Шахматы на выживание

Нам есть кого защищать. Мы не проиграем. "Последний Серафим"

— Чёрт! Он... Ты видел его рану?! — Альфред суетился, не находя себе места. — Он же умрёт! Джеймс! Он умрёт! — Заткнись! — рявкнул Джеймс. — Хватит паниковать! Этим ему не поможешь! Он торопливо схватил плащ Белого Рыцаря и оторвал незапачканный кровью кусок. Руки почти не дрожали. Уильямс как мог перевязал рану на груди двойника. Ткань сразу же пропиталась кровью. — Тащи плащ этого, скорее! Альфред даже не стал уточнять, какого именно "этого" — он все понял с полуслова. Подскочил к Чёрному Рыцарю, схватился за меч, чтобы выдернуть его. Меч снова зашипел — как будто на горячую сковороду плеснули водой — Альфред отдернул руки. И только тогда заметил, что ладони сильно покраснели, и кожа на них кое-где вздулась волдырями. И только тогда Альфред почувствовал тупую пульсирующую боль. — Это же меч Чёрного, — сказал Джеймс. — Ни Белому, ни тем более пришельцу из другого мира его взять не удастся. Альфред что-то прорычал сквозь зубы, потом, поморщившись, обмакнул руки в кровь убитого им Рыцаря. Влага должна была предотвратить ожог. Пока кровь не высохла, Джонс быстро схватился за черенок меча, с противным чавканьем выдернул его и отбросил в сторону. Сдёрнув плащ мертвеца, он бросил его Джеймсу. Тот расстелил плащ рядом, на траве. Альфред понял, что он хочет сделать. — Помоги мне, — сказал Уильямс. — Возьми за ноги, аккуратно. Вместе они осторожно подняли Мэтью и переложили его на плащ. — Ты возьмешься за те два конца, я за эти, — раздавал указания Джеймс. — Получится что-то вроде носилок. — Быстрее будет доехать на лошади, — Джонс кивнул на Чёрного Коня. — Втроем мы не поместимся. К тому же, Мэтью без сознания и ранен, так что его лучше удерживать в лежачем положении. Он поднял плащ Белого Рыцаря и накрыл им двойника, полностью, как накрывают трупы. Альфред протянул руки, чтобы отбросить ткань хотя бы с лица, но Джеймс остановил его: — Не надо. Тут Город рядом. Если кто-то увидит... Они взялись за края импровизированных носилок и как можно быстрее пошли вперёд. Колючки цеплялись за одежду, царапали тело, но Альфред и Джеймс не обращали на это внимания. Повязка на груди Мэтью пропитывалась кровью. — Джеймс! Скоро мы придем? — Скоро, — отозвался Джеймс и чертыхнулся, наступив в муравейник. — Он ведь не умрёт, да? — голос Альфреда дрожал, как бы американец ни пытался придать ему уверенности. Джеймс не ответил. — Он не умрет, — сказал Джонс. — Как он может умереть? Из-за того, что какой-то псих ткнул ему в сердце куском зеркала? И вообще... Это ведь не настоящее. Какое-то дурацкое Зазеркалье! Не может он здесь умереть, правильно я говорю? Все равно он выживет и домой вернётся. Все неправильно, он не должен умирать! — Хватит истерить, — сказал Джеймс. — Мы сделаем все, что в наших силах. — Ты так спокойно об этом говоришь? Он ведь... — Просто заткнись, — попросил Уильямс. — Мы скоро придем. Пунктом назначения оказалась старая, но крепкая на вид одноэтажная постройка, напоминающая деревенские избы. Она не была обнесена забором, но двор здесь имелся: небольшая площадка, где трава росла не так буйно, как в лесу. Альфред и Джеймс осторожно опустили Мэтью на землю. Уильямс взбежал на невысокое крыльцо и несколько раз сильно постучался. Послышался приглушенный звук шагов. — У кого-то появились деньги, чтобы заменить мне дверь? — приятный, но недовольный мужской голос приглушался шорохом открываемого замка. Скрипнув, дверь отворилась. — Артур! — воскликнул Джеймс и, соскочив с крыльца, в один миг оказался возле Альфреда. Артур проводил его чуть ироническим взглядом, но увидел Альфреда — и глаза его расширились от удивления, а густые брови полезли на лоб. Тем временем незванные гости снова взяли Мэтью на руки, Джеймс встал на первую ступеньку крыльца. — Артур, ты... — Нет. — Что? — Не хочу и знать, во что ты на этот раз ввязался. Он уже было развернулся, чтобы уйти, но Альфред не выдержал и закричал: — Да вы с ума все посходили, что ли?! Не знаю, кто ты ЗДЕСЬ, бровастый, да