Фаворит

Проснувшись на следующий день, Карл узнал, что Глеб улетел на Землю. Он хотел поговорить с ним ещё раз, расставить все точки, либо сказать снова, что не ненавидит его, но не удалось. Волнений по поводу суда у Карла не было, хотя мысль о том, что это может навредить Глебу, как художнику и скульптору, возникла, но через несколько минут исчезла. Несмотря на то, что они иногда сутками не виделись, Карл именно сейчас испытывал острую нехватку Глеба. Почему? Может потому, что знал, Романов улетел, и испытывал к этому противоречивые чувства. В конце концов, он осознал, что именно так будет чувствовать себя и, может, даже хуже, когда гонки закончатся и Глеб исчезнет из его жизни. Эта мысль для Карла стала настоящим взрывом. Он несколько минут сидел не двигаясь, а потом тяжело задышал. Он давно это знал. Он понимал и не надеялся на чудо. Но отчего же тогда эта мысль кажется настолько болезненной, заставляющей чуть ли не плакать? Тело покрылось мурашками, внутри всё похолодело. Как бы Карл не силился и не пытался совладать с самим собой, но он всё же был человеком, а не роботом. И людям свойственно плакать, правда, плакать сейчас он не собирался, да и потом тоже, просто неожиданно сдавило сердце и стало тяжело дышать. Мысли о плохом заставили ослушаться Эрнеста, и Карл направился в спортзал. Проведя там некоторое время, выбил из организма последний дух. Тело хоть и восстановилось, но было ещё слабым. Завалившись на кушетку, он прикрыл глаза и так пролежал до тех пор, пока его не нашёл Киршенёв. Пришлось выслушать много нехороших слов в адрес своего возраста, а также ума. Потом, закончив вещать, Эрнест приступил к работе: сделал массаж, воткнул в него пару десятков тонких и длинных иголок. Карл молчал, но от того, что Эрнест постоянно бурчал и что-то спрашивал, а потом комментировал, становилось легче. Карлу нужен был выход его эмоциям, и он начал искать этот выход в банальном общении. Далее день сложился намного лучше. Карл пообедал, а затем его пригласили Юра и Тонаки посмотреть на новенький болид. Вглядываясь в серебристые линии, тёмные полосы, цифру десять и название звездолёта, Шорки взволнованно оглаживал обшивку и чувствовал желание запрыгнуть в кабину, и устремиться в глубины космоса. Потом около двух часов они вместе делали разного рода сверки, а чуть позже к ним подключился Влад и Тим. – Завтра, – Кристоф, влетев в ангар, сразу же начал тараторить, забрасывая решивших немного отдохнуть мужчин информацией. – Всех участников гонок пригласили на товарищеский матч по хоккею между землянами и фуржанами. Всем командам быть на матче обязательно, потому что компания «Галактика-путь» специально пригласила хоккеистов для того, чтобы гонщики немного отдохнули и «оторвались» от плачевного прохождения Энцелада. Далее, – продолжил Кристоф, не дав им время, чтобы уложить в голове информацию. – Перестарт назначен на послезавтра, на два часа по Гринвичу. Потому завтра после матча придётся облетать болид, если есть желание, можно это сделать в другое время. Перестарт будет проходить в обычной форме: старт, полёт по прямому треку ровно две тысячи километров. Финиш. – Спасибо, Кристоф, мы всё поняли, – отозвался Тим, когда менеджер сделал-таки маленькую паузу, чтобы глотнуть воздуха. – Кто какое место займёт, тот под таким числом и будет стартовать в шестом этапе, – продолжил Кристоф, не обращая внимания на слова Тима. – Поэтому сегодня постарайтесь провести качественный инструктаж и потренироваться, так как завтра и послезавтра это делать будет некогда. – Всё ясно, – не слишком довольно отозвался Тим. – Ну, что ж, пойдёмте, Карл, Влад, будем заниматься делом. Кристоф ещё что-то говорил, но Тим, Влад и Карл быстро ретировались из ангара и расположились в спортзале. Ничего сложного в старте и финише не было, нужно только рассчитать выброс газа. Тим быстро накидал свои предположения на планшет, загрузил всё это на планшет Владу, и тот уже произвёл разработку. Пока он делал манипуляции в планшете, Тим решил пройти поверхностно шестой этап гонок. – Ничего необычного на этом этапе не будет. До стартового прыжка вы пройдёте две тысячи