоединились Полумна и Джинни, наши палочки пронзали воздух, как ножи, собираясь убить психованную. — Нет! — крикнула я, когда Джинни внезапно отбросило назад проклятьем. Я хотела броситься к ней, но знала, что если так поступлю, то брошу Полумну на растерзание в руки Беллатрисы. И я знала, что если собираюсь пройти этот этап, то должна оставаться хладнокровной, сосредоточенной на цели и с ясной головой. К счастью, заклятие не сильно повредило Джинни, я смогла быстро оглушить Беллатрису и достичь свою подругу, чтобы поднять ее на ноги. — Гарри! Нет! — Джинни вдруг закричала, придушенно. Я обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Гарри отрикошетило назад, он врезался в раму высокого окна на третьем этаже, прежде чем рвануть вниз к земле. Он встретил Хогвартский газон с сокрушительным треском. А потом я увидела его. Он казался настолько реальным, гораздо более ярким, чем когда он появлялся в моих кошмарах. Красные змеиные глаза, две щели вместо носа, бледная кожа, и злорадная усмешка, все это означало лишь одно: смерть. Волан-де-Морт поднял свою палочку, и одним смертельным ударом он забрал жизнь Гарри со вспышкой ярко-зеленого света. Я хотела кричать, хотела плакать, я хотела бежать навстречу Темному Лорду и драться с ним до смерти — будь она моей или его, меня не волновало. Но почему-то, к своему удивлению, я вспомнила, как Гарри говорил мне быть сильной, вспомнила Джинни, которая заявляла, что за любовь можно и умереть, но иногда нужно быть достаточно смелым, и просто выстоять, несмотря ни на что. Я никому не принесу пользы, если впустую отдам свою жизнь Волан-де-Морту. Есть ли у нас шанс выиграть войну без Гарри? Даже если шансы были малы, я буду сражаться. Я не могла допустить смерти тех, кого любила. И это была моя миссия. Все это было таким реальным. Я вернулась в Хогвартс 2 мая 1998, и теперь борюсь за свою жизнь, свободу и надежду. Я повернулась так, что теперь была спиной к спине с Джинни, и начала посылать заклятия в каждого Пожирателя, до которого могла добраться моя палочка. В венах горел адреналин, и мне было уже совсем не страшно. И тогда все растворилось в воздухе, будто ничего здесь и не происходило, будто на меня вовсе не смотрели глаза Волан-де-Морта несколько секунд назад. Внезапно я обнаружила себя в совершенно другом месте. Я была в гостиной. Очень знакомой гостиной. На персиковых стенах висел профессиональный рисунок Эйфелевой башни, нарисованной специально для моей матери, когда наша семья отдыхала во Франции. Это была гостиная в доме моих родителей в Уитби. — Гермиона, дорогая, я приготовила тебе чай, — позвал подобающий голос. — Мама! — выдохнула я и понеслась на кухню. Но ее нигде не было. — Мама? — снова позвала я немного громче, ожидая ее ответа. И затем, внезапно, я поняла свою ошибку. Я учуяла знакомый запах в воздухе вокруг меня. Оборотное Зелье. Когда я обернулась и столкнулась с мамой, то подняла на нее свою палочку. Я проигнорировала ее красивую улыбку, проигнорировала знакомый ванильно-клубничный аромат. Она не была моей матерью. Она была самозванкой. Я не стала рисковать, и долбанула в нее оглушающим заклятием. Затем послала красную сигнальную вспышку, она поднялась в воздух, отмечая конец еще одного испытания. Но комната не спешила растворяться в темноте. Вдруг раздался грохот из гостиной, и я побежала обратно, только крича. Моя настоящая мать и мой отец были подвешены в воздухе вверх тормашками. Я видела эту пытку раньше на Чемпионате мира по квиддичу летом перед моим четвертым годом обучения. Моя мать, как та магглорожденная женщина на Чемпионате, дергалась и всхлипывала под потолком гостиной, подол ее платья накрыл голову, обнажая ее нижнее белье. — Гермиона, помоги мне, пожалуйста! — закричала она, и эта мольба разорвала меня изнутри. Но я не успела ничего предпринять, как они уже были мертвы. Они повалились в кучу передо мной, ломая свои шеи с хрустом. — Нет! — мой голос разрывался, я бросилась к ним. — Нет! Мама! Папа! Нет! Я повернулась, чтобы убить ублюдка, который сделал это с моими родителями, но он уже мчался вверх по лестнице в мою спальню. Я метнулась за ним и распахнула дверь. Люциус Малфой стоял передо мной, высокий и изящный, такой же каким он был, когда я впервые встретилась с ним в книжном магазине Флориш