это и не имеет значения! Тут человек умирает! Тут мой брат умирает, поэтому ты просто обязан помочь, ясно?! Артур замер. В других обстоятельствах он не позволил бы кричать на себя и вообще не допустил бы подобной наглости, но что-то его останавливало. Он шагнул вглубь дома, пропуская незваных гостей. — Проходите. Они не заставили себя просить дважды и осторожно поднялись по ступенькам крыльца, оказавшись в сенях. Керкленд толкнул боковую дверь, спустился по лестнице в полуподвальное помещение. Джеймс и Альфред следовали за ним. Артур кивнул на подобие длинного стола: — Кладите сюда. Тело Мэтью опустили на гладкую поверхность. Артур откинул покрывало и не смог сдержать проклятия. — Ты вылечишь его? — спросил Альфред. Керкленд посмотрел на него, потом на Джеймса. — Да, а потом вы объясните, что здесь происходит. Пока идите наверх. На удивление, Джонс не стал спорить, и парни поднялись на первый этаж. Артур закрыл за ними дверь. Джеймс опустился на жёсткий стул напротив Альфреда. — Он ведь его вылечит? — спросил тот. — Ему можно верить? — Не волнуйся, — голос Уильямса прозвучал мягче, чем он рассчитывал. — Артур знает своё дело. Он не даст Мэтью умереть. — Кто он вообще такой? — спросил Джонс. — Белый Офицер. Ходят слухи, что он занимается тёмной магией, — Джеймс устало потер виски. — Вот что я тебе скажу: нет. Это не слухи. Он действительно колдун, поэтому и живёт подальше от людей. Его побаиваются и не очень-то любят, впрочем, это не мешает горожанам приходить за помощью. Он отличный лекарь, ему в этом нет равных. Альфред немного успокоился. — Я его знал, — чуть улыбнулся он. — В нашем мире. Ужасный ворчун и вредина. — Он и здесь такой, — натянуто рассмеялся Джеймс. — Слушай, все ведь будет хорошо? — с отчаянием спросил Джонс. "Какая же это дурацкая фраза, — подумал Джеймс. — Просто ужасная. Истертая до дыр, не вселяющая никакой надежды". — Да, — как можно увереннее сказал он. — Все будет хорошо. А твои руки... Альфред посмотрел на свои ладони. Они выглядели так, будто он хватался за раскаленное железо, но боли не было. — Нормально все, — сказал он. Джеймс покачал головой и принёс аптечку. Время растягивалось мучительно медленно. Альфред постукивал забинтованными пальцами по коленям, Джеймс откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. В окно заглянули солнечные лучи, позолотив его волосы. "Солнце встало... — отстранённо подумал Альфред. — Джеймс выглядит таким усталым, впрочем, неудивительно... А ещё он, похоже, совсем не волнуется. Значит, с братом действительно все будет в порядке. Этот странный колдун, похожий на Артура, вылечит его. А потом мы вместе вернёмся домой. Ох, Мэтти, как я мог столько времени его не замечать? Всю свою жизнь, пока он был рядом, я не придавал ему большого значения... Стыдно признать, но это так. А теперь? Теперь, когда он умира...нет!!! Все будет в порядке. Все будет в порядке. Он поправится, это точно". Прошло ещё немного времени. Альфред сидел, сгорбившись, смотрел в окно, грыз ногти и, полностью погрузившись в свои мысли, не замечал ничего вокруг. *** "— Тц, чего разлёгся? Тебе не давали права умирать! Иди и принеси мне его сердце!" Чёрный Рыцарь медленно поднялся и прикоснулся к ране на своей груди. — Ха... Мой плащ забрали... это даже смешно, хах... Вместе с его дыханием изо рта вырывался свист, а внутри как будто что-то булькало. Но он не обращал внимания. Он не чувствовал боли. Он вообще ничего не чувствовал. Он подошёл к трупу Гилберта и присел рядом с ним на корточки. — Дурацкий Белый Король, наконец-то и тебя скинули с доски... Рыцарь протянул руку и вытащил мертвое сердце Мэтью из-под холодных пальцев Гилберта. На сердце был глубокий след от осколка. Рыцарь оглядел его, потом бросил взгляд на мертвого Короля. Лицо его преобразилось в брезгливую гримасу. — Мерзость... Рыцарь осторожно, как большую ценность, спрятал испорченное сердце за пазуху и вскочил на своего Коня. *** Артур не знал, во что ввязался Джеймс на этот раз. Джеймс был неплохим парнем, честным и надежным, но