Левит

      Вдруг парень чувствует, как сильные руки обхватывают его талию, заставив образ сестры раствориться в ночи. —Нет, нет, нет, Сосенка, раньше меня ты точно не уйдёшь. Я тебе это гарантирую.       Диппер находился в панике: перед глазами маячили яркие разноцветные точки. Его дрожащее бледное тело было полностью изолировано от каких-либо нервных импульсов. Сгустившийся холодный тяжелый воздух не давал сделать и вдоха. Пайнс, с головы до ног парализованный, позволял Биллу делать с ним все, чего тому взбредёт в голову. Но Сайфер лишь оттащил юношу подальше от края, заставив последнего принять сидячее положение.       Хоть Диппер знал, что его сестра была лишь его собственным видением, но воспринимал сейчас это как клеймо сознания, которое само уже желало лечь в сырую землю. Он хотел умереть и был готов к этому. Но одно не давало ему сейчас даже думать об этом: Билл Сайфер спас его. Он, хотевший загубить все, как думал Пайнс, спас его. Диппер думал, что он уже был обречён отдавать и спасать, не получая ничего взамен, тем более от такого, как Билл. Тот никогда и не производил впечатления прекрасного принца, способного на прекрасные подвиги, скорее наоборот.       На улице стоял собачий холод, но обоих юношей это не волновало: внутри каждого из них сейчас пылало некое подобие жара. Просидев ещё немного в компании завывающего пьянящего ветра, один из них тихо, едва разборчиво, выдавил из себя: —Ты принимал таблетки из больницы? - раздражённо уточнил Билл. —Да, но я не думал, что такая маленькая доза может привести к подобному. —Я, по-моему, ранее говорил тебе, что с этими препаратами не так. Ой, погоди, не говорил. Я просто думал, что пару раз тебе уже хватило, – фыркнул Сайфер. —Ты не первый и не последний, с кем такое происходит. Какое-то время мне насильно запихивали их в глотку. Тогда я был очень несчастлив, находился в глубокой депрессии. Тогда же мой врач утвердил мне этот диагноз. Думаю, я страдал депрессией еще с подросткового возраста. Но я знал, что антидепрессанты и другие таблетки не способны решить проблему. По крайней мере для меня. Потому что я понял, что все те вещи, вызывавшие у меня злость, счастье, удовлетворение или раздражение, больше не вызывали тех эмоций. Все, что таблетки делают с твоим мозгом, так это берут все положительное и отрицательное и просто выравнивают это все одним слоем. Я был в палате, и происходило что-то, что обычно бы взбесило меня, но я просто думал: "Да пофиг, меня ничего не волнует!". Но это был уже не мой характер. Поэтому я решил делать вид, что принимаю их. Как только действие прекратилось, я разозлился, возможно, на самого себя. Но не на всех оно действовало относительно положительно, как на меня. Я знаю случай, когда человек не просто отделывался парой психозов. Но ты не думай, что таблетки - это весь их арсенал. Например, если ты вызывал у врачей раздражение, они дают тебе "подышать" бензедриновым ингалятором до потери сознания. Или прописывают ещё чего хуже... Сейчас они обзавелись партией каких-то таблеток. Они пытались на мне их протестировать, но я просто потом ее выплюнул и выкинул в мусорку. Вероятно, это эти таблетки из-за которых ты сейчас чуть не сиганул с крыши. —Знаешь, может таблетки- это единственный выход для нас. В любом случае, умер бы я или нет, всем было бы наплевать. - Диппер ожидал услышать от Билла упрек или очередной смешок, но тот просто мягко улыбнулся. —Думай, как хочешь. Однако, не зная причины, не делай преждевременных выводов. То, что у людей отличается мировозрение или восприятие, не делает их клинически нездоровыми. Психология подгоняет всех под узкие рамки "нормальности". Не знаю, проходил ты или нет когда-нибудь тест на ложь, но если проходил, то знаешь: даже ответив честно, тебя все равно сочтут лгуном. Ответы всегда предопределены "здоровыми" людьми. Тебе не изменить их своим мнением. В принципе, так построено все общество. На "правильных" ответах, - загадочно усмехнувшись, Билл негромко добавил: —У каждого есть своя история, которая делает его тем, кто он есть. По-моему, стирать её - это величайшее убийство личности. —Тогда какая твоя?