***
Пара вышла из куполообразного зала на свежий ночной воздух. Гарретт был погружен в свои мыли. Точнее, пытался заглушить чувство стыда и боль, что получил там. Ему было трудно понять, от чего именно: из-за того, что Рекс оказался убийцей, или из-за того, не спас Сани. В первом случае он сокрушался, что его друг оказался свирепым маньяком, и что он так и не догадался до этого, хотя были все предпосылки и знаки. Во втором – больно, что не смог спасти, буквально стоял и смотрел, как ее убивали. И… что он скажет Бель?.. Мужчина сжал зубы и отвел глаза в сторону, не желая того, чтобы рядовой увидел его выражение лица. Но Пробст был занят другими вещами. Он поминутно оглядывался назад, в результате, не смотрел вперед и спотыкался, чуть не падая вместе с Гарреттом. Вайатт его поддерживал, а сам молчал. Только его большие голубые глаза бегали по саду, то ли от нервов, то ли выискивая опасность. Пара шла по щебененной единственной дорожке, что уходила в дебри деревьев, что разрослись до жути и заслонили собой остатки клумб и грядок. Мрачные грустные фонтаны и статуи тоскливо смотрели на гостей. Гарретт напрягся – это уже не относилось к Хаммеритам – слишком много богов. Не уж то их Собор был выстроен вплотную с руинами какого-то языческого места? - Мистер Гарретт, а это что? – Пацан указал на стену разрушенного молебна с изображением лукавого лица с рогами. - Пан. - Бог молодости и веселья. - Да, еще плутовства, хитрости и лжи. – Вор стряхнул эти мысли и попытался отвлечься от лиц и фигур, что словно сканировали их, так мистически играл лунный свет на них. – Не отвлекайся, юный натуралист. Пара углубилась в дебри малины, что выросли живым туннелем вокруг тропы. Гарретту стало не по себе. Слишком тихо. Ни цикад, ни ветерка. Слишком темно. Они шли без фонарей и единственное, благодаря чему они видели дорогу – легкие струйки лунного света, что проникал сквозь листву и рассеивался. - У меня не хорошее предчувствие. Гарретт посмотрел на Пробста, тот действительно как-то съёжился и вцепился за свое оружие, что испускало огонь и смерть. Вор легонько сжал его плечо: - Не волнуйся, парень. - Мне сержант тоже самое говорил… Темнота – вам как мать родная. Гарретт промолчал, чувствуя, как отношение к Риду стало постепенно меняться. Вайатт посмотрел на него и прошептал: - Я не об этом, а о тех, кто смотрит за нами. Он тоже это почувствовал? Плохо дело, раз это понял уже мальчишка, что ни разу в жизни не сталкивался с чем-то мистическим, живущим в ночи. Они, наконец, вышли к месту, маленькому, напоминающему каморку, только вместо стен – заросли малины, что одичала. Словно скрытое ото всех, оно простояло здесь Бог знает сколько. Гарретт слегка отошел от Пробста, сжав в напряжении губы – перед ним стоял каменный постамент в виде стены, изрезанной силуэтами трав, листьев… из которых выглядывало лицо, словно состоящее из самого камня. Борода, большие, как у оленя, глаза и цвет листвы. - Зеленый Джек? – Спросил Вайатт. – То есть, Зеленый Бог? - У него много имен. – Вор подошёл к раковине, что была высечена прямо под изображением Зеленого Джека. - Мистер Гарретт, а что это за место? Ведь вы говорили, что Хаммериты чтили металл и механизмы. Мужчина поднял голову к изображению: - Они выстроили свой собор на остатках храма язычников, когда те были еще сильны и их вера была непоколебимой. Он сделал паузу. - Они не должны были этого делать. Прославлять своего Бога на костях старых. - Богохульство. – Догадался рядовой и поежился. – Мне бы не понравилось. - Им тоже. Гарретт опустил лицо и посмотрел на раковину, полную воды, что переливалась серебром под лунным светом. - Что это? - Портал. – Вор это почувствовал, Пробст тоже, он в этом не сомневался. - Куда? - В иной мир. – Гарретт развернулся, схватил парня за руку и подтащил к себе. – На счет три, оба окунаем лица. Вайатт брезгливо поморщился, наклонившись к поверхности: - Стоячая вода. Там наверняка чьи-то личинки и паразиты… - Три. И мужчина силой наклонил голову рядового, и оба встретились с холодными водами родника Зеленого Бога.***
