По ком звонит колокол

Особняк Норткреста День Святого Андрея настал ровно с первыми часами после полуночи. Люди на окраинах в этот день по традиции охотились на белок и затем ели их во время застолья. Дальше к югу ночь накануне этого дня считалась благоприятной для пророчеств. Девушки на выданье могли увидеть во сне своих суженых. В Рымунии же этой ночью воскресали мертвые, а в окрестностях деревень выискивали своих жертв вампиры. На дверные косяки вешали чеснок, чтобы не подпустить призраков, и ни один благоразумный человек не выходил на проезжие дороги, так как на перекрестках до самого рассвета за ним охотились привидения. В такие ночи очень любят летать ведьмы. И можно узнать будущее. Если ждать на крыльце англиканской церкви, можно услышать голос, перечисляющий имена тех, кто умрет в наступающем году. В ночи перед изменением времени года сказочный народ отправлялся в царство людей, а их могущество достигает своего пика. Эти праздничные процессии известны как парад фей. Часто цель их путешествия бывает благотворительной: благословлять урожай смертных. Должно было наступить время, когда люди начали бояться в эти праздничные ночи проделок нелюдей. Но еще до того, как два народа отошли друг от друга, люди накануне праздников пробирались в поля, надеясь увидеть танец фей на зеленой лужайке и послушать их прекрасную музыку, или увидеть, как открывается дверь, ведущая в глубь холма, и появятся отблески сияния волшебного царства, что находится внутри, а может быть встретить великолепную процессию. В те беспечные дни люди не колебались, как это будет позже, если им предоставлялась возможность отправиться в рискованное путешествие которое приведет их в неизвестные земли и через границы, которые они могли и не распознать. И снова особняк гудел от наплыва гостей. Широкая терраса вдоль набережной походило на пристанище цирка – десятки белых палаток и огромный шатер по середине. Погода стояла бы на редкость жаркая и душная, если бы не дымка на высоте, что загородила щитом цветущий парк владений барона от горячего солнца, что теперь блекло светил на бело-пепельном небе. Дамы и джентльмены, словно муравьи, сливались в одну толпу, поддаваясь мимолетным эмоциональным веяниям смеха, радости или удивления, провоцируемые выходками трюкачей и клоунов. Женщины ослепляли своими украшениями, широкополыми шляпами и белоснежными платьями с кружевами и прикрывались зонтиками от солнца. Мужчины, сбросившие свои тяжелые фраки, тихонько расстегивали пуговицы на рубашках, чтобы жены не видели, и пили алкоголь, проклиная жару. Где-то там в центре был Норткрест младший, что обожал устраивать подобные празднества, и его супруга. Барон же предпочел в этот день отдохнуть в своем особняке. Стражников почти не было – слишком жарко и солнечно для их доспехов, да и опасаться было некого. Только две парочки их стояли в тенях палаток, не решаясь выйти наружу. Гарретт же не мог поймать глазами Бель. Как он не оглядывал свиту леди Норткрест, что была сегодня в цикейском белоснежном платье с серебряными драконами и широкими рукавами и с белой краской на лице с узорами, он ее не находил. Может она осталась в особняке со своей воспитанницей? Вор спокойно, прикрываемый шумом и одурманивающей тенью раскидистых вековых деревьев, перебрался по веткам до одной из самых крайних палаток, в которых готовили напитки, еду и прочее. В этой одинокой палатке с опущенным пологом была Диана, что сооружала из цветов букеты и выносила их наружу. - Боже, опять вы! – Девушка чуть не вскрикнула, завидев блестящий левый глаз Гарретта в тени дерева. - Я. Где Бель? – Он спустился чуть ниже, палатка как раз стояла задней открытой стороной к стволу дерева, прячась в его тени. - Она… - замялась та. – Она там. На улице. - Позови ее. - Я не уверена, что она сейчас может. – Забеспокоилась Диана, перебирая на нервах лепестки ромашки. - А я уверен. Мне надо с ней быстро перекинуться парой слов. - Вы не уйдете? – С надеждой подняла она глаза. - Нет. - Ладно. Сейчас позову. – Диана поспешно вышла, исчезнув за опущенным пологом-входом. Вор, не беспокоясь, спустился в палатку, пропахшую цветами. Мужчина, поморщившись, помахал