My darling

Я сидела в излюбленном кресле Северуса, забравшись в него с ногами, и пила чай, когда раздался звонкий стук. Отставив большую чашку на журнальный стол, я с недоверием посмотрела на сову, которая приносит нам «Ежедневный Пророк». Отец был в лаборатории, а от Колдифера не стоит ждать помощи. А я-то надеялась, что не буду контактировать ни с одним пернатым после всех тех писем, которые я была вынуждена отправить своим студентам. По давно разработанной системе, я беру обе кочерги, чтобы одной открыть форточку, а на вторую наколоть сухарик. Сова недовольно сверкнула желтыми глазами, но выпустила из клюва газету, взяв сухарик. Птица всё ещё сидела на форточке, ожидая чего-то и недобро поглядывая на меня. — Убирайся, мешок с перьями. Даже не думай влететь в дом! Прищурившись, я захлопнула форточку, заставляя сову разочарованно улететь. Так-то! Возвращаю обе кочерги на их место и наклоняюсь за газетой, которая сейчас плотной трубочкой лежала на полу. Уже когда поднимала газету, меня удивил край слишком темной колдографией. Пророк не печатает столь темные снимки. Тошнота подступила к горлу, а руки задрожали, выронив бумагу из рук.

«КОШМАРНЫЕ СЦЕНЫ НА ЧЕМПИОНАТЕ МИРА ПО КВИДДИЧУ!»

Вид бледного черепа, из которого выползает змея, на фоне ночного неба заставлял испытывать неописуемый ужас. Началось. Я, безусловно, знала про Пожирателей и принадлежность Северуса к ним. Обстоятельства обязывали. Осведомлен — значит предупрежден, так же говорится. А значит, я знала, что метка не могла быть простым розыгрышем, и выпустить её мог только пожиратель. Схватив газету, я побежала в лабораторию, попутно врезавшись в косяк двери. Мне срочно нужно увидеть отца. Северус, как и всегда, стоял у длинного деревянного стола, помешивая зелье в кипящем котле, от которого исходил желтоватый дым. Не отдавая отчет своим действиям, я подбежала к мужчине и схватила со спины его за руку, разворачивая и отодвигая край рубашки. Я успела лишь заметить серую голову змеи, прежде чем почувствовать давление, секундный полет и боль в спине, которая совпала со страшным грохотом. — Чёрт возьми! Клоувер! Клоувер, ты слышишь меня? — взволнованный низкий голос слышался, словно сквозь толщу воды. — Открой глаза немедленно! Сказать легче, чем сделать. В глаза будто налили клея, но я справилась с этим заданием. Напротив меня было серьезное, необычайно бледное лицо отца. Не стоит быть прорицательницей, чтобы знать, что у меня большие неприятности. — Чем ты, черт возьми, думала, когда хватала меня за руку со спины? Понабралась у Поттера и его дружков? Я варил зелье и был вооружен, ты понимаешь, чем это могло закончиться? — не переставая кричать, что удивительно для Северуса, он помог мне сесть, придерживая за травмированную спину. — Я не мальчик, Клоувер, и видел войну. Я попросту мог убить тебя. Если обычный </i>ступефай</i> заставил тебя проломить спиной стеллаж, то что бы сделало другое заклятие, направленное в твою сторону? Осматриваюсь по сторонам и действительно замечаю, что вокруг валяются котлы и остатки полок. Хорошо, что я не пролетела левее, где находился стеллаж с зельями. Мерлин знает, что бы случилось, смешайся все эти зелья. Вспоминая, зачем пришла, я вновь потянулась к левой руке, которая сейчас ощупывала мою голову на наличие повреждений, и задрала рукав. Так и есть. Метка стала темнее. — Не насмотрелась на это в детстве? — холодно заметил отец, выдергивая руку, продолжая ощупывать меня на повреждения. Он никогда не называл метку меткой. Любыми синонимами, даже татуировкой, но никогда меткой. Чтобы упростить ему задачу, я отклонилась от стены, позволяя осмотреть спину. — Больно! — пискнула я, когда отец прощупывал ребра. — Почему ты не сказал, что она начала проявляться? — А