Судьба

Я задыхалась. В театре было невероятно людно и, на мой взгляд, слишком душно, а все это несмотря на то, что я была одета в легкое черное платье на бретельках, которое едва доходило мне до колен. Я покрепче обхватила свою сумочку, которая уже начала выскальзывать из моих мокрых от пота пальцев, и крепко сжала Драко другой рукой, чтобы не потерять его. — Ненавижу толпы, — пробормотал он рядом со мной, его глаза осмотрели удушающую толпу с презрением. В ответ я лишь помахала на себя программками, наблюдая, как толпа хорошо одетых актеров прогарцевала мимо жаждущих шоу людей. — Может, пойдем сядем? — спросила я Драко, когда мы протиснулись между двух студентов. — Ну, если нам удастся добраться до этих чертовых дверей, — жестко ответил Драко, отпихнув локтем лысого мужчину в сторону, и в оправдание пробормотал совсем неискреннее "извините". Когда, наконец, мы нашли свои места, Астория и Блейз уже сидели рядом с ними. — Что-то вы долго, — поздоровался Блейз. — Там просто сумасшедший дом, — ответил Драко, с благодарностью погружаясь в бархатное мягкое сиденье. — Похоже, сейчас начнется, — прошептала возбужденная Астория, указывая на приглушенное освещение. Я едва могла сдержать свое волнение, когда началась увертюра. "Призрак оперы" был моим любимым мюзиклом, и последний раз я смотрела его со своим отцом. И это, мне казалось, навеивало печали, ведь я сидела сейчас рядом с человеком, которого по идее должна бы ненавидеть, а мой отец уже давно мертв. Теперь на его месте сидел Драко, и хотя эта аномалия должна была хоть немного беспокоить меня, она наоборот не вызывала ни малейшего подозрения на ненормальность. В середине первого акта Драко переплел наши пальцы вместе, посылая электрический ток по моим венам. Пьеса продвигалась плавно и размеренно, а я тихо сидела рядом с Драко. Эмоции растекались по моему телу так, что мне казалось, будто раньше я вообще не умела чувствовать. Когда заключительный акт охватил весь театр, я была так повергнута чувствами, что не смогла сдержать слез. Я издала сдавленный всхлип, и Драко слегка повернул голову в мою сторону. Я полностью осознавала, что слезы текли по моему лицу, полностью осознавала, что он наблюдает за мной, и не сделала абсолютно ничего, чтобы укрыть от него свою слабость. Во мне поселился целый мир, и я позволила себе погладить руку своего мужа. Когда аплодисменты вытащили меня из моего ступора, Драко протянул руку и вытер слезы с моего лица. — Это было так красиво, — всхлипнула Астория. — Этот мюзикл никогда не перестает удивлять меня, — согласилась я спокойно. Мы попрощались с Асторией и Блейзом, поблагодарив их еще раз за билеты и двойное свидание, и вместе вышли из театра. Я вздрогнула, когда холодный воздух коснулся моих голых плеч. — Замерзла, милая? — тихо спросил Драко. — Нет, я в порядке. Просто прохладно, — ответила я. Он снял свою куртку и накинул ее мне на плечи, нежно погладив мои руки. — Спасибо, — сказала я, улыбаясь ему. Мы вернулись домой сразу же, так как мне чертовски захотелось увидеть своих сыновей. Дети уже были в постелях, когда мы прибыли, но это вовсе не остановило меня, и я тихо пробралась в их комнату, чтобы чмокнуть верхушки их головок, откинув назад волосы. Я задержалась еще на минутку, развернувшись в дверях, чтобы взглянуть на их лица. Как они могли быть настолько реальными? Как могли действительно быть моими? Сегодня я не была уверена ни в чем, я будто коснулась рукой того отдаленного прошлого, что уже начала забывать. Именно поэтому я так нуждалась в том, чтобы увидеть своих мальчиков, ведь лишь они способны держать меня на плаву в этой нереальной реальности. — Ты в порядке? Рука Драко коснулась моего плеча, и я поняла, что не только мальчики удерживают меня тут. Эта мысль вытянула меня из размышлений. Я лишь кивнула, позволив ему потянуть меня в нашу спальню. — Ты какая-то отрешенная, — прокомментировал