рукой, отмахиваясь от аромата. Оглядел внутреннее убранство. Тонкие фарфоровые вазы с позолоченными ручками и фигурами цветов на боках. Широкие блюда с высокими краями с рельефным дном, изображающим какие-то сценки из историй. А с потолка свисали корзинки с цветами в горшках. Среди огрызком листков и стеблей спряталась пара серебряных ножниц и гранённых стаканов с водой и позолоченными краями. - Думаю, это вполне сойдёт за плату похода в церковь. Ценные вещи в мгновение ока исчезли в карманах вора – не зря же он пробрался днем на праздник. Однако, Бель долго не было. Но и звука тяжелых шагов и мата стражников тоже. Значит, все хорошо? Тут же он услышал быстрый топот легких ножек, но на всякий случай, спрятался за вереницей метровых фаз с букетами. Вскоре, в палатку влетела красная от бега и мокрая от воды Бель. Вытирая руки и подолом халата лицо, она покрепче перетянула волосы и протерла глаза, привыкая к тени палатки. - Гарретт? Вор вышел к ней. - Что случилось? – Тут она с интересом оглядела его. – У тебя теплового удара не будет? Мужчине и вправду было жарко, он поминутно вытирал выступающие на лбу и верхней губе капли пота, но не собирался что-то менять в своем снаряжении. - Что это? – Вместо ответа на вопрос, он протянул ей головку одуванчика из камней. - М-м… - Женщина запнулась, убрала глаза в сторону. – Брошка? - Это подарок твоей воспитанницы. Ты сказала, что я люблю камушки, и она вручила мне не цветок, а украшение. – Вор убрал вещь обратно. – Чем объяснишь? Бель дрогнула под его взглядом. Она сразу показалась такой загнанной, кроткой и до умиления беззащитной. Вор даже на секунду стало неловко за свой прямо и настырный вопрос. Но он не сводил с нее глаз. Она отвернулась, уперлась руками в стол: - Это она сделала. Сани. У нее… такой дар. - Какой? – Вор подошел к ее спине. - Обращать вещи в драгоценности. Металл – в золото. Гарретт обошел ее и встал рядом, пытаясь увидеть ее лицо, что Бель немедленно отвернула от него. - Знаешь легенду королевского рода Франсазы? Так вот, Тайный поклонник Бретонские певцы воспели любовь смертной и рыцаря-эльфа, которая осталась непоколебимой в горе и радости Однажды жил богатый и подлый лорд, любимыми развлечениями которого были охота и убийства. К старости он стал подыскивать себе жену. Его золото открыло перед ним двери одной порядочной семьи, и он получил в жены девушку столь нежную и веселую, что лорд запер ее в башне и приставил стражу, чтобы она не привлекла внимание любовника более пылкого и молодого, чем он сам. Семь лет молодая жена томилась в одиночестве, если не считать посещений слуг и пожилого супруга. Ни одного ребенка не появилось в результате этого несчастного союза, и она стала чахнуть и увядать. В одиночестве молодая женщина вспоминала о придворных дамах в замке ее отца, ей нужен был кто-нибудь, кто бы полюбил ее так, как были любимы эти дамы. Наконец однажды, когда солнце заглянуло к ней в комнату, она вслух пожелала себе, чтобы возлюбленный согрел ее холодную темницу. В ту же минуту по комнате пронесся ветерок, а мгновение спустя на подоконник опустился сокол. Пока женщина рассматривала его, птица буквально растаяла в воздухе Она зажмурилась, а когда открыла глаза, то увидела, что перед ней стоит прекрасный юноша. — Не бойтесь меня, — нежно сказал он. Юноша рассказал ей, что он принц из другой страны и давно уже влюблен в нее. Принц объяснил, как произнесенное ею вслух желание позволило ему появиться здесь. Сердце молодой женщины отныне принадлежало принцу. С тех пор она при первой же возможности звала его, и он прилетал из своей страны В дни любви и счастья она расцветала, как прекрасная роза. Но старый лорд замети л. что она счастлива, и подослал шпионов. Когда те рассказали ему о принце-соколе, он придумал ловушку. На следующий день перед рассветом юная леди позвала своего возлюбленного. Послышался шелест крыльев, и вдруг раздался крик: замаскированные в оконной раме копья пронзили громадную птицу. Наконец соколу удалось освободиться и, весь израненный, он полетел домой. Не раздумывая, она выпрыгнула в окно, но падение не причинило ей вреда, и она отправилась по кровавому следу