Куроко-но драбблы

Ханамия Макото, Ямазаки Хироши, Сето Кентаро, Фурухаши Коджиро, Хара Казуя, Киеши Теппей, 693 слова, G Яростное солнце пекло шею, воздух был тяжелым и влажным. Сето зевал. Хара раздражающе щелкал жвачкой. Фурухаши выглядел так, как будто ничего этого: утомительной жары, перспективы врезаться в стритбол, а предварительно найти жертву — шестого игрока, — не было. А Ханамия психовал. Ямазаки очень хотелось заявить, что он никуда не пойдет, играть в такую жару — форменное безумие, и никакого шестого они не найдут никогда просто потому, что ни один псих не вылезет на улицу в такую погоду, но выкатывать подобные предъявы Ханамии было смерти подобно, а уж раздраженному Ханамии… Ханамия злился на Мацумото — придурок ухитрился заболеть, лежал теперь дома, и вся команда дружно его ненавидела. Ямазаки очень рассчитывал, что у гаденыша высокая температура — пусть помучается. — Ханамия, — подал голос Сето — ему всегда дозволялось больше, чем другим. — Мы помрем, если будем сегодня играть. Ханамия метнул в него злобный взгляд, но Сето даже не поморщился. — Любой, кто вылезет сегодня на улицу без дела, — проговорил он, практически озвучивая мысли Ямазаки, — либо идиот, либо страдает ментальным расстройством, влияющим на чувствительность к температуре, — подумал и добавил: — Или нервным. — Я сказал, — скрежещущим голосом ответил Ханамия, — что вы будете играть каждый день. Значит, вы будете играть каждый день. Не найдем шестого — будем играть двое против троих. Двоим разрешается фолить, троим — нет. Или наоборот. — Пять минут беготни по этой жаре — и мы сдохнем! — не выдержал Ямазаки. — Сегодня зафиксирована самая высокая температура этого лета, а также самая высокая температура за последние четыре года, — вставил Фурухаши. Он нес под мышкой мяч и вид имел скучающий. — Впрочем, при обильном потоотделении, если не допускать обезвоживания, мы вполне нормально продержимся. Хотя головы бы лучше чем-то покрыть. — Еще один маньяк, — буркнул Ямазаки. Хара же, который все это время молчал и жевал свою жвачку, вдруг подал голос: — Чуваки, а площадка занята, слышите? Они замолчали. Действительно, с площадки доносился звук дриблинга. — О, а вот и нечувствительный к температуре идиот, — пробурчал Ямазаки. Ханамия ядовито улыбнулся. — Ну вот, а вы переживали, что нам будет не с кем играть! Вот вам и шестой. Они подошли уже достаточно близко, чтобы увидеть, что игрок на площадке и в самом деле только один: высокий, как раз подходящая замена Мацумото на роль центрового. Ямазаки обреченно переглянулся с Сето, мысленно проклял психа, которому заняться было больше нечем в такое пекло, и пошел следом за Ханамией, Фурухаши и Харой. Ханамия замер первым, и так резко, что Ямазаки едва не налетел на него. Хара неудачно лопнул пузырь, так что жвачка осталась у него на бровях. Фурухаши же после секундного молчания медленно произнес: — Нечувствительность к температуре часто бывает связана с нечувствительностью к боли. Это бы многое объяснило. — Или он псих, — флегматично добавил Сето. Тот, кто тренировался на площадке, поднял голову, повязанную от солнца белой косынкой. На нем были дурацкие шорты цвета хаки и еще более дурацкая розовая футболка. Ямазаки рискнул заглянуть в лицо Ханамии — того перекосило так, словно он целиком лимон сожрал. — О, — удивленно произнес Киеши Теппей и сделал шаг в их сторону. — Всем доброго дня. Давно не виделись, Ханамия. А вы сюда поиграть пришли? Ханамия явно собирался что-то ответить, но неожиданно влез Сето: — Ага, поиграть. Присоединишься? — Нам как раз шестого игрока не хватает, — добавил Хара, безуспешно пытаясь отодрать клочки жвачки от бровей. — Мацумото простыл. — И силы очень удачно распределятся, — проговорил Фурухаши. — Скажем, ты, Ханамия и Ямазаки в одной команде, а я, Сето и Хара — в другой. Вы с Ханамией, конечно, выше уровнем, чем мы, но на нашей стороне командная слаженность и твоя травма. Киеши заморгал — похоже, притормаживал, не зная, что ответить. Ханамия рядом закипал. Решив, что пропадать, так вместе, Ямазаки нанес последний удар: — Повеселимся, парни? Киеши нахмурился. А потом расплылся в улыбке. — Повеселимся! Ханамия, ты же не против? Ханамия поднял голову. Обвел взглядом команду — в его глазах было обещание медленной и мучительной смерти, но никто не дрогнул. Хорошая они все-таки команда, растроганно подумал Ямазаки. — Повеселимся, — ядовито произнес наконец Ханамия, вырвал из рук Киеши мяч и пошел занимать позицию. — Вы только головы чем-нибудь покройте, — посоветовал Киеши. — Особенно ты и ты, — он кивнул Сето и Фурухаши. — А Ханамии я свою бандану отдам. Решительно сдернул косынку с головы и пошел следом за Ханамией. — Да, — после паузы проговорил Хара. — Это стоит всего. — А нечего было тащить нас на площадку в такую жару, — добавил Сето. Ямазаки же просто молча поднял кулак, и они, все четверо, одновременно стукнулись костяшками.