It is what it is..

Последние несколько дней были для меня чем-то больше похожим на туман. После поцелуя с Луи я просто потерял счет времени. Все, что я старался делать, это спать и гулять. Однако, мне пришлось включить счастье на пару часов, пока родители Эмили были у нас. Трудно сказать, что я прямо таки включил счастье, потому что я действительно рад был видеть их. Они считают меня частью своей семьи, как и я, поэтому я правда был счастлив. Почти. На самом деле, все мои мысли занимал Луи и все, что было связано с моими чувствами. Для меня, как человека никогда не испытывавшего чего-то серьезного в отношении других людей, было сложно что-то принять, а что-то отвергнуть. Я о чувствах. Мне казалось, что я должен принять злобу, страх и отрицание, которые всегда были первым, что я испытывал, неважно в какой ситуации. Потому что, когда я делал то, что действительно хотел, люди не понимали меня, отвергали, злились и забывали. Я не хотел, чтобы Луи сделал то же самое, поэтому я начал извиняться и все такое. На самом деле, если бы он не успокоил меня, я бы мог навредить либо себе, либо ему. Луи не начал кричать, не был разозлен, он, наоборот, хотел помочь мне. Тогда я его оттолкнул, хотя не должен был. Я просто сделал то, что привык делать. А потом два дня ходил и думал обо всем, загоняя себя в тупик мысль за мыслью. Помимо того, что я поцеловал Луи, я хотел его поцеловать. Это разные вещи: хотеть и сделать. А когда ты их мешаешь, получается нечто, что еще долго приходится расхлебывать. Я никогда раньше не думал о том, что я могу просто взять и захотеть поцеловать человека, особенно парня. И, несмотря на мою реакцию, которую увидели Луи и Эмили, внутри я был счастлив, просто не понимал этого, пока не уснул. Эмили помогла мне своими разговорами, вселила в меня уверенность и немного разбавила сгустки эмоций, чтобы они немного разбрелись по полочкам, и нашлось немного места для счастья. Два дня я думал о том, что я не гей, но с ума с хожу от того, как сильно хочу почувствовать губы Луи на своих снова. И я не сделал бы первого шага никогда, поэтому я готов был скакать от радости до потолка, когда увидел Луи на пороге студии. Но вместо этого я продолжал стоять с недовольным, хмурым лицом, отчего Луи, конечно же, хотел уйти, но он не сделал этого. Его поведение лишний раз доказало правоту моих размышлений, которые я и высказал ему посреди ночи. Сейчас он мирно спал, а я старался не двигаться, несмотря на боль в спине. И хотя мне очень нравилось наблюдать за посапывающим Луи, я был рад телефонному звонку от, вероятно, Эмили. - Чертов Найл…- пробурчал Луи, открывая глаза. – Я же вырубил телефон. Этот придурок меня из ада достанет. - Спокойно, Луи. Это мой телефон. – смеясь, успокоил я парня. Я вытащил из кармана телефон, не глядя на экран, провел пальцем в сторону зеленого пятна ответа и встал с дивана, чтобы поговорить. - Гарольд, здравствуй. – в своей официальной манере начал отец. Я даже не сразу поверил, что это он, но посмотрев на высветившийся неизвестный номер, убедился. - Что ты хочешь? – спросил я. Веселое настроение пропало совсем, и Луи это заметил, несмотря на то, что он еще наполовину спал. - Я хочу поговорить. – ответил отец. Очевидно, ты хочешь. - О чем? – безразлично спросил я. Хотелось ли мне, чтобы он попросил прощения или что-то вроде этого? Да. Но я знал, что этого не произойдет. Это же мой отец. - Можем мы встретиться в моем офисе через час? Нам о многом нужно поговорить, Гарри. – сейчас мне не послышалось, он действительно назвал меня «Гарри». Внутри меня что-то всколыхнулось, но погасло сразу же, когда он продолжил. - Ты говорил, позвонить только, если