Судьба

Я проснулась очень рано, настолько рано, что солнце еще не вышло из-за горизонта. Мои мышцы заныли, когда я разогнулась из позы эмбриона и вытянула ноги на мягком матрасе. Я замерла на мгновение и тут же резко села. Легкий утренний туман завис над газоном снаружи, разбрызгав росу по темно-зеленым травинкам. Глянцевые шторы танцевали с соленым морским бризом, который тянул ко мне свои паутинистые руки. Но было что-то не так. Я была совершенно уверена, что заснула вчера не в этой кровати. Он принес меня сюда? Это была странная мысль, но если учитывать дикость последних недель, то возможно это не так уж и странно. Мне доставляло некое неудобство то, что я проснулась одна. Я не могла избавиться от ощущения пугающего одиночества, и на самом деле хотела, чтобы Драко по-прежнему обнимал меня — и это то, что пугало меня еще больше. Внизу было тихо, и эта тишина веяла утренним холодком. Я уже отвыкла от такой тишины. Я привыкла просыпаться, спускаться вниз, где мальчики уже закончили свой завтрак и начинали заниматься, приветствовать Памелу. Но более важным было то, что Драко уже не было в доме к тому времени как я просыпалась каждое утро, кроме того единственного случая, когда мы столкнулись друг с другом у камина и отправились вместе на работу. Но когда я оглядела фойе, то поняла, что Драко еще спит. Час был очень ранним, и небо снаружи было чистым доказательством этого факта, так что, очевидно, никто кроме меня еще не проснулся. Малфой, должно быть, был изнурен, ну конечно, он нянчился со мной вчера весь вечер. Мысль о том, что Драко Малфой, ставший свидетелем моего жалкого срыва, нес меня наверх, спящей в его объятиях, заставила мои пальцы дрожать. Я чувствовала себя так всегда, когда сталкивалась с тем, что, возможно, Драко не такой уж плохой человек в конце концов. Было ясно, что того слизеринца, который задирал меня в школе, уже давно не было, но как я могла это принять? Не то чтобы я держала обиду на него или что-то в этом роде — я бы справилась с этим — но я не могла принять того факта, что у меня была построена с ним жизнь. Я бы поверила, если бы он со своим высокомерием и гордостью, своими предрассудками и ужасными привычками женился на другой ничего не подозревающей легкомысленной женщине — может на ком-нибудь из Слизерина — но на мне? Это просто не имело никакого смысла. Но, опять же, так оно и было. Он явно больше не был тем человеком, как и я. Как это может быть возможным, так сильно изменится в течение пары недель? У меня от этих мыслей разболелась голова, я стояла так на лестнице уже несколько минут, созерцая смятения в моей жизни. Я сделала глубокий вдох. Было так тихо. Мне захотелось снова подняться наверх, просто чтобы убедиться, что все еще живы. Я так и поступила, и через несколько секунд была уже на втором этаже. Попетляв по коридорам, я распахнула чуть приоткрытую дверь, что вела в комнату Хейдена и Джаспера. Шторы были задернуты от угрозы солнца, маленькие тела мальчиков время от времени поднимались вверх и вниз от мягких глубоких вздохов. Кулаки Хэйдена были сжаты плотно вокруг одеяла, его губы расплылись в сладкой улыбке. Джаспер лежал на спине, рот приоткрыт, одна рука закинута за голову, другая свесилась с кровати. Зачарованные звезды на потолке лениво дрейфовали, отправляя случайные вспышки очень тусклого света на лица мальчиков. Они спали глубоко, и ничто не тревожило их сон, я пробралась к ним на цыпочках и оставила два неуверенных поцелуя на их лбах. Я закрыла за собой дверь, ощущая странное чувство внутри, такое чувство появлялось всегда, когда я была рядом с ними. Я продолжала идти по коридору, открывая каждую дверь и заглядывая внутрь. Мне попались несколько помещений: кладовая; две ванные комнаты; пустая зеркальная комната с деревянным полом и перилами на стене, которая напоминала маггловскую балетную студию; кабинет Драко, который казался нетронутым; и еще одна дверь. Я остановилась у этой двери, не совсем понимая почему. Моя рука медленно двинулась вперед, и