и Блоттс. Его глаза были темные и бездушные, и он ухмыльнулся мне в наиболее пугающем образе. Меня пробрала дрожь. — Ты ничтожество, лишь грязная жалкая пародия на ведьму. Ты ни на что не способная. Ты слабая. У тебя больше ничего не осталось, ни семьи, ни друзей. Ты просто пятнышко грязи, ты глупая, глупая грязнокровка. Я начала плакать, ненавидя себя за слабость. — Ты убийца, — я шмыгнула носом и взмахнула своей волшебной палочкой. Малфой тут же стал кем-то другим. Тем, кого я сразу узнала. Он был ниже, чем Люциус, как и его светлые волосы. Его серые глаза были остекленевшими, и искрились странным свечением. Драко Малфой. Он протянул руку в мою сторону. — Иди ко мне, любимая, — промурлыкал он, и я невольно сделала шаг к нему, как завороженная. Он подвел меня к шкафу, который с шумом разверзся. Внутри были два мальчика, один с непослушными вьющимися каштановыми волосами и серыми глазами, а другой со светло-русыми волосами и медовыми глазами. Джаспер и Хейден. — Мамочка, помоги нам! — Хейден плакал. Я кинулась к ним, только потом понимая причину своих слез. Двое маленьких мальчиков были окружены большими скользкими черными змеями. Они щелкали своими ядовитыми клыками, оборачивая тонкие чешуйчатые тела вокруг моих сыновей. — М-мама, они убьют н-нас! П-помоги! — Хейден зарыдал. Я подняла свою палочку и направила ее на шипящих змей, но вдруг Драко схватил меня грубо за шею. — Сделаешь это, и ты умрешь, — прошипел он в мое ухо, не хуже тех скользких тварей. Если я умру, что будет с моими мальчиками? Нет, не позволю их трогать! — Мама, сделай что-нибудь! — Джаспер подвывал. — Теперь, ты скажешь мне, где находится штаб-квартира Ордена, и назовешь всех его членов, или я убью твоего первенца. — Мамочка! — воскликнул Хейден. — Никогда, — выдавила я. Это ведь был лишь тест, на то, сдамся ли я и выдам ли ему информацию. — Очень хорошо, — сказал он ровно и вдруг истерически закричал, — Круцио! Это продолжалось долгие мучительные минуты пронизывающей боли, пока он, наконец, не остановился и не спросил меня еще раз. — Я не скажу тебе ни слова, — выплюнула я. — Пытай меня как хочешь, но ты никогда не сломаешь меня. — Это мы посмотрим, — он мрачно рассмеялся. — Нет, не трогай их! — я завизжала, когда Драко нацелил палочку на ангельски-светловолосого ребенка. — Инсендио! Моя палочка обрушила поток огня в яму со змеями, обволакивая пламенем каждую из них, они неистово зашипели. Я грубо ударила локтем Драко в нос, он отвернулся, зажимая руками лицо, тем временем я вытащила обоих моих мальчиков из этой ужасной пропасти и повернулась, чтобы прикончить змей. — Конфундо! — выкрикнула я, и шкаф взорвался, заворачиваясь сам в себя, его оставшиеся щепки глухо ударились о пол. — Мамочка, ты спасла нас! — воскликнул Хейден. Но это был далеко не конец. Драко Малфой поднял свою палочку, вытирая кровь, хлеставшую из носа, глаза его вспыхнули недобрым огнем. —Авада Кедавра! — он завизжал, и мои мальчишки рухнули на пол в испуганную кучку, мертвые. Было такое чувство, как будто кто-то вторгся в мое тело. Когда я увидела их, лежащих на полу, мертвых, что-то внутри меня оборвалось. Оно стукнулось в последний раз о ребра и рассыпалось, как хрупкое стекло, прорезая мои внутренности, и мне казалось, что моя кровь вытекала из каждой высеченной этими осколками щели. Я упала на землю и обхватила их вялые холодные тела своими не менее ледяными руками. — Нет! О, нет. Нет, нет, нет! — я захлебывалась в своем горе и слезах. — Как ты мог? В этом не было никакого смысла. Я повернулась к Малфою, его палочка теперь была направлена на меня. Это было лишним. Он уже убил меня. — Как ты мог убить собственных сыновей? А потом что-то возродилось внутри моего израненного духа, когда он сильно ударил меня, я вскочила на ноги с новыми силами, направив палочку ему в грудь. Он тут же попятился. — Ты не Драко Малфой, — выплюнула я, делая шаг вперед так, что мое мокрое от слез лицо оказалось напротив его. — Ты не Драко чертов Малфой! И я долбанула его о стену. Он беспомощно повалился грудой черных тряпок, пока не проявилась его настоящая личность. Он стал безликим Пожирателем смерти. А потом, весь тот кошмар, лежащий передо мной в виде двух маленьких хладных трупов, растворился в воздухе, и вновь опустилась непроницаемая тьма.