А если захочешь остаться со мною в эти долгие дни Я буду с тобою, читать твои мысли, разделять твои сны А если захочешь останься один, послушай голос внутри, Но только напрасно…
Волосы Кэмерона полыхали пожаром под светом ламп, стоило парню слегка повести головой. Съемочный процесс был окончен, однако оставалось множество интервью, закадровых съемок и фотосессий. Монахэн сидел на стуле, увлеченно рассказывая о своем персонаже и его сумасшедшей любви. Всё ещё остающийся брюнетом Ноэль стоял чуть поодаль от съемочной группы, и прислонив большой палец к губам серьезно следил за интервью — сейчас он был Микки Милковичем, исподтишка наблюдающим за вскружившим голову соседом. — Если любовь можно назвать ошибкой, — Фишер вздрогнул от неожиданности и резко обернулся. Вечно слегка удивленное выражение лица, руки в карманах и приподнятые плечи. Джереми даже не нужно было кивать головой в сторону вдохновенно размахивающего руками Кэма. — Да. Думаю, да, — растерянно пробормотал брюнет, поворачиваясь обратно к своей самой великолепной ошибке. Последнюю неделю он провел в бессоннице, пытаясь привести в порядок мысли и чувства. Никакого прогресса не наблюдалось. Икар, рискнувший всем, поддавшийся желанию и эмоциям, взлетевший так близко к желанному солнцу и опаливший о него свои крылья. Он стремительно несся к земле без надежды на спасение. — Я… — парень запнулся и шмыгнул носом, как и всегда в моменты волнения, — Я видел. Видел вас, — брови Фишера взметнулись так же резко, как он повернулся всем корпусом к шатену. Не было смысла спрашивать когда и где. Джереми виноватым взглядом бурил дыру в плече мужчины и снова шмыгнул. — Ты же не… — зашипел Ноэль, воровато озираясь, а на его лице читался легкий испуг. Иногда Джера буквально передёргивало от того, как легко и быстро брюнет мог перевоплощаться в свою любимую роль. Порой даже неосознанно. Фишера отпустило в следующую секунду и он так же виновато уставился на собеседника. Джереми безусловно видел в глазах Ноэля искреннюю боль и раскаяние за то, что ситуация приняла такой оборот, только понятия не имел, какой должна быть его собственная реакция. Они знали, что рано или поздно должны нарушить тишину, но пауза совсем не была неловкой — оба понимали, что хочет сказать каждый из них. — А кто здесь заказывал кофе? Без сливок и сахара, чернота прямо как в моем сценарии, — худощавая брюнетка втиснулась между ними, протягивая своему парню стакан. Стоило девушке взглянуть на их лица, как она мгновенно стушевалась, — Не хочу никого задеть, но у вас обоих сейчас брови доберутся до затылков. — Спасибо, Эмма, — парень коротко кивнул и бросил легкую улыбку, не отрывая взгляда от глаз Фишера. Ему казалось, будто стоит им разорвать зрительный контакт, как всё понимание ситуации вмиг рухнет и заставит его вспылить. Гринвелл была неглупой девушкой, и легко сопоставив их недавний разговор, зычные крики Джереми по поводу вони от Пушистика и ментальный обмен информацией этих двух Ксавье, поспешила грациозно вырулить из-под огня и удалиться для того, чтобы завести разговор с Россум, стоявшей в другом конце помещения. Решив, что сантиментов достаточно, Джереми намеревался переходить к фактической стороне ситуации. Отпив кофе, хотя для храбрости ему требовался напиток покрепче, парень слегка кашлянул, и, наконец, подал голос. — И как давно? Я имею ввиду, это ведь уже было законно? — он провел рукой по волнистым волосам, недовольный тем, что вообще раскрыл рот. — Разумеется! Я понимаю, тогда он был чересчур юн, но и для меня это было лишь работой. Всё началось только в прошлом году. Нам давали всё больше совместных сцен, иногда мы репетировали, понимаешь, и всё случилось само собой, — его речь сопровождалась короткими паузами, а брови тем временем выписывали немыслимые пируэты. Джер и в жизни был довольно смышлёным парнем, но сейчас его голову разрывала тысяча вопросов. Он задал самый, по его мнению, логичный. — Невеста? — взгляд Ноэля в ту же секунду стал еще более понурым и мужчина поспешил отвести его в сторону. — Она не знает, если ты об этом. Да, моя бисексуальность дает ей вдвое больше причин для ревности, но я стараюсь не нарываться, — Фишер заметил угрожающе сведённые брови Уайта и едва удержался от того, чтобы поёжиться. Гнев этого парня — будь он на экране или в жизни — делал всех вокруг будто бы крошечными в сравнении с бушующим Джереми. — Даже я видел сцену в баре, блять. Вы в курсе, насколько иронично это всё выглядит? — Мы расстались, Джер. Я не постучал по барной стойке, если можно так выразиться. — Это я и видел, — он вновь выглядел виноватым, будто копался в в чужом грязном белье. Всё это представлялось кудрявому какой-то безумной мелодрамой, сбивающей с толку. Больше говорить было нечего ни одному из них. Они так и стояли, отведя взгляды и не заметив, как к ним подошел объект разговора. — Теперь ты, Ноэль, — бодро возвестил Кэм, хлопнув мужчину по плечу. Будто очнувшись, Фишер с улыбкой кивнул и был таков. В последние несколько дней они старались вести себя непринужденно, но теперь, когда у Джереми открылись глаза на происходящее, он обратил внимание на секундно блеснувшие тоской глаза брюнета. Уткнувшись в кофе, и стараясь не встречаться взглядами с Кэмероном, Уайт спешно зашагал в неизвестном даже ему направлении, в попытке оказаться как можно дальше от Монахэна, потому что видит бог — второго подобного разговора он бы не перенёс.***