– спросил Пайнс.       Сайфер снова усмехнулся, но его голос, не смотря на это, оставался совершенно серьезным. —Я не чувствую боли. Совсем. В детстве я сильно ушиб голову, с тех пор я перестал чувствовать определенный порог боли. Жаль, что многие люди ее недооценивают. Ибо она отрезвляет, помогая иногда на секунду забыться. Дьявол, ты не представляешь, как я хочу снова почувствовать что-то настолько сильное от чего бы захотелось вырвать грудную клетку ли застрелиться, только бы закончить страдания. Наверное, это очищает,- в ответ на недоверчивый взгляд юноши, вновь вообразившего, что его в очередной раз хотят обвести вокруг пальца, Билл с тяжёлым вздохом произнёс, —Понимаешь, не то, что бы я хотел выпилиться, по крайней мере, сейчас. Однако ты должен понимать, что обладая такими целями и отсутствием рамок, я иногда могу переборщить. —Да… Ты чуть не убил себя, черт возьми! —Мне это говорит самоубийца - Сосна. Дерево, которое хотело умереть. - Они оба едва слышно рассмеялись. —Что ж, как Сосна, умеющая говорить, хочу у тебя спросить... —Валяй, Сосновое деревце. —Во-первых, почему именно сосновое, а не, например, осиновое или пальмовое? Во-вторых, что это за заболевание и как оно у тебя возникло? - увлечённо спросил Диппер.       Билл не смог сдержать смех, когда его собеседник спросил про его собственное прозвище. Но впервые за все время он был искренним, даже сам Пайнс не смог выглядеть хладнокровно и подавить легкую усмешку. —Ну, - одноглазый все ещё продолжал смеяться, — хочешь, я буду звать тебя Пальма. А Пальма-Сосна, как тебе? —Наверное, Сосна мне все-таки нравится больше. Но все же почему Сосна? —Ну, ты похож на Сосну. Ты ей пахнёшь. —Что ж, думаю, лучше мне не знать, откуда ты знаешь, как я пахну. —Так точно. —Допустим, на первый ты ответил, а как насчёт второго? —Слушай, у меня к тебе тоже есть вопрос: как ты молишь тому, в кого не веришь? —Ты не прав. Скорее, я не верю то, что он может помочь. Однако я верю, что Бог существует, но не уверен, что он до сих пор верит в нас. Все люди, которые приходят к нам покаяться, совершают гораздо больше, чем просто каются. Я думаю, что Он давно разочаровался, поэтому не желает больше говорить с нами. - Диппер устало зевнул. —Помнится, ты спрашивал, зачем я здесь. Если честно, именно за этим. —Всмысле? - юный пастор удивленно посмотрел на своего соседа. —В самом что ни на есть прямом, я хочу получить ответы. Думал, что только тебе они нужны? Думал, что я, например, хочу сломать твою жизнь или убить тебя? - Диппер слегка покраснел. — Так вот знай, мне это ни к чему. Разумеется, у нас с тобой многие вопросы не похожи, но уверен, что схожих намного больше. Не волнуйся, как только ты получишь свои, а я, соответственно, свои, я обещаю, что тревожить больше не буду. —Но где гарантии? - парень снова широко раскрыл рот для зевка.       Веки начинали наливаться свинцом, и постепенно под этой тяжестью глаза стали понемногу закрываться. —Мир слишком непредсказуем, чтобы их давать. Но договорились, я сейчас честно отвечу на твой вопрос. По-моему, ты спросил что-то вроде: «Что такое анальгезия и как она у меня возникла?» Ну что ж... - только Билл хотел начать свой рассказ, как почувствовал, что на его плечо что-то медленно и мягко опустилось. Билл повернул голову и заметил, что Диппер уже сладко посапывал. —Только не занимайся больше лунатизмом, пожалуйста. Ты не настолько уж пушинка. - парень легко, практически не касаясь, провел ладонью по макушке юного священника, немного приглаживая её. В душах обоих сейчас разгорался огонёк какой-то своей надежды. А тем временем уже светало.

