Всадники

      Мрачная комната не отличалась убранством. Тусклый свет от светильников, едва освещавший чёрный камень стен. Закрытые массивные двери. Некогда украшенные золотом и фигурной резьбой, а сейчас покрытые выбоинами и обгоревшие. Стол, с несколькими стульями, такой же убогий, как и двери. Да кровать, которая возможно была не менее красивой при прошлом хозяине замка. Вероятно, он жил в роскоши и комната была ему опочивальней. Но где сейчас этот хозяин и что случилось с замком — неизвестно. Теперь у апартаментов есть новые владельцы.       Они лежали в кровати. Нагие, учащенно дыша и устремив взгляды в потолок.       — Ох, женщина, твоя ярость не знает границ.       — Да что ты!       — Иногда я думаю, что постель для тебя такое же поле боя.       — С тобой — возможно.       Сестра лукаво улыбнулась и поднимаясь с кровати, продемонстрировала Раздору обнаженную спину и ягодицы. Он не отрывая глаз, любовался её покачивающейся походкой. Дразнит, не иначе. Но отвести взгляд он не смог бы, как ни пытайся. Пройдя пару метров, она остановилась возле стола, развернула стул и усевшись, закинула ноги на стол.       — Выпьешь? — Помахав бокалом в сторону брата, предложила Ярость.       — Любишь ты эти земные штучки.       Всадник поднялся и направился к сестре, уже наполнявшей ему бокал. Его удивляла страсть этой женщины ко всему мелочному. По крайне мере он считал, что человеческие творения этого не стоят. Хотя вкус этого напитка ему нравился. Слегка терпкий, слегка кислый, слегка сладкий. В общем, его немного удивляло, как люди смогли создать такое.       Раздор присел на край стола, взял бокал и пристально глядя на сестру, пил вино. Она скопировала действия брата. Мгновение, пока они пили, мысли каждого возвращались к нескольким часам ранее. Первой не выдержала Ярость. Она резко убрала бокал, отчего жидкость выплеснулась ей на руку и стол.       — И всё же…       — Хватит! — воскликнул, перебивая её брат.       — Раздор, — уже тише продолжила женщина. — Мы могли бы позвать их с собой. И тогда нам никто не сможет перечить.       — А о Рае и Аде ты позабыла?       Молчание. Она знала и понимала. Но так хочется верить, что нет.       — Объединённая армия превратит нас в прах, возможно.       — Я знаю.       — А их командиры будут только рады этому. Сам по себе Совет, не такой уж и сильный. Мы их оружие в борьбе и на нас возложена миссия — держать равновесие.       В глазах всадницы вспыхнул огонёк надежды.       — Так давай уничтожим Совет и сами будем править!       — Да-а… это так просто.       Сарказм Раздора разозлил сестру. Она вскочила, отпихнув стул, который не выдержал и сломался.       — Успокойся.       — Я так не могу! — Ярость начала ходить взад-вперёд.       Раздор молча наблюдал за ней. Он понимал, но не мог успокоить Ярость. Ему самому хотелось того же. Вот если бы они склонили братьев на свою сторону, но он знал, что это невозможно. Война с его непоколебимым чувством долга, ответственности и справедливости. Неустрашимый Смерть с манией величия и порядком. Они такие разные. И каждый раз он удивлялся самому себе. Как они решились на такой шаг?       Не выдержав больше бормотания сестры, которая, кажется и не собиралась останавливаться, он преградил ей путь.       — У меня есть одна идея.       — Какая же? — Неоднозначно посмотрев на брата спросила Ярость.       В этом странном измерении не было ни рассвета, ни заката. Не сосчитать, сколько дней прошло, время здесь не имеет власти. Они не знали, как долго длиться их нынешнее пребывание. Западнее от комнаты, в которой сейчас спорили два других всадника, находилось несколько уцелевших помещений. В одном из таких пребывали другие всадники — Война и Смерть.       Их комната была наполовину разрушена. Часть одной из стен, обвалилась, образуя зияющий проход. Война стоял напротив дыры, то ли любуясь, то ли ненавидя один и тот же не меняющийся пейзаж. Опадающие горы, огненные реки и чёрный дым. Если ничего не изменится, то, возможно, скоро это место превратиться в ничто. А вместе с ним и всадники.       — Война. Вернись.       