по каким-то причинам он так и притягивал неприятности. До совершеннолетия он был под опекунством Артура, и до сих пор тот чувствовал ответственность за него. И по каким-то причинам помогал распутывать узлы неприятностей. Когда Джеймс открыто заявил о своём недовольстве Чёрному Правительству и был приговорен ко вступлению в Игру, Артур подумал, что это событие — одно из худших в жизни обоих. Вступление в Игру было почти равно самоубийству. С одной лишь разницей — здесь выбора не было. Ведь в последний момент самоубийца может передумать. С Игрой было по-другому. Если ты вступил, то должен играть до конца. Или до смерти. Выжить или умереть? — этот вопрос решал даже не игрок. С момента вступления в Игру его жизнь ему уже больше не принадлежала. Джеймс уже прошёл одну Игру. Выжить ему помогло лишь чудо. И вот, теперь он снова участвует в этом... И из-за чего? Из-за того, что сказал несколько "неправильных" слов? Как оказалось, вступление Джеймса в Игру было не самым худшим происшествием. Самым худшим происшествием был парень с распоротой грудной клеткой, лежащий на подобии операционного стола. Артур осторожно, не торопясь, обрабатывал его рану. Давным-давно, когда он приютил у себя маленького мальчика, брошенного в лесу, когда он вырастил его, как сына... Мог ли он подумать, что однажды его сын заявится на рассвете домой, вместе с давно умершим Чёрным Королём, притащив с собой полутруп? И все равно Артур не даст парню умереть. Ничего, он видал раны и похуже... Разумеется, он узнал Мэтью Уильямса. Достаточно быть Мэтью Уильямсом, чтобы тебе не дали умереть. Когда Артур зашил рану и больше не беспокоился за жизнь парня, он устало отёр лицо ладонями и поднялся к Джеймсу и Альфреду. Джонс, увидев его, вскочил. — Ну что?! Как он? Жив?! Артур даже не посмотрел на него и обратился к Джеймсу: — Жить будет. Альфред испустил радостный вопль. — Можно к нему? Я к нему! — он сорвался с места и рванул к двери, но Керкленд схватил его за руку. — Нельзя. Он пока без сознания. Джеймс... что на этот раз? Рассказывай. Альфред отступил и сел на стул. Артур сел поодаль от него, закинув ногу на ногу и устало потерев лицо рукой. — Ну? — он исподлобья глянул на Уильямса. — Рассказывать будешь, нет? Джеймс вздохнул. — Постараюсь вкратце. На следующий день после того как меня забрали, началась партия. И тогда я попал в мир за зеркалом, поменявшись местами с Мэтью Уильямсом. В том мире меня нашёл этот парень, — он кивком указал на Альфреда, Артур искоса глянул на него. — Его зовут Альфред Джонс. Он брат Мэтью. Возможно, он двойник Короля. Но, кажется, он и понятия не имеет, что тут происходит. — Альфред хотел что-то сказать, но Джеймс не давал и слова вставить. — Он нам не враг, Артур. Это все. Керкленд сохранял спокойное лицо, хотя видно было, что он взволнован. — Не враг... — пробормотал он. — Можно ли так уверенно это утверждать?.. Да уж, вляпался ты по полной, Джеймс. И почему только я тебе помогаю?.. — Артур, я... я тебе заплачу. У меня есть деньги, — сказал Уияльмс. На лице Керкленда отразился сначала шок, потом — чуть ли не ярость. — Идиот! — закричал он. — Что ты несешь?! Потом он успокоился и тише добавил: — Присмотрите за Мэтью. После этих слов Артур вышел из комнаты. Альфред, не дождавшись даже, пока захлопнется дверь, вскочил: — Я пойду к Мэтти! — Нет, — Джеймс загородил проход. — Почему?! — с отчаянием и злостью завопил Джонс. — Потому что его чуть не убил парень с таким же лицом, как у тебя. Мэтью ещё не оправился. Если он придёт в себя и увидит своего убийцу, он будет напуган и шокирован. Альфред поник. — Можно, я хотя бы в уголке посижу? — Только не вздумай подскакивать к его постели, как только он очнется. — Хорошо. *** Здесь было прохладно, тихо и пусто. Мэтью не чувствовал своего тела. Он лежал с закрытыми глазами, не понимая, где находится. Эй, Мэтью... "Этот голос..." Мэтью, проснись... Мэтти! "Такой приятный... Но... откуда я его знаю?" Эй, Мэтти, ну проснись же! Открой глаза, Мэтти! Посмотри на меня! "Где я его слышал?" Он открыл глаза и