Фаворит

Двадцать три болида овальной формы, зависшие перед красной лазерной проекцией стартовой линии, сорвались с места. Замигали натянутые ленты дорожек спутниками-маяками, на экранах, в нижних правых углах загорелся таймер времени и скорость каждого болида. Начался отсчёт. Глеб удобнее сел на диване и стал наблюдать за гонками, с раздражением отмечая, что болид Карла показывают редко, хотя он уверенно шёл восьмым. В основном на экране виднелись первые три болида, пилотами которых были молодые пареньки девятнадцати лет. – Эй, выведи мне его болид, – раздражённо попросил Глеб, и Саша переключил на пульте несколько кнопок. В следующее мгновение на одном из экранов появился болид белого цвета. На боку звездолёта красовалась надпись, которую можно было прочесть с большим трудом. Прищурившись от едкого дыма, Глеб опустил глаза. В самом низу экрана, где таймер отсчитывал время, было написано имя пилота, его номер и название катера. – «Мраморный ангел», – прочёл вслух Романов, а потом хмыкнул. – Что за идиотское название для гоночного катера? – Насчёт «ангела» не согласен, а вот «мраморного», да, соглашусь. Мрамор – тяжёлый камень, такое ощущение, что и его болид каменный, идёт тяжеловато. Вон, смотри, сейчас он сбросит скорость, а потом резко рванёт вперёд. Он правильно сделает. Да, – как-то не очень радостно сказал Саша. – Карл – отличный пилот, но в тот момент, когда его болид рванёт вперёд, обшивка начнёт сжиматься. Она старая и неустойчивая, а ещё во многих местах пробита метеоритами. На ней много заплаток и краски. Если бы у Карла были деньги, он бы просто поменял обшивку, а так приходится красить и латать. Перед любыми гонками болид нужно подготавливать, чтобы он был идеальным. В космических гонках слишком много нюансов. – Короче, я понял. Деньги в эти гонки вкладываются немалые. – Да, но оно стоит того. Выигрыш в больших космических гонках «Млечный путь» в этом году составит двести миллионов. Эти деньги покроют все расходы и обеспечат тебе безбедное существование до конца дней. – Там только первое место призовое? – Нет, второе и третье есть. Второе – пятьдесят миллионов, третье – десять. Вообще участие в гонках такого масштаба – уже плюс для будущего гонщика. Риккардо… – Саня, меня Риккардо не интересует, – оборвал его Глеб, вновь вернувшись к картинке, на которой летел белоснежный болид. – И спонсорство не интересует меня тоже. Я не собираюсь тратить деньги на эту чушь. – У тебя их куры не клюют, – повернулся к брату Саша. – Глеб, у тебя нет ни семьи, ни каких-то увлечений типа клуба или ресторана, ты один, без интересов. В банке у тебя лежит два миллиарда деньжищ. Что тебе стоит потратить десяток миллионов на будущее одного очень хорошего мальчика? – Ты его трахаешь? – Ты знаешь, кого я трахаю! У меня две жены. – Жаль, что они друг о друге не знают. – Глеб, я тебе уже сказал, что он фаворит, и что на него ведутся ставки до пятисот миллионов. – Да, две жены и пятеро детей, а ещё три бывшие жены, отсюда следуют тёщи и тести… Конечно, для этого нужны такие большие денежки. Саша несколько секунд пристально смотрел на Глеба. – Я забыл ещё про любовниц, – добавил через десять секунд молчания Глеб. Саша задумался, пытаясь найти хотя бы одно слово, чтобы ответить, но так и не нашёл. Схватил со столика бутылку бренди, деловито её открыл, налил себе в бокал и снова повернулся к экрану. Глеб сглотнул. Алкоголя не хотелось, но воспоминания о нём оставались. Сигарета давно была затушена в пепельнице, время на таймере истекало, гонки вокруг Земли на предельной скорости оказались жаркими и опасными. В тот момент, когда Глеб снова обратил внимание на экран, болид Карла столкнулся боком с другим болидом. Тот толкнул его в сторону, но «Мраморный ангел» чудом сумел остаться в строю, то есть на своём треке, отмеченном красными лазерными линиями. Потом отклонился от следующего удара и прибавил скорости. На мгновение картинка сменилась общим планом. На фоне планеты болиды казались