он, смахивая волосы с моего лица. — Что случилось? Я покачала головой. — Я не знаю. Этот вечер был для меня таким эмоциональным. — По какой-то особой причине? — спросил Драко, потирая мои плечи. Я похлопала его по руке. — Я просто потрясена тем, как много всего в моей жизни. — Мы становимся сентиментальными, не так ли? — он засмеялся, дразня меня. — Ой, да ну тебя, — сказала я, не в силах бороться с улыбкой, которая уже поплыла по лицу. Довольная своим расслабляющим вечером, я побрела в ванную умываться, а затем отправилась спать. Когда я ложилась в постель, свет был выключен, и оказалось, что Драко уже крепко спал. Вот бы и мне так повезло, но сегодня было труднее обычного утонуть в спокойном сне. Я очень долго ворочалась, изо всех сил стараясь не разбудить мужчину, что крепко спал рядом со мной. Спустя некоторое время, исчисляемое ровным дыханием Драко, я снова перевернулась на спину и уперлась взглядом в потолок. Мое тело уже было истощено до предела, но вот разум все никак не мог заткнуться. В конце концов, несмотря на бурные мысли, я уснула. Мне снился сон. Я стояла на скале, одетая в кружевную белую сорочку. Соленый воздух был скользким и тяжелым от влаги, горький холод теребил мои волосы, пронзая ледяными иголками голую шею. Облака над головой давили на меня своей чернотой и скрежетали словно металл. А подо мной темные волны бились о скалистый утес, шипели и плевались прямо мне в лицо. У меня было такое чувство, что я уже видела это раньше. Чувство дежавю. Будто из ниоткуда рядом образовался мой отец, его однобокая улыбка лучилась добром, он был таким, каким я его помнила. — Папа, — прошептала я заплетающимся языком, сдерживая сдавленный всхлип, когда его твердые руки обвились вокруг моих плеч, и меня охватил его запах — мускусный одеколон и лимонник. — Привет, моя малышка, — затронул тишину отец, его голос сочился эмоциями и звучал так родимо. Он успокаивал меня тем единственным способом, которым умел — его нежные руки гладили мои волосы — он всегда так делал, когда я была ребенком. Я всхлипнула в последний раз, содрогнувшись всем телом, и, наконец, успокоилась. Затем отстранилась и взглянула на своего отца. — Ты так выросла. Я так горжусь тобой. Я лишь икнула. — Не думаю, что мне следует называть тебя своей маленькой малышкой, не так ли? — продолжил он. — Ты красивая молодая женщина и у тебя вся жизнь впереди, Гермиона. Пожалуйста, не живи прошлым. — Я не знаю, пап, — сказала я, крепко сжимая его, будто боясь, что он вот-вот испариться. — Не знаю, что мне делать? — Растерянность — это нормально, дорогая, — он успокаивал меня, поглаживая по щеке. — Ты должна решить все сама, выбрать свой собственный путь. В этот миг издалека к нам приблизилась фигура. Это был Драко, со своим нимбом белёсых волос и своими мерцающими глазами. — Делает ли он тебя счастливой, любимая? — спросил отец серьезно. — Заставляет ли чувствовать себя нужной? Делает ли тебя лучше? Я медленно кивнула, уставившись на Драко, и грубо сглотнула. — Делает. — А ты, в свою очередь, делаешь ли его лучше? — Думаю, да, — ответила я после кроткой паузы. — Ты любишь его, дорогая? Ну вот снова-здорово. Опять этот роковой вопрос, от которого я так часто убегала. — Да, — ответила я тихо, чувствуя облегчение, и как тревога уносится прочь. — Я понимаю, что люблю. Мой отец кивнул. — Ты видишь свою дальнейшую жизнь с ним? Будешь ли ты счастлива рядом с этим человеком? Задыхаясь, я повернулась, чтобы посмотреть на Драко, который теперь гордо стоял рядом с Хейденом и Джаспером. Позади них стояли Памела и Деннис, держась за руки и улыбаясь мне. Чуть правее возникли Джинни, Гарри и их дети. А слева от них встала Астория со своим мужем Блейзом и сыном Себастьяном. Сразу за ними стояли Уизли. Издалека я смогла разглядеть миссис Уизли, ее мужа, и всех их рыжих сыновей. И тогда я увидела Рона. Он стоял рядом с Арианой и двумя своими