я взяла золотую ручку, слегка ее повернула и спокойно открыла дверь. Внутри было темно и не было окон, поскольку это была одна из внутренних комнат в середине дома. Это была маленькая тесная комнатушка, кровать здесь занимала большую часть пространства. Стены были глубокого бордового цвета, деревянный стол в углу был антикварным из темного дерева, ковер был темно-коричневый, а большая кровать была из красного дерева с теплыми бордовыми одеялами и коричневыми подушками. Затем, застав меня врасплох, одеяло вдруг слегка шелохнулось. Я зажала рот, чтобы воздержаться от крика и шагнула вперед, заглядывая за одеяло. Глубоко в простынях огромной кровати, на которой его почти не было видно, располагался Драко Малфой, его обычно аккуратные светлые волосы спутались на подушке. Его лицо, которое вчера было полно мучений, боли, усталости и нерешительности, теперь застыло определенным спокойствием, что заставило меня вздохнуть. Он дышал глубоко, его тело было почти полностью скрыто под одеялом. Я чувствовала себя прохвостом, из-за того что стояла здесь и наблюдала за тем, как он спит. Но это не моя вина, что мое любопытство вновь взяло верх над разумом, и он случайно оказался тут в этой комнате. Он выглядел таким уязвимым, все его средства защиты растворились, раскрывая его настоящую мирную суть, которую никто никогда не видел. — Гермиона. Я напряглась, мое сердце пропустило пару ударов. Я ждала, что он скажет что-то еще, например, спросит, что я забыла в этой комнате и почему пялюсь на него спящего, но он не произнес ни слова. Я осмелилась взглянуть на его лицо — все еще спит. Его губы чуть приоткрылись, и он повернулся так, что теперь лежал на спине. Кровать скрипнула, когда он сделал это, и его брови на мгновение нахмурились, прежде чем вернуться в свое спокойное состояние. Одеяло сползло вниз, обнажив его голую грудь, которая поднималась вверх-вниз, в такт его ровному дыханию. Я тяжело сглотнула, отрываясь от его груди, и вновь перевела взгляд на его лицо. — Гермиона. — Конечно, — прошептала я, смеясь над собой. — Он разговаривает во сне. Как только я поняла это, я сразу подумала о другом. Его сон обо мне. Мое сердце не прекращало бешено стучать, и я не могла успокоиться. Снова сглотнув, я рванула из комнаты и помчалась вниз по лестнице. Я попыталась отвлечься тем, что отправилась в Министерство пораньше, но оставшуюся часть утра, Драко, взывающий ко мне во сне, не покидал мою голову. Мысль о том, чтобы взять отгул из-за шока от "новости", что я узнала вчера, была просто неприемлема. Я знала, чтобы не переживать эту утрату снова и снова, я должна максимально забить голову другими мыслями, например о работе. К двум часам дня мой разум все еще спасался бегством от разных абсурдных мыслей. Но вдруг Ариана решила отвлечь меня стуком в мою дверь. — Войдите, — сказала я, и она толкнула дверь, обдавая меня волной своего позитива. Она подняла два пакета азиатской кухни и закрыла за собой дверь, когда я вопросительно вскинула брови. — Чему я обязана таким удовольствием? — спросила я, когда она села в кресло напротив моего стола. — Ну, я заметила, что ты не выходила из офиса весь день, и решила принести тебе обед, зная, что ты вообще можешь забыть поесть, — пояснила она, послав легкую улыбку, и протянула мне контейнер с рисом. — Тебе не обязательно заботиться обо мне, — сказала я, и она закатила глаза. — Конечно, обязательно, — она засмеялась. — Ты бы голодала, если бы не я. — Ну, тогда, я полагаю, мне придется поблагодарить тебя за спасение моей жизни от неминуемой гибели, — сказала я, брызгая соевый соус на свой жасминовый рис. — Всегда пожалуйста. Мы тихо ели, в течение нескольких минут наслаждаясь тишиной и покоем после насыщенного дня бумажной волокиты и споров. Гарри был по уши в документах, также как и я, и я была уверена, что Ариану постигла та же участь. Как она мне объяснила, Департамент Аврората просто завалили бумажной работой, и все без исключения занимались лишь оформлением документов и информации