My darling

Я начинаю по-тихому ненавидеть Хэллоуин. Судя по всему, каждый год школу в этот день посещают гости, от которых не стоит ждать ничего хорошего. Только одно сохраняло мой рассудок в относительном спокойствии, мешало мне разнести стены этого замка ко всем чертям. Мне нужно ещё зайти в гостиную и опустить задницы старшекурсников на землю. Я спокойно отнеслась к завышенному носу, хотя не знаю, куда уж выше можно задирать такой нос, при таком-то росте, Мадам Максим. И стойко держала рот закрытым от брезгливого взгляда черных глаз Каркарова. Я ведь живу со Снейпом, к подобному у меня иммунитет. Но пренебрежительное отношение Людо Бэгмена и мистера Крауча вывело меня из себя. Думаю, я превзошла себя, высидев на «пире для совершеннолетних» больше пятнадцати минут. Если бы не алкоголь, которого было в избытке, то ушла бы ещё раньше. Заносчивые и высокомерные хрычи! Я знаю, что они сильнее меня и могут сделать больше, чем скромная магла, но я могу надрать их морщинистые задницы и без деревянной палки. Я подозрительно быстро добралась ко входу в гостиную пуффендуя и даже с первого раза отбила нужный ритм да по нужной бочке. Не хотелось бы, чтобы волосы пропитались уксусом. Пробежавшись по короткой винтовой лестнице, я оказалась в просторной гостиной, освещенной множеством свечей и обставленной всевозможными цветами. В уютных креслах сидели и переговаривались студенты третьего и четвертого курса, а первогодки сидели у стен и выполняли домашние задания, ещё несколько студентов сидели прямо на полу у камина, спокойно попивая что-то из больших чашек. Всю довольно теплую атмосферу дополняла музыка, исходящая из магического радио. Тут было настолько уютно, что даже моя злость начала сходить на нет. Никто из студентов не обратил на меня внимания, кроме шикарной женщины, изображенной на картине, которая висела над камином. Пенелопа Пуффендуй. Статная, темноволосая, в платье цветов факультета и с постоянной улыбкой на устах. — Милочка! Я так давно не видела тебя! Неужели ты про меня совсем забыла? — затараторила Пенелопа, словно мы были старыми подругами. В этот же момент посыпались вопросы от студентов, которые наконец меня заметили. Да, бдительность не их конек. Я пресекла их вопросы их вопросы плавным движением руки и даже немного удивилась, когда все замолчали. — Добрый вечер, Пенелопа. Про вас невозможно забыть, — немного лести никогда не помешает и дама с картины довольно улыбнулась. Дальше я обратилась уже к студентам. — Мне не хочется отвлекать вас от ваших занятий, но я хочу, чтобы вы на несколько минут освободили гостиную и позвали сюда всех совершеннолетних. Пожалуйста. Студенты стойко стерпели недовольство и, не задавая вопросов, выполнили мою просьбу. Так передо мной сидел весь седьмой курс. — Я не хочу лишать вас вашего личного времени, но я вынуждена это сделать. Вы все сегодня присутствовали на встрече делегаций из других школ и были весьма впечатлены, как я полагаю... Да что там весьма. Даже я поразилась грации девушек и юношей из Шармбатона и суровости мужчин, не могу назвать их юношами, и девушек из Дурмстранга. Студенты Хогвартса на их фоне выглядели несмышлеными детьми. — ... и удивлены способом отбора участников на турнир. Да я едва не погнула вилку, увидев кубок! Надеялась, что будут спрашивать у деканов, кто из студентов сможет представлять школу. В этом случае, я бы попросту не представляла своих студентов. — Так вот, — продолжила я, — думаю, что вы уже определились, кто будет кидать бумажку со своим именем. Что же я могу сказать вам на этот счет... Я затаила дыхание, для пущей драматичности. Мои семикурсники сидели довольные, а некоторые даже слишком широко улыбались. Готова поспорить, что они представляли, как прославятся на всю школу и магическую Британию. — Черта с два кто-то из вас будет участвовать в турнире. Мадам Пуффендуй даже удивленно вскрикнула, а с лица студентов сошли улыбки. — Я запрещаю вам бросать свои имена. — Вы не можете нам это запретить, — недовольно сказал Семюэль Фаренс, весьма посредственный чистокровный волшебник. — Ты прав, не могу. Но могу запретить для всего факультета походы в Хогсмит и втереть в голову тому, кто осмелится нарушить мой запрет, слизь Пикси. А вы знаете, чем это закончится. Волосы на