километров, затем прыжок после выхода, прохождение по кольцам – внешним. Они состоят в основном из ледяной пыли, и когда ты войдёшь в эти кольца, то будет складываться ощущение лёгкого тумана. Болид станет трясти и кидать в стороны от гравитации. Следом три тысячи километров в атмосфере Урана, но при входе в атмосферу Урана газу не поддавай. Облака на Уране ледяные, можешь столкнуться. Мы сначала войдём, а потом уже «загазуем». Карл кивал головой, Влад наносил на карту кое-какие пометки, рассчитывал скорость и расстояние. Закончив вводить Шорки в курс дела, Тим предложил немного поработать в учебке, где Карл пробыл до ужина. Отужинав, снова отправился в учебку. После трудовых нескольких часов вернулся в свою комнату, принял душ. Опустившись в мягкое кресло, почитал, посмотрел гологран, а потом включил голографический альбом Глеба. Около часа Шорки неустанно вглядывался в снимки Романова, вновь и вновь понимая, как близок и дорог Глеб стал за эти пролетевшие космическим ветром сутки. Отключив альбом, отправился спать. Но долго не мог уснуть. Страдая бессонницей, Шорки думал даже пройтись до комнаты Глеба, чтобы узнать, прилетел он или нет, и если прилетел, то поговорить с ним, провести несколько минут в его обществе и загладить вновь возникшее недопонимание. Но в самый последний момент остановил себя. Отвернувшись к стене, закрыл глаза и приказал самому себе спать. Утром они встретились. Возле столовой, когда шли на завтрак. Глеб выглядел уставшим, но зато пах свежестью. Волосы влажные, скорей всего, он принимал ванну. Лёгкая небритость ему шла, но давала ещё лет пять сверху. Увидев Глеба, он судорожно вдохнул и кивнул ему, буркнув: – Привет. Как слетали? – Отлично, – Глеб встал в проходе, опершись плечом о косяк. Руки в карманах, глаза смотрят прямо, на лице нет улыбки, только суровость и усталость. – У тебя старт когда? – Завтра. Перестарт. А шестой этап начнётся через четыре дня. – Какой-то сегодня сраный хоккей, – кивнул Глеб головой, принимая ответ Карла. – Но это что-то вроде извинения за Энцелад. Сядешь со мной рядом. Не спрашивал, он утверждал, а потом ждал ответа. Но Карл в любом случае бы согласился. Он сам хотел сесть рядом и быть рядом. Он хотел быть приклеенным к Глебу. – Вот и отлично, – сказал Романов и, резко развернувшись, переступил порог столовой. Карл хотел ему что-то ещё сказать, но вовремя увидел сидящих за столом Влада, Тима и Эрика. По коридору спешили Тонаки и Юрка, слышался Кристоф, что-то обсуждающий с кем-то по голофону. Роза накрывала на стол, повязав поверх длинного расшитого сарафана фартук с рюшами. Позавтракав, они вновь разошлись по своим комнатам и рабочим местам. Кристоф принёс Карлу костюм, но, взглянув на него, Шорки отказался надевать. Натянув футболку с рисунком, кожаную бордовую с коричневой меховой оторочкой, ремешками и бляхами куртку, кожаные чёрные штаны с многочисленными клёпками по бокам, ботинки на высокой подошве, он вышел из комнаты. Кристоф остался в лёгком замешательстве, но устало махнул рукой. Присмотревшись к нему, Карл заметил, что тот явно не выспался, а ещё странно ходит. Так и не найдя этому всему причину, направился следом за ним в ангар. Там уже их ждал шаттл, готовый отвезти на Титан. Глеб тоже был одет свободно, невзирая на то, что Роза ему принесла новый костюмчик. Прежние она всегда сдавала в комиссионку, либо продавала за такую цену, за какую сама бы никогда не купила себе даже шубу. Одетый в матерчатые тёмно-коричневые брюки свободного покроя, в сиреневую рубашку с отложным воротником, сверху пальто до колен тёмно-зелёного цвета, на ногах ботинки коричневого цвета, Романов казался сошедшей с подиума моделью. Пахло от Глеба приятным пихтовым ароматом. И когда он сел рядом с Карлом на диванчик в небольшой кают-компании, где расположились также Кристоф и Роза, Шорки чуть не сошёл с ума от желания повалить Глеба и сесть на него сверху. Они молчали весь полёт до Титана. И, несмотря на то, что мысли путались, он всё же пришёл к выводу, что пора бы уже перестать обращать внимание на прошлое и сделать шаг в сторону Романова. Глеба он не ненавидел, что было, то осталось