о работающих в офисах, а также о нарушителях. Рабочий день тянулся очень медленно, и это было самым ужасным для авроров, чья работа обычно была энергичной, они трансгрессировали на места преступлений и решали проблемы, иногда даже помогали Отделу Магического Правопорядка по их делам. — Ненавижу бумажную работу, — пробормотала Ариана, отталкивая один из моих файлов о Тобиасе Смаферлинге — невменяемом волшебнике, который, по словам Гарри, за последнее время принес немало горя в Министерстве — подальше от нее. — Я не знаю, как тебе удалось разобрать сегодня целых пять дел без чьей-либо помощи. Это твой первый день работы в офисе, после того как ты потеряла память, но ты ведешь себя прямо как профессионал. — А разве я не профессионал? — пошутила я, и она закатила глаза. — В обычные дни да, но я думала, что тебе потребуется, по крайней мере, хоть немного помощи, учитывая то, что ты забыла как это делается, — продолжала Ариана. — Это не так уж сложно. Конечно, я покопалась немного с первыми двумя, пришлось вернуться назад и внести некоторые поправки, на самом деле это довольно занятная работа, — сказала я ей, посылая комок риса в рот. — Знаю, знаю! — согласилась Ариана, поднимая свою вилку с рисом в жесте типа "Твое здоровье". — Слышала о сумасшедшем волшебнике из Суррея, который пытал Круциатусом садовых гномов, требуя сказать ему, где Лорд Волан-де-Морт? Я, побледнев, закашлялась на свой рис. — Нет! — засмеялась я, и Ариана кивнула, хихикая. — Видимо он жил в подполье все эти годы и не знал, что Волан-де-Морт уже давно мертв. Он думал, что гномы были в сговоре против него. Это было довольно забавно, но сегодня утром, он сбежал из больницы Святого Мунго, где они проверяли его мозг, и начал бесчинствовать в Суррее, мучить детей для получения информации о Темном Лорде. Псих, — Ариана вздохнула. — Гарри послал туда Биггенса и Обри сегодня утром, чтобы поймать его, а он отправил Биггенса в больницу Святого Мунго с тяжелыми ранениями. — Ужас! — сказала я, хотя понятия не имела кто такой "Биггенс". — Они схватили его, верно? — Ага, — сказала Ариана. — Он заперт, и Гарри прямо сейчас допрашивает его, хотя я не вижу в этом никакого смысла, поскольку очевидно, что он полный псих, но Гарри тут босс. — Ну, может он просто притворяется сумасшедшим, чтобы ему не причинили вред, — предложила я, хотя такая вероятность была очень мала. — Если честно, я просто думаю, что Гарри попусту тратит свое время, — сказала Ариана, разламывая свое печенье с предсказанием. Она фыркнула, прочитав его. — Ну, разве это не иронично. "Для того чтобы увидеть радугу, сначала нужно пережить дождь". — Почему это иронично? — я задумалась, также разламывая свое печенье. — Моя жизнь сейчас, кажется, движется к ливню, — вздохнула она, поглаживая обручальное кольцо. — Я очень беспокоюсь о Роне. Он настолько отдалился. — Все будет хорошо, — успокаивала я, показывая на свое печенье. — Даже предсказание так сказало. На смену ливню придет радуга. Достаточно дождаться. — Я никогда бы не поверила, что Гермиона Грейнджер согласится с бумажной начинкой из печенья, — фыркнула Ариана, и я закатила глаза. — Ну, давай, читай свое. — Ладно, — я засмеялась, разворачивая тонкую полоску бумаги. — Оно гласит: "Ваш отец любит вас и он всегда рядом. Помните… об этом…". Ариана моргнула. Я поперхнулась. — Это какая-то шутка? — вспылила я, бросая предсказание на стол вместе с печеньем. — Если это так, то это совсем не смешно. Ариана таращилась на мое предсказание, несколько раз моргнув. — Сумасшедшие китайские дамы — они знают, что сказать. Можешь ли ты поверить в такое совпадение? — прошептала Ариана. — Это похоже на судьбу. — Верно, — сказала я натянуто, закатив глаза от понятия "судьба", глотая комок, который образовался в горле. — Что ж. — О, Гермиона, — Ариана вздохнула, хватая меня за руку. — Может быть, это просто "Ангел судьбы" говорит, что ты сделала правильный выбор. — Прошу прощения? — сказала я, удивленная ее словами. — О, не смотри так удивленно. Думаешь, что