Молодая женщина спешила изо всех сил. Вот она миновала поле, лес и оказалась у пещеры, прорезавшей высокий холм. Юная леди вошла под ее темные своды и в конце концов оказалась в волшебной стране с зелеными долинами и реками, по которым плавало множество парусных судов. Кровавый след тянулся к городу. Она миновала крепостные ворота и заметила, что на тихих улицах люди молча отворачиваются от нее. Во дворце юная леди нашла умирающего принца. При виде ее его глаза оживились. Юноша предсказал, что у нее родится сын, который должен расти в ее стране, а чтобы защитить мать от гнева старою супруга, он надел ей на палец кольцо, которое должно было заставить старого лорда забыть обо всем, что было. Перед самой смертью принц дал своей возлюбленной украшенный драгоценностями меч для сына, который в назначенный день отомстит за смерть своего отца-эльфа. Все случилось так, как предсказывал принц. Год шел за годом, и наконец сын убил волшебным мечом старого лорда. Именно так и объясняют дар, что периодически появляется в королевском роду. Знаю, что у брата миледи, что теперь правит Франсазой, он несколько по-другому проявляется. Откровенно говоря, он есть у всех них, но им не все пользуются. – Бель замолчала на пару секунд. – Люди не поймут. Знает только некоторая прислуга. - И у Сани этот дар? – Скептически поморщился Гарретт. Тут она повернулась к нему и заглянула в глаза. - Поэтому миледи о хочет найти убийцу. Ты заметил, кто становится его жертвами? Девушки и женщины прямо или косвенно связанные с колдовством или мистикой. - Женщин всегда тянет на гороскопы. – Усмехнулся Гарретт. - Может и так, но Он убивает. А тут еще Сани, что совсем не понимает, что свой дар надо прятать… - Бель опустила глаза. – Поэтому миледи и хочет его поймать. Не только, чтобы прекратить череду жестоких убийств, но и обезопасить свою сестру. - Вот оно что. – Поднял брови Гарретт. – Хех, а я то надеялся, что знати не безразлична судьба своих поданных. Оказывается баронесса очень даже хитрая женщина. Очень хитрая, я подозреваю. - Прекрати. – Она теперь подняла на него глаза. - Тебе же тоже не безразлично. Гарретт немного отошел от Бель, поспешно спрятав глаза в сторону. - Иначе бы ты даже не стал нам помогать, верно? – Она все допытывалась. - Рекс не засылает в Стоунмаркет стражников, мы же ищем убийцу… Вы мне платите. - Ты уверен, что ты нам помогаешь, только из-за этого? – Тут Бель, приблизившись, вынула у него из-за пояса ножницы, что оказывается торчали, и помахала ими перед глазами вора. – Ты одиночка, но не каменный. Тебе не безразлична судьба жертв и наша тоже… Тут снова послышались шаги. Бель обернулась на полог палатки, в этот момент Гарретт выхватил у нее ножницы и залез снова в крону дерева, продолжая наблюдать за тем, что произойдёт. Внутрь вошел… сам Виктор. Фрейлина поспешно отвернулась и сделала вид, что обрезает розы. Гарретт застыл, его глаз снова заболел, ему казалось, что вокруг головы и плеч Норткреста пролетела черная дымка, напоминающая хвост ящерицы. Вошедший мужчина оглядел палатку, заметил женщину. Недобро ухмыльнулся. Вору снова показалось, что над ним сгустился черный дым, спустился к его уху и растворился. После этого, Норткрест беспардонно подошел к Бель и ухватил ее за талию. - Сэр, - охнула та, - что вы делаете? Уберите руки. - Что ты здесь делаешь? В таком виде и не там… - Он стал накручивать ее золотые локоны, что выбивались из пучка рядом с шеей. Гарретт напрягся. - Мистер Норткрест, вам нужно вернуться к гостям. – В голосе Бель появились раздраженные нотки. – Держите себя в руках в конце концов. Мужчина прижал женщину к себе, вор натянул тетиву. - Вы пьяны. - Исключительно от чувств. В этот момент выпущенная стрела сбила висящую корзинку с цветами, что немедленно рухнула на голову Виктору. - Дьявол! - Почти угадал. – Улыбнулся Гарретт, видя на результат своих действий. – С девушками надо быть нежнее. Ругаясь и стряхивая с себя землю с остатками цветка, Норткрест вылетел из палатки. Бель же, лучезарно улыбаясь, повернулась к кроне дерева, где продолжал сидеть вор, хотя она его не видела. Улыбнулась, подмигнула и отчетливо прошептала: «Тебе не все равно».