***

      Наступает утро, похожее на беспросветную унылую ненастную ночь. Далеко над лесом тяжёлые свинцовые тучи со светлыми краями затянули белесоватую полосу—отблеск северной зимней зари. Густая сетка мелкого влажного снега кажется бесконечным вымокшим пологом, спустившимся с неба. Ощущалось так, будто сам Бог решил навсегда отделить эту печальную обитель несокрушимой стеной туманов и непогод от других весёлых и счастливых городов, где высоко в голубом небе сияет золотое горячее солнце, где растёт изумрудная зелень, где жизнь бьёт ключом...       Следующий день не готовил ничего нового. Билл снова куда-то исчез, а Давид пытался найти его и помочь, сам не зная чем. На этот раз Диппер не морочил себя иллюзиями тайного заговора своего соседа относительно него. В любом случае, Билл способен был разобраться со своими внутренними демонами самостоятельно. Но все равно Пайнс, хоть и был в какой-то степени благодарен ему за спасение, не доверял этому человеку полностью. Впрочем, возможно он и искал собственные ответы. Ведь у каждого они есть, независимо от того, какой это человек. Но какие ответы он мог найти в церкви? Конечно, если бы Сайфер был тем, за кого он себя выдавал Давиду, то Томас не вызывал бы и малейшего вопроса. Но тот был самим собой, что, разумеется, порождало все новые и новые сомнительные ситуации.       На счастье Пайнса, Давид позже покинул церковь, как он утверждал, до вечера. Так что Дипперу необходимо было разобраться со всеми обязанностями самому. Правда для него это никогда не было особой сложностью. Они часто так помогали друг другу. Диппер расправившись со всеми делами, оставив позади все самое сложное, приступил к вечерни. Наверное, это было для него скорее приятным сейчас занятием, чем наоборот. Ибо находясь в обители наедине с собой, он чувствовал относительную свободу. Его никто не пытался найти, спасти, поговорить с ним или наставить его. Жаль, что такое настоящее ощущение было для Пайнса редким деликатесом.       Но тем не менее вечерню необходимо было проводить. Раскрыв книгу, пастор спокойным и ровным голосом начал читать библейские стихи в доказательство своего довода прихожанам.       Неожиданно его взгляд упал на парадный вход, откуда, буквально влетев, появился Билл. Разумеется, сделал он это практически не слышно, чтобы не тревожить людей, потому что сам знал о вечерни. Зато Диппер заметил того и немного насторожился. Ведь этот «демон» обычно никогда так не появлялся. Сайфер показал большим пальцем назад, зная, что за ним наблюдает определенная пара глаз. Не став ждать более, он взметнулся в сторону лестницы.       Не прошло и двух минут, как в дверях уже появились четверо санитаров, конечно уже не так тихо, как предыдущий гость. Пайнс узнал их по кристально чистой форме и уставшим серым лицам. Все сразу обратили на них внимание. Поняв что к чему, священник поблагодарил всех за присутствие и подошёл к работникам лечебницы: —Здравствуйте, чем я обязан вашим присутствием, господа? Я вижу, что вы очень устали. Не хотите присесть? - разумеется, Диппер осознал, что пришли они за Сайфером. Но он уже из собственной внутренней благодарности не хотел выдавать им Билла. Парень хотел немного потянуть время, чтобы дать возможность своему спасителю хорошо спрятаться. Ведь в том случае, если они решать обыскать здание, то он не успеет найти хорошее укрытие.       Выйдя вперёд, рыжий, самый коренастый из них, басом пробормотал: —В этом нет надобности. Нас сюда прислала мисс Нортвест. Она беспокоится по поводу Билла Сайфера. Это один из наших сбежавших пациентов. - Пока рыжий договаривал, остальные качали головами в знак согласия. —Интересно, если мистер Сайфер "один из них", то сколько нездоровых пациентов бродят по лесу за пределами больницы, м? - съязвил пастор. С тех пор, как он впервые заметил поисковую команду возле церкви, внутри него уже затаилась лёгкая неприязнь к Пассифике. Более того, после случая с таблетками его отвращение к ней теперь стало вполне ощутимым. — А я-то думал, что у вас специализированное заведение. —Все, к-конечно, т-так. А пропал сейчас только о-один пациент. Мисс Нортвест всего лишь просто-напросто желает у-у-удостовериться в том, что он действительно не имеет пристанища где-то здесь, - заикаясь процедил санитар, который находился рядом с рыжим. —Передайте Пассифике, что я лично ручаюсь за то, что Сайфера нет в ближайшем километре от церкви. Хотя я имел честь лично сказать ей это. Очень жаль, что она не верит посланнику Божьему. Именно так и передайте. - Пайнс придал особую уверенность своим словам, отчего те казались особенно убедительными. —Мы понимаем ваше негодование, Отец. Но нам было дано указание. И если вы не против, мы хотели бы осмотреть обитель и территорию возле неё. - Снова проговорил рыжий. Остальные двое предпочли отмолчаться. —А разве этим не должна заниматься полиция или поисковая команда, а не санитары в той же форме, что и принимают пациентов? - Диппер, прищурив глаза, скрестил руки на груди. —По всей видимости, должны. Но они не дали должных результатов. Через определённое количество времени Билл снова обязан быть в лечебнице. Иначе у больницы будут большие проблемы. Ведь Билл осуждён. Поэтому мы хотели бы попросить у вас разрешение. —Что ж, раз вы здесь, значит, такова воля Господа нашего. Я не таю секретов от мисс Нортвест.       