маленькими астероидами, не летящими большой круг, а падающими в атмосферу Земли. Момент завораживал, но для Глеба романтики или восхищения не было. Затем на экран снова вернулся «Мраморный ангел». По сравнению с некоторыми болидами, «Мраморный ангел» Карла, и правда, шёл тяжело, но он пилотировал его уверенней других. До финиша оставалось совсем чуть-чуть, и в правом углу экрана появилась фотография Карла. Посмотрев на неё, Глеб снова ощутил нестерпимое желание овладеть этим человеком. – А какой его док? – спросил Глеб, глянув на таймер. Время отсчитывало ровно тридцать пять минут. – Риккардо?.. – Саня… Саша помолчал несколько секунд, недовольно сопя, а потом ответил: – Ангар шестьдесят, док пятнадцать. – Пойду прогуляюсь. – Стой, Глеб, – крикнул Саша, но Глеб даже не подумал останавливаться. – Ты же не собираешься с ним встречаться и трахать его? – А что, на секс у них допинг-контроль? – Глеб, твою мать, я серьёзно, – вскочил Саша со своего кресла, но тут послышались звуки первых фанфар. – Чёрт, – ругнулся Орлович, возвращаясь на своё место, чтобы зафиксировать победителя. – Подожди, Глеб, – продолжал он останавливать брата, но тот уже открыл дверь и переступил порог ложи, чуть-чуть не столкнувшись с клерком. – Глеб! Стой, тебе говорю! Глеб быстро пошёл по коридору, осматриваясь. В фортах и портах ангары обычно находились на выходе. Оказавшись в широком коридоре, больше напоминавшем трубу, он наткнулся взглядом на магнитные челноки. Такие челноки были чем-то вроде такси. Порывшись в карманах, Глеб разочарованно подумал о том, что, выйдя из дома, не взял даже денежной карты. Но, сунув руку в нагрудный потайной карман пиджака, наткнулся на электронную чековую книжку. Подойдя к челноку, сел на заднее сиденье и, назвав номер ангара и дока, откинулся на чёрную спинку. Челнок медленно покатился вперёд, но уже через минуту набрал скорость до пятидесяти километров в час. Они ехали шестнадцать минут, и уже на пятой минуте Глеб устал от езды. Иногда челнок останавливался, пропуская другие челноки и тяжеловозы. Иногда тормозил на светофорах, пропуская людей. Плутал по широким коридорам и даже скользил по стеклянной колбе. Оказавшись в нужном ангаре и перед нужным доком, Глеб расплатился чеком, который таксист-робот тут же обналичил. И когда деньги поступили на счёт, он кивнул металлической головой, выпуская Глеба. Большой ангар состоял из нескольких отсеков и стоянок. В каждом отсеке находилось до десяти доков. В доках располагались тягачи, перевозящие оборудование болида, сам болид и его команду. Тягачом звали большой звездолёт среднего класса, одна часть которого была приспособлена для перевозки груза, а вторая являлась пассажирской. Такие тягачи своей величиной напоминали военный крейсер, только, конечно, пушек не имели. Тягач Карла Шорки, представший взору Глеба, был в полтора раза больше обычного и вид имел не очень презентабельный. Из огромного зёва ангарного проёма гремела музыка, кто-то кричал, что-то скрипело. В ярком свете ангара расхаживали два человека, они друг с другом громко переговаривались, размахивали руками, стараясь перекричать музыку. Не легче ли было её выключить?.. Глеб сунул руки в карманы штанов, переведя взгляд на стоявший в нескольких метрах от него белоснежный болид. Отсюда обшивка выглядела намного плачевнее, чем на экране. Да и сам болид имел вид потрёпанного, ничем не примечательного, совсем не кричащего о своём названии космического катера. Сделав несколько шагов ближе, Глеб вдруг подумал, что неплохо было бы его разрисовать: можно сделать графические крылья, а впереди, на носу – страдальческий лик ангела. На брюхе выделить красным сердце, заключив его либо в цепи, либо просто покрыть чёрными трещинами. Банально, но эффект трёхмерной живописи выглядел бы на этом овальном болиде хорошо. – Извините, – окликнул его кто-то, и Глеб обернулся. Перед ним стоял невысокий, слегка полноватый молодой человек. Он смешно открывал рот, пытаясь ему что-то сказать, а глаза ползли медленно на лоб от удивления. – Мне нужен пилот, – Глеб ткнул большим пальцем себе за спину, в сторону болида, поняв, что человек и слово не может сказать. Видно, узнал. Глеб был вполне известен, его лицо часто мелькало в прессе, в сети и по голограну. Бомонд до сих пор трещал о его ориентации, которую он не скрывал с тех самых пор, как первый раз занялся сексом с мужчиной. Это было быстро, неожиданно и без всяких «ой, чёрт возьми, я что, пидарас?!»