***

«Давным-давно пустынные скалы и унылые пастбища Сландии наводнили жестокие призраки, враги всего живого. Именуемые «восставшими мертвецами», они представляли собой ожившие трупы, отвратительные и смертельно опасные при возможном контакте. Восставшие мертвецы были наиболее активны в темные зимние ночи, и, по правде говоря, их присутствие настолько отягощало жизнь смертных, что они иногда вступали в схватку с потусторонним миром. История Глама описывает одну из таких баталий. Глам, сероглазый мужчина с волосами цвета волчьего меха, был пастухом у человека по имени Торалл, чьи гигантские пастбища простирались на севере острова. Он был по натуре угрюмым и, скорее всего, именно поэтому жил один. В одиночестве ему было суждено и умереть: однажды ночью на ферме он впал в ярость по какой-то незначительной причине, ушел из дома в метель и не вернулся. Когда следующим утром первые лучи солнца осветили горизонт, недалеко от фермы нашли почерневший труп. Он был окружен кровавыми следами, и фермеры сочли, что Глам боролся с восставшими мертвецами. Укрываясь от ветра, они обложили труп валунами, соорудив тем самым некое подобие могильника, после чего разошлись по домам. Нельзя сказать, что они его похоронили, но хотя бы такое погребение для разделивших участь Глама было непременным. Похороны сопровождались рядом необычных, ужасных событий. Той ночью лошади Торалла стали волноваться в конюшие, причем причину их беспокойства никто так и не смог понять. На утро все животные были мертвы — кости раздроблены, животы вспороты. Затем начался вой. Зимними вечерами окрестности дома, в котором жил Торалл со своей семьей, наполняли хриплые, нечеловеческие вопли. Но и это было еще не все. Иногда над их головами провисала крыша, все строение кренилось набок; дрожь пробегала по колеблющимся стенам дома, из пола вылетали половицы. Бывали ночи, когда что-то царапало дверь с внешней стороны. Иногда лунный свет освещал одинокую фигуру, шатающуюся снаружи, с трясущимся черепом, покрытым шевелюрой цвета волчьей шерсти. Наконец Торалл понял, что восставший, убивший Глама, вселился в убиенную им же плоть. Началась осада смертных. Дневной свет привносил в дом столь желанный покой. Но как только недолговечный северный день шел на убыль, призрак Глама появлялся вновь. Призрак не пытался взять дом штурмом или проникнуть внутрь. Он просто убивал все живое, находящееся снаружи в тёмное время суток. Наконец Торалл сдался и покинул ферму, оставив ее в полное распоряжение Глама. Пришло лето и вместе с ним длинный полярный день. Торалл, в надежде, что призрак при дневном свете не рискнет показаться, вновь вернулся на ферму. Но энергия и ярость Глама не угасли и после долгого времени бездействия. Осенние безумства призрака были не менее убийственными, чем раньше. Слухи о призраке дошли до ушей рыцаря Греттира Сильнейшего, который незамедлительно выехал на ферму Торалла для того, чтобы сразиться с привидением Глама. Пришла ночь, когда Греттир уже был на ферме в ожидании гостя из загробного мира. Завернувшись в плащ, он притаился в углу. Час тянулся за часом. Внезапно, без какого бы то ни было шума, в комнату вплыла тень. Призрак озирался по сторонам в поисках свежей крови. Рыцарь не двинулся с места. То, что он увидел, по своим очертаниям напоминало фигуру мужчины. Единственными отличиями служили запах свежевырытой земли и необычная покачивающаяся походка, словно душа, извлеченная из тела, не могла вспомнить человеческих движений. Дойдя до плаща, призрак стал с остервенением царапать ткань. Уперевшись в дырку в полу, оставшуюся от выломанного привидением паркета, Греттир сопротивлялся. Глам дернул посильнее, и плотный плащ затрещал по швам. От следующего рывка материя слетела па пол, и Греттир еле-еле успел освободиться от уже дотянувшихся до него лап призрака. Шаря взглядом по комнате, он искал выход из сложившейся ситуации. Гигантская