голове не будут расти годами. Послушайте, — более спокойно заметила я, — я не считаю, что вы слабее других факультетов. Я считаю, что если кто и может представлять школу, так это студент Пуффендуя. Но я не хочу потом дни и ночи проводить в лазарете и слушать ваши крики, когда вас будут лечить после испытаний. И я не хочу оплакивать вашу смерть. Турнир Трёх Волшебников похож на игру на выживание, и победителей в ней не будет. Даже если участники и выживают, моральные травмы никогда их более не покинут. Я несколько бессонных ночей провела в своей комнате, выискивая всю информацию о турнире. И найденное приводило меня в ужас, заставляя кошмары посещать мои сны. — Если вам нужна слава, лучше заработать её другим путём. Если вам так нужны деньги, я помогу вам. Но это не стоит ваших жизней. Студенты молчали, устремив свой взор в тканый ковёр, что-то напряженно обдумывая. Лучше они будут меня ненавидеть за упущенную возможность, чем я буду ждать окончания испытаний в раздумьях, что сказать родителям погибшего ученика. Я заметила, как Седрик мял края своей рубашки от светлой пижамы, явно не согласный с моими словами. — Я надеюсь, вы все меня услышали и поняли смысл. А сейчас идите по своим комнатам и выспитесь. Спокойных снов. Не дожидаясь реакции, я покинула гостиную, чтобы наконец вернуться в комнату и закурить. Мне чертовски сильно хочется курить. Суббота для меня началась только во время обеда, ведь только тогда я смогла раскрыть свои глаза. Тело ныло, а голова гудела, как после убойной гулянки и бочки спиртного. Неделя была напряженной. Один из залов перестроили в своеобразную пародию на стадион с трибунами и проклятым кубком посреди зала, как самое слабое звено, мне приходилось в свое свободное время сидеть возле кубка и отгонять от него молодняк. Ну как отгонять, напоминать про защитную линию. Заодно я смотрела коршуном на всех пуффендуйцев, кто хотя бы смотрел на кубок. После принятия душа с закрытыми глазами и двух черствых булочек я уже сидела на своём обычном месте, на трибуне среди других учеников, и читала книгу по защитной магии. Кубок идеально вписывался в этот зал. Высокие окна с витиеватыми решетками, постоянный полумрак с синевой от огня кубка, огромный камин и портреты с известными магами. Зал мрачен и навевает опасения и чувство опасности, только подростков это наоборот подначивает, в какой-то степени возбуждает. — Профессор Рид. Вы не возражаете, если я сяду рядом? — тоненький, но слишком уж серьезный голос раздался за моей спиной. На ряд выше от моего места сидела юная мисс Грейнджер, удерживая на коленях явно тяжелый фолиант и пергамент. — Сегодня выходной, мисс Грейнджер, а ты всё грызешь гранит науки. Иногда следует и отдыхать, иначе ты просто перегоришь. Кивком указываю на место рядом с собой. Девушка неловко опустила взгляд, но всё-таки села на скамейку рядом со мной. В тишине мы просидели около часа. Грейнджер то и дело что-то черкала на пергаменте, царапая бумагу пером, дергалась или замирала в одной позе. Девушка была полностью поглощена своей работой. В один из моментов её «ступора», я смогла подсмотреть, что именно она писала в пергаменте. Да чтоб мне сутки напролет слышать крик мандрагоры! У неё были выписаны вопросы по зельеварению, приблизительно десять штук, и на один она так и не смогла ответить. А я ведь даже и не заметила, что это учебник по зельеварению, да такой старый, что по нему наверняка учились ещё прародители Северуса. — Десять раз, — спокойно произнесла я, и девушка вздрогнула. — Что? — непонимающе переспросила Гермиона. Закрываю свою книгу и откладываю в сторону. Настроение для постижения чего-то нового не было совершенно. — Обычное противоядие от любовных зелий меняет цвет десять раз и становится прозрачным, когда остынет. Девушка всё ещё непонимающе смотрела на меня, пока я не указала на пергамент. Она спохватилась и тут же вписала ответ в свободное место на пергаменте небережным почерком. Я удивилась, когда буквы стали расплываться, а после вновь стали четкими. — Правильно, — задумчиво пробормотала гриффиндорка, — откуда вы знали? — Ты же сама маглорожденная и должна видеть разницу в видении магии волшебниками, которые всю жизнь прожили в этом мире, и теми, кто увидел магию лишь в школе, — было трудно