я что-то пойму. Я звоню. Проведи логическую цепочку. - Я готов встретиться, но не в твоем офисе. – если мы и будем говорить, то точно не на его территории, когда он будет уверен в себе, а я - снова загнан в угол. - Хорошо, где? – так легко пошел на уступки? Может, он и правда что-то понял, просто не хватает смелости признать это вслух. - В парке рядом с пекарней, где работала бабушка. – сказал я, потому что только в этом месте я мог чувствовать себя уверенно рядом с отцом. - На улице? Там собачий холод. - Потерпишь. Не думаю, что разговор будет долгим. – отчеканил я и бросил трубку. - Поехали? – спросил Луи, как только я положил телефон в карман. – Я не пущу тебя одного. Мне хватило одного раза, когда я увидел тебя с ним. - Я хотел попросить тебя пойти со мной. Спасибо. – промямлил я как обычно. Луи просто кивнул и натянул на голову шапку. - Но сначала завтрак. У нас же есть время? – спросил парень, поправляя челку под шапкой. Он выглядел так забавно в ней, словно ребенок. - Да. – кивнул я. Луи кинул мне мою шапку, а сам взялся поправлять свои штаны и перешнуровывать кеды. – Почему ты носишь кеды? Там же жутко холодно. - Я просто не могу найти коробку с теплыми ботинками. – пожал плечами Луи, возвращаясь к своему шнурку. - Ты просто не можешь преодолеть свою любовь к «Vans». – дразня начал я. Луи поднял на меня улыбающийся взгляд. – Они не выпускают зимнюю серию кед? С мехом? - Нет, придурок. – смеется Луи. Я улыбаюсь и натягиваю шапку. – Где ты покупаешь эти ботинки? Я знаю, они типа модные сейчас. - Не моднее, чем твои кеды. – пожал плечами я. Мысленно делая заметку подарить Луи на день рождения нормальные ботинки. Бедные музыканты, во всех смыслах слова «бедные». – Прогуляемся как-нибудь в обувной. Покажу девушку, которую я осчастливил, купив ей платье. - Ты сделал это просто так? – спросил Луи, когда я уже закрывал дверь студии. Я кивнул. – Это круто. Это о многом говорит, Гарри. Поэтому даже не смей думать, что ты плохой и бесчувственный человек. - Ладно, я постараюсь. – согласился я, улыбаясь. Луи залез в машину и завел двигатель. Еще около пяти минут мы ждали, пока мотор прогреется, а мы замерзнем, а потом двинулись в сторону парка, решив позавтракать в пекарне. - Как все прошло вчера? – спрашиваю я у медленно жующего плюшку Луи. - Ты про «совещание»? – переспросил Луи, показывая в воздухе кавычки. Я кивнул. – Все прошло хорошо. Они обозначили условия контракта, с которыми и я, и Найл согласились. Мы теперь, вроде как, официально группа. - И каков первый шаг? – поинтересовался я, желая узнать, как теперь будет протекать жизнь Луи и Найла. - Пока что мы спокойно записываем альбом. – пожал плечами Луи. Он рассказывал спокойно, а это не то, чего я ожидал от человека, который подписал контракт своей мечты. Почему-то я чувствовал, что что-то было не так. – А потом… - Луи, что такое? – спросил я, и парень с опаской посмотрел на меня. - В каком смысле? – спрашивает он, подделывая недопонимание. - Ты не должен так спокойно и незаинтересованно рассказывать о том, чего хотел всю жизнь. Что-то ведь не так? – объяснил я. Плечи Луи напряглись еще больше. - Эм… - протянул парень, отводя взгляд от меня. – Нет, с контрактом все в порядке. С этим все в порядке. – он снова посмотрел на меня. – Не знаю, я прослушал половину того, что обсуждалось, потому что мои мысли витали в ветре по имени «Гарри». - Прости. – промямлил я, прекрасно понимая, что испортил весь вчерашний день Луи. – Мне очень жаль, что я испортил такой важный для тебя день… - Эй, нет, стой! – Луи мгновенно оживился и взял мою руку в свою. – Ты ни в чем не виноват, Гарри. Я сам выбирал, о чем думать и