… Короче, о Глебе Романове знали все, кроме только что народившихся младенцев. – А-а, он там, – махнул рукой в сторону тягача человек, и Глеб направился в светлый и яркий проём ангара. Поднявшись по широкому трапу, он столкнулся ещё с одним мужчиной. Он показался Романову старше и таким же невысоким, как тот, первый. На его голове была каска, на лице большие круглые очки, комбинезон висел, как на глисте. Из-за красных стёкол очков Глеб не мог понять, насколько сильно тот выглядел удивлённым, увидев перед собой знаменитость, да к тому же ещё и богатого человека. Но рот мужчины приоткрылся. Глеб спросил как ни в чём не бывало – он вообще себя вёл обыденно, словно вышел прогуляться в сад своего особняка: – Где Карл? Несколько секунд мужчина стоял не двигаясь, а потом начал водить руками из стороны в сторону. Затем вдруг кхекнул: – Я вас провожу, – сказал он и, махнув Глебу рукой, широкими шагами направился вглубь ангара. Ангар внутри тягача был огромный, скорей всего здесь когда-то давно перевозили очень большие контейнеры с грузом. Глеб не стал зацикливаться на убогом убранстве огромного помещения, потому что здесь в полном беспорядке лежали запчасти, огромные пласты железа, разбитые гоночные катера – одним словом, металлолом. Под высоким потолком висела роботехника для обслуживания болида, даже была маленькая мойка. Когда ангар остался за спиной, они вошли в широкий дверной проём, оказавшись в коридоре. Ещё немного пройдя, притормозили на небольшом разветвлении. Здесь стояло дырявое, потёртое кресло, какое-то дерево в большом горшке и небольшая цистерна с водой. – Вот здесь, – ткнул мужчина пальцем в одну-единственную дверь на этом широком перепутье, потом несколько секунд ещё смотрел на Глеба, пытаясь что-то сказать или спросить, а затем быстро ретировался. Глеб проводил его взглядом, слегка приподняв левую бровь и сделал два шага к двери. Осмотрел её – ничего особенного: железная, немного проржавевшая, с каким-то номером, но скорее всего, этот номер был на ней до того, как она вообще стала дверью. Пожав плечами, Глеб взялся за ручку и толкнул её в сторону, однако за рукой Глеба она не последовала. Нахмурившись, он толкнул её от себя, и на этот раз, скрипя, створка подалась. Перешагнув порог, Глеб осмотрелся. Внутри этой комнаты никого не было, сама она оказалась длинной: с одной стороны стояли два дивана, с другой – два железных шкафа и стол, заваленный запчастями для техники. Над столом висели полки, на которых лежали голофоны, голопроекторы, мини-компьютеры, планшеты и много чего ещё. Напротив входной двери оказалась ещё одна дверь – деревянная, с небольшим окном, на котором висели поломанные старые жалюзи. За той дверью слышался шум воды – скорее всего, Карл принимал душ. Глеб цинично улыбнулся: значит, он выйдет из той комнатушки либо полностью нагим, либо в одном полотенце. Влажная кожа будет блестеть в тусклом свете двух светильников, капли воды – стекать по рельефному телу… Чтобы отогнать этот вожделенный, сладостный образ от себя, Глеб стал рыться на столе, перебирая жёсткие диски, флеш-карты, нано-носители, провода и прочее, рассматривая их без особого энтузиазма. В принципе можно, конечно, войти в душ, но не хотелось мокнуть и портить костюм. И потом, пусть Глеб и был откровенным нахалом, или, лучше сказать, человеком, который позволял себе всё в силу своего положения и статуса, но сначала всё же надо представиться. Здравый смысл он пока что не растерял. Есть вариант того, что Карл