Тут же, быстро разделившись, они занялись поиском пропавшего пациента больницы. Парень знал, что Билл был мастером игры в прятки, поэтому особо не сомневался в нем. Но все равно где-то глубоко внутри неприятно скребли кошки. Он знал, что поступает неправильно и, если что-то пойдёт не так, отвечать придётся ему. Но Пайнс уже был втянут в эту аркаду, поэтому без выигрыша или проигрыша закончить игру было невозможно. Сейчас для него главным было то, чтобы Давид не вернулся раньше времени, иначе все пропало.       Перевернув все комнаты, к счастью Диппера и к несчастью работников, они ничего кроме пыли не обнаружили. —Извините, что побеспокоили вас. Мы не обнаружили каких-либо следов пребывания Билла Сайфера здесь, как и его самого. Надеюсь, это был последний раз, когда мы общались с вами под таким не самым приятным предлогом. - Видимо, за всех них всегда говорил коренастый. Вся четверка выглядела невероятно подавлено, что естественно не могло не радовать юного пастора. —Спасибо, джентльмены. Зато теперь мы все знаем, что здесь даже и следа его не было. Я тоже надеюсь, что хоть это немного успокоит взбудораженное сердце вашей начальницы, - победно выдвинув ногу вперёд, сказал Пайнс. Он чувствовал, что они никогда не справятся, пока Билл сам не захочет этого. Это придавало уверенности. —До свидания, Отец. - хором попрощались санитары. —До свидания!       Взглядом проводив сотрудников больницы до их служебной машины и отправив их на место работы, Диппер воскликнул: —Можешь выходить, они ушли, - не дождавшись ответа, священник вбежал по лестнице в их комнату. Как он и ожидал, его сосед сидел на своей кровати, брезгливо рассматривая потолок. —А ты схватываешь на лету, Сосна. Молодец. Классно ты их уделал. - Билл, оскалившись, протянул руку вошедшему, чтобы дать ему пять. Решив ответить ему, Диппер хлопнул свою "пять" по ладони Сайфера. —Спасибо, Томас. Но в следующий раз все же можно, пожалуйста, без импровизации. Я весь вспотел. —Дьявол, не скромничай. У тебя отлично получилось. А по поводу твоих выделений, то тебе и правда лучше сменить рубашку. —Томас, ты все таки находишься в святыне, перестань упоминать Лукавого. Давид бы не одобрил. - Пайнс, усмехнувшись себе под нос, подошёл к шкафу, чтобы переодеться. Отвернувшись от своего соседа, он снял с себя грязную одежду и закинул ее в бельевую корзину. Взяв из шкафа чистую сухую рубашку, Диппер накинул ее на себя и собирался уже ее застегнуть, но его взгляд уткнулся в зеркало, висящее на дверце. Бил тихо подкрадывался сзади, видимо решив, что так у него получится напугать парня. Пайнс не хотел оказаться жертвой глупой шутки, поэтому сам, дождавшись момента, повернулся к одноглазому и рассмеялся, довольный собственной смекалкой. —Ну, черт, смешн... - Билл замялся. Он растерянно и даже немного испуганно посмотрел на грудь парня, при этом он абсолютно забыл о том, что нужно моргать. Щеки Диппера порозовели, и он обиженно развернулся к зеркалу. Сайфер, не обращая внимания на смущённость своей "жертвы", развернул его к себе. Потом пальцем он указал прямо на шрам треугольной формы, который был там с очень давнего времени. Билл, казалось, потерял дар речи. Сначала Пайнс воспринял это как очередную шутку, но затем он понял, что его сосед был серьезен. —Что это? - ошарашенно спросил он, его голос сейчас был похож на шелест листвы, вот только сейчас другое время года. И завывающий за окном ветер и танцующий снег были тому подтверждением. —А… это? Старый неприятный шрам юности, не хочу вспоминать об этом. Давай сменим тему. - Но у Билла, похоже, на этот счёт были другие планы. —Такой... - его голос стал еще тише, — ровный. Ты не мог получить его случайно. И я спрашиваю: как он появился на твоей груди? - прошипел Сайфер, не отрывая своего пронзительного взгляда от глаз Диппера. —Я...Я не знаю. Не помню, это было давно... - Пайнс был похож на блеющую овечку, которая испугалась большого волка. Такого большого злого серого волка, который сейчас уж очень плотоядно смотрел на бедное животное. —Врешь. —Даже если и так, с какой стати я должен выложить и подать тебе это на блюдечке с голубой каемочкой?       Губы Билла задрожали, и он, безумно оскалившись, рассмеялся. Зрачок словно лезвие тонкого серпа. Радужка, как показалось Дипперу, полностью исчезла под давлением металла, который все больше заполнял пространство его глаза. —А ты прав...прав... - зрительный контакт длился недолго, после чего Билл скрылся за дверью.