дочерями. Он выглядел счастливым. По-настоящему счастливым. — А как же Рон? Что если это ошибка, и я действительно должна была быть с Роном? Мой отец задумчиво на меня посмотрел. — Ты должна принять решение сама, доверяя сердцу, а затем следовать по выбранному пути, и никогда больше не сомневаться в его правильности. В любом случае я всегда буду на твоей стороне. Я задыхалась, слезы щипали мои глаза. — У тебя всегда есть выбор, Гермиона, — объяснил мне отец, погладив мою щеку, пока где-то там внизу океанские волны мрачно бились о скалу. — Твоя судьба всегда в твоих руках. — Но я не верю в судьбу, — сказала я будто капризное дитя. — И ты тоже. Это мама кормила меня дурацкими историями про ангелов и ведьм, которые меняли судьбы людей и давали им еще один шанс, не ты. — Все в этой жизни происходит по той или иной причине, родная, — спокойно заметил отец, и его слова были способны жестко вырвать мое сердце из груди. — Мы сами решаем, что делать с тем, что нам дано, это определяет нас, наш путь, и действует на наше окружение. Он начал исчезать вместе со всеми остальными. — Доверься своему сердцу, — прошептал он, протянув руку, исчезая, словно ветер. — И сделай свой выбор. Как только я потянулась рукой, чтобы дотронуться до него, он исчез в мгновение ока, и вернул мой мир обратно в холодный мрак, не оставив ни единого следа после себя, кроме моей протянутой руки. Я проснулась в холодном поту, моя рука тянулась к чему-то, что осталось далеко во сне. Часы на тумбочке показывали без четверти восемь утра. Небо снаружи было поддернуто темно-серой дымкой. Мои глаза отыскали человека, спящего рядом со мной, и я жадно впитывала каждую деталь, как будто лишь сейчас совершенно отчетливо его видела. Я осматривала его до мельчайших подробностей и видела все, от формы губ, размеренного движения груди и до крошечного в форме полумесяца шрама на правом плече. И вдруг, что-то с треском надломилось внутри меня. Это было так, словно рухнула плотина, словно Берлинская стена вокруг моего сердца, наконец, была повержена и превратилась в пыль. Я так упорно боролась с ситуацией, в которой оказалась, так упорно боролась против Драко. Я никогда не верила, что могу быть такой счастливой. По-настоящему счастливой. Мне больше не приходилось работать над собой и притворяться, что я счастлива рядом с ним; это все пришло естественным путем. Он бросил мне вызов, заставил меня сомневаться во всем. Прежде чем все это произошло, я была так неизменна в своем выборе жизненного пути, была очень упрямой и неимоверно узко мыслящей, когда речь заходила о моем будущем. И теперь, вглядываясь в спящее лицо никого иного, как Драко Малфоя, я больше не задавалась вопросами, кто я, и куда иду, потому что пока он был рядом, я знала, что все будет хорошо. Неужели именно так я думаю? Неужели именно так считаю? И я действительно влюбилась в Драко Малфоя? Или я уже давным-давно перешла этот порог, просто не заметила? Прежде чем он проснулся, я вылетела из спальни, схватив по пути лишь какую-то одежду и обувь из нижнего отдела моего гардероба. Воздух был мягким и свежим, теплым и влажным, и мое хладное тело с радостью поприветствовало влажное тепло, когда я рванула вниз по дороге. Я прошла мимо необычного домика своей матери, петляя вверх-вниз по проходам, пока не достигла того самого места, которое я не могла заставить себя посетить, после того как узнала о своем отце. Скрип железных ворот, и вот я уже вошла на небольшое кладбище, затем проследовала в подходящую по размерам часовню. Я нашла надгробие своего отца быстро, это не заняло у меня много времени, и я упала на колени пред ним, цепляясь за гранит, кончиками пальцев прослеживая надпись его имени. Роса влажной травы ощупывала мои ноги, смачивая их, но я просидела у его надгробия добрый час, просто истекая молчаливыми слезами. Когда, наконец, солнце полностью поднялось из-за горизота, у