Глеба не знает, и может слегка погорячиться. Когда вода в душе перестала литься, послышались шлепки стоп о пол, потом шуршание и звуки, похожие на то, как человек вытирает тело полотенцем. Затем несколько секунд тишины, потом что-то упало, снова тишина. Затем дверь щёлкнула шпингалетом, открылась, и к Глебу шагнул мускулистый, высокий, красивый мужчина. Романов повернулся к нему лицом, впившись в него откровенным взглядом. Кажется, Карл был удивлён не меньше своих товарищей, которых Глеб встретил у тягача. Эта минутная пауза позволила исследовать его. Взгляд Романова скользнул по влажному телу, спускаясь то вниз, к обёрнутому вокруг бёдер полотенцу чёрного цвета, то вверх, к волосатой и мускулистой груди. Гладко выбритое лицо с высокими скулами. Глаза цвета неба с пяти шагов казались не такими яркими, как на картинке. Платиновые волосы, темнее от воды, ложились ровными прядями на лоб, виски, закрывали уши и шею. Глеб неосознанно облизал сухие губы, уже желая вставить в задницу этого сексуального мужчины свой колом вставший в штанах член. – Чем могу быть полезен? – спросил учтиво Карл, не сводя взгляда с гостя. Вопрос застал Глеба врасплох. Он вынырнул из своих эротических фантазий, удивился тому, что Карл его либо не знал, либо не узнал, либо делал вид, что не узнал. – Привет, Карл, – сделал шаг вперёд Глеб, с похотливым видом глядя ему в глаза. – Отлично выглядишь. Соблазнительно. Очаровательно. Так и хочется тебя завалить. Знаешь, а ты создан для секса со мной. М? Карл часто заморгал глазами. Ресницы у него не длинные, но чёрные. Пока Глеб говорил, он сократил расстояние между ними до одного шага, а Карл взял и отступил. Глеб оказался одного с ним роста и телосложения, правда, сейчас немного похудевший, но это лишь вопрос времени, когда он доберёт свои пять, потраченных на алкоголь и наркотики, килограммов; синие глаза, чёрные с проседью волосы, с одной стороны слегка выстрижены, с другой чуть длиннее, правда, и там несколько прядей оказались короче – Глеб Романов выглядел старше своего возраста, хотя ему было только тридцать семь. Воспользовавшись замешательством Карла, он сделал шаг вперёд и поднял руку, коснувшись ладонью его груди. Карл вздрогнул, отступил ещё на шаг, упёрся спиною в дверь и вдруг схватился за полотенце, словно оно готово было упасть с его бёдер. – Боишься меня? – Так вы… пришли… чтобы меня… Господин Романов, я что-то не совсем вас понимаю. – О, так ты меня знаешь? – Ну, вас, наверное, только не рождённые дети пока что не знают, – буркнул Карл, продолжая стоять на месте. Больше он не отступал, но взгляд его метнулся в сторону, кажется, он искал путь к отступлению, потому что назад дороги не было. Там дверь, за хрупкой дверью душевая. Глеб решил действовать: он сделал последний разделяющий их шажок, толкнул Карла в грудь, и тот, опешив, навалился всем весом на дверь. Она жалобно затрещала. Глеб впился в его губы, прижимаясь телом к влажному и соблазнительному телу Карла. Ладони скользнули по груди, потом по плечам, легли на лицо, сжимая его. Язык толкнулся в рот, сухие и горячие губы Глеба хватали и теребили влажные губы Карла. Глеб то и дело менял положение головы, томно глядя в голубые глаза Карла. – Я чёртов гей до мозга костей, – прошептал он в губы, продолжая смотреть ему в глаза. – Карл, ты даже не знаешь, насколько сильно ты в моём вкусе. Мимо таких мужиков я обычно не прохожу. Глеб потёрся носом о нос Карла, потом потёрся лбом о лоб, снова заглянул в глубину голубых глаз. Где-то глубоко внутри них разгорался тот самый пожар, который уже окатил своей горячей волной Глеба. Это радовало и заставляло сильнее возбуждаться. Скользнув ладонями вниз, Глеб коснулся его груди, рук, оказался на животе. Ощутил, как Карл сжался, его дыхание стало прерывистым, тяжёлым. – Что тут у нас, – прохрипел Глеб, облизывая губы и опуская глаза. Его пальцы скользнули по кистям Карла, что крепко сжимали полотенце. – Покажи, я хочу на него посмотреть. И если он