подобрать нужные слова, которые не вызвали бы подозрений. — Для таких, как мы, это похоже на раздирающую жажду, вокруг так много воды. Каждая крупица этих знаний похожа на глоток воды, напиться которым нет возможно. Хочется ещё и ещё. Гермиона молчала, обдумывая мою своеобразную метафору. Но судя по всему, она пришлась ей по вкусу. Под громкие аплодисменты ворвались, действительно ворвались, близнецы, размахивая двумя пробирками. Сомневаюсь, что они пришли книги почитать. — Только вода эта слишком мутная, — девушка мне улыбнулась, демонстрируя идеальные зубы. Точно подмечено. Мутнее некуда. Гриффиндорка потеряла ко мне интерес, заинтересованная слишком довольным видом близнецов. Пусть я в этой школе и совсем недавно, но одну аксиому уже выучить успела — не стоит ждать добра от довольных Уизли. Маленькая Джинни не в счет. — Ничего у вас не получится! — не менее довольно, чем близнецы, произнесла девушка. Я даже не заметила, как наполнился студентами зал. — Это ещё почему? — один из близнецов спрыгнул с верхней скамьи на место возле меня. Рука рыжего слишком близко лежала к моему бедру. Я вновь начинаю нервничать, как девочка. Надеюсь, он не сидит на моей книге. Боюсь, что Джендри Воркс, автор учебника, не вынесет такого отношения. — Да, Грейнджер, почему? — добавил близнец, который уселся со стороны Гермионы. Кажется, ко мне начал возвращаться дар речи. — Дымчатая черта вокруг кубка — это возрастная черта. Магия высшего уровня и не пропустит никого, кому менее семнадцати лет, — совершенно спокойно заявила я, переводя взгляд с одного близнеца на другого. Подметив едва заметные отличия, я смогла удостовериться, что моего бедра касаются пальцы Фреда. Я начинаю любить мантии, которые могут скрыть эту фривольность от других студентов. — К тому же, я легко могу изъять ваше зелье. А в том, что в маленьких колбах находиться зелье, я не сомневаюсь. — А мы-то вас и не заметили, профессор. Не-е-т, мисс Рид, вы нас не остановите, потому что у вас есть замечательная жила озорства. Я чувствую это, — заговорщически произнес Фред, не отводя от меня взгляд. — О, да. Она во мне имеется, — я решила подыграть ему, — и её вполне хватит, чтобы заставить вас убирать в башне сов. Это будет ваш личный турнир. Сзади послышался смех от учеников, которые нас окружили. — Проводить вечера с вами наедине под романтический гомон сов? Это ведь верх мои мечтаний, — ловко выкрутился рыжий, намеренно заставляя меня краснеть. — Не паясничайте, Уизли. Даже, если я дам вам возможность попробовать, то это не закончится ничем, кроме вашего провала. — Это ещё почему? — не унимались Близнецы. — Как же вам не понятно! — весьма эмоционально вскрикнула Гермиона. — Дамблдор — величайший волшебник и он сам накладывал эти чары! Вот с «величайшим» я могу поспорить, но нужно сидеть и помалкивать. — Его магию не сможет преодолеть дурацкое зелье старения! — В этом и его прелесть! — в один голос крикнули близнецы и под ободрение толпы подбежали к кубку, выпив содержимое на брудершафт. Черт! Они преодолели черту! Макгонагалл меня выпотрошит, если они кинут свои имена! Фред подмигнул мне, когда я поднялась с места, чтобы за уши оттащить их от кубка. Но магия сделала это за меня, озарив кубок и защитное поле голубым светом и отбросив близнецов в сторону на добрых два десятка футов. — Уизли! — яростно крикнула я, в ужасе подбегая к рыжим, которые, к слову, поднялись раньше, чем я успела приблизиться к ним. Как завороженная я наблюдала за белеющими и отрастающими волосами и косматой бородой, которая появилась на их молодых лицах. Смешок вырвался у меня, прежде чем я расхохоталась от всей души, а близнецы принялись протирать пол своими мантиями в шутливой драке. Чья-то рука мягко потянула меня назад, обхватив за предплечье. — Вам лучше отойти, профессор. Они друг друга не покалечат, но вас могут задеть, — с улыбкой сказал Поттер, всё ещё удерживая меня и неотрывно следя за перемещением близнецов. К сожалению, именно я в этой своре учитель, а значит и мне портить всё веселье. — Спасибо за заботу, мистер Поттер. Но один период жизни я жила среди большого количества неуправляемых детей, — я своеобразно замаскировала слово «приют». — Я смогу справиться с двумя мальчишками. Я решительно приблизилась к дерущимся