давно позади. Всякое в жизни бывает, и не такое люди прощают другим людям. И то, что они скоро расстанутся, должно подталкивать к близости. Карл почувствовал, как внутри разгорелся огонь. Желание поцеловать Глеба вспыхнуло так неожиданно, что Шорки уже приготовился повернуться к нему, схватить за ворот пальто и прижаться к губам в губительном поцелуе, как Романов заговорил: – Роза, закажи столик в ресторане на Пароме. Желательно кабинку. – Хорошо, – отозвалась Роза и, оторвавшись от голограммы, которую они с Кристофом рассматривали, быстро начала забивать информацию в свой планшет. – Ты, надеюсь, помнишь о том, что мы собирались в ресторан? – Да, – хрипло отозвался Карл, вспомнив, что в кают-компании помимо них находились ещё другие люди. – Я не собираюсь отказываться. Я пойду. – Подождите, – вдруг встрял Кристоф. – Вы пойдёте в ресторан вдвоём? – А что такого? – недовольно спросил Глеб. – Этот поход породит новые слухи. Уже и так вся сеть бурлит о том, что вы спите вместе. А если вы ещё пойдёте в ресторан, да на глазах у всех, – а на глазах – это точно, потому что Паром довольно известный плавучий комплекс, состоящий из ресторанов и баров, – то это будет новая волна сплетен. Представители СМИ снова начнут приставать к нам с расспросами, строить гипотезы и предположения, и, вполне возможно, эти новые разговоры плохо скажутся на самом Карле. – Кристоф, успокойся, – остановила поток речи Роза. Как всегда, сдержанная, красивая и строгая. – Я сделаю так, что никто ничего не узнает. – Я буду этому рад, – сказал Глеб и, когда Кристоф открыл рот, чтобы что-то сказать ещё, подняв руку, резко встал. – Не надо раздражать меня, Кристоф. А потом вышел из кают-компании, вынимая из кармана пальто пачку сигарет. В этот момент шаттл шёл на посадку, и в иллюминаторе просматривался космопорт, построенный компанией «Titanium and Ice». Челнок, забравший их сразу, как только они вышли из звездолёта, быстро полетел по огромному космопорту. Через некоторое время вырулил в квадратный коридор, который потянулся по поверхности Титана между высоченных горных хребтов. Карл неустанно смотрел в окно, отрываясь мыслями от рядом сидящего Глеба. Вырвавшись из замкнутого пространства прохода, челнок поскользил по подвешенным в метре от ледяной поверхности рельсам. Дорога до спортивного комплекса, который так же принадлежал Фрэнку и его компании, была довольно интересной. На Титане Карл ни разу не бывал, потому все то время, что они летели, он созерцал пейзажи. Когда впереди замаячила архитектурная постройка, состоящая из куполообразных зданий, между собой соединённых стеклянными коридорами, Карл сел прямо и украдкой глянул на Романова. Ледовая арена, где должен был проходить матч, бурлила зрителями и могла вместить до пятидесяти тысяч человек. Фуржане походили на людей, вот только от землян их отличал массивный, чуть вперёд выступающий подбородок, и глаза: иногда они были нереально светло-жёлтого, либо оранжевого цвета. Некоторых из фуржан Карл знавал, с одним даже пару раз трахнулся. Правда, половые органы у них были не слишком большие. Того фуржанина так сильно удивил член Карла, что он долго не мог поверить в то, что такой можно спокойно засунуть в задницу. Фуржана, родная планета фуржан, находилась в галактике Треугольника, в принципе она и сейчас там располагается, просто фуржане, как и земляне, совсем недавно стали летать за пределы своей солнечной системы. Хоккей фуржане любили так сильно, что, пожалуй, могли бы его идеализировать. Этот вид спорта они переняли у людей. Разглядывая трибуны, Карл отметил, что больше половины зрителей были фуржане, ярые болельщики своей команды. Они растянули вниз по ступеням огромные плакаты, баннеры и фотографии хоккеистов, играли в музыкальные инструменты, размахивали флагами, кричали и пели. Большая ложа, что располагалась в центре трибун, могла уместить сто человек. Она была специально забронирована «Галактика-путь» для участников гонок, их спонсоров и менеджеров. На двух входах мерно покачивались охранники, также присутствовали военные и охранные органы компаний «Галактика-путь» и «Titanium and Ice». Карл присел