ты никогда мне не рассказывала про мамины сказки на ночь? — она засмеялась, закатив глаза. — Послушай, Гермиона. Это предсказание явно было предназначено для тебя. — Я не верю в судьбу, — твердо сказала я, и она кивнула. — Я знаю, что не веришь, но, возможно, ты должна поверить. С легкой улыбкой она похлопала меня по плечу, бросила наши ланчи в мусорное ведро, и покинула мой кабинет, чтобы вернуться к своей работе. Независимо от того, как усердно я работала в течение следующего часа, пытаясь разобрать еще одну папку с документами, я не могла сконцентрироваться ни на чем, кроме своего отца. Как же я скучала по нему. Я ушла в три тридцать, заперев свой офис и пожелав Гарри доброго вечера. Когда я вернулась домой, он был пуст. Я предположила, что Памела опять повела мальчиков на пляж или они играли у своих друзей дома, в то время как Памела закрылась в своем гостевом доме. Впрочем, в доме было пусто и тихо. Мне это не нравилось. Я не могла находиться в этом большом доме без шума. Я скучала по своим мальчикам, скучала по Памеле, и я даже скучала по Драко. Я скучала по Рону. Скучала по маме и папе. И я действительно ненавидела одиночество. — Брось, Гермиона, — сказала я себе, закинув сумку в свою комнату и переодеваясь в более удобный наряд, прежде чем спуститься по лестнице. — Просто займись чем-нибудь. Так я и сделала. Я сходила на работу, убрала и так чистый дом, протерла уже чистую фарфоровую раковину, помыла и так чистый нетронутый деревянный пол. Это помогло мне расслабиться. Это было довольно иронично, я убиралась, чтобы чувствовать себя лучше. Моя мать, всегда начищала и начищала дом, когда была расстроена, и я понятия не имела почему, для меня в детстве уборка была моим личным фильмом ужасов, но это то, что помогало ей справится с разочарованиями. И хотя уборка немного мне помогла, она в конечном итоге закончилась. Вместо этого я обратила свое разочарование в кулинарию. Это было то, чего я еще никогда не делала, в последнее время готовила только Памела, чтобы "помочь мне". Но не сегодня. Сегодня я собиралась приготовить ужин, накрыть на стол и заботиться о своей семье. Я собиралась сделать что-то с моим свободным временем. Пока я готовила цыпленка в соусе Марсала, я чувствовала, что мое разочарование слегка угасает, я обратила все свои мысли к приготовлению пищи. Это позволяло мне чувствовать себя хорошо, я просто отослала разум далеко от тишины, одиночества, печали. — Мамочка дома? — пропищал Хейден, когда дверь, ведущая в гараж, распахнулась, маленький мальчик побежал через гостиную. — На кухне! — крикнула я, положив деревянную ложку на столешницу, и помчалась навстречу маленькому мальчику, который летел в мои объятия. Я подхватила его на руки и начала раскачивать, плотно прижав к себе. Он был таким теплым, таким уютным. — Где вы были? — спросила я, и Хейден улыбнулся. — Я был на пляже с Пэмми, а Джаспер пошел к своим друзьям в гости, мы с Пэмми забрали его на обратном пути, так что он тоже дома, — рассказал мне Хэйден, я взъерошила его волосы, отчего очки в проволочной оправе съехали набок. — Хорошо, я рада, что у тебя был хороший день, — сказала я. — А теперь иди наверх и приготовься к ужину. Это значит помыть руки и лицо. — Знаю, знаю, — сказал Хэйден и метнулся вон из кухни. Я посмотрела ему вслед, качая головой. Вот бы у меня было столько энергии. Я вспомнила, как будучи в его возрасте, мне было интересно, почему мама и папа никогда не хотели бегать и играть со мной, почему они всегда уставали так быстро. Теперь я, наконец, поняла каково это быть взрослым. Даже не знаю, как мои родители с этим справлялись. — Готовишь? Я повернулась и увидела Памелу, которая заглядывала в мою кастрюлю с заинтересованным видом. Она глубоко вдохнула. — Пахнет здорово, — сказала она, и я кивнула. — Благодарю. — Давай помогу? — предложила она, взяв в руки деревянную ложку и помешивая соус. — Нет, спасибо, думаю, я и сама справлюсь, — сказала я, но она не слушала. — А салат есть? Я тогда сделаю