Шахматы на выживание

Сейчас я не уверен — не снится ли мне Тайлер. Или я снюсь Тайлеру. Чак Паланик, «Бойцовский клуб»

Он шёл по тропинке, усыпанной полусгнившими прошлогодними листьями. Истлевшие скелетики, как сказал Хью Дэвис в своём «Стихотворении». Сначала у трупа разлагаются мягкие ткани, а потом — кости. Так же и у листьев — жилки начинают гнить только после того, как истлеет тонкая паутина между ними. При жизни — если можно назвать это жизнью — листья обеспечивают всех обитателей Земли кислородом, пусть это всего лишь побочный эффект процесса биологического окисления. А умирая, листья становятся хорошим удобрением. При жизни люди разрушают нашу планету. Зато после неё становятся неплохим удобрением. Почти как листья. Шорох. Мэтью снова услышал тихий шорох. "Эти шорохи точно меня преследуют, — подумал он. Интересно, кто появится на этот раз? Белый? Чёрный? Или просто чудовище, убивающее всех без разбора?" Послышалось невнятное бормотанье, и в следующий миг на тропинке перед ним появились двое парней, немного похожих чертами лица. Но характеры у них, видимо, были разными. Один, который был чуть ниже ростом, смотрел как-то испуганно и наивно. У него были светлые карие глаза. У второго были такие же глаза, но другой взгляд. — Ты кто… Ты что тут делаешь? — сразу же набросился он на Мэтью. Он скрестил руки на груди и недоверчиво-хмуро смотрел на него. — Простите… Я тут иду, — ответил Мэтт. — Не могли бы вы пропустить меня? — Ну уж нет, — сказал тот. — Теперь ты пойдешь с нами, ясно? — Ве~, почему он должен идти с нами? — спросил его спутник. "Наверно, они братья", — подумал Мэтью. — Потому что он — Мэтью Уильямс! — сердито вскрикнул старший. — Ну и что? — беззаботно вопросил Феличиано. — Если он дойдёт до Восьмой Клетки, все рухнет, идиот! В мире должен быть только один король, и он будет Чёрным! — Так вы Чёрные Пешки? — понял Мэтью. — Я Белый, — улыбнулся Феличиано. — Просто братик Лови… — Заткнись! — …сказал, что мы должны быть на одной стороне. — Но почему бы тогда ему не стать Белым? — Мэтью вопросительного приподнял брови, глядя то на Ловино, то на его брата. — Нельзя просто так взять и стать Белым, — неохотно пояснил Ловино. — И Чёрным тоже. Какой есть, такой есть. Ничего тут не поделаешь. — Но Чёрным и Белым нельзя быть вместе, — грустно сказал Феличиано. — Поэтому мы и ушли, — закончил Ловино. — Дезертировали. Сбежали. Мы теперь ни Чёрные, ни Белые. — Но разве вы не можете стать Белыми? — спросил Мэтью. — Я же говорил, это не так просто. Я не могу стать Белым. И не хочу, ясно?! — А ты? — Уильямс обернулся к младшему из братьев. Тот беззаботно глядел наверх, взглядом выискивая в кронах деревьев щебечущих птиц. — Он не будет играть за Белых, — отрезал Ловино. — Ещё чего! Чёрный Король слишком силён, чтобы с ним сражаться, Белые проиграют! Слушая это, Мэтью вдруг почувствовал, что его наполняет решимость и даже ярость. — Нет, не проиграют! Я стану Королём и… — Ну-ну, — хмыкнул Ловино, скептически оглядывая парня. Вдруг он снова нахмурился. — Так хочешь добраться до Чёрного Короля? Отлично, мы тебя доведем. Не дожидаясь ответа, он схватил Мэтта за руку и потащил за собой. — А не боишься, что Король накажет дезертиров? — спросил Мэтью, послушно шагая следом. Рука на его запястье сжалась сильнее. — Нет, — процедил Ловино сквозь зубы. — … И твоему брату, наверное, несладко придётся. — Заткнись! Король мне ещё и спасибо скажет, понял?! Мэтью уперся ногами в землю и вырвал свою руку из хватки итальянца. — Ты так хочешь, чтобы твой Король победил? Вот интересно, что он сделает с Белыми? Убьет? — Инициирует, — тихо ответил Ловино. — Что? — Ве~, это когда Чёрных превращают в Белых, и наоборот, — сказал Феличиано. — Это болезненный обряд, и я не хочу, чтобы со мной такое сделали, но братик сказал, что так будет лучше. — Другого выхода нет, — нахмурился Ловино. — Чёрный Король все равно победит, нет смысла с ним сражаться! — Всегда есть другой выход, — сказал Мэтью. — Я стану Белым Королём, и вы сможете быть вместе. — Это не по правилам, идиот! — зашипел старший из братьев. — К черту правила. Братья должны быть вместе. Вдруг