меня иссяк запас слез, чтобы продолжать. — Папочка, — прохрипела я, по-прежнему видя пред собой его нежное и любящее лицо из моего сна. — Папа, я не знаю, что делать. В отличие от моего сна, отец не появился из ниоткуда и не принял мня с теплыми объятиями, не сказал, что мне делать. Я снова чувствовала себя маленькой девочкой, потерянной и запутанной, переполненной чувствами, которых я никогда раньше не испытывала. — Я счастлива здесь, — призналась я ветру, смотря на горизонт и розовые лучи солнца, которые плыли по пляжу, окрашивая океан в красивый персиковый цвет. — Хоть и знаю, что не должна, — я неожиданно разозлилась. Схватила пригоршню травы и, вырвав ее с корнем, бросила наземь. — Я выросла в ненависти к нему… но папа… Я прервалась, почувствовав, как мое сердце бешено забилось в груди, одышка теперь обволакивала мою грудь. — Мне кажется, что я люблю его. Не было никаких слез. Не было никаких колебаний. Никакой боли в груди или протеста в животе. Никаких сомнений. И это поразило меня так сильно, что сбило с толку. Я никогда не могла даже мечтать, что полюблю кого-то больше, чем Рона Уизли. Той девчонки, чья школьная мечта выйти замуж за своего лучшего друга и жить с ним долго и счастливо, больше не было. Я больше не являлась ею, и мне было до боли интересно, была ли я вообще когда-то этой девочкой. Когда я, наконец, вернулась домой, ребята уже проснулись, а Драко уже давно не было. К моему удивлению, я обнаружила Ариану, сидящую на кухонной столешнице, она вела заинтересованный разговор с Джинни и Памелой. — Если это будет мальчик, мы назовем его Альбусом, — твердила Джинни с гордостью, поглаживая свой живот. Когда она меня заметила, то расплылась в широкой улыбке. — Гермиона! Где ты была? Я прочистила горло, надеясь, что они не заметят всех тех эмоций, что я испытала этим утром и которые я чувствовала до сих пор. — Я ходила прогуляться, — ответила я, обнимая Ариану. Она выглядела немного лучше, чем была раньше, и я была рада видеть, что она теперь выходит из своего дома, но она по-прежнему выглядела несчастной. — Как ты? — спросила я, поглаживая ее руку, пока Памела и Джинни обсуждали Денниса. — Я в порядке, — сказала она. — А если правду? Она вздохнула. — Мне лучше. Я забрала девочек домой. — Ну, это шаг в правильном направлении, — сказала я ей. — Это замечательно, не так ли? — сказала Джинни бодро, присоединившись к нашей беседе, и обернула руку вокруг Арианы. — И она даже начала пользоваться тушью! Ариана закатила глаза, почти смеясь. — Мы с Ари и Пэм хотим проветриться сегодня в городе. Не хочешь присоединиться к нам? — спросила Джинни. — Не знаю, — я вздохнула, посмотрев во двор, где мальчишки устроили рыцарский поединок палками. — Я не могу оставить детей одних. Джинни хоть и не была в восторге от моего ответа, все же понимающе кивнула. — Но, полагаю, Драко согласится присмотреть за детьми сегодня вечером, — сказала я, и мои подруги возбужденно закивали в ответ. Большую часть этого дня я потратила на игры со своими детьми и на их учебу. Когда настало пять часов вечера, Драко вернулся домой, и мы с Памелой отправились на встречу с Арианой и Джинни в место, которое они нам назначили. — Бар? — усмехнулась я. — Вы шутите? Памела пожала плечами. — Я понятия не имела об этом, клянусь. Джинни и Ариана встретили нас на полпути к бару в центре Лондона. Я осмотрела их с ног до головы, отметив при этом, что Ариана была приодета лучше каждой из нас, в дерзкое красное платье. Ее волосы дразняще подпрыгивали при каждом движении и были расчесаны до блеска, красиво стекая вниз по ее спине. Ее щеки впервые за долгое время приобрели светло-розовый румянец. — Джинни, о чем ты думала? — возмутилась я, как только мы добрались до подруг, грубо схватив за руку рыжую. — Ты ведь беременна. — Я же не собираюсь пить, Миона! — каркнула Джинни. — И мы будем сидеть в секции для некурящих. Так что остынь. Я