Оба очутились в темноте, но прекрасно видели друг друга. Гарретт видел мертвенно бледное, напуганное лицо Пробста, а тот, уверенное и рассерженное выражение у вора. - Там! – Парень увидел фонари, чей свет буквально освещал живой клочок дороги какого-то города, чей силуэт почти не вырисовывался из тьмы. - Тихо. – Гарретт на пару секунд зажал ему рот рукой. – Помнишь главные правила? Ни есть, ни пить ничего, иначе останешься навсегда. По этой же причине, обходим фонари. - Из-за тени? - Да. Не говори, поймут, что мы – люди, а не Они. - Кто Они? – Зашептал боязливо парень, пока мастер-вор ловил взглядом призрачные фигуры, что двигались по дороге. - Жители старого мира. Те, кому раньше принадлежала земля до появления людей. Те, кого мы выжили. - Да. Еще, у них, то есть здесь, время течет по другому. Три дня могут быть равны трем векам. - Или век может быть равен дню. – Гарретт потянул его к фонарям. – Это зависит от того, кого встретишь и как время проведёшь здесь. Пара двинулась по дороге, избегая освещенных участков, что словно были не из света, а чего-то материального. По краям растворялись и возникали разные виды, дома, замки, крепости. Рядом с ними, по окутанным туманом двору или полю двигались странные фигуры. Пробст хотел на них посмотреть. Краем глаза заметил какую-то девушку, что ползала среди листвы и делала что-то. Парень повернул голову и понял, что она-ведьма с белой кожей и черными глазами, только что вылезла из земли и ползает среди тел, добивает живых кинжалом и собирает что-то. Быстро отвел взгляд, напоролся им на повозку, в которой ехали поющие скелеты. К обозу были привязан открытые гробы. Туда парень уже не смотрел, вцепившись в руку Гарретта. Мужчина в свою очередь старался не смотреть ни на кого. Ни на группу черных рогатых мальчишек на той стороне, в свете фонаря. Или женщина-ведьма, что несла аквариум с рыбками с человеческими лицами. Те кричали о помощи. Души, заключенные по собственной глупости в тела рыб колдовством. Они шли откуда-то. Словно до этого проводили время на ярмарке или веселились в цирке, а теперь, поздно ночью, возвращались домой. Появилась аккуратно стриженная трава по обочине и уютные деревенские домики. Но Гарретт боялся представить, что там кроится. Они точно не на территории маленького народца или волшебной страны. В более темном и враждебном. Изгнанники? В любом случае, здесь царили темные силы. Все походило на сон – такой же нереальный, обрывочный, но с до ужаса знакомыми деталями, взятыми из жизни. Все вокруг смотрели на них, то есть, сквозь них. Они их не видели. А куда им идти? Вайатт словно прочитал его мысль: - Может спросить дорогу? Вор в ужасе уставился на него, пытаясь понять, тот так шутит или у него крыша поехала? Нет, просто парень до смерти перепугался и, похоже, потерял связь, что является частью человеческого мира, а что - нет. Но что более ужасное – их заметили. Пара мужчин во фраках и изуродованными болезнью и разложением лицами. Оба до этого проходили через свет фонаря, но услышав вопрос, остановились. Оба курили, смотря на парочку. Гости деликатно отводили глаза, когда поспешно проходили мимо них, провожаемые взглядами. Но до ушей Гарретта кое-что донеслось: - Помолиться, что ли? И оба духа сели на краю дороги, продолжая смотреть им вслед. Гости пришли на перекресток. Пустой, абсолютно. Вор, чувствуя нарастающий страх. Он поднял голову к небу и… обомлел. Вайатт сделал тоже самое, и у него раскрылся рот. Там, где должна быть луна, были тоже диски, но крупнее. Они шли, словно бусины на ожерелье, друг за другом, исчезая в темноте неба. Самый ближний, буквально закрыл треть неба. Песочно-желтый диск с белыми корками, словно скорлупа. Второй выглядывал из-за него. Он был зелено-голубой. Цвета, словно на торте, закручивались в спиральки. Третий – такой же почти, только с белым дымом, что несколько скрывал цвета. Четвертый, порядком ушедший во тьму – пепельно-серый, даже холодный. Последующие уже растворялись в черноте. И все, все цвета и сгустки на них двигались и дышали. - Что это? – Прошептал Пробст. Гарретт ответил не сразу, ему понадобилось время, чтобы осознать это: - Другие миры. - Чьи? Их или… наши? Вор медленно отрицательно закивал головой, не отрывая взгляда от этого зрелища: - Не знаю. Неожиданно послышался топот копыт. Гарретт сразу напрягся, но… неудачно шевельнулся и его голову пронзила боль. Пробст его поддержал. Вскоре из темноты, на перекресток выехал рыцарь на коне. Белая броня, полностью скрывающая лицо, и белая лошадь. В нем было что-то величественное и светлое, даже решительное. Он словно искал кого-то. Затем, он подъехал к ним. - Вам туда. – И указал рукой в нужном направлении. Пара сразу увидела там очертания замка, что они не видели до этого. Оба молчали. Незнакомец, пришпорил лошадь: - Не разговаривайте больше ни с кем. Вас уже заметили, и она знает, что вы идете. - Кто вы? – Пробст не мог не спросить. - Хранитель. – Равнодушно бросил тот. – Я тут так же как и вы – пришел за виновным. Сказав это, он пустился туда, откуда пришли гости.***
