You Sing The Words But You Don't Know What They Mean

Мой режим дня особо не изменился. Майки подвез меня к школе и высадил там же. По субботам я тусуюсь с Питом, с ним и Брендоном. В воскресенье же я буду спать и делать уроки. И так каждую неделю. Изменилось только одно — я иду после школы домой по четвергам. После второго такого раза родители об этом спросили. Я нашел себе оправдание, мол, я дополнительно учусь в библиотеке после занятий. Кажется, они достаточно убедились. Но одна проблема. Я делаю дополнительные домашние задания дома, т.к. я не хожу учиться в библиотеку. Кажется, они так и не заметили этого. В четверг я обязательно снова приду в раздевалку. Или же я буду ходить туда до тех пор, пока он не испугается и не начнет мыться дома. Я до сих пор не знаю, кто это, что делает эту ситуацию гораздо страшнее. Кажется, будто эти дни до четверга идут гораздо медленнее, чем раньше. Думал, будто не переживу эту сотню часов. Но я сделал это. И вот, сегодня уже тот самый четверг. Сегодня у меня немного другой план. И немного волнения. В отличие от прошлой недели, я подскочил к своему шкафчику и засунул туда свой рюкзак. Затем захлопнул дверцу шкафчика и обернул замок вокруг петли. После проделанного обернулся вокруг. В моем поле зрения оказалась Джамия. — О, Джамия! Что тебе нужно? — Джамия крутилась вокруг меня чаще всех во время прошедших уроков. Возможно, она просто пытается быть дружелюбней. Но у меня едва на Майки хватает время, как мне грустно это признавать. — Я… просто хотела поинтересоваться, пойдешь ко мне домой учиться? — промолвила она с яркой улыбкой. Я почти сказал «да». — Извини, но… мне удобнее учиться там, где я привык… — солгал я. Надеюсь, она не заметила. — Оу… ну хорошо. В таком случае, я пойду с тобой, — еще шире улыбнулась она. Да куда шире-то? Фаак. — Ну ладно… — протянул я с фальшивой улыбкой в ответ. Мы спускаемся в библиотеку, изредка и неловко переговариваясь. Ну, неловко для меня. Зашли и заняли место. — Черт, я забыл учебник в шкафчике. К сожалению. Я скоро вернусь! — проговорил я, вставая. — Нет, все нормально! Я могу с тобой поделиться. Садись, — заверила она, хихикнув. Я, неуверенно кивнув, сел обратно на свое место. Она придвинулась ближе ко мне. Мы прошли все, что нам задали, за несколько минут. Она спрашивала меня, словно репетитор. И хихикала каждый раз, когда я отвечал неверно. Это хорошо, когда есть кто-то, кто может помочь мне с учебой, даже если я уверен, что она влюблена в меня. Но это нытье и навязчивые мысли возвращаются обратно. Я заскучал по нему. — Мне нужно в ванную, я сейчас! — я быстро встаю и мчусь из библиотеки. Добираюсь до шкафчиков, открываю свой. Пошарил по карманам рюкзака. Блин, я забыл скрепку. Я охнул и посмотрел вверх. Потом на дверную ручку. Дверь открыта. Слишком подозрительно. Такого еще не было. Я настороженно открываю дверь и осматриваюсь. Никого нет. Я медленно шагнул. Закрыл за собой дверь и услышал, как включается душ. Что? Неужели он ждал меня? Нет, вряд ли. Но я все равно улыбаюсь. Я такой наивный. Но я, улыбаясь, пошел дальше. Мое сердце трепетало все сильнее, чем ближе я подходил. Ладно. Теперь его очередь что-то планировать. Я ступаю одной ногой в секцию. Шаг первый. Второй. Я останавливаюсь в нескольких кабинках от него. Он тихо, приятно напевает. Я поворачиваю ручку душа. Ледяная вода коснулась моего носа. Я шагнул чуть назад, чтобы посмотреть его реакцию. Он перестал гудеть. Или, как я сказал ранее, напевать. Я задержал дыхание. Наверное, он тоже. Вода нагревается. Я полностью шагнул в кабинку. Капли начали медленно стекать по моему телу. Он лишь вздохнул и продолжил петь. Капли воды падают вокруг меня. Я стою, не зная, чего ожидать. Через минуту он снова останавливается и выпускает несколько нот. Распевается, похоже. Со временем он поет все громче. Наверное, решил устроить для меня представление. На этот раз он поет новую песню. Так всегда. Будто целый альбом в его исполнении. Если бы так правда было, я бы этот альбом давно купил. — О, хорошо. Мне трудно остановиться с каждым словом, которое ты говоришь. О, детка, впусти меня. О, детка, позволь мне, — пропел он. Я залился краской и засмеялся. Он, возможно, не знает, о чем поет. Я начал сам себе что-то напевать, стоя под теплым душем в одежде. Он снова остановился. Предполагаю, что он меня услышал. Восемьдесят процентов из ста. В этот момент я просто перестал переживать, и просто, хихикнув, продолжил напевать. Он будто мысленно заставляет меня продолжать. И я продолжаю. Он тихо смеется. Его смех. Я люблю этот смех. Мы вместе подпеваем друг другу. Наверное, это так смешно смотрится со стороны. Просто сами представьте. А я представлю, что играю на гитаре. И он, конечно, подпевает мне. Я ужасно пою, поэтому не пою, а только напеваю. В конце концов, он выключает свой душ и вытирается полотенцем. Я по-прежнему остаюсь в своей кабинке, когда он идет в раздевалку. Он останавливается у двери. Я замираю. — Прощай, — смеется он и уходит. Господи. Это хорошо или плохо? Он признал меня. Я смотрю на пол, широко раскрыв глаза. Безумие. Почему это должно было случиться именно так? Выключаю душ и беру полотенце. Я быстро высыхаю и переодеваюсь. Благо, я взял с собой запасные вещи. Я очень предусмотрителен. Уйма мыслей крутится в голове. Я чуть не сдох, когда его увидел. Приклеенная к двери записка. Я потянулся вперед и отклеил стикер с посланием. Написано: «Это будет обычным явлением? Ты неплохо подпеваешь. — G.»