салат, — сказала она, направляясь к холодильнику. — Нет, серьезно, я все сделаю сама, — сказала я ей более жестко на этот раз. — В самом деле, мне не сложно, — заверила меня Памела со смехом, открывая ящик с овощами. — Знаешь, я действительно надеялась, что могла бы приготовить сегодня ужин сама, — намекнула я, чувство разочарования снова булькнуло внутри меня, перекрывая дыхание. — Ты его и приготовила, — настояла она, посылая мне улыбку. — И справилась просто замечательно. Но это блюдо будет более вкусным с салатом. Я знаю, как сильно тебе нравятся мои салаты. Плюс, таким образом, это даст тебе больше времени для основного… И вдруг что-то внутри меня взорвалось, толкая мое тело в вулкан расплавленного огня и ярости. — Черт побери, Памела! Я могу сделать хоть одну вещь сама, чтобы занять себя в этом чертовом доме? — взвизгнула я. Как только слова сорвались с языка, я поднесла руки к своим губам, как будто этим жестом я могла вернуть все слова назад, и они никогда бы не достигли ушей Памелы. Но, конечно, такой удачи мне не видать. Памела уронила мешок моркови, несколько морковок покатились по полу. Она уставилась на меня ранеными замшелыми глазами, наполняющимися слезами, которые она быстро попыталась сморгнуть так, чтобы я не увидела ее слабости из-за моего гнева, но я это заметила. Она прочистила горло и опустилась на колени, чтобы подобрать упавшие овощи. Я чувствовала себя ужасно. Я действительно чувствовала себя отвратительно. Независимо от того что я недавно пережила, какое я имела право кричать на того, кто был все время рядом со мной? Это была не я, но я не могла оторваться от тьмы, которая меня засасывала. — Мне… мне очень жаль, Памела, — прошептала я, протягивая руку к ней, когда она проходила мимо меня, чтобы выбросить грязную морковку в корзину. — Нет, нет, я понимаю, — сказала она поспешно, откашливаясь и избегая моего прикосновения. — Я понимаю. Я оставлю тебя в покое. Извини за навязывание. — О, Памела, ты не… Но она уже отказалась от салата и заперлась в библиотеке. Я вернулась к работе, несмотря на то, как ужасно я чувствовала себя, надеясь, что какое-то время вдали друг от друга пойдет нам на пользу. Вдруг, приготовление пищи уже не казалось таким достижением. Вскоре стол был накрыт, и еда терпеливо ждала, чтобы стать съеденной. — Ужин готов! — позвала я, и через несколько минут ребята уже сидели за столом на своих обычных местах. Памела подошла чуть позже, стараясь не смотреть на меня, она опустилась на сиденье рядом с Хейденом. — Где папа? — спросил Хейден. — Ну, я уверена, что он ско… — Я здесь, приятель, — сказал Драко. Я резко развернулась, ударившись коленом о край моего кресла и покраснев от своей неуклюжести. Он стоял в дверях, глядя на еду и поправляя галстук. Я сухо сглотнула, наблюдая за его движениями. — Выглядит здорово, — сказал Драко и сел на свое место рядом со мной. — Гермиона приготовила сегодня все сама, — заявила Памела отсутствующим тоном. — На самом деле? Это выглядит великолепно, Гермиона, — сказал Драко, сверкнув мне улыбкой. — Я просто подумала… ну, я не знаю, что я подумала. Мне просто нужно было что-нибудь приготовить, — сказала я спокойно, сидя рядом с Драко. Молчание за столом было ужасным. Никто, казалось, не замечал напряжения между мной и Пэм, но один человек заметил. Джаспер почти ничего не съел за все время, глядя на меня прищуренными обеспокоенными глазами. К концу ужина он смотрел на меня так напряженно, что я не смогла удержаться от вопроса. — Джаспер, ты в порядке? — спросила я. — Я в порядке, — сказал он. — А ты? — Конечно, — легко соврала я, вставая. — Давай я возьму твою тарелку? Он вдруг ударил кулаком по столу, сотрясая горох на тарелках. — Просто потому, что я младше тебя, не значит, что ты можешь лгать мне в лицо! — отрезал он, вставая и подходя ко мне. — Джаспер, что за черт… — воскликнул Драко. Джаспер вдруг обвил руки вокруг моей талии и крепко сжал меня. — Я знаю, что ты снова грустная. Я знаю тебя, мам, и я знаю это выражение, — он