близнецам и максимально быстро схватила обоих за уши и потянула их вверх. — Совы обрадуются вашей компании на протяжении будущих двух недель! Я была довольна собой. Определенно довольна! Червячок предательства медленно прогрызал мои внутренности. Сантиметр за сантиметром, сковывая мысли и мешая полноценно дышать. В голове лишь болезненными ударами звучали слова директора: «Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори». Он обещал, они все обещали, что не будут кидать записки со своими именами. И тем не менее, Седрик сейчас стоял среди других двух участников, пока несколько учителей, директоров и гостей школы кричали на четырнадцатилетнего мальчика. Внутри клокотала злость и я должна дать ей выход. — Хватит кричать на ребенка! — крикнула я резче, чем должна бы в такой ситуации, но это оказалось вполне действенно, все взоры были обращены на меня. — Вы и так прекрасно понимаете, что это не он бросил своё имя. Я свидетель того, что те, кто не достиг семнадцати лет, были не в состоянии бросить своё имя, сколько бы они не пытались! — Что ваше слово может вообще значить? Магла не может указывать волшебникам высшего уровня, — выплюнул Каркаров, сверля меня своими маленькими глазками. Огонь в камине на момент вспыхнул столь сильно, что едва не зацепил плащ мистера Крауча. Все наверняка списали это на магический потенциал Каркарова, но лишь два человека знали правду. И Северус не простит мне эту выходку. — Маглы не могут ступать на землю, пропитанную столь сильной магией, но я тут живу. Так что не смейте мне говорить, что я могу, а что нет. Если в ваших школах принято, что студенты могут лгать, то в нашей школе это исключено. Если мистер Поттер говорит, что не бросал своё имя, значит, так оно и есть! Я старалась не отводить взгляд от Каркарова, чтобы ненароком не взглянуть на Диггори. — Что вы вообще тут делаете? — вне себе от злости бросил Каркаров, готовый в любой момент взяться за палочку. Почувствовав мои опасения, Северус стал позади меня. Да так тихо и отстраненно, что это ни у кого бы не вызвало сомнений. — Мисс Рид — декан факультета, на котором учится мистер Диггори, а значит, она имеет полное право находиться среди нас, — спокойным тоном произнёс Дамблдор, пройдя мимо нас, таким образом прерывая зрительный контакт. — Значит закончим на том, что мистер Поттер не бросал своё имя в кубок. Ведь ему не нужна вечная слава, она у него и так имеется, в деньгах он тоже не нуждается. Это было не его решение и вы не можете обязывать его участием в турнире. — Более спокойно произношу, закрывая Поттера своей спиной, чтобы более не было желающих выяснять его причастность. Я была зла на Диггори и Поттера, но это не значит, что я не могу за них заступиться. Мистер Бэгмен, стоявший всё это время в стороне, громко кашлянул и вышел в середину комнаты, потирая руки. — Что ж, Кубок выбрал чемпионов, и мы должны ему подчиниться! А сейчас я поведаю чемпионам все необходимые инструкции! Пяткой давлю зелёный значок с надписью «Поддержи Седрика!», которая переодически менялась на «Поттер — вонючка!». Глупые дети. Я иногда даже поражаюсь их жестокости. Вооружившись двумя тяжелыми фолиантами, я разыскивала двух чемпионов. Моя натура магнеса смогла почувствовать изменение магического фона и огонь, который то и дело вспыхивал в лесу, помог мне с определением первого испытания. Всё-таки у меня замечательный вид из окна. Чего греха таить, я вчера утром отправилась в лес и увидела там клетки с огромными драконами. Я видела много восхитительных магических животных: феникс, фестралы, единороги и подобное, но вид этих могущественных существ заставил меня затаить дыхание. Я зла, очень зла, но я должна помогать своим ученикам. В тот же момент я поняла, что должна нарушить правила и рассказать своим чемпионам об испытании. Да и вчера вечером в моё окно постучала грязная и злобная сова. В ожидании, что это родители одного из учеников, я впустила этот мешок с перьями, в свою комнату. Маленькая дрянь не купилась на обычный мой трюк с двумя палками и умудрилась укусить меня за палец. Ранка до сих пор была на моём пальце под грубым пластырем. Не дождавшись ответа, сова улетела в распахнутое окно. На куске мятого пергамента было лишь одно предложение, написанное красивым почерком.