Пара шла по каменному старому мосту, стоило им ступить на него, как земля, откуда они пришли, растаяла в темноте. Гарретт не хотел и не задавался вопросами по этому поводу. Здесь не правят человеческие законы. Море вокруг штормило, волны вспенивались, ветер хлестал, угрожая выбросить с широкого моста. Каменная его кладка давно была мокрой и покрытой плесенью. Небо темно. Откуда тогда идет свет? Слабый, легкий, но он есть, иначе бы не было видно ничего. Вор догадался: из замка впереди, что казался почти не досягаемым, картонным, игрушечным, спокойным, в отличие от того, что их окружало. Мост был поделен на части парами каменный изваяний. Сверкали молнии. Люди, чужие в этом месте, все шли и шли, но не доходили до замка. И Гарретт понял, почему – колдовство. Вспышка, казавшаяся молнией, каждый раз отправляла из назад. Он остановил парня и заговорил ему на ухо, из-за ветра, что уносил слова с собой: - Магия защищает. - Что же делать? – Парень слегка подумал. – Молитву читать? - Читай, поможет вдруг. Сам Гарретт ни одной не знал, в отличие от Пробста, что сразу же укутался по сильнее и стал бормотать себе что-то под нос, что-то выученное на зубок. И они прошли через одни единственные «ворота» в виде женщин с телами львов и крыльями. Только это случилось, чары были сломаны. И не только они – земля задрожала у них под ногами. Ничего не говоря, вор схватил парнишку за шкирку и оба полетели в сторону замка. Казалось, что камни рушились у них под ногами, но страшно не было, все походило на ночной кошмар, не более. А разве человек пугается, когда понимает, что спит? И лишь только пара взбежала по ступеням, Гарретт обернулся назад. Мост был цел, словно потеряв своих спутников, он успокоился и заснул. Упершись руками в колени, Пробст пытался отдышаться: - Мистер Гарретт… сэр… это нормально, когда мосты… ходуном ходят? - Для здешних мест – нормально. Пошли. Подняв парня, вор увлек его внутрь через арку. Гости прошли через погруженный во тьму туннель. Камень замка казался чисто отшлифованным песочного цвета, но при ближайшем рассмотрении проявлялась чернота копоти или сажа. В конце их ждал холл без хода, свет лился из маленьких окон. Путники неосознанно подняли глаза к верху. Зал уходил, казалось, до самого неба, и вдоль его стен шли лестницы, перевернутые, как в калейдоскопе. Здесь не все то, что кажется. Гарретт смело подошел к ближайшей стене и, махнув Пробсту делать так же, ступил на нее. Пошел. Вертикально земле, нарушая законы гравитации. Сюрреалистичность происходящего усугублял туман, что стал стелиться по потолку. Вайатт, аккуратно, делая большие шаги, топал рядом. Чувствовалось, как его переполняла боязнь падения. Вор напрягся, как бы этого не вынюхали здешние жители. И он был прав. Стоило им взобраться по выше, как черный дым у потолка ожил. От него потянулись длинные щупальца, бережно сливаясь с натуральной чернотой холла. Но Гарретт и это заметил. Крепко схватив мальца за руку, он хотел было побежать к выходу. Но его не было. Черные силки приближались. Вор бросился в сторону, но Пробст не чувствовал себя так же хорош вертикально, как ведущий его. Парень спотыкался и тормозил, буквально повис на Гарретте. Мужчина оглянулся и понял, в чем дело – Вайатта уцепились длинные щупальца. Он кричал, н изо рта не вырывалось ни единого звука. Вор хотел сказать ему что-то, но слова не вылились из его рта. Повисло гробовое молчание. Парня тянуло вверх, Гарретт не мог его отпустить. После он не знал и почему, то ли не хотел, то ли ему не пришло в голову просто оставить Пробста на погибель. Мужчина до белых костяшек пальцев сжал руку, пытаясь вытянуть того, но тщетно. Вдруг, словно потеряв терпение, щупальца, окутавшие торс Вайатта, резко и быстро потянули обоих вверх. Через мгновение, успев задержать дыхание, оба нырнули в черную дымчатую пучину.