выдохнул, вставая на цыпочки, чтобы коснуться моей щеки. — Я не хочу, чтобы ты грустила. Пожалуйста, не надо печалиться. Я не смогу пройти через это снова. И ты тоже не сможешь. Я скучаю по тебе, мама. Не отдаляйся от меня. Я была ошеломлена и одновременно тронута до слез. Они жадно стекали вниз по моему лицу, пока мой маленький мальчик сжимал меня, как спасательный круг, боясь, что если он отпустит, то никогда больше меня не увидит. Да, Джаспер был ребенком, который чувствовал мое настроение, и сейчас я ненавидела это. Просто потому, что если мне было больно, то это не значит, что и мой сын должен страдать. Я не могла в это поверить, но мое горе душило моего сына, так же как и меня. Я не могла этого допустить, но я не знала что делать. — Прости, Джаз, — прошептала я, обнимая его в ответ. — Я стану лучше, исправлюсь, я обещаю. — Я люблю тебя, мам, не забывай об этом, — ответил мне Джаспер. Я подняла руку и положила ее на его бледные щеки. — Никогда не забуду, — пообещала я, посылая ему улыбку, которая немного успокоила его. — Теперь иди доешь горошек. Он сделал, как ему было сказано, а я отлучилась на мойку посуды. Я терла и терла, пока мои руки не стали красными и онемевшими, уставившись в одну точку на стене. Я понятия не имела, как избавиться от всех этих накопившихся чувств. Я чувствовала, как взрываюсь, но не могла выяснить почему. Я просто была потрясена. И, Мерлин, я скучала по отцу. —Гермиона, ты в порядке? Его рука появилась из ниоткуда, опираясь на мое плечо. Я ощутила его прикосновение, даже через мою красную футболку. Его прикосновения посылали носиться по моему телу сразу столько эмоций, что я мгновенно дернулась вперед, погружаясь по локти в мыльную пену в раковине. Его влияние на мое тело было таким ужасающе непонятным. — Великий Салазар, Гермиона! Твои руки! — воскликнул Драко, хватая полотенце и заматывая им мои потертые мокрые руки. Я сглотнула, пытаясь сосредоточиться. Я не могу… не могу сосредоточиться, когда он прикасается ко мне. Это новое чувство было настолько всепоглощающим. Мне нужно срочно убраться от него подальше. — Не трогай меня, — взмолилась я, отчаянно пытаясь снова думать ясно. — Пожалуйста, просто…не трогай… Его прикосновения утешали меня, но, возможно, я не хотела сейчас успокаиваться. Я просто хотела побыть одна. Я мгновенно пожалела, пожалела, что сказала ему эти слова. Он отшатнулся, словно я ударила его. — Я сожалею, — прошептала я, умоляя его понять. Он кивнул, будто знал меня слишком хорошо. — Мне очень жаль. Я выбежала из кухонной двери в сад. Солнце стремительно падало на западе, освещая деревья в оранжевые и розовые тона. Это было так завораживающе красиво, как в сказке. И тогда я вспомнила фотоальбом, лежащий наверху на тумбочке. Там была фотография: я в этом же саду, покрытая влажной землей, безумно глубоко вскапываю почву. Фотография была помечена как "Захоронение разочарований и расстройств". Теперь я вспомнила ее более ясно — скорбь и боль на моем лице, решимость в движениях, мягкость хватки лепестков растений в горшках. Садоводство мне тогда помогло похоронить мои разочарования, и кто сказал, что это снова не поможет? Сейчас был тот же тип ситуации, верно? Тем более хуже от этого не станет. Я опустилась на колени, схватив лопатку и грабли, и начала копаться в земле, зарывать семена и луковицы, пересаживать цветы. Примерно через час я села на корточки, восхищаясь своей работой, упиваясь тем, что это на самом деле помогло, тем более теперь я чувствовала, что помогла умирающим цветам вернуться к жизни. Я чувствовала себя намного лучше. Дверь с робким скрипом открылась, и я взглянула на вышедшего. Мои глаза смягчились, увидав бледного светловолосого мальчика, когда он подошел ко мне, одетый в свою пижаму. — Разве ты не должен быть в постели? — мягко спросила я, он присел на колени рядом со мной. — Я не мог уснуть, — проинформировал он меня. Его нижняя губа чуть задрожала, но он тут же твердо сомкнул челюсть, сдерживая свои эмоции, также как и