ТАПОЧКИ

      Погода, мать его, просто шептала! Исин в который раз удивляется красоте своего графства: луга, леса, ручейки, которые напоят чистой водой своих путников, солнышко светило, в чуть отросших волосах всегда гулял ветерочек. Сегодня деятельный омега встал с самым рассветом, полночи рыча от бессилия. Какого хрена! Быстро одевшись в простую удобную для одежду и взяв шляпу, чтобы солнце не припекло, выскочил из своего летнего дома. Чёрт бы побрал это драное королевство вместе с монаршей семьёй! Сшитая Тао белая хлопчатобумажная футболка, которую так на нем ненавидел его друг, приятно облегала фигуру, и чёрные, чуть облегающие тонкие брюки защищали от утренней прохлады. По меркам Исина, шёл пятый час. И эти принцы его с ума сведут, точно доведут до белого каления, чтоб им неповадно было!       Петухи только начали петь, а деревня — просыпаться. Исин прошёл мимо дружно уснувших стражников у своего поста, только покачав головой и делая мысленную пометку себе, что необходимо в ближайшие дни устроить им проверку на боеготовность, а если они и дальше будут пренебрегать своими обязательствами, то точно шкуру сдерёт, вот честно! Ладно, у них места относительно спокойные, за исключением редких разбойников, но всякое может случиться. Может, Исин и сейчас не обратил бы внимание на так называемых охранников, но душа и сердце требовало крови. Желательно крови одной королевской особы по имени Хань, который, растерзай его великий дух Луны, умудрился пригласить в его поместье на проводимый якобы графом Чжаном бал всех почтительных господ Тьянмы и светских деятелей. «Я убью его. Точно убью. Расчленю. И плевать, если меня казнят! И даже этот мелкий, Ифань, его второе Высочество, ничего не сказал! Ещё и дружить хочет! Да шли они все через одно место!» — пронеслось в мыслях омеги. Исин не хотел внимания. Вообще не хотел. Но бал уже через пять дней и нельзя было отказаться… А ведь он так радовался, когда эти принцы уехали обратно в Тьянму решать какие-то дела государственной важности. Целую неделю их и всей их свиты не было, за исключением Чанёля, который хотел побольше провести времени со своими родителями. Даже лучший друг Тао умыкнул обратно, не желавший видеть чересчур опекающих родителей. Кругом предатели. Только Чонин искренне его жалел, понимая, чем всё это может закончиться. А ведь какие были прекрасные семь дней без всех этих лишних людишек. Никто его не доставал. Спокойно проводил время со своими детьми, позволял себе даже чуть лениться, мечтал, что спокойно будет жить дальше, заниматься делами в своих поселениях, улучшать жизнь и быт своих крестьян и работников.       Исин не желал популярности, видеть первых лиц провинции. Омега чуть ли не вздрагивал, когда дядя Кенсу случаем упоминал, что тут приезжал то один граф, то другой, то герцог какой-нибудь, и все почему-то хотели с ним повидаться, выпить чайку, пригласить на прогулки. Знаем их прогулки в городском парке да завывания под окном! На всё им был дан отказ через дядюшек или от Мира: «Графу Чжану нездоровится», «Граф Чжан отсутствует по причине…», «Граф Чжан находится в отъезде…», — и те уходили, непременно пообещав, что заедут ещё. Альфы, что тут говорить! И этот бал грозил перевернуть весь его мир. Он здесь чуть больше года. Никто не видел нового графа Чжана. И от столь огромного количества гостей, в чём омега не сомневался, у него будут большие проблемы: новые знакомства, пристальное внимание к графу, шепоты за спиной и слова лести. И к тому же следовало подготовиться, ненавистного события не избежать. Впрочем, если посудить, в том мире и в этом ничего отличного нет. Исин и там часто бывал на публике в большей степени из-за своей профессии, а тут… Да и впрочем и это мероприятие можно назвать деловой тусовкой: продажа детей (договорные браки никак иначе не назовешь) и своеобразный показ мод, чья талия тоньше и чьё пузо больше, обсуждение хозяйственных и политических вопросов. Но, конечно же, тут будет преобладать скорее первое! Исин читал много книг, знает: родители омег будут пытаться во что бы то ни стало выдать своих детей за Его Высочеств. Конечно! Тут и не один, а целых два принца! Сами в рот идут! Впрочем, граф только рад будет, если эти два брата-акробата уберутся восвояси и оставят его графство в покое, не будут донимать приставаниями, как старший принц, и навязывать своё общение, вмешиваюсь в его хозяйственные дела под предлогом дружбы и так далее, как младший принц. Давно бы королю пора подумать, как женить своих братьев! Хоть в чём-то польза от этого бала: все омеги округи будут