Ливень

Дождь всё усиливался, и даже дворники, работавшие на полную мощность, не в силах были справиться с обильным потоком воды, стекающим по лобовому стеклу. Ливень и не думал прекращаться, и детективу стоило огромных усилий заставить себя выйти из тёплого салона. Он оказался в депрессивном микрорайоне с размытой дорогой и унылыми домишками. Выглядели они будто картонные. В одном из них жила семья Боулз. Они жили на соцобеспечении, и хватало им только на самое необходимое. К удивлению Скотта, дверь оказалась открытой. Внутри просторно. Обстановка достаточно скромная. Не сказать, что кричащая нищета, скорее, красноречиво молчащая бедность. Трубы протекали, потолок осыпался, а крыша, похоже, продырявилась, и теперь со стороны ванной комнаты слышался назойливый стук дождевых капель. Возле прихожей слышался детский плач. Сначала Скотт не разглядел люльки, а когда заглянул, тихо спросил: — Проголодалась, наверное? А где твоя мама? В гостиной было удивительно пусто, и детектива посетило дурное предчувствие. Скотт привык доверять своей интуиции и решил проверить ванную комнату. Так и есть — заперто. Скотт не стал медлить и без сожаления вышиб ногой дверь. Слабенький крюк поддался и отлетел куда-то в сторону. В самой ванне лежала бесчувственная женщина со вскрытыми венами. Осколок стекла, послуживший ей орудием едва не состоявшегося самоубийства, лежал рядом. — Твою мать! — выругался Скотт и спешно вытащил женщину из ванны и оттащил в комнату. В академии его учили оказывать первую помощь, но познания Шелби в медицине были довольно поверхностными. Разве что он знал периоды обострения астмы и как проводить эффективную профилактику. Зачастую пациенты со стажем не хуже врачей разбираются в лечении своих недугов. Он спешно наложил жгут миссис Боулз и, найдя в ванной дезинфектант, обработал рану и перевязал, как смог. Та зашевелилась и, увидев перед собой незнакомое лицо, запаниковала: — Вы кто? Как вы здесь оказались? — Тише, миссис Боулз, — успокоил Скотт. — Меня зовут Скотт Шелби, я частный детектив. Я расследую дело Мастера Оригами. — Зачем вы меня откачали? — обречённо спросила миссис Боулз. — Я не хочу больше жить. Джерри убит, мой муж пропал… Они мне были опорой и надеждой, а теперь… — Поверьте, миссис Боулз, вам надо сейчас жить. Хотя бы ради вашего младшего ребёнка. Вы же не хотите оставить девочку сиротой в столь раннем возрасте? Полежите пока. Скотт отправился на кухню и, отыскав в шкафу кофе, поставил вариться. Кофе здорово помогал при пониженном давлении, а сам Скотт пил чуть ли не пивную меру кофе, заступая на службу, поскольку руки его с утра дрожали, и он соображал очень туго. А уж срочный вызов был настоящим стрессом для ещё не проснувшегося организма. Своим коллегам он нередко заявлял, что кофе — не десерт, а топливо для него. И он не слишком-то преувеличивал. Когда кофе сварился, Скотт налил в кружку и осторожно понёс живительный напиток в сторону кровати, где лежала миссис Боулз. — Попейте, вам легче станет, — сказал детектив, помогая женщине сесть. Руки у женщины дрожали, поэтому Скотту пришлось держать кружку, чтобы кофе не расплескался. Когда женщина выпила всё, что было, Скотт решил начать допрос: — Расскажите мне о дне, когда Джерри пропал. — Это был самый обычный день, — начала женщина. — Он ушёл гулять после уроков. Он всегда, как стемнеет, возвращался домой, а теперь… Он не вернулся. Муж места себе не находил, а когда получил странную коробку, вообще пропал. Наверно, не выдержал удара. Миссис Боулз была слишком слаба, чтобы можно было продолжать допрос, и Скотт решил, что ничего принципиально нового он не узнает. Если, конечно, не найдёт ту самую коробку, о которой говорила несчастная женщина. Она сказала, что весь этот дьявольский набор Мастера Оригами лежит в тумбочке возле прихожей. Но самое главное, что её поразило, это сломанный, как она утверждала, КПК. Как ни пыталась его включить, ничего не выходило. Скотт же думал иначе: он был убеждён, что любая мелочь, связанная с убийцей, поможет ему продвинуться в своём расследовании. В это время послышался плач ребёнка. Миссис Боулз зашевелилась и попыталась подняться. — Мне надо к дочке, — послышался слабый томный голос. — Тише, полежите пока, миссис Боулз, — сердобольный детектив решил, что не стоит пока делать никаких резких движений. — Вы потеряли много крови. Давайте лучше я займусь вашим ребёнком. — А вы… Вы умеете? — Я — детектив, я всё умею, — не удержался от бравады Шелби. — Эмили, её зовут Эмили, — подсказала миссис Боулз. Скотт впервые примерял на себя амплуа няньки, поэтому на то, чтобы сменить памперсы младенцу, у него ушло минуты две. Зато никаких проблем с кормёжкой. — Спи, Эмили, спи. Мама Скотти о тебе заботится, — у Шелби невольно вырвался смешок от сказанного. Наконец ребёнок заснул, и Скотт, достав вожделенную коробку из тумбочки, зашёл в спальню миссис Боулз и тихо произнёс: — Берегите себя. Хотя бы ради Эмили. — Да… Да, я постараюсь, — томно ответила женщина. Детектив развёл руками и, подойдя к люльке, шепнул ребёнку: — Присмотри за мамой, Эмили, — и ушёл. Скотт был сердечно рад, что в этот день обошлось без драк и внезапных нападений. Конечно, ему пришлось вытаскивать с того света обезумевшую от отчаяния женщину, но это было ничем по сравнению с грабителем, ворвавшимся в лавку Хасана, и крепышом по имени Трой, от схватки с которым Шелби получил долгую головную боль, которая только сегодня утихла. Признаться, ему до сих пор виделся заплывший глаз Лорен и безумные, точно у мороженной рыбы, глаза того наркомана. Пора было вернуться домой и в кои-то веки нормально поспать.