я делала сегодня много раз. Я знала, что если он научился этому у меня, то он будет просто в конечном итоге взрываться, как я сегодня. Это была привычка, которую мне не одолеть, но никто не был идеален. Мне предстояло еще очень много работать над собой, даже в свои тридцать. Я протянула руки, и Джаспер канул в них с благодарностью, наконец, не выдержав. Мы плакали вместе, цепляясь друг за друга, пока оба не упали без сил на землю. О, мой прекрасный мальчик. Как ему удавалось так хорошо меня понимать? Как он мог выглядеть также как и Драко только с моими глазами? Почему он взял от меня эту упрямую гордость, а от Драко этот шарм и хитрость, обходительную манеру? Как вообще можно поверить в то, что такой мальчик был создан мной и Драко? Солнце уже полностью ушло за горизонт, оставив себе на смену ночь, прежде чем снова рассветет. Джаспер все еще сжимал мою футболку и уткнулся головой в мою грудь, я обхватила его и подняла. Он был таким тяжелым. Я еле донесла его до лестницы, прежде чем мои колени начали дрожать, мне надо было отдохнуть. — Я отнесу его. Я повернулась на голос. Драко стоял рядом со мной, протягивая руки. Я осторожно переложила спящего восьмилетнего сына в объятия Драко и мягко улыбнулась ему, слишком уставшая, чтобы возражать. Я последовала за Драко вверх по лестнице и в комнату мальчиков. Когда Драко положил Джаспера на простыни его кровати, он позвал меня. — Мама, — прошептал он. — Я здесь, детка, — заверила я его, оставляя поцелуй на лбу, когда Драко укутал Джаспера в одеяло. — Спасибо, что отнес его наверх, — прошептала я Драко, как только мы закрыли дверь в комнату наших сыновей. — Кто-то должен был, ты ведь слабачка, — сказал он, ухмыляясь и тыкая меня в бок. Я была почти в шоке от этого действия, но он не выглядел сожалеющим о своей игривости, а только довольно рассмеялся от выражения на моем лице. — О, это будет очень весело, — пробормотал он про себя, и протянул руку, чтобы сжать мою. — Спокойной ночи, Миона. Приятных снов. Я наблюдала, как он уходит прочь, прежде чем поняла, что я должна что-то сказать в ответ. — Тебе… тебе тоже, — воззвала я к нему. Я услышала, как он глубоко усмехнулся и затем покачал головой. — Да, вряд ли у меня будет приятный сон, — сказал он и исчез в комнате для гостей, чтобы провести еще одну ночь на скрипучей кровати в одиночестве. Я вернулась в свою комнату и улеглась на кровать, умыв лицо и натянув пижаму. Я заползла в постель, включив настольную лампу для компании, и начала читать Джейн Эйр. Я была на полпути к седьмой главе, когда вдруг по коридору прокатился вопль. Я вскочила, резко выпрямившись, книгу отбросило в угол. — Хейден? — крикнула я, когда дверь в спальню распахнулась, и Хейден метнулся под мое одеяло. — Мамочка, Мамочка, Мамочка! — Хейден всхлипывал, хватая меня за талию и отчаянно сжимая меня. — Мамочка… гигантский… слизняк-монстр… съел меня! Несмотря на свой испуг, я издала смешок. Хейден уткнулся в мой живот. — Слизняк-монстр съел тебя? — Он сожрал меня, и я застрял внутри его живота и я видел… видел, как бьется сердце… фу, гадость! Мамочка! — закричал Хейден и схватил меня еще крепче. — Все хорошо, милый. Это был всего лишь плохой сон, — успокаивала я, поглаживая его волосы. — М-мама? Можно я буду спать с тобой сегодня? — захныкал Хейден. Я вздохнула, улыбаясь мальчику. Его серые глаза, так похожие на отцовские, были расфокусированы и полны испуганных слез. — Конечно можно, дорогой, — сказала я, заворачивая его в свои объятия, и выключила светильник. — Мама всегда будет защищать тебя. Я бы никогда не позволила Хейдену думать, что можно спать в моей постели каждую ночь, но я была тайно рада, что он попросился сегодня поспать со мной. Эту ночь мне не пришлось переживать наедине со своими мыслями. Я чувствовала себя в безопасности и тепле, обнимая своего маленького мальчика и защищая его от съедения гигантским слизняком-монстром. Я прижималась к нему, и на этот раз ужасных сновидений не было, я просто провалилась в безмолвный сон.