ухлёстывать за принцами. От осознания этого факта Исин позволил себе хихикнуть, но ему тоже нужно быть настороже, ведь не знаешь всех этих альф, авось кто-нибудь и решит посягнуть на его свободу. Чур их! Ну, а пока граф тихонько пробрался в конюшню, где его верный конь Ильрис, щипавший до этого овёс, увидев его, приветственно заржал. Сегодня Исин планировал до обеда обследовать здешние места, которые ещё не успел, да и появиться на завтраке перед принцами, традиционно, и не думал. А уж после этого можно заняться приготовлением к этой дворянской тусовке, чтоб их всех…       Как ни странно, в Тьянме решив политические вопросы по просьбе короля за какие-то два дня с местной знатью, Хань невероятно успел заскучать в городе, что, казалось бы, совершенно невозможно в шумном городе, где каждый, как и следовало ожидать, норовил пригласить его к себе. Впрочем, он не был и особо против. Но с особым восторгом ждал того дня, когда обратно приедет в графство к бывшему жениху и сообщит «приятную» для него новость. В том, что этот омега будет недоволен, даже почему-то не сомневался. Ну и у него, конечно же, будет еще одна возможность разозлить его. Лишь вспомнив его вчерашнее выражение лица, на котором явно было написано, что тот желает его проткнуть чем-нибудь. Изменившийся омега невероятно привлекал к себе внимание, заставляя хищника гоняться за своей добычей. Принц явно ощущал удовольствие от их игры, где альфа обязательно должен выйти победителем, благо, у них ещё время есть, перед тем, как снова вернуться в столицу и слушать наставления старшего брата-короля, который почти вечно недоволен был им. Ханю было невероятно интересно, что предпримет омега, а в том, что он что-то придумает, был почти всецело уверен. Лежа на своей кровати, он представлял, как прижмёт к себе строптивого бывшего жениха, как заставит его тело плавиться от страстных поцелуев.       — Вот же святой дух Луны! И почему я об этом думаю?.. — смотря на потолок, шептал себе альфа. Но с тех пор, как он остановился здесь в этом графстве, почти и не прекращал думать об Исине. Иногда возникали в его голове своего рода глупые мысли, что было бы, если тогда, десяток лет назад, они не разорвали помолвку и не отказали тогда графу Лину, альфе-отцу этой омеги. Был бы он счастлив, зная, что под боком лежит его муж, безвольный и охочий до красивых тряпок и украшений Исин? Нынешняя его строптивость, твёрдость духа, сила воли и, красота, в конце-то концов, куда более занимательна, чем тот ребёнок, который вечно таскался за ним и чуть ли не каждую минуту твердил о своей любви и о том, что готов на всё ради него. Мерзость. Ханю откровенно претило смотреть на таких омег. Такие годны только для одного — для постельных утех, не более. И то на раз-два.       Любовь? Что значит для него любовь?.. Он и сам этого не знал, вернее, даже не думал об этом. Он жил одним днём. А зачем задумываться, когда тебе открыты почти что все двери если не мира, так их королевства точно? Он спал с женатыми омегами, альфа даже этого не скрывает. Более страстные, более умелые. Их мужья знали об изменах своих супругов-омег. Но пойдут ли они против монаршей семьи? Сомнительно. Он спал с совсем девственниками, некие из которых были откровенно красивы. Но почти безвольные и чопорные куклы. Их сразу же по договоренности выдавали потом замуж. Скучно. Наверно, виной всему, что его баловали родители, что жили душа в душу. Пусть и они уже умерли, но иногда по ним скучал.       Уставший вчера с дороги принц проспал сегодня почти до полудня. Позвонив в звонок, что стоял на тумбе рядом с кроватью, услышал, что к нему уже бегут слуги, приставленные к нему. Что ж, нужно было умыться. Омеги уже застали в опочивальне уже полностью облачённого в халат принца.       — Искупаться, — лишь бросил Хань слугам и направился к так называемой ванне. Слуги тут же побежали за вёдрами с теплой водой, избегая навлечь гнев члена королевской семьи. А альфе было всё равно, вновь задумавшись. Но теперь уже о брате.       Ифань казался Ханю немного изменившимся. Всё же было интересно, почему он так упорно не хотел с ним ехать в Тьянму. Это мысль ему не давала ему спокойствия. Нет, конечно, после множественного нытья старшего ему пришлось, но что-то тут было не так. Порой, альфа видел, как младший уходил в глубоко в себя, что было ему не чуждо, но в этот раз было совсем по-другому, иначе бы Хань не заметил, так, будто Фаня что-то сильно беспокоило. Впрочем, младший принц королевства всегда был таким, непохожим ни на него, ни на Чунмена, взять бы хоть рост. Все три брата отличались. Мён был классическим красавцем среднего роста, истинный монарх, как прозвали в народе за его аристократичность, манеры, заботливость о ближних, стране. А себя характеризовал смазливым, не удивительно, что он был кумиром дворянских омег, что чуть толпами за ним бегали. А Ифань же слыл холодной красотой, серьёзностью и, что странно для альф, невинностью, вообще не подпускал к себе омет. Совершенно три разных брата, диво просто!       — Деда!!! — в кухню, где хозяйничал Кенсу и следил за приготовлением обеда, ввалились запыхавшиеся Чондэ с Бэкхёном, — а где папенька?       — Не знаю, малыши, наверно, опять помчался в деревню. Вы же знаете нашего графа. Его хлебом не корми, дай только везде да всем в округе следить и хозяйствовать. Спросите у дедушки Чонина, он, наверняка, должен знать. Ваш папенька больше ему свои секреты доверяет, чем мне, — с какой-то долей грусти изрек Кенсу, хотя и понимал, ему не на что жаловаться. Нет, это была не ревность. Но с некоторых пор ему было одиноко без общества без такого изменившегося Исина. Порой он часто видел, как они с Чонином частенько уединялись и что-то обсуждали, не посвящая никого, а когда к ним присоединялись, быстро сворачивали свою беседу на другую тему. Интересно, что они скрывают? Но сейчас все это меньше занимало его мысли благодаря своему сыну.       Его сын так вырос. Чанель на голову был выше своего папу. И Кенсу не мог не насмотреться на свое чадо. А ведь и не скажешь, что этому ребенку уже исполниться двадцать шесть лет отроду. Совсем взрослый. Альфа за эти недели много всего рассказывал: о своей службе, дворце, короле и его семье, друзьях. Жаль, что только себе пока омежку не нашёл. Кенсу очень хотел своих кровных внуков. Пусть Бэкхен и Чондэ тоже его внучата, но хотелось увидеть частичку сына, увидеть, как тот остепенится, пустит корни. Омега и так подолгу не видит своего отпрыска. Конечно, ему хватаем и головного кошмара в виде графа. В последнее время он совсем неуправляем: делает то, что вздумается. И тут сложно даже сказать, хорошо иль плохо. Нет, все в округе могут сказать, что только довольны своим господином, но… Исин совсем себя запустил: одевается непонятно как, совсем исхудал, кожа да кости, строит из себя альфу, взваливает на себя непомерные задачи. И почему не хочет выйти замуж еще разочек?! Ведь малышам нужен отец. А сейчас этот омега пытается заменить обоих, учит уму-разуму всех в округе, выдрессировывает. Он хотел об этом серьезно поговорить с племянником, но куда уж там! Он же упрямый как баран! Кенсу уж теперь думал, что лучше не было бы этой потери памяти. Хотел пожаловаться мужу, но Чонин лишь отмахнулся, прося отстать от ребенка. Такой-то Исин альфе нравился! Еще бы! Раз не получилось заниматься воспитанием Чанеля, рано отправленным в военную академию, так теперь и во всем потакает графу. Кенсу только вздыхает, не зная, что делать. Вот почему они такие, а? Не понимал он альф, ну и совсем не понимал этого племянника с замашками завоевателя.       — Дедушка Кенсу, — решил полюбопытничать Чондэ, который решил не идти вслед за своим братом омежкой, — а что сегодня будет на обед? Хочу пирог! Папин. Приготовишь?       — Ох, детка, я не знаю, как. Да и запретил он вам так много его есть. Хочешь, чтобы и тебя, и меня потом отругал?       — Не-а! Но папенька так давно его нам не готовил, особенно с тех пор, как пришли эти принцы, — грустно выдал альфочка. — Дед, а когда они уедут?       — Не знаю. А почему тебе они не нравятся? Даже дядя Чанель?       — Ну-у-у… — протянул ребенок, боясь, что Кенсу обидится, — а почему ему мой папа не нравится? Он же теперь хороший! А эти принцы постоянно за ним ходят! Не хочу, чтобы папа вышел за них, не отдам! Нам и без них хорошо, разве нет?       — Дэ, а ты разве не хотел бы, чтобы твой папа был счастлив?       — Хочу, но…       — Вот только представь, что у тебя и Бэкхёна появится новый отец.       — Нет, не хочу. У нас только один отец — Хань! И нам и папы хватит, и вас, и деда Цзиня с Миром, ну и дяди Чанеля, если он будет дружить с папенькой.       — А как тебе этот принц Хань?       Но Чондэ только хмуро посмотрел.       — Ифань?       И поморщился. Омеге все тут понятно. Малыш растет большим собственником.       — А что это вы тут секретничаете? — заглянул в буфетную Чанель. — Пап, а где отец?       — Вон, возьми с собой и Чондэ, он тоже к нему хотел, в конюшне, наверно. Все, идите, не докучайте мне тут своей болтовней, из-за вас всё дело стоит. Святой дух Луны, я же там мясной пирог поставил!!!       