на чем сосредоточиться. Все в порядке. Сегодня Найл расскажет мне все в деталях. Я не расстроен, просто я не знаю, что тебе рассказать о наших планах, потому что сам понятия не имею, в чем они заключаются. – он улыбнулся и сжал мою руку сильнее. – Все хорошо, Хаз. - Точно? – неуверенно спросил я. Луи просто кивнул и нехотя отпустил мою руку, чтобы продолжить завтрак. – И как скоро выйдет альбом? - Мы с Найлом закончили записывать песни вчера. – Луи отпил немного чая, а потом продолжил. – Сегодня мы отнесем им диск, чтобы они что-то доработали и вынесли свой вердикт. Если все будет хорошо, то мы начнем записывать уже на следующей неделе. А когда состоится релиз, я не знаю. - А могу я послушать этот диск тоже? Я хочу слушать исходные версии того, что вы делаете. Без всяких эффектов и искажений. – лицо Луи словно солнце озарило, когда я закончил предложение. – Что? - Я сделаю для тебя дубликат, хорошо? – спросил он. – Вообще, я настроен на то, что они будут добавлять минимум эффектов, чтобы то, что мы с Найлом делаем, оставалось тем, что делаем именно мы. - Ты не хочешь зарабатывать известность, ты хочешь просто делать музыку. – выпалил я, и Луи согласно кивнул. – Это круто. Я был на вашем концерте, на репетиции, я знаю, что они не станут коверкать ваши песни. - Надеюсь, что ты окажешься прав. – кивает Луи, улыбаясь шире. – Есть ли шанс, что ты повеселеешь сегодня? - Наверное, не прямо сейчас. – искренне улыбаюсь я. Луи, как всегда заметил мою хмурость и нервозность, хотя я никак этого не показывал. - Ладно, я обещаю быть терпеливым, но однажды я в лепешку расшибусь, чтобы ты улыбнулся. - Ну в этом я вчера убедился. – киваю я и начинаю смеяться, вспоминая, с каким лицом Луи летел со стула. - Гарри, я искренне не хочу тебя разочаровывать. – грустно улыбнулся Луи. – Но твой отец, кажется, приехал. - Эм… - протянул я, выглядывая в окно. Мой отец вышел из машины одетый в теплое классическое пальто и шарф, оглядываясь по сторонам. Я тяжело вздохнул, понимая, что пришло время натягивать шапку и выходить из уютной теплоты пекарни в холод улицы и глаз отца. - Эй. – Луи поднялся из-за стола и подошел ко мне. Он медленно положил руку на мою щеку, поглаживая скулу большим пальцем. Я прильнул к его прикосновению, немного расслабившись. – Все будет хорошо, да? Ты будешь не один. – Луи почти невесомо поцеловал меня в уголок губ, а потом взял мою руку в свою, переплетая наши пальцы. – Пойдем? - Спасибо. – тихо проговорил я, но Луи услышал и кивнул с улыбкой на лице. Мы вышли на улицу, чтобы встретиться с неизвестностью в лице моего отца, но я чувствовал себя более чем уверенно, потому что Луи крепко держал меня за руку, готовый поддержать. - Гарольд. – начал отец, как только мы подошли к нему. Он оглядел меня и Луи с ног до головы, неодобрительно мотая головой. Даже мой внешний вид ему не нравился, что уж говорить о внутреннем мире. Но он протянул руку для приветствия, и я нехотя пожал ее, хотя и слабо. – Тимми? - Томмо. – поправил Луи, когда отец протянул свою руку и ему тоже. Вау. – Вау, вы кажетесь более вежливым сегодня. – заметил Луи, и мне захотелось улыбнуться, но я не стал, а вот мой отец растянул губы в неловкой улыбке. – Даже улыбаетесь. – опередив мое наблюдение сказал Луи. – Славно. - Довольно. – прервал его отец. Хорошего понемногу, понятно. Недолго музыка играла. – Я думал, мы будем наедине, но ладно. – он уставился на меня. Я по-прежнему не видел в его глазах любви или осознания, кто я вообще такой. – Прежде всего, я хотел попросить прощения за то, что ударил тебя в тот вечер. - Были удары и побольнее. – коротко ответил я. Удивительно, что я нашел слова, даже