взволнованно проследила за тем, как она вошла в заведение. И почему же из всех мест Лондона меня притащили в бар? Смутно вспомнилось прошлое, словно дурной сон, с пьяным Роном, испорченной свадьбой и несуществующей брачной ночью. — И что мы здесь делаем? — спросила я у Джинни, как только все мы расселись вокруг столика в задней части бара. — И почему Ариана так вырядилась? — спросила Памела, посмотрев на Ариану, которая повернула голову назад так сильно, что казалось еще чуть-чуть и она свернет себе шею. — Она соблазняет своего мужа, — объяснила Джинни нам с Пэм, а потом кивнула в другую сторону бара, именно туда вперились глаза Арианы. — Бар Рона, — подумала я вслух, заметив мужа Арианы, которого было нелегко различить в толпе всех его собутыльников. Ариана вдруг резко повернулась к нам и вздохнула.  — Не думаю, что смогу это сделать, — заявила она. — Конечно сможешь, — огрызнулась Джинни. — Ты самая красивая и потрясающая женщина, и у тебя есть все, что ему нужно, хоть он этого и не признает. А теперь иди и заставь его увидеть это. Заставь его увидеть тебя. — А что если это не сработает? — спросила Ариана, с беспокойством покусывая свои алые губы. — Сработает, — утешила я. — Если ты в это веришь, то все сработает. Памела обвила свои руки вокруг Арианы и они вдвоем отправились в сторону Рона. Я наблюдала за ними, пока их не поглотила толпа. — Что с тобой? — резко спросила Джинни, внимательно осматривая мое лицо. — Что? — спросила я, хоть уже и осознала в чем суть ее вопроса. — Ты весь день такая странная, такая отрешенная, — отметила она. Я покраснела и уставилась на стол, будто чипсы что лежали на старой деревянной поверхности вдруг стали для меня очень интересными. — Гермиона? — снова позвала она, и я вздохнула. — Это из-за Драко. Она сморщила носик. — Вы опять поссорились? — Нет, нет, это не так, — сказала я поспешно. — Все наоборот. Я наблюдала за тем, как ее брови медленно поползли вверх. — Что ты имеешь в виду? — Ну, мы провели очень много времени вместе, и… он постоянно был таким хорошим и романтичным, и… — Ты любишь его! — взвизгнула она, едва не спрыгнув с места. — Ах! Это случилось! Ты наконец-то вновь влюбилась в своего мужа. Я сглотнула. — Неужели это так очевидно? — смущенно спросила я ее. — Только для меня, — утвердила она, радостно схватив меня за руку. — Не будь деревянной, как полено. Ты должна сказать ему о своих чувствах. — Должна? — я побледнела. — Мне кажется, это только все усложнит еще больше. Джинни фыркнула. — Ты имеешь в виду, что это разрушит твою чертову зону комфорта, да? Я кивнула, глядя на наши сложенные вместе руки. — Но в конечном итоге будет намного проще, если ты признаешься, поверь мне, милочка. — Ты действительно так думаешь? — Он уже любит тебя, — сообщила мне Джинни, закатив глаза. — Это самое трудное препятствие — сказать кому-то, что ты его любишь; страх быть отвергнутой. Страх не взаимности чувств. Убери все эти страхи и что останется? Стопроцентный вариант. Я кивнула, зная, что она была права. — Когда ты собираешься сказать ему? — спросила Джинни. Я пожала плечами.  — На самом деле я не думала о времени, — я нервно рассмеялась. — Скажу, когда момент представится. Джинни покачала головой. — Каждый момент является подходящим, чтобы признаться в любви, Герм. Когда ты почувствуешь непреодолимое желание сказать ему, что у тебя на душе, это просто произойдет. И не будет никакого контроля. Не успела я переварить ее слова, как к нам вернулась сияющая Памела. — Она просто взяла и поцеловала своего мужа. — Что? — воскликнули мы с Джинни. — Она прямо-таки накинулась на него, — Памела хмыкнула. — Или все было наоборот? В любом случае теперь это не имеет значения. — Почему это? — засмеялась Джинни, стараясь разглядеть сквозь толпу Ари и Рона. Мы с Памелой переглянулись, а затем наградили и Джинни таким же взглядом. — Потому что Рон возвращается домой.