мне понравится, я его полижу… Пососу… Заставлю тебя взлететь на пик блаженства. Карл задышал тяжелее. Его горячее дыхание обожгло кожу на лице Глеба, но пальцы он разжал, руки разошлись в стороны, Глеб потянул полотенце, и оно упало вниз, к их ногам. Посмотрев на встающий орган Карла, Глеб ощутил прилив нестерпимого жара, этот член действительно достоин того, чтобы его сосать и лизать. И, кажется, его хозяин был не против ни минета, ни жаркой ночки. Только сейчас Глеб понял, что, возможно, Карл тоже являлся геем. Пришлось оторваться от созерцания его большого пениса и снова заглянуть в голубые глаза. Только сказать он ничего не успел. Карл оказался так близко, что их губы соприкоснулись, они дышали одним воздухом, сердца стучали в унисон, атмосфера становилась ещё жарче и трепетнее. Глеб почувствовал нечто странное, близость и притяжение делали остроту ощущений невероятно приятными. Так и хотелось выпить Карла до последней капельки, выжать из его тела самый хриплый, мучительно-сладостный стон. Глеб вытянул язык и лизнул губы Карла, тот, в свою очередь, приоткрыл их, сделал движение вперёд, и в этот момент, жутко заскрипев, отворилась входная дверь. Они замерли, глядя друг другу в глаза. Карл даже перестал дышать. – Ой, простите, я не хотел мешать! – послышался взволнованный голос. Снова скрип двери, грохот и тишина. Несколько секунд они стояли молча, потом потянулись друг к другу снова, скользнули губами по губам и в следующий миг отстранились. Здравый рассудок взял верх. К тому же, Глебу совсем не нравилось это место. – Предлагаю переместиться ко мне домой, – хрипло сказал он, опуская руку вниз и скользя ладонями по члену Карла. Тот судорожно выдохнул, нагнулся вперёд, ткнувшись лбом в плечо Глеба, сглотнул, облизнув губы. – Я не совсем понимаю, господин Романов, – хрипло прошептал Карл. – Вы хотите только переспать со мной? Или же я должен выполнить свою часть договора. – Какого договора? – Глеб сжал член, кусая Карла за ухо. Воспалённый страстью мозг медленно терял рассудок. Вставал вопрос: как пережить тот час, пока они будут ехать до дома? Потому что желание насладиться Карлом росло с каждой минутой всё сильнее. – Вы пришли сообщить о том, что станете моим спонсором? Этот вопрос выбил Глеба из колеи, его рука ослабла, мысли в голове спутались больше. Но уже через несколько секунд он отбросил их в сторону, опустился на колени и взял член Карла в рот. Большой, пахнущий мылом, чистый, вкусный. Глеб вылизывал его языком, насаживался ртом, перебирал пальцами яйца. Выпустив пенис изо рта, он прижался губами к одному яичку, всасывая кожицу, потом присосался к другому. Карл еле слышно застонал, грубо, хрипло, по-мужски, словно зверь. Потом положил одну ладонь Глебу на голову, сжал пальцы, осторожно через них пропустил волосы, судорожно выдыхая. Глеб отправлял его на небеса. Когда кульминация была уже близка, и Глеб вновь заглотил член, Карл несколько раз толкнулся в рот, сжал плотно зубы, скрипя ими, и, закрыв глаза, откинул голову назад. Он кончил, надавливая на затылок Глеба сильнее. Тяжело дыша, Шорки простоял так несколько секунд, а Глеб сплюнул сперму на пол, вытер рукой рот, поднялся с колен, поднимая полотенце и вытирая им руку. Тут же припал к губам Карла, проталкивая внутрь свой язык. Карл открыл рот навстречу, посмотрел на Глеба. Ему понравилось всё: и минет, и поцелуй, и близость Глеба, и сам Глеб Романов. – Собирайся, и чем быстрее ты это сделаешь, тем быстрее мы сможем насладиться друг другом. И давай пока без вопросов. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, а потом Карл кивнул. Он явно ничего не понимал, но хотел заняться сексом с Глебом, и Глеб это видел и чувствовал. Отсюда вытекали выводы об ориентации Карла, а значит, не будет в постели кричать о том, что он «нормальный мужик», закрывать задницу ладонями, пытаясь её уберечь от проникновения чужеродного предмета и размахивать кулаками. Ну и самое главное, не придётся платить большие деньги «изнасилованному». О словах Карла Романов предпочитал больше не думать. Он вообще про них забыл, глядя на то, как быстро Карл облачается в простую футболку, штаны и пальто. Перед выходом они ещё раз поцеловались, словно Глеб расставлял точки в этих мимолётных, совсем непонятных отношениях. Хотя, что тут было понимать? Глеб хотел Карла, но не в этой дыре. На большее он даже не собирался рассчитывать, ему они и не нужны были, эти отношения, просто секс и ничего больше. Правда, что-то Глеб расслабился, даже не поинтересовался медицинской картой Шорки. Но Карл ведь спортсмен, а спортсмены каждый месяц проходят медосмотр. Допинг-контроль был здесь очень строгим, хотя откуда Глебу об этом знать? Он же гонками не увлекался. Они вышли из тягача, поймали проезжающий мимо челнок, запрыгнули в него. Он доставил их к пассажирскому звездолёту. Глеб сразу же скинул сообщение своему водителю, а потом уже присел в свободное кресло. Находясь рядом с Карлом, который старался быть спокойным и рассудительным, Глеб расслабился. Он умел ждать, тем более дорога до дома с каждым метром сокращалась. Но стоило выйти из звездолёта, как к ним подлетела туча журналистов. Карл остолбенел, удивлённо глядя на коршунов и воронов в человеческом обличье, а вот Глеб не растерялся. Он огляделся поверх голов журналистов, махнул рукой уже спешащей к ним охране космопорта, чтобы те поторопились. – Господин Романов, объясните своё появление на публике вместе с пилотом болида Карлом Шорки! – орали журналисты наперебой. – Вы встречаетесь? – Вы стали спонсором Карла Шорки?! – Карл, вы тоже гей?! – Как ваше самочувствие, господин Романов?! – Вы уже лечитесь от наркомании и алкоголизма?! В этот момент подоспела охрана, а следом за ней и чёрный автомобиль. Представители СМИ послушались высоких, одетых в униформу людей, отступили на пять шагов назад, а Глеб, схватив Карла за рукав пальто, поспешил к машине и запрыгнул в открытую шофёром дверь. – Кира, привет, – сказал Глеб, удобнее усаживаясь на сиденье. – Здравствуйте, Глеб Витальевич, – поздоровался высокий, коротко стриженый шофёр, открывший дверь, а после приветствия её закрывший. – Это мой шофёр, – повернулся к севшему рядом с ним Карлу Глеб. – Классный парень. Он, кстати, тоже гей. Ты как насчёт групповушки? – Э-э-э… Наверно, против, – отозвался Карл, и Глеб почувствовал, что он начал отдаляться и зажиматься, словно натурал, который согласился переспать с геем за очень большие деньги, а потом вдруг опомнился, что один раз – всё же пидорас. – Успокойся, Карл, – похлопал его по плечу Глеб, но целовать не стал, хотя очень сильно хотелось. Глеб оценил ситуацию, и пугать своего нового партнёра на одну ночь не желал. К тому же, до дома осталось минут двадцать. Карл улыбнулся в ответ, правда, не так откровенно и широко, его губы лишь дрогнули. Глеб не стал больше лезть в душу Шорки, а спокойно откинулся на спинку мягкого кресла. Он не переживал и предположений не строил, последствия этих мимолётных отношений его тоже не волновали. Он хотел секса. Он нашел парня для секса. Парня, который ему очень сильно понравился, внешне, конечно же, и теперь единственное, чего он желал – остаться с ним наедине. Это самое главное, а остальное было лишь каким-то туманным и не столь важным, чтобы обращать внимание. Кирилл сел за руль, вжал педаль, и машина, оторвавшись от земли, стартанула прочь от космопорта. Кирилл вёл быстрее, чем шофёр Саши, потому до дома они долетели за пятнадцать минут. Однако, штраф-пульт сверкнул три раза, выдав несколько бумажек из своего нутра. Кирилл их аккуратно сложил в бардачок. Путь до дома Глеба проехали в абсолютной тишине. Когда автомобиль завернул в широкие, открывшиеся с помощью пульта, ворота, Глеб подумал, что, если Карл сейчас начнёт истерить, он накинется на него в салоне машины. Как только автомобиль остановился, опустившись на землю, Глеб открыл дверцу, быстро вышел, поднялся по нескольким ступеням широкого крыльца, схватился за