земля покачнулась. Порыв сильного ветра чуть не сбил всех троих с ног. — Что это было? — спросил Мэтью, оглядываясь вокруг. — Чёрный Король, — с каким-то пренебрежительным лицом отозвался Ловино и указал рукой в сторону. — Да вон же он. — Где? — Уильямс обернулся. Сказать, что он был взволнован — ничего не сказать. Он даже не ожидал так встретиться с Королём. — Ве~, — Феличиано проскакал мимо них и, сойдя с тропинки, подошёл к высокому платану. Ловино последовал туда же, Мэтью — за ним. Под деревом, положив руку под голову, спал человек. Прядь тёмных волос падала на лицо и покачивалась от мерного дыхания. Его одежда скорее напоминала древнегреческую драпировку, ложившуюся аккуратными складками, и, на удивление, была не полностью чёрной. По краю ткани проходила белая полоса. Спящий вдруг снова глубоко вдохнул, чем вызвал порыв сильного ветра, пошатнувший несколько стоящих неподалёку тоненьких буков. — Это и есть ваш Король? — спросил Мэтью, разглядывая незнакомца. — Наш БЫВШИЙ Король, — поправил Ловино. — Сверженный. Он все пытался установить демократию. — И у него почти получилось, — вставил Феличиано. — Демократию? — удивлённо переспросил Мэтью. — То есть, он добровольно отказывался от власти? — Да, — кивнул Ловино. — Он считал, что если передаст власть кучке сенаторов, то всем заживётся хорошо и спокойно! Но у него ничего не вышло. Потому что появился Родерих. Наш новый Король. Он привёл к власти аристократию, заинтересованную не в том, чтобы набить карман деньгами, а в том, чтобы усилить государство! — Любой ценой, — тихо добавил Феличиано. — Расширить границы. Сделать всех Белых — Чёрными, — Мэтью смотрел на Геракла, свергнутого Короля, но, казалось, ничего не видел. — Тогда не будет войн, — сказал Ловино. — Незачем будет воевать. И некому. Стабильное и динамическое развитие — вот какая перспектива ждёт это государство. — Но… это неправильно, — нерешительно возразил Мэтью. — Не должно так быть. Красивая страна с кровавой историей. Не так должно быть. — Это уже не тебе решать, — жёстко сказал Ловино. — Нет, мне. Потому что я дойду до Восьмой Клетки и стану Королём. — И что потом? — итальянец выжидающе приподнял бровь. — А потом посмотрим, — отрезал Мэтью. До этого момента он и не думал, что ожидает его после приобретения Белой Короны. "Дойти до Восьмой Клетки — вот цель, а что будет дальше, пока не так важно", — думал он. Теперь он вдруг понял, что не воспринимает происходящее всерьёз. Да, это было опасно, но НЕ ПО-НАСТОЯЩЕМУ. Как игра. Как сон. Дойти до Восьмой Клетки и проснуться. Вернуться из этого сумасшедшего мира домой. — Думаешь, все это ненастоящее? Мэтью вздрогнул. Ловино как будто прочитал его мысли. — Так оно и есть, — рядом появился Феличиано. — Что? — Уильямс перевёл непонимающий взгляд на него. — Так оно и есть, — повторил паренёк, беззаботно улыбаясь и глядя по сторонам. — Все это ненастоящее. — Но… — Это все сон, — сказал Ловино и провёл по воздуху рукой, как бы обводя пространство вокруг. — А знаешь, чей? Вот этого, — он кивнул на спящего. — Погоди, — Мэтью тоже посмотрел на Геракла. — То есть, ты хочешь сказать, что все мы снимся бывшему Королю? — Ага, — подтвердил Феличиано. — Не может быть такого, — уверенно возразил Мэтью. — Я не сон. Уж в крайнем случае, это все МНЕ снится. — Я тебе говорю, это все ЕГО сон! — выкрикнул Ловино и указал пальцем на спящего. — Тише… — попросил его младший брат. — А то ещё разбудишь… — Точно! — образованно воскликнул Мэтью. — Мы его разбудим! — Не надо! — глаза Феличиано округлились от страха. — Мы же тогда все исчезнем! — Не исчезнем, потому что это не его сон. — Спорим, нашему бывшему Королю сейчас снятся славные подвиги?.. — спросил вдруг Ловино. — С чего ты взял? — Мэтью перевёл на него удивлённый взгляд. Вместо ответа Варгас-старший указал пальцем на небо. Уильямс проследил за его жестом глазами. И чуть не сел от удивления. По небу плыл корабль. Большой, деревянный, медлительный, он плыл, иногда задевая кроны высоких деревьев и слегка покачиваясь. Верхушка мачты терялась в облаках, но было видно реющий красный вымпел, белые паруса чуть трепетали, повинуясь