Пока Исин с Ильрисом изучали горный лес, успели толком испачкаться. Как и омега полагал, разбойников и их подобным там не наблюдалось. Чтобы добраться до этих гор, нужно было скакать добрых два часа, и это лишь в одну сторону. Раньше Исин не решался один и так далеко забираться почти что до самых границ другого государства. Исходя из того, что Исин успел изучить, здесь в этом месте Ливерия граничила с соседним дружественным королевством Бергеном, с которым был заключен военный союз на годы вперед, и ведь неудивительно, что папа нынешнего короля был принцем как раз Бергена. Но, нужно отметить, в отличие от них, эта южная сторона не была населена, а всё потому, что в километрах трёхсот-четырёхсот пролегала большая река, на берегу которой были расположены селения и которая имела пути выхода к морю. Да и по эту сторону гор здесь была лишь пустынь, что вовсе не было пригодно для жизни. Так что, можно сказать, что Исину разбойники не будут докучать.       Лес был довольно живым, но старым. Исин такого нигде не видел, разве что в фильмах, даже в своем мире, родном Китае, не приходилось наблюдать. По сравнению с тем местом, где родился земной Чжан Исин, тут преобладали растения, присущие более Европе или Канаде, но всё же необыкновенно красиво. В округе было много оленей, что он понял уже благодаря тому, что частенько подавали на господский стол, хищники в этих местах были редкостью, но меч с собой, с которым более-менее научился управляться не хуже альф, Исин носил.       Большим, просто огромным минусом здешней жизни омеги являлась физическая сила, которая даже не соответствовала ему сорокадвухлетнему. Что уж тут говорить о физиологии, когда у обычного мужика имеется наличие матки и он способен выносить ребенка?.. И Исин очень боялся того, что просто ниспадет до здешних омег, который лишь бы дай ублажать альф. За год жизни в старом-новом облике он как-то игнорировал естественные желания, да и сейчас, но ложиться под мужиков не собирался. Впрочем, и старался не думать об этом, никто за весь год не покушался на его задницу, спасибо великому духу Луны, и только этот, Хань, распускал руки. Если бы он был простым графом, простым альфой, просто бы отвадил этого ловеласа, но он — принц, и в этом вся Исинина проблема, королевским особам не отказывают. Омега также боялся, что его могут принудить вступить в связь с ним, сделать что-то его детям. Вот этого стоило бояться больше всего. И помощь младшего принца была как нельзя кстати. Пусть и пока поводов для этого не было, но Ифань показался ему спокойным, рассудительным парнем, не смотря на свой возраст, он был гораздо мудрее своего брата и, главное, он его не домогался, что только подчеркивало его благородство и чистые помыслы. Но капелька сомнения насчет этого альфы билась где-то в мозгу, что не стоит доверять им обоим, ведь ничто не исключит того, что оба принца будут преследовать его, а сего ой как не хотелось. Поэтому Исину ничего не оставалось, как сводить общение и встречи со всеми гостями к минимуму и заполнить свое расписание полностью, избегать оставаться вдвоем.       Порядком нагулявшись и обследовав территорию, они с Ильрисом решили перед тем, как прибыть домой, сходить искупаться. Пот неприятно лип к телу, да и ведь жара стояла неимоверная. Исин в прежней жизни подавно принимался душ каждое утро и вечер, иногда и днем по несколько раз. Он даже не понимал, как в такие дни местные омеги одеваются вовсю плотно и облегающе. Тао, укативший домой и со слов принца обещавший приехать на бал, частенько ругал его за то, что тот «не умеет» одеваться и за безобразный стиль: какие-то непонятные скучные рубашки, свободные брюки, коротко стриженые волосы, лицо без всякого макияжа, отсутствие модных рюшек, объёмные то ли трусы, то ли брюки до колен (понятие шорт в этом обществе и вовсе отсутствовало), какие-то тапки, которые все должны были носить, дабы не испачкать пол, небритые ноги и подмышки (если учитывать, что растительность здесь слабого пола почти не была заметной). Эх, чего только он не наслушался от этого модника. Вот как ему объяснить, что не дело это Исина быть омегой, следить за собой. Исключение он делал только своей фигуре, на которую он сам сначала стыдился смотреть, но благодаря усердным тренировкам, диетам, постоянному физическому и умному труду избавился от лишнего веса.       Добравшись до моря, Исин сразу же снял с Ильриса седло, чтобы верный конь мог вдоволь прогуляться, пощипать травку, сам же, пройдя взглядом по берегу и большим валунам, стал раздеваться, не подозревая, что за ним кто-то может следить.