голова фантома следила за каждым его движением. Смертный и дух внимательно следили друг за другом, примеряясь к предстоящей битве. Греттир был известным силачом, поэтому, уверенный в своем превосходстве, он оставил кинжал в ножнах даже в такой смертельной на первый взгляд битве. Противники схватились и начали бороться в абсолютной тишине, прерываемой лишь тяжелым дыханием Греттира и ударами тел о стены дома. С каждым ударом рыцарь отходил все дальше и дальше от двери — холодный ночной воздух добавлял призраку сил. Причем Греттир пытался не допустить перенесение битвы наружу, за стены дома. Передвигаясь по комнате, Глам, казалось, начал одерживать победу. Как будто не торопясь, призрак продвигался ближе к двери. Остановившись на границе двух миров, призрак выставил на улицу спину и обхватил торс рыцаря. Однако Греттир уперся руками и ногами в дверной косяк. Бойцы простояли на пороге еще мгновение до тех пор, пока смертного не покинули силы. И Греттир применил последний трюк. Внезапно он рухнул в распростертые объятия призрака. Потеряв равновесие, тот упал на землю прямо за дверью. Рыцарь моментально вскочил на ноги, но Глам не двигался — его белые, неподвижные глаза уставились на полную луну над головой. Вид глаз поверженного забрал последние силы у смертного. Не в силах даже вытащить кинжал, он беспомощно стоял над призраком Глама. Существо было повержено, но не было убито. Не спеша оно приняло сидячее положение и заговорило. Призрак сказал, что рыцарь не найдет покоя на этом свете и все будет видеть глазами Глама. Пытаясь заставить замолчать этот ужасный голос, Греттир наконец очнулся. Его кинжал блеснул в свете луны; режущий удар вскрыл призраку глотку. Крепко держа привидение, рыцарь позвал Торалла, который наблюдал за ходом схватки из убежища. Торалл увидел, как Греттир отсек привидению голову. Вдвоем мужчины сожгли тело, и когда оно обратилось в золу, развеяли по ветру. Остатки тела, которые не взял даже огонь, они закопали в такое место, где ни человек, ни зверь не смог бы их отыскать. С тех пор Глам никогда больше не возвращался. Что же касается Греттира, то он покинул ферму, щедро одаренный хозяевами. Но эта битва наложила свой отпечаток на жизнь смертного: с этого времени он ушел в себя. Он приобрёл все отрицательные черты характера пастуха Глама. Его зрению было доступно то, что не было доступно глазам его попутчиков. Он постоянно видел вокруг себя призраков умерших, всегда пытающихся дотянуться до его рук. Люди говорили, что он видит мир глазами призрака. Не в состоянии с кем бы то ни было ужиться, рыцарь прожил несколько лет и умер бесславной смертью. В конечном итоге призрак одержал победу» - Ну как новая сказочка? – Спросил Бассо, зажигая трубку. - Здесь ничего не понятно. Не понятен смысл. – Гарретт с раздражением отдал листок бумаги Королеве Попрошаек и отошел от троицы. - Да как и прошлое. Одного поля ягода. - Нет, Бассо. – При этих словах Гарретт развернулся. – Прошлое оказалось право. - Ты про что? – Вопросительно уставился барыга на Рекса, с которым играл партию в шахматы, но тот даже не взглянул на соперника, погруженный в игру. - Мертвецы, лунный свет и выход из могил. Все это произошло. – Вор в смятении ходил в зад и в перед. – Ты веришь в призраков? - А? - Духи… Бассо. - Он имеет в виду, что ему стали видны мертвецы в лунном свете. – Прокомментировал Рекс, делая ход конем. – Точнее, их призраки. Шах. - А если еще точнее, убитые Звонарем. – Гарретт посмотрел на пьющую чай Королеву, чей мутный взгляд слепых глаз абсолютно ничего не выражал. - Давай заново. – Махнул рукой стражнику Бассо. – А что на счет адресата. - Его нет, разве не так? – Снова расставил фигуры Рекс, не отрываясь от доски. - У тебя точно нет знакомых, коим нравятся сказки? - Нет, Бассо. – Гарретт посмотрел на Рейса, что на этот раз поднял голову. – В ночь, когда я был в замке старых королей, слышал разговор