на кресло рядом с Глебом, но по другую руку опустился не Кристоф, а Стефан. Он кивнул Карлу и перевёл взгляд на каток. Складывалось такое ощущение, что Браун был большим поклонником хоккея, а места, которые заняли Карл и Глеб, оказались самыми лучшими. Ну, в конце концов, кто успел, тот и съел. Около двадцати минут они сидели молча, лишь смотрели на то, как на катке разминаются хоккеисты, как орут, визжат, играют на инструментах и поют болельщики двух команд. Ложа быстро заполнилась. Последним вошёл Риккардо и трое его спутников. Он махнул рукой Карлу, сухим кивком головы поприветствовал Глеба, поздоровался со всеми остальными и занял место рядом со спутницей Стефана. Официант быстро пролетел между удобными креслами, осуществил желания каждого клиента. Карл взял себе томатного сока. Глеб – грейпфрутового. Кинул туда три дольки лимона, прикурил. Карл покосился на него. Как-то красиво у Глеба получалось прикуривать, а потом он сексуально щурился от едкого дыма, держа сигарету в зубах. Может для него это просто и обыкновенно, но Карл вдруг подумал, что это слишком похотливо. Когда начался матч, трибуны орали так же громко, как это делали болельщики гонок. Если бы не звукоизоляция, то Карл оглох бы. Но уже через пять минут Шорки влился во всеобщий ажиотаж. Фуржане совсем недавно начали играть в хоккей, но, глядя на них, трудно было сказать, что они новички в этом спорте. В первом тайме представители другой галактики заставили попотеть землян. А те, в свою очередь, на девятой минуте всё же закинули шайбу в ворота. В ложе довольно закричали, Карл радостно кивнул головой и сделал несколько глотков сока. Но фуржане сдаваться не собирались, игра только началась. Во время перерыва им принесли еду на шпажках, и Глеб тут же захватил в плен две тарелки. Спокойно поставил их на небольшой выдвижной столик и, подхватив несколько шпажек, две сунул в рот себе, две в рот Карлу. Шорки от неожиданности вместе с тонкими, деревянными, но длинными зубочистками пережевал мясо и овощи. Глеб облизал губы от соуса, глядя на губы Карла. Карл сглотнул, чуть не подавился и запил соком. Второй тайм прошёл жарче первого, однако, фуржанам удалось забить две шайбы, но на последних трёх секундах тайма, земляне сравняли счёт. Карл нервно хлопнул в ладоши. Он любил хоккей, футбол, волейбол, но не всегда удавалось смотреть эти виды спорта. Прийти на этот матч было лучше, чем находиться на тягаче. Этот поход его расслабил и даже приподнял настроение. – Тебе нравится? – спросил Глеб, обдав горячим дыханием ухо. Карл повернулся в его сторону, встретился похотливым взглядом, судорожно вдохнул-выдохнул. Кивнул, взял новый стакан с соком и сделал несколько глотков. – А мне нет, – откинулся на спинку кресла Глеб, запрокидывая голову назад. Карл поставил стакан на место. Его глаза скользнули по лицу Романова, по расстёгнутому вороту рубашки, штанам. На мгновение задержались на паховой зоне и последовали дальше. Наткнувшись на руку Глеба, Карл перевёл взгляд на каток, быстро окинул взглядом Стефана и других, кого увидел. И вернулся к ладони Глеба. Поменяв положение тела, он положил свою руку на подлокотник рядом с лежавшей Глебовой рукой. Коснулся своим мизинцем его мизинца, подцепил палец пальцем и сжал его. Глеб резко выпрямился, посмотрел на Шорки, а тот в свою очередь напряжённо впился взглядом в происходящее на катке. Стало вдруг невыносимо жарко. Сердце забилось как перепуганное. – Карл, – раздался сзади голос Кристофа, и он, вздрогнув, словно его уличили в ужасном преступлении, разомкнул мизинцы и резко обернулся, посмотрев на Кристофа. – Не забудь после матча обкатать болид. – Не забуду, – буркнул Шорки и снова сел прямо. Глеб же пригвоздил Кристофа гневным взором, а потом, развернувшись к катку, несколько минут сидел спокойно, лишь нервно подёргивая ногой. Но когда начался матч, он схватил Карла за руку и сжал её. Откинув голову назад, повернул её в сторону сидящего прямо и не шевелящегося Карла и стал на него смотреть, большим пальцем оглаживая часть ладони. Третий тайм прошёл на нервах. Уже не скрываясь друг от друга, присутствующие в ложе открыто начали