Его выбор

      Люди часто жалуются, что в той или иной ситуации у них не было выбора. Иногда это правда, и ничего нельзя было поделать, а иногда они просто не могут признаться окружающим, а главное, себе, что струсили и пошли по лёгкому пути.       Тот, кто хоть раз стоял перед настоящим выбором, никогда не сетует на судьбу, ведь всегда лучше быть ведомым, чем вести самому. Казалось бы, что тут говорить? В одной и той же ситуации каждый поступает по-своему. Один слушает сердце, другой разум, а третий, послушав совета друга, просто свалит всю работу на кого-нибудь третьего.       Кастиэль молчал, он не знал, что говорить и что выбирать. Всю свою жизнь он был ведомым, и лишь раз принял решение сам за себя. И вот чем это обернулось. Он сидит здесь, в кабинете известнейшей протобестии ВУЗа и думает о том, стоит ли ради собственного благополучия продавать другого человека, но даже такой аутсайдер в состоянии разрешить эту простую задачу с очевидным ответом.       – Я отказываюсь, – твёрдо заявил Кастиэль.       – Что? – фальшивая улыбка моментально сползла с лица Наоми. – Возможно, ты меня не понял, – мягко, но настойчиво проговорила женщина, – Я предлагаю тебе практически безвозмездно избавиться от единственного пятна на твоей репутации, которое ещё может расползтись.       – Нет, я всё понял. Вы хотите, не испортив маникюр, избавиться от своей проблемы чужими руками, – Кастиэль решительно встал со стула и направился прямиком к выходу. – Я не собираюсь вам пособничать и идти на сделку ни с вами, ни со своей совестью. Можете делать с этим компроматом всё, что захотите, мне уже всё равно, – перед самой дверью, схватившись за ручку, парень оглянулся и в последний раз взглянул на Наоми. – Мои извинения.       Кастиэль вышел, а декан юридического осталась сидеть на своём месте. Её глаза метали молнии, а рука крепко сжимала карандаш. Раздался треск. Две деревянные палочки, некогда бывшие карандашом, попадали вниз. Одна укатилась на пол, другая осталась лежать на столе. Наоми задумчиво подняла её к глазам. Простой, ничем ни примечательный, никем не замеченный карандаш. Женщина с интересом взяла его в обе руки и несколько секунд вертела над столом. Вновь послышался деревянный треск. Наоми медленно сложила расколами две новые частички вместе и положила на стол перед собой.       – Ещё посмотрим… ***       Кастиэль вышел из кабинета, кипя от негодования до такой степени, что даже хлопнул дверью чуть сильнее, чем полагалось. Хотя выражение его лица и оставалось непоколебимым, внутри примерный студент уже готов был сорваться с места, чтобы «случайно» разбить окно Наоми мячом, но после сказанных им только что слов, ещё один выговор – это последнее, что ему сейчас нужно. Кастиэль стоял на месте, зажмурившись и пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце.       – А я смотрю, у тебя всё-таки есть яйца.       Отличник резко крутанулся на месте, что даже чуть не упал, поворачиваясь лицом к говорившему. Вальяжно прислонившись к стене, на него лукаво смотрел – нет, не смотрел, откровенно пялился, – сам Дин Винчестер. Пожирая взглядом свою жертву, он беззаботно вертел в руках ключи от машины.       – Что тебе надо? – Кастиэль не был настроен на светскую беседу. Всё, что ему сейчас хотелось, это вернуться в свою комнату в общежитии и, как страус, зарыться головой в учебниках.       – Фу, как грубо, – глумливо скривившись, Дин оторвался от стены и, в мгновение ока оказавшись рядом с Новаком, приобнял того одной рукой за плечи железной хваткой.       Кастиэль дёрнулся, попытавшись выбраться, но все его попытки были мгновенно пресечены. В итоге отличник сдался и покорно пошёл в направлении, по которому его вёл Винчестер. Непривыкший к физической близости с кем бы то ни было, Новак ощущал лёгкое покалывание по всему телу каждый раз, как он локтем или бедром касался непрошеного собеседника.       – Слушай, без обид, но ты, друг, угодил глубоко Наоми под каблук, – пространно начал Винчестер. Кастиэль невольно задумался, репетировал ли он, или от природы такой красноречивый. – Не то чтобы меня волновали твои проблемы, но они могут легко превратиться в мои. Надеюсь, ты понимаешь, о чём я?       Студенты вышли на лужайку перед зданием. Снаружи не было ни души. Все пришедшие уже внутри – занимаются, а уходящие давно смылись от греха подальше. По какой-то причине, Кастиэля очень разозлил этот пустынный пейзаж, а благородные речи Винчестера бесили его ещё больше.       – Впрочем, думаю, всё понятно. Я не хочу лишних проблем, а ты не хочешь новых. Уверен, мы споёмся. Да и учитывая, что на тебя аж компромат есть, это нас сильно сближает, – Дин заговорщически подмигнул и чуть сильнее прижал к себе вырывающееся тело.       Это было последней каплей. Кастиэль с рыком выдохнул и локтем заехал Дину под ребро. Ойкнув, Винчестер отскочил от разъярённого отличника и, бранясь, хотел было схватить того за плечо, но Новак ловко увернулся.       – Это тебя не касается! И я не нуждаюсь ни в союзниках, ни в подпевалах, так что настоятельно советую оставить меня в покое!       – Слышь, за базаром следи!       Дин рванулся вперёд, схватил Кастиэля за грудки и несильно приложил кулаком по скуле. В свою очередь, Новак снова заехал, уже ощутимее, Винчестеру в рёбра. Пока тот собирался ответить, к потасовке уже подоспели двое посторонних, попытались разнять драчунов сначала словами, а потом уже просто волоча за шкирку в разные стороны. Кастиэль, казалось, ничего не видел перед собой, но когда его грубо оттащили от места драки, он гордо отмёл руку помощника и поспешил ретироваться. На месте остался Дин, громко споря с очень высоким парнем, который и помог разнять дерущихся. В то же время, тот, что вывел из потасовки Кастиэля, бросив последний разочарованный взгляд на одного из спорщиков, быстро-быстро зашагал следом за Новаком.       Драка на территории учебного заведения – было бы даже смешно, если бы действие происходило в любом другом ВУЗе, но не здесь, где у стен есть уши, а у потолков глаза и дело даже не в камерах, а в необычайной прозорливости местного главы дисциплинарного комитета.