должен был? — огрызнулся отец и поднялся к полке с зельями, выбирая нужные. — Ей-богу, ты нуждаешься в большем количестве зелий, чем вся моя команда по квиддичу! Ты сломала восьмое и седьмое ребро. Поэтому тебе сложно дышать. Я ведь даже не обратила внимание, что каждый вдох отдается ноющей болью. А далее он добавил совсем тихо, себе под нос: — Что же я такого совершил, что мне послали эту девчонку в наказание. — Ты не чистил в детстве зубы перед сном, — не подумав буркнула, но тут же умолкла, когда Северус стал на колени у моей спины и с коротким «эпиксеи», срастил ребра. — Вчера было совершенно нападение во время чемпионата. Кто-то выпустил метку в небо. Отец замер на мгновение другое, но далее продолжил наносить тепловатую мазь на мою спину. — Это правда? — Что ты жаждешь от меня услышать, Клоувер? Ты сама всё видела. Он набирает силы, — сухо произнёс Северус и помог мне подняться. Голова немного кружилась, но я вполне могла стоять на своих двух. — Мне страшно, — тихо призналась я, смотря на широкую спину отца, который замер, — мне очень страшно. — Что ж, — он вернул стеллажу его привычный вид и прошел мимо меня к столу, за которым работал, оставляя там палочку, — значит ты умнее, чем я думал. Тебе стоит бояться. И вышел. Наверное, чтобы помыть руки после мази. Газета вновь осталась лежать на полу, выроненная мной, когда я совершила глупость. Я быстро подняла её и положила на стол рядом с палочкой, заглавной страницей вниз, чтобы не видеть ужасающего изображения. Пальцы сами потянулись к темной палочке. Она удивительно легко ложилась в руку, добавляя легкое покалывание и трепет в пальцах. Может во мне сыграла шкодливость, перенятая от студентов, но я абсолютно осознанно взмахнула палочкой. — Авис! — взволнованно произнесла, делая движение похожее на повернутую тройку, но ничего не произошло.— Авис! Авис! — ничего не происходило. — Ну же, авис! — Нужно расслабить руку, а не напрягать, будто удерживаешь полный котел, — Северус подкрался, порядком напугав меня, и стал за моей спиной. Стыд тут же окрасил мои щеки в красный цвет. — Движение должно быть более размашистым. — Авис! — я попыталась изобразить то, что хотел Северус, но кроме теплоты ничего не почувствовала. Отец изобразил движение рукой и я его в точности повторила. — Авис! Словно маленький разряд прошелся по моей руке. От кончиков до самого сердца. Чудо, что я не выронила палочку и осталась также крепко держать её. С десяток ярких огоньков сорвались с палочки и закружились по комнате. Я смеялась. Смеялась, как маленький ребенок, наблюдая за птицами неизвестной породы. Северус снисходительно наблюдал за действом. Казалось, он даже не беспокоился, что птицы опрокинут одну из его многочисленных склянок. Спустя минуту птицы растаяли в легкую дымку. — Не стоит брать мою палочку без разрешения, — никак не отметив моё достижение, произнёс он и мягко вытащил палочку из моих рук. — Иди, Клоувер. У меня достаточно работы. У двери я спросила: — Ты научишь меня? — Иди, Клоувер, — спокойно, даже не обернувшись ко мне. Он не запретил и не отказал. Надежда согрела мне сердце, заслоняя собой весь ужас, который ожидает нас впереди. Шум, гам, слёзы и счастливые крики. Всё это было обыденностью для платформы 9¾ и для алого поезда. Не желая нарушать свою традицию, назовём это так, я закрылась в одном из вагонов. На этот раз я выбрала нужный вагон, с пуффендуем. Как и в предыдущий раз, мы прибыли за час до отправления, и я проделала все прошлогодние манипуляции. Замок, шторки и ноги на спинке. Главное, чтобы дементоры вновь не обыскивали поезд на наличие в нём Сириуса Блэка. Воспоминания о поцелуе заключенного были не такие яркие, как о поцелуе рыжего, несмотря на время, но только их я могла себе позволить. Как и в