Бакстера с кем-то. – Капитан нахмурился. – Его приятель или компаньон, что и настаивал на заключение документов по убийствам в хранилище. Рекс почесал макушку: - Попробую выяснить. Бакстер работает в страже давно, и друзей у него завелось немерено. Ходи, Бассо. А что на счет тех, гостей МакФи, я думаю по описанию, что это братья-близнецы Келси и Калси Колхауны. Офицеры гвардии Виктора. Вполне себе известные личности. Гарретт снова двинулся в путь по незамысловатой фигуре. - Пороюсь, узнаю про друга Бакстера, его визит в замок, и Колхаунов и их дела с МакФи… и про сбежавшего тоже. Странно, в страже больше никто не знает. - Может это и есть Звонарь? Ну, сбежавший? – Напряженно вглядывался в доску Бассо. - Узнаем. – Кивнул Рекс. – Шах. - М-м… переиграем. - Не против. Гарретт, - Рекс заставил вора отвлечься от своих мыслей и повернуть голову к себе, - я посмотрел добытые документы. Там есть информация о пропавшей во время какого-то приезжего детского хора девочке. По твоему описанию походит на утопленницу. Звали София ЛаФанье. Из Франсазы. Но это было все год назад. Последний раз видели ее возвращающуюся вечером в мотель, где класс девочек остановился. Пропала бесследно. Если твои видения верны… или общения с призраками. Её убил Звонарь. Я думаю, он ее чем-то заманил за собой (помнишь, «не хочу больше в этом участвовать»?), а потом приволок на кладбище. Вор ничего не ответил. - Была из бедной семьи. Так что… Звонарь начал свою «карьеру» с низших слоев. Рексфорд запнулся. Ему было неприятно, что стража забила тревогу только когда стали погибать девушки из богатых семей. - Вы еще что-то хотите сказать, капитан. – Королева верно угадала творившееся у него на душе. - Да. Гарретт, ты мне снова нужен. - Куда на этот раз? – Ухмыльнувшись, остановился вор. - В больницу для душевно больных в Аквилеи. - Я не удивлен. - Опять же в папке я нашел информацию о Айрис Граунин, семнадцать лет. Поступила семь месяцев назад с расстройством личности и параноидальной шизофренией. - А причем тут Звонарь? – Удивился Бассо не столько просьбе, сколько очередному шаху. - Пока не знаю. - Тогда зачем мне туда лезть? – Поморщился Гарретт – опыт с психушками у него уже имелся и не самый приятный. - Она поступила спустя неделю после рождественской ярмарки. Приезжая по видимому… заявлений о пропаже не поступало. Объяснить, что произошло с ней не может. Но твердит, что кто-то преследует ее. М-м… призрак что ли. Королева приподняла брови: - Считаете, что она что-то знает про Звонаря? - Возможно. Я попробую завтра… или уже сегодня поговорить с ней. Мне правда дадут ограниченное время, так как у меня есть только погоны, но не соответствующее разрешение. – Тут Рекс снова посмотрел на Гарретта. – Но, по-моему, из призрака Гарретт сможет вытянуть больше. - Лечебница хорошо охраняется, полна народу. - Я тебя проведу. Если, ты согласен. Гарретт скривился, то ли улыбнулся, то ли презренно поморщился. - Я в деле. Значит – пойду до конца. Сугубо добровольно, разумеется. Бассо похоже не очень верил во всю эту теорию и саму идею. Гарретт же как-то странно покосился на стражника, но кивнул и направился к выходу. - Гарретт, - дилер окликнул его в конце, - ты, это… в общем, удачи тебе… с призраками. Смотри, не стань как они! - Учту, Бассо. – Сухо, но со скрытым «спасибо», ответил вор. Только тот исчез, Рекс повернулся к Королеве: - Расскажите, почему он их видит? Не из-за?.. Мужчина ткнул себе на глаз. Бассо равно вздохнул и покосился на старуху. Та невозмутимо допила чай: - Он его заслужил. Этот глаз и то, что в нем. Рейс медленно покачал головой. - Он ведь сам тоже не местный. – Его глаза блеснули. - Вот ведь ищейка. – Прошипел про себя с улыбкой Бассо. – Он мне начинает нравится. - Гарретт сам несколько раз осекся по этому поводу. - Капитан, - Королева остановила его, - у каждого есть свои скелеты в шкафу… И не мне Вам об этом говорить, не так ли?