съязвил. Отец впервые в жизни попросил у меня прощения. Возможно, я заслужил тот всплеск злости от него, но он признал, что был не прав, ударив меня. Было ли это ожидаемо? Определенно нет. - Гарольд, я пытаюсь говорить. – он рукой предложил пойти, а не стоять на месте. – Я знаю, что ты прекрасно обойдешься без того, чтобы вставлять язвительные комментарии. - Я слишком уж долго молчал. Но я не хочу, чтобы этот разговор затянулся. – сказал я, и Луи ободряюще сжал мою руку. – Продолжай. - Ты не хочешь попросить прощения за то, что нагрубил нам? – спокойно спросил отец. Я отрицательно качнул головой. Он кивнул, понимая, что мне не перед чем извиняться. – Хорошо. Можно, я задам вопрос? – теперь кивнул я. – На что ты обижаешься, Гарольд? Мы с матерью дали тебе все: лучшие игрушки, лучшие вещи, лучшую школу, престижный институт. Чего тебе не хватило? - Вся проблема в том, что всего этого мне было не нужно. – начал я, и глаза отца начали проясняться озарением. – Я говорил об этом всегда. Я всегда просил вас обратить на меня внимание. Этого так никогда и не произошло. - Я знал это, Гарри. – отчаянно кивнул отец. Прекрасно, что ты знал! Просто замечательно. И что теперь? – Просто мне было легче жить, когда никто не мешал мне. Твоя мама была счастлива, когда и ей никто не мешал. Я думал, ты тоже счастлив, потому что у тебя есть все, даже свобода. Мы ведь не следили за тобой, совершенно не ограничивали. А ты не был счастлив. И я это видел. Но я ничего не делал, потому что меня все устраивало, меня не интересовала твоя жизнь. - Просто остановись. – я перестал идти, зажмурился и натянул шапку на уши в попытке заглушить голос отца. – Я не хочу ничего этого слышать. Я все это знаю, не надо мне напоминать. Ты даже сейчас не понимаешь, что причиняешь мне боль. Твой отец никогда не говорил тебе таких вещей, никогда не поступал с тобой так, как ты поступаешь. Почему ты стал такой? Бабушка рассказывала, каким ты был. Я знаю все это. Но я не понимаю, почему ты так относишься ко мне. Не понимаю этого. Я не просто мешок, который не требует заботы и любви. Я человек, живой. Твой сын. Я ничем не заслужил такого отношения к себе. Разве что рождением… - Я не планировал твоего рождения. Я никогда не хотел детей. – отец опустил голову. Я был поражен его словами. Теперь все пазлы встали на свои места. Я был нежеланным ребенком, поэтому я стал мешком, мешавшимся под ногами, но не таким назойливым, чтобы избавиться от меня. – Прости, Гарри. Я говорю правду. Я знал, что роль отца не для меня, несмотря на то, какой пример мне подавали мои родители. Энн, она очень хотела детей, но послеродовой кризис, он иногда случается, иногда затягивается… - он грустно усмехнулся и тяжело вздохнул. – Просто прости нас, Гарри. Я не знаю, что можно сделать, чтобы ты простил меня. Я никогда не буду таким, каким тебе хотелось бы видеть меня. И уже поздно. Я знаю, что тебе сложно. И мы в очередной раз стали теми, кто причиняет тебе боль. - Тебе ведь совершенно не нужно мое прощение. Зачем ты говоришь все это? Сейчас ты сядешь в машину и уедешь домой, как будто ничего не было. Что бы я сейчас ни сказал, тебе плевать. Ты завтра же, нет, сегодня, сейчас ты забудешь наш разговор, потому что так проще. Жить и ничего не чувствовать. Прав я или я прав? - Ты прав. – кивнул отец. Каким же жалким я сейчас выглядел в его глазах. Я давно наплевал на слезы, которые текли по моим щекам, на мысли о том, что никому в этом мире я не был нужен с самого рождения, на все наплевал, лишь бы это разговор быстрее закончился. – Я сделал это ради тебя, Гарри. Я посчитал правильным рассказать тебе причины… - Спасибо, что окончательно разбил