сел. Вокруг было прохладно, тихо и пусто. Вдаль убегали сотни коридоров. Спереди, сзади, слева и справа — всюду были коридоры, и в коридорах тоже были коридоры, и в них тоже были коридоры... Зеркальная коробка, отражениями расширенная до бесконечности. Лица. Всюду, куда бы Мэтью не повернул голову, он видел своё лицо. Оно было растерянным и напуганным. "Где я?" — Эй, Мэтью, — одно из отражений вдруг криво усмехнулось. — Привет, Мэтью. Уильямс огляделся. Казалось, звук исходил отовсюду. Но ухмылялось только одно отражение. — Почему ты смотришь на моё лицо, Мэтью? Лучше посмотри сюда, — он указал пальцем себе на грудь. На испачканной серой футболке начали расцветать красные пятна. Уильямс отшатнулся. Отражение криво ухмылялось, а на левой стороне его груди образовалась дыра, оголяя ребра и пульсирующее за ними сердце. Уильямс в ужасе отступил на шаг назад, но отражение совсем не отдалилось. — Почему ты убегаешь, Мэтью? Разве ты не хочешь посмотреть... — ...ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ С НАМИ, МЭТЬЮ? Канадец испуганно обернулся. Позади него стояло ещё одно ухмыляющееся отражение с раной на груди. Напуганное отражение слева тоже ухмыльнулось, и на его футболке расцвёл кровавый цветок. Их становилось все больше и больше. — Эй, Мэтью. — Зачем ты сделал это, Мэтью? — Это ведь ты сделал нас такими, Мэтью. — Фу, эта кровь такая липкая, мне противно, Мэтью. — Видишь, ему противно, Мэтью. Зачем же тогда ты сделал это, Мэтью? — Это все из-за тебя, Мэтью. — Зачем ты убил нас, Мэтью? Одно из отражений вдруг схватилось рукой за свои оголившиеся ребра и с треском отломало их. Мэтью в ужасе отошёл назад, но отражение не отодвинулось. Другой рукой оно вырвало своё сердце и засмеялось. — А-ха-ха-ха-ха... Мне больше не нужно это сердце, Мэтью! Ха-ха-ха... Оно испорчено, Мэтью! Мне больше не нужно это сердце, ха-ха... Не переставая дико хохотать, отражение швырнуло вырванное сердце к ногам Мэтью. Мэтью... "Снова тот голос... Это не их...не мой голос... Он такой... такой чистый и звонкий, как... как ручей..." Я помогу тебе, Мэтти... Ты только... позови меня, Мэтти... — Помоги мне... — Что ты там бормочешь, Мэтью? — Мэтью вырвал своё сердце, а ты даже не взглянешь, Мэтью? — У-у, какой ты жестокий, Мэтью... — Но ведь Мэтью и не нужно его сердце, он сам выбросил его, Мэтью, а ты говоришь, что это жестоко. Я ведь прав, Мэтью? — Помогите!.. — Почему тебе не нужны наши сердца, Мэтью? — Почему тебе не нужно твоё сердце, Мэтью? — Зачем ты убиваешь нас, Мэтью? Отовсюду слышался треск рёбер. Носков ботинок Уильямса коснулась красная лужа. С плеском падали в неё вырванные сердца. — Зачем ты убиваешь себя, Мэтью? — ПОМОГИТЕ!!! *** Нежная мелодия соскальзывала с клавиш рояля и растворялась в воздухе просторной светлой комнаты с высоким потолком. Тонкие пальцы Родериха как будто сами по себе бегали по клавиатуре — до того отрешённым выглядело его лицо. Вдруг мелодия резко оборвалась. Повисла тишина. Неприятная, звенящая, давящая тишина. — Я не хочу... — пробормотал Родерих. Его пальцы безвольно соскользнули с клавиатуры. — Я не хочу больше в это играть... Слова звучали неестественно в повисшей тишине. Родериху было противно звучание собственного голоса. Он поднялся со стула и решительно направился к своему письменному столу. Выдвинул один ящик, порылся в бумагах и вытащил револьвер. Приятная тяжесть оттянула руку. На рукоятке была выгравирована фигурка шахматного короля. Чёрный? Белый? Впрочем, какая разница? Родерих приставил револьвер к виску. — Ну-у, зачем ломать такую забавную куклу? — Я вовсе её не ломаю, — спокойно возразил Родерих. — При всем желании я не смог бы этого сделать. Она уже была сломана. — Хм? — Эта кукла сломалась в тот день, когда на неё надели Чёрную Корону. — Родерих, ты понимаешь, что совершаешь очень глупую вещь? — Пусть так. Но лучше я убью себя САМ, чем позволю сделать это тебе! — Я и есть ты, идиот... Оглушительный звук выстрела застыл под высоким потолком. Глухой удар упавшего на пол тела прозвучал почти неслышно.