На стоявшей позади всадника кровати, лениво развалился Смерть. Обнажённое тело было покрыто испариной и он, уткнувшись лицом в подушку, взывал к брату. Война знал, чего он хочет и, ухмыльнувшись самому себе, не спешил возвращаться. Желание помучить брата, было чуть больше, чем вновь им обладать. Внезапно, всадник пригнулся, почувствовав угрозу сзади. Там где только что была его голова, пролетела подушка, которая по траектории полёта упала вниз в реку, моментально вспыхнув и оставив после себя дым.       — Ты только что, лишил себя удобства. — Выпрямившись и обернувшись, произнес Война.       — Это была твоя подушка.       Смерть, сидя на кровати, укоризненно смотрел брату в глаза.       — Значит теперь твоя подушка — это моя подушка.       — Я тебе новую наколдую.       — Ага! Наколдуешь, как же… Металлическую с ядовитыми шипами и тройным рядом острых зубов… Нет, благодарю. Моя мне нравилась больше.       Всадник подошёл к Смерти и грозно смотрел сверху вниз.       — Так, восстанови её! Преобразуй прах в былое. Ты же у нас — Властелин Хаоса!       Смерть привстал, обнял брата за торс и потянул на себя, заставляя упасть сверху на него. Война не сопротивлялся. Лишь только вовремя вскинул руки опершись в кровать, чтобы не придавить собою Смерть.       — Издеваешься. — Кончики белых волос, щекотали лицо всадника.       — Да. — Смерть пристально смотрел брату в глаза.       — Смотри, как бы я не начал.       Война накрыл его рот своим, не дав сказать больше ни слова. Требовательно, яростно, страстно. Смерть вторил ему. Мгновение их занимал только этот звериный поцелуй. Затем старший всадник обхватил спину брата и оттолкнувшись, перевернулся, оказавшись сверху. Смерть оседлал Войну, зажав его бедра коленями и не оставляя брату ни единого шанса, быстро поймал его руки. Откинул ему их за голову и прижал мертвой хваткой. Война дернулся раз, другой, но не смог сбросить брата. С хитрым прищуром Смерть наклонился, почти вплотную приблизив своё лицо. Поцеловал, отвлекая внимание, затем убрал одну руку, потянувшись за чем-то вниз на пол. Звяк! И руки Войны уже скованны цепью.       — Попался!       Смерть сел ровно, по прежнему держа бёдра Войны, не давая ему полной свободы.       — Брат, отпусти! — В голосе всадника звучала угроза.       — Ты же убьёшь меня.       — Не испытывай судьбу.       — Я не верю в судьбу.       Смерть опустил руки на рельефную грудь брата. Синхронно они прошлись вдоль всего туловища — от ключиц до бедер. Война зло смотрел на Смерть. Пронзительный взгляд, способный мгновенно убить любого другого, но не бледного всадника. Это игра, в которую уже давно играли оба всадника. Грубые ласки, укусы, стоны и хрипы. С каждым своим действием, Смерть возбуждал и себя, и Войну. Смерть удовлетворял брата ртом, пока тот находился в беспомощном состоянии. Он знал, что как только отпустит Войну, тот спуска ему не даст. Смерть упивался властью над братом. Он терзал его, заставляя просить и умолять. Но гордый Война никогда не падёт так низко. Он знал, что Смерть отпустит его и сам вскоре будет также лежать под ним, утробно рыча от удовольствия.       Звяк!       Цепи сброшены. Война получил свободу. Он посмотрел на Смерть, а тот на него. Желание обладать друг другом притупляет все остальные чувства. Резким движением он сгребает Смерть. Теперь Война восседал на брате. Но хрупкая нить воли рвётся и всадник жадно прильнул к телу Смерти. Роли поменялись, но действие не окончено. Теперь уже Смерть, стонет от удовольствия. Жар исходящий от тел, мускусный запах — всё это затуманивало сознание братьев. Похоть. Она как вирус заполняла тело, выжигая всё остальное.       Война перевернул брата, теперь Смерть лежал спиной к нему. Просунув руку, Война обхватил всадника поперёк торса и сжал его твёрдый член. Смерть с рыком выгнулся. Одним резким движением Война вошёл. На несколько секунд оба всадника замерли. Сейчас их мысли были едины, как и тела. Сейчас, перестал существовать весь мир.       Война начал двигаться. Медленно. Затем быстрее, наращивая темп. Смерть подавался навстречу. Одновременно с этими действиями, рука Войны, двигалась вверх вниз на члене брата. С каждым движением, приближалась развязка. Они кончили одновременно. Оргазм, подобный яростному шквалу накрыл братьев. Измождённые братья повалились на кровать, переводя дыхание.       — Я… убью тебя… брат.       — В следующий раз… брат…