мне сердце, папа. – достаточно громко выкрикнул я, делая особенное ударение на слове «папа». – Лучше бы я продолжал жить в танке. Ты понятия не имеешь, что я чувствовал, через что я прошел, пытаясь заслужить вашу любовь. Все это время я думал, что вся проблема во мне, что я делаю что-то не так. – я перевел дыхание в очередной раз и шмыгнул носом, выдыхая пар изо рта, чтобы не видеть лицо отца, которое ничего не выражало. – Но вся проблема в тебе. Я не знаю, что переключилось в твоем мозге, когда ты решил, что даже если у тебя появился ребенок, который ходит рядом, дышит, разговаривает, его можно игнорировать. Когда ты начал игнорировать жизнь, а? Я надеюсь, ты понимаешь, что все это прошло мимо тебя. Хотя тебе плевать, ты этого не хотел. – я снова выдохнул кучу пара в воздух. – Я не понимаю, что я говорю сейчас, но спасибо, что прояснил ситуацию. Теперь мне не в чем себя винить. Можешь записать это в список «добрых дел». Первый раз в жизни ты сделал то, что мне помогло. - Гарри. – позвал отец, когда я отвернулся от него, вытирая горячие слезы, которые не желали прекращать литься из глаз даже на таком морозе. - Что еще? – нетерпеливо спросил я, желая уйти. Мне больше ничего не хотелось услышать от него. - Ты придешь на ужин в это воскресение? – с опаской в голосе поинтересовался отец, не смотря на меня. Весь его вид говорил о том, что он влиятельный мужчина, который не знает, что такое чувства, которому плевать на все, кроме себя и своей фирмы. – Энн переживает за тебя. - Нет. Ей плевать настолько же сильно, как и тебе. – ухмыльнулся я, продолжая беззвучно кричать внутри. – Ты просто печешься о статусе «семьи». - Гарольд… - Я не приду. – отрезал я, отворачиваясь. – Мне никогда не было предназначено место в вашем доме. Спасибо, что потратил свое время на меня. Как-нибудь верну должок. – закончил я. - Гарри! Ты никого не забыл? – кричит Луи. Я продолжаю идти, не обращая внимания. Сейчас все, что я чувствую это злость и отчаяние. Я не хочу быть перед Луи в таком состоянии. В его жизни я тоже появился неожиданно. – Гарри! – повторяет он, но я не останавливаюсь. – Чертов засранец! Я играл в футбол большую часть своей жизни, можно подумать, я тебя не догоню. – кричал Луи, думая рассмешить меня. Работало не очень. – Ладно, я курю, бегать стало тяжелее. Гарри! Мать твою, остановись. – снова никакой реакции от меня. Наоборот, ускоряю шаг. – Хазза, стой! – что-то в этом прозвище было. И именно это что-то заставило меня остановиться. Луи, наконец, нагнал меня. Он остановился, уперся руками в бедра, чтобы отдышаться. О да ладно, я же не настолько быстро шел. – Ты тренировал Усейна Болта? – Луи выпрямился, выпустил изо рта большое облако белого пара и уставился на меня во все глаза. Он отряхнул шапку и натянул ее на голову снова. – Я даже шапку потерял. Она моя любимая. Это ты так за стул мстишь? – шутя продолжил Луи. Я не мог сдержать улыбку, хоть и незначительную. – Могу я пойти с тобой? Я боюсь оставлять тебя одного, Хаз. – парень смотрел на меня самым искренним взглядом, который был пропитан сочувствием и желанием помочь, заботой. Я даже не собирался отвергать его помощь. Это единственное, что могло защитить меня от самого себя. Поэтому я кивнул, а Луи сразу же выдохнул с облегчением. – Спасибо, Господи. – он подошел ближе и заключил меня в заботливые, теплые объятия. Я спрятал голову в ямке между его шеей и плечом, пока он вычерчивал успокаивающие круги на моей спине. – Куда мы пойдем? В студию? – я отрицательно качнул головой. Я не искал спасения в фотографии сейчас. – Ко мне? – я киваю, наверное, слишком оживленно, но Луи расслабляется и слегка отстраняется. – Пойдем.