Лапушка, помоги мальчику. В честь старой дружбы.

Пару минут я смотрела на пергамент вникая в смысл нескольких слов. Лапушка. Только один человек меня так называл, и дружбы у нас с ним не было. У нас с ним ничего не было, кроме грязного пола башни. Что бы сказал отец, если бы узнал, что мне пишет преступник в бегах. И без его просьбы я бы помогла мальчику, от которого отвернулась добрая часть школы. В коридоре у внутреннего двора я встретила Финчера, студента шестого курса факультета Гриффиндор. Всем известного сплетника. Прижала книги к груди названием к себе, чтобы он его не увидел. По обложке он никак не поймёт, потому что слишком глуп для таких книг. — Мистер Финчер, — я поравнялась с парнем и раздраженно сорвала с юноши значок, повреждая мантию, и раздавила его с милой улыбочкой, — вы не видел мистера Диггори или мистера Поттера? — Здравствуйте, мисс Рид, — растерянно пробормотал студент, не сводя глаз с растоптанного значка. Мне ни капли не стыдно. — Они там, — не совсем культурно указал пальцем в сторону сада, — вы их не пропустите. — Спасибо, мистер Финчер. Передайте своему курсу, что все, кто явится на мою лекцию с этим значком, получат наказания. Поблажек не будет. Всем остальным курсам я передам тоже самое. Даже не посмотрев на свой курс, которые выкрикивали оскорбления в адрес Поттера, я стремительно подошла к двум противникам. Эта школа с каждым днём всё больше становится похожа на улей. Я сначала удивилась, увидев двух юношей за беседой. Не помню, чтобы они были друзьями. Когда до студентов оставался лишь шаг, я услышала обрывки разговора и упоминание драконов в нём. Замечательно, моя помощь даже не понадобилась. Даже обидно. — На вашем месте, я бы не кричала об этом на весь двор. Это секрет, если вы не знали, — строго произнесла я, чем напугала обоих. Они были похожи на мальчиков, которых застукали за чем-то непристойным. Вон, даже румянец на щеках выступил. Я протянула каждому по книге, которые они непонимающе взяли. — Думаю, вам это пригодится. Советую вам выспаться и не рассказывать всем и каждому о предстоящем испытании, дабы его не сменили. Всего доброго. Не дав им ответить, я развернулась в сторону школы и пошла по дорожке. — Мисс Рид! Профессор! — мистер Диггори побежал за мной, но догнал лишь в коридоре. Мне не хотелось с ним разговаривать, поэтому я не останавливалась. Не хотелось разрыдаться при нём, а я чувствую, что близка к этому. Я давно не чувствовала себя столь одиноко, как в эти две недели. Я избегала Седрика, да и весь свой факультет в целом, уделяя им лишь учебное время. Я даже не защищала их от других учителей, как делала это ранее. Даже во время патрулирования я не обращала на них внимания, просто проходила мимо. — Профессор! — У вас вопрос по теме телекоммуникационных систем, которые мы проходим в этом месяце? — холодно поинтересовалась я, развернувшись лицом к студенту. — Нет, я, — он замолчал на мгновение, — нам нужно поговорить. — Это касается моего предмета? — Нет, — нехотя выдавил он. — А может, это касается курса и ежемесячного отчета, который вам необходимо сдать к концу месяца? — Нет, — голос стал уж совсем несчастным. — Тогда нам более не о чем говорить.