дующим в вышине ветрам. На борту блестели в лучах солнца золотые буквы «АРГО». Корабль величественно проплыл над их головами и медленно растворился в воздухе. — Что… это было?.. — постепенно отходя от шока, спросил Мэтью. — Слышал об аргонавтах? — Ловино с превосходством смотрел на парня, скрестив руки на груди. — На этот раз Королю приснились именно они. Хорошо хоть не Химера или Тифон… — Но… но это все не может быть сном! Не может быть ЕГО сном! Я-то уж точно реальный! Стоящий рядом Феличиано ущипнул себя за руку и тихо вздохнул. — А я — сон… Мэтью последовал его примеру и тоже сильно ущипнул себя за руку. Поморщившись от боли, он уверенно сказал: — Это не сон. — Есть много других способов для проверки реальности, — возразил Ловино. — Нельзя делать вывод, если один из них не сработал. — Да, — подтвердил Феличиано и достал из кармана большие старинные часы с цепочкой. Они были серебряные, с выгравированным на крышке узором, изображающим шахматные фигуры. На белом циферблате контрастно смотрелись тонкие стрелки и чёрные римские цифры. Часы были большие и не умещались в ладони итальянца, поэтому он держал их двумя руками. — Посмотри на циферблат, потом отведи взгляд на секунду, а потом снова взгляни на циферблат, — сказал Феличиано и протянул канадцу часы. Мэтью осторожно взял их в руки. Они были на удивление лёгкими. Он посмотрел на стрелки, они показывали без семнадцати минут десять. Мэтью на миг поднял голову и окинул взглядом деревья, а когда снова посмотрел на часы… Половина одиннадцатого. Но ведь пару мгновений назад даже десяти не было! Что за чёрт?.. Мэтью снова посмотрел в небо, потом на часы. Что-то было не так. Стрелки все ещё показывали половину одиннадцатого, но… Только через несколько секунд юноша понял, что цифры из римских стали арабскими. — У вас какие-то неправильные часы, — сказал он, возвращая предмет итальянцам. — Это время тут неправильное, — Ловино улыбнулся впервые за время всего разговора. — Потому что мы во сне, — добавил его младший брат. Мэтью ничего не ответил. Он точно знал, что это все не может быть сном. Но… что это тогда? Не реальность же? — Это реальность, кажущаяся сном. Это сон, кажущийся реальностью, — сказал вдруг Ловино. — C'est très difficile pour moi*, — устало пробормотал Мэтью. — Ты — чей-то сон. Ты спишь и кому-то снишься. Если бы это был ТВОЙ сон, то ты бы это понял. Те же способы проверки реальности — они не дают чётких результатов. Ты живёшь, но в какой-то момент вдруг понимаешь, что ты — сон. С одной стороны это так. Но с другой… ты не можешь с этим смириться. Поэтому и получается такая вот… полуреальность, — объяснил старший из итальянцев. — Все не так, — возразил Мэтью. — Все было реально. Пока я не попал в ваше чёртово Зазеркалье. Скорее всего, это мне просто снится. Просто какой-то СЛИШКОМ реалистичный сон. Ничего, дойду до Восьмой Клетки и проснусь. — А если не проснёшься? — спросил Феличиано. — Что? — А вдруг ЭТО — реальность, а то, что было до неё — сон? Мэтью не нашёл, что этому противопоставить. Он уже ни в чём не был уверен. А можно ли быть в чем-то уверенным? Все не то, чем кажется. Вдруг небо вмиг заволокло тяжелыми тучами. Они были неестественно иссиня-чёрными, и растекались по небу, как пролитые чернила по бумаге. Они стекали вниз, к земле, и пространство вокруг становилось все чернее и чернее. Стволы деревьев стали тёмно-серыми, бледными, как кости на рентгеновском снимке, и между ними клубилась тьма. Мэтью уже не видел братьев итальянцев, вокруг была только темень, и ничего более. И вместе с тем в ушах стоял звон, белый звук. В тишине человек слышит тихий звон в ушах. Здесь был такой же, только намного, намного громче. И вдруг Мэтью увидел белую вспышку. Шаль. По воздуху летела чья-то шаль. Он машинально схватил её. Сделал шаг вперёд. Услышал шум воды, прорезающийся сквозь звон. И перепрыгнул через ручеёк на Пятую Клетку. ——— * — Это слишком трудно для меня (фр.) И ещё. Есть такое состояние — сонный паралич. Не буду расписывать, что это такое, но сочту нужным пояснить, что во время такого паралича у человека бывают слуховые галлюцинации. Он слышит звон в ушах.