выражать своё мнение о хоккеистах, тренерах и прочих подачах-передачах. Кто-то ругался, кто-то плевался и с горя запивал всё чаем и соком. Карл сжимал постоянно кулак, но в нём оказывалась ладонь Глеба. На мгновение это отвлекало от игры, но затем она вновь увлекала. В итоге матч закончился со счётом «5:3» в пользу землян. Третий тайм оказался насыщенным на голы, но фуржанам в очередной раз не удалось выиграть у землян. В конце концов, этот матч оказался товарищеским, в котором принять участие охотно согласились обе команды. Зато болельщики после окончания игры стали слишком активными. Охранники тут же пустили в ход паралитические ленты, опоясывали нитями статики самых ретивых. Вступали во всеобщий хаос и военные. В итоге так и не успевший начаться конфликт был завершён: арестовано более тысячи человек. К тому моменту как это произошло, Карл, Глеб, Роза и Кристоф уже оказались на тягаче. Романов, выйдя из шаттла, неожиданно схватил Шорки за руку и потянул за собой. Переступив порог мастерской, они некоторое время смотрели друг другу в глаза, вслушиваясь в тишину, а потом Глеб сказал: – Давай, поговорим. Правда, я сам толком не знаю, о чём мы будем вести беседы, но я хочу… понять кое-что. – Хорошо. Я согласен, – отозвался, напрягаясь, Карл. Глеб задумался, подбирая слова. – Никогда в жизни ни о чём подобном не говорил… – Глеб был серьёзен и спокоен. – Но когда-то ведь надо начинать. Карл кивнул, сам не представлял, о чём можно говорить при таких отношениях. В этот момент у него в голове даже не возникло мысли, что Глеб вообще решил закончить их связь? Однако сердце забилось сильнее, а грудь сдавило, что дышать стало тяжело. – Не хочу возвращаться в прошлое, но давай раз и навсегда решим этот вопрос. То, что я натворил десять лет назад, это, скорей всего, всплеск раздражения, зависти и… ещё чего-то. Грешен я, потому что человек. Да, плохой, потому что тоже человек. Но мне надо знать: ты простил меня или же нет? – Мне не за что тебя прощать. Я считаю, не стоит возвращаться к этой теме и надо просто обо всём забыть. Глеб кивнул, по-прежнему оставаясь сосредоточенным, серьёзным и спокойным. Карл ему даже позавидовал и тут же им восхитился. Какой мужчина, и этот мужчина когда-то его обнимал. – Этот вопрос меня не мучает, но я хочу, чтобы ты знал: я не присутствую на твоих стартах и прохождениях, потому что работаю. Раньше считал их бессмыслицей, сейчас мне кажется, что они приобретают в моей жизни какое-то значение. А что они значат для тебя? Такого вопроса Карл не ожидал. Он часто моргал глазами, смотрел на него и пытался найти ответ. Это был хороший вопрос. – Будет глупым и пафосным, если я скажу, что это центр моей жизни. Вернулся я из-за своих друзей, но сейчас к финишу лечу и из-за себя тоже. У меня есть желание победить ради всех нас: чтобы твои вложения были не напрасны, чтобы не была напрасна работа Розы и всех тех людей, которых она наняла. Наверное, что-то в этом роде. Глеб открыл рот, чтобы продолжить разговор, но в этот момент раздалась трель голофона. Он недовольно скрипнул зубами, выхватил из кармана овальный аппарат, посмотрел на номер вызываемого абонента и сделал сброс. – Что собираешься делать после этих гонок? И вновь трель. Романов с раздражением передёрнул плечами и нажал на кнопку. – Какого дьявола ты мне названиваешь, когда я занят?! – рявкнул он так громко, что Карл вздрогнул. Отвернувшись от Шорки, Романов сделал три шага вглубь каюты. С кем он разговаривал, Карл не знал, но он чувствовал, что нужно выйти, однако, пошевелиться не мог. Спина Глеба, его голос, его глаза… Он не хотел отсюда уходить, уходить от Глеба. В дверь каюты постучали, и Романов, нажав сбой на голофоне, посмотрел на створку. Карл обернулся, отступил на два шага в сторону. Дверь приоткрылась, и на пороге появились Роза с Кристофом. Роза пришла по каким-то очень важным делам к Романову, а Кристоф, чтобы забрать Карла. Нужно было обкатать болид. Бросив взгляд на Глеба, Карл кивком головы пожелал ему приятного сна и удалился. Разговор с Глебом так толком и не состоялся. Шорки очень надеялся, что они его просто отложили по ряду обстоятельств.