том году, мой сон прервали. Кто-то неустанно стучал в дверь и дергал за ручку, не желая оставлять меня в покое. Чертыхнувшись под нос, я выпрямилась на сидении, а затем и встала, потягиваясь и попутно поправляя задравшуюся майку. Негоже, чтобы студенты видели мой голый живот. Несчастный, который решил потревожить мой сон, едва не упал в моё купе, когда я распахнула дверь. Он даже не заметил, как я щелкнула замком. В проходе стоял бледный Седрик Диггори, заметно вытянувшийся и возмужавший за лето. Солнце и тепло удивительно действуют на магов. Парень уже был одет в школьную мантию с неизменным значком старосты, который я выслала ему летом. В выборе старост я руководствовалась исключительно советами моего предшественника. Возраст плохо влияет на Альбуса, если он доверил мне детей. — Что случилось, мистер Диггори, так спешите вернуть себе шарф? Парень несколько раз растеряно моргнул, пока обдумывал сказанное мной. К слову, шарф я с того матча так и не вернула. Сначала Седрик отказывался от него, а потом я просто забыла о нём. — Я… — парень прокашлялся, опустив свой взгляд на вырез моей футболки. Закрываю вырез теплой толстовкой на змейке, чтобы не смущать бледного юношу ещё больше и не давать возможности рассмотреть мой кулон. — Там ЧП во втором купе. — Какое? — серьёзно выдала я, отталкивая юношу и направляясь к назначенному купе. Внутри была небольшая толпа, загораживающая вид. — Вышли все из купе! Ребята застопорились, не решаясь послушаться меня. — Слушайте своего декана! Возвращайтесь по своим купе! После слов старосты ребята послушно разошлись по своим местам, чуть косясь на меня и Седрика. Я целый год вела у них хоть и не основной, но всё же важный предмет и присылала письма со школы. А они не могут просто мне подчиниться. Обидно. В купе осталось три девочки и мальчик, все с пятого, на данный момент, курса. Одна из девушек лежала на сидении, положив голову на колени другой и была очень бледной. — Что произошло? Я присела на корточки, осматривая лицо девушки. — Её отравили! — воскликнул парень, вроде бы Фрэнк. — С чего вы взяли? Глаза были чистыми, лицо просто бледное, руки холодные. Я слегка надавила на щёки, заставляя девушку показать язык, но и тот был нормального бледно-розового цвета. Даже слюна была прозрачной. Это меня успокоило. Не хватало лишиться студентки в первый же день. — Вы покупали что-либо с тележки? — спрашиваю совершенно спокойно, осматривая присутствующих. Фрэнк тут же встал и потянулся к своей сумке, доставая небольшой бумажный пакетик и протягивая его мне. Внутри оказались мармеладные колечки. Может конфисковать их у детей? — Вот! Держите! Вы думаете, яд подмешали в сладости? Но мы все их ели! От крика этого пуффендуйца у меня явно начиналась мигрень. Высыпаю содержимое пакета на маленький столик и протягиваю пустой пакет девушке, как и несколько ментоловых конфет, которые были у меня в кармане. Я взяла их с собой на случай укачивания. — Никакого яда нет, девушка просто съела что-то не то, а в поезде недомогание усилилось. Конфеты должны помочь. Попробуй поспать. Если тошнота усилится, смело используй пакет. Всё будет в полном порядке. Я похлопала девушку по руке и вышла из купе, где меня всё ещё ждал староста. — Вы не смогли отличить отравление ядом от простой тошноты, мистер Диггори? Насколько мне известно, вы собираетесь стать аврором, но не смогли разобраться с элементарной вещью. Я попрошу профессора Снейпа провести несколько дополнительных занятий с вами. Парень сильно смутился от моих слов и мне даже стало жалко его. — Но вы молодец, что позвали на помощь, Седрик. И, — я решила вернуться в своё купе, но остановилась, — спасибо, что помогли мне со студентами. Это много для меня значит. Да и шарф сейчас мне очень даже кстати.