большую и красивую ручку двери. Шесть секунд понадобилось электронному датчику, чтобы считать отпечатки пальцев и ладони. Лазер поймал сетчатку глаза, замки щёлкнули, открываясь. Глеб толкнул дверь, переступил порог, сделал восемь шагов и только потом обернулся. Карл шёл следом за ним. Он уже закрыл дверь, быстро стянул сапоги, и когда Глеб резко остановился, чуть не врезался в него. Такая скорость Глеба поразила, но он не стал тратить время зря. Они добрались до дома и могли заняться тем, о чём он больше часа мечтал. Схватив Карла за шею, Глеб резко приблизился к нему и накрыл своими губами его губы. Вопросы были забыты, атмосфера стала пошлой и вульгарной, как сам хозяин дома. Несколько секунд они просто стояли, прижавшись друг к другу губами, а потом страсть захлестнула с новой силой. Глеб стянул с Карла пальто, подхватил руками футболку. Но Карл сам потянул её вверх, отбрасывая в сторону. Следом схватился за пиджак Глеба, дёрнул его и швырнул туда же, где лежала футболка. Настала очередь рубашки. Её пуговки разлетелись в разные стороны. Они прошли до разложенного дивана, сбивая пуфики, старинные мольберты, вдруг возникшие у них на пути, наткнулись на электронную палитру величиной с небольшой столик. Зашумели, падая, кисти, шлёпнулось что-то ещё. Никто даже обращать внимание на это не стал. Когда они добрались до дивана, были почти обнажёнными. На Глебе осталась только рубашка, которую никак не могли снять из-за манжет. Карл же оказался абсолютно нагим. Глеб повалил его на диван, раздвинул ноги, скользнул горячими ладонями по рельефному телу, проталкивая язык ещё глубже в рот. Карл даже не думал бороться за позицию «сверху», Глеб это учёл. Спокойно обвив сильными ногами талию Романова, Карл прижался к нему всем телом, потираясь стояком о его живот. Глеб резко отстранился от Шорки, тот недовольно застонал. Перевалившись через диван к тумбе, Глеб подхватил лосьон для рук – смазки все закончились, а гель для анального секса находился в ванной, куда сейчас ну совершенно не хотелось бежать. Утонув в Эдике, который до сих пор лежал на диване, Глеб вернулся назад. В этот момент Карл, проследив за ним, наткнулся на Эдика. Естественная реакция слегка остудила пыл страсти, и Романов, обратив на Шорки внимание, проговорил: – Это всего лишь Эдик, мой голографический трёхмерный шедевр для медитации члена. – И, плеснув лосьона на ладонь, растёр его быстро по пальцам, а потом скользнул ими к анусу. – Не думай о нём, я здесь. Карл расставил ноги шире, схватил Глеба за затылок и притянул к себе, снова впиваясь в его губы. Глеб протолкнул сразу два пальца в дырку и без лишней нежности начал её трахать, продолжая вылизывать рот Карла. Возбуждение накатило смертоносной волной, и уже через минуту он осознал, что может кончить, так и не войдя в своего нынешнего партнёра. Вынув пальцы, Глеб обмазал свой член лосьоном, заранее зажав на несколько секунд его основание. А потом вошёл, не заботясь о том, насколько сильно Карлу от этого проникновения будет больно. Карл был настоящим мужиком. Он не закричал, лишь плотнее сжал зубы, а уже через три толчка начал мычать от наслаждения, хватаясь за шею Глеба, крепко обнимая его талию ногами, чуть ли не ломая кости. Они снова целовались, кусались, лизались, хрипели, рычали и двигались всё быстрее, наполняя пустой дом звуками секса. Диван начал тихонько скрипеть, постанывая, двигался вместе с ними в такт, но о нём никто не волновался. Уже долгое время у Глеба не было такого сумасшедшего и грубого секса. Он точно был уверен, что сегодняшняя ночь, которая ещё даже не началась, станет умопомрачительной. Когда они кончили, Глебу почудилось, что из него вытряхнули душу и отправили высоко в небо. Упав на Карла, он ощутил усталость, на него даже навалился сон, с которым он боролся минуту, до тех пор, пока в животе не заурчало. Этот миг был намного приятнее наркотиков, алкоголя и Эдика, который, на данный момент, казался на этом диване страсти не к месту.