Рыжеволосый обладатель самого безумного смеха за последние несколько лет ненавидел фильм «Пила» за один единственный момент. Он не мог вообразить, насколько страшно то, что кто-то отпиливает тебе ногу. Вдвое ужаснее самому распиливать себе мясо и кости ржавой пилой, заходясь в леденящем кровь крике. И будучи сильным человеком, Кэм всё-таки сделал это. Он отпилил кусок от своего сердца ради того, чтобы жить дальше. И даже почти убедил себя в этом. Заметив краем глаза неотрывно наблюдающего за ним Фишера, Монахэн всё отчетливее понимал, что ничего не отпиливал, а скорее просто царапнул кожу. Испытание интервью окончилось, и Кэмерон отправился насытиться никотином. На улице, попивая кофе, курил Джереми, что-то увлеченно обсуждая с Эммой. Как только брюнетка заметила подходящего к ним Монахэна, они резво свернули дискуссию. — О чем беседа? Опять кто-то посягнул на твой драгоценный плед? — весело спросил Кэмерон, закуривая. Уши Джера заалели, и Гринвелл поспешила спасти ситуацию. — О чем может говорить такая чудесная парочка вроде нас? О любви, конечно, — Эмма подскочила к рыжему и обняла его одной рукой за плечи, насколько ей позволял рост, — Я вот считаю, что настоящая любовь не имеет границ и никакие препятствия не могут встать на её пути. — Прям-таки никакие? — невесело усмехнулся Кэмерон, выпуская дым из легких. Джереми поспешил отвернуться, сделав вид, что закашлялся, в страхе, что выражение лица может выдать его осведомленность относительно личной жизни Кэма. — Препятствия только помогают расти! — с умным видом изрекла девушка. — Фрэнк? Серьезно? Ты цитируешь мне Фрэнка Галлагера? — Монахэн едва не подавился дымом, весело глядя на подругу. — С Джереми обычно срабатывает, — голубоглазый к этому времени уже повернулся к ним и весело улыбался, — Я имею ввиду, что не стоит так просто сдаваться на пути к счастью. — Вообще нихрена не понимаю о чем ты говоришь и мне нужно идти, — махнул рукой рыжий, высвобождаясь из цепкой хватки Гринвелл, — Но спасибо за этот… Что бы это ни было. Наблюдая за удаляющимся в сторону трейлеров Монахэном, Эмма сложила руки на груди и грустно вздохнула. Она перевела взгляд на своего парня, который допивал кофе и выглядел таким же расстроенным, глядя вслед одному из самых близких людей на площадке.***
С интервью было покончено и Ноэль угрюмо брел к своему трейлеру, сунув руки в карманы. В сумраке он не сразу заметил фигуру, прислонившуюся к двери трейлера в ожидании. Однако, как только он это сделал, то безошибочно определил её владельца, который оттолкнулся от двери ногой, стоило Фишеру подойти ближе. Лишь один человек в мире обладал в движениях подобной грацией и в то же время небрежностью. К горлу подобрался ком, затрудняющий дыхание мужчины, и, кажется, мозговую деятельность, когда рыжий нервно хрустнул пальцами, пробуждая воспоминания о том, что именно эти длинные изгибы делали с ним ночами. — Привет, — Фишер действительно обладал богатой речью и недюжим обаянием, но сейчас выглядел пристыженным школьником, не выучившим урок. Впрочем, ораторское мастерство не понадобилось, поскольку Монахэн быстрым шагом преодолел разделяющее их расстояние, и, положив ладони на лицо мужчины, блуждал по нему взглядом. Зеленоглазый дышал быстро и прерывисто, словно ему минуту назад перекрыли кислород, а сейчас вдруг открыли к нему доступ. Голубые глаза долго рассматривали Кэмерона в ответ, прежде чем их обладатель не смог вынести этой пытки и сдался, сомкнув ресницы. В следующую секунду он ощутил губами весь жар, накопившийся в горячем молодом парне за всё это время. Монахэн целовал отчаянно, неистово горячо, вкладывая в поцелуй всё желание обладать Фишером безраздельно. Теплые руки осторожно скользнули под футболку Кэма, будто впервые изучая подтянутое тело. Рыжий парень разорвал поцелуй, и почти по-детски обнял Ноэля, положив голову ему на плечо и прижимаясь всем своим существом. — Я подожду, — мягкий шепот коснулся уха мужчины, заставляя позабыть обо всём, унося далеко за пределы павильонов. Туда, где нет обязательств, нет запретов, нет никого, кто мог бы помешать им. Туда, где он был по-настоящему счастливым. Его собственный Питер Пэн сейчас находился рядом, впускал в свой Неверлэнд — там они могли быть самими собой. И совсем не хотелось думать о том, что рано или поздно придётся вернуться в мир взрослых и встретить все суровые реалии жизни лицом к лицу.