Химе клана Учиха

Не бечено! С того самого дня прошло уже почти две недели, а Кушина все еще не очнулась. В сам квартал Узумаки я с тех пор ни разу не заходила, но слову того АНБУ верила. Точнее нет, не верила, вера такое расплывчатое понятие... я знала, что он сдержит свое обещание. Потому что он Узумаки, а у них к этому очень серьезно относятся, и не сдержать слово значит потерять честь. Очень... интересные правила, особенно для шиноби. У нас в клане все было иначе: любое обещание или слово, данное не-Учиха, в случае чего, можно и даже нужно было нарушить. Клан превыше всего. Про то, что у Конохи теперь новый джинчурики знало всего несколько человек, даже Минато и остальные, включая Шикаку, были уверены, что Кушина просто усиленно тренируется в клане, поэтому и не может выйти. Сейчас как раз каникулы и все знали, что такое клановые тренировки и ни у кого не возникало сомнений на этот счет. Я же... первые два дня после ритуала, куда бы ни пошла, в конце все равно оказывалась в окрестностях квартала аловолосых. Ноги сами несли меня туда. Но, едва завидев клановую спираль, я тут же останавливалась, словно очнувшись, и, мысленно чертыхнувшись, разворачивалась обратно. Правда, продолжались все эти хождения недолго: дед вовремя взял меня в оборот, после чего сил оставалось только на пожрать и поспать. Клановые тренировки во всей красе. Крыса-тигр-собака-бык-кролик-тигр, подать чакру, преобразовать, выдохнуть. Восемь огненных шаров взлетели вверх, закружились спиралью, словно танцуя, а затем разлетелись в стороны по кругу, оставляя за собой светящиеся полосы, будто лепестки красной лилии. Печати, чакра, и вот надо мной распускается еще один алый цветок. Красиво. Смертельно красиво. Я лежала на полигоне и расслаблялась после всей той физики, которой меня загрузил дед. Болело все и еще больше, болело постоянно, хронически, так что я даже уже начала забывать, что может быть иначе. Так что сейчас я просто лежала на траве, прогоняла по телу чакру, жмурясь от удовольствия, купаясь в теплых потоках и пускала в небо эдакие фейерверки из Цветов феникса. В самом начале шары могли лететь только по прямым траекториям и управлять ими было очень сложно, сейчас же я могла направить их куда угодно, как марионеточники из Суны. Чем больше я использовала чакры в ниндзюцу, тем больше становился мой резерв. Не так, рывками, болезненно, как тогда, в самом начале, а постепенно и плавно. То самое болезненно-приятное чувство, когда внутри все тянет, но от этого хочется жмуриться и мурчать, словно объевшийся сметаны кошак. Ровное полотно пространства внезапно колыхнулось, и я перевернулась на живот, сталкиваясь взглядом с черными бусинками глаз ворона. С некоторых пор дед практически перестал использовать клонов, кроме как для тренировок, и отправлял с различными посланиями именно свой призыв: воронов. Эти птицы были разумны, хоть и не обладали человеческой речью, и, что самое главное, имели врожденную склонность к гендзюцу, поэтому легко передавали как устные, так и визуальные сообщения и образы. Вот и сейчас, стоило мне встретиться взглядом с птицей, как в голове замелькали картинки: знакомый парень-АНБУ стоит явно на территории клана, а не за воротами, а вокруг трое наших джонинов с такими подчеркнуто безэмоциональными лицами, что сразу становится ясно: они явно не в лучшем расположении духа. Маски Учиха я уже научилась читать. И да, зная характер Узумаки, до кульминации должно быть уже недалеко, так что надо поспешить. Я резко вскочила, тут же скривившись и зашипев, разогнала чакру, убирая усталость и боль, и прыгнула на ветку дерева. Несколько секунд, и я уже на месте. Успела. А то вон, наши глазками сверкают, а у Узумаки уже парализующие печати наготове, хоть это и не видно внешне, но я-то уже научилась их видеть, особенно после того, как Кушина освоила азы фуина. - Он ко мне, - все четверо тут же обернулись. - Я же говорил! – из-под маски послышался голос, полный праведного возмущения. Узумаки… правильно дед говорит, что этих детей лет до тридцати нельзя за пределы деревни выпускать. А еще и АНБУ. - Микото-химе, этот Узумаки прошел на территорию клана без разрешения и… - И уже уходит, - я перебила джонина, и пошла по направлению к воротам. - Микото-химе… - Хн? – я выгнула бровь, окинув взглядом соклановца. Конечно, зайти на территорию клана без особого пропуска или разрешения – это преступление. Но сейчас мне не до этого, мне надо к Кушине, поэтому пусть только посмеют меня остановить. - Как скажите, химе-сама, - и они наконец деактивировали шаринган, а затем и вовсе ушли Шуншином. Ну хоть где-то мой статус пригодился. И даже пользоваться им теперь не так совестно, хотя по сравнению с теми же джонинами я сейчас знаю и умею ничтожно мало, хотя и говорят, что я гений, как и Фугаку. - Идем, - я запрыгнула на крышу, направляясь к кварталу Узумаки. АНБУшник сразу взял быстрый темп, так что мне пришлось по полной использовать чакру, а то бы я просто позорно отстала. Опять проверяет? И не надоело? - Как вы узнали? – и кто таких любопытных в специальном отряде держит? - Призыв. - Призыв? – ну, здесь, пожалуй, даже я бы удивилась. - Не мой. Пока, - ведь дед его когда-нибудь подарит мне. Подарит ведь? – Зачем вы, АНБУ-сан, зашли на территорию клана без разрешения? – я конечно догадываюсь, но… - Это было забавно, вдруг бы не заметили, - что и требовалось доказать. - Вы бы еще к Хьюга залезли. Там, знаете, тоже печати вашего клана стоят, так что вдруг не заметят? – что-то меня начинает раздражать, что любой Узумаки может спокойно шастать сквозь барьеры моего квартала. Кушина пусть, Кушина друг, а остальные… Надо поговорить с дедом. Оставшуюся часть пути мы провели в молчании, что меня абсолютно устраивало. Вообще, если бы я так не спешила, то каким бы АНБУ ни был этот Узумаки, ему бы досталось от наших. Потому что не надо лезть на чужую территорию. Особенно, если ты шиноби другой, пусть и дружественной, деревни. Особенно, когда на носу война. На сей раз вошли мы через главные ворота, и, вместо того, чтобы свернуть на тропинку, ведущую к дому Кушины, пошли прямо к главному зданию – Резиденции «посольства» Узушио в Конохе. Большое, трехэтажное здание в традиционном стиле даже больше походило на дворец, нежели на жилой дом, что, впрочем, было не далеко от правды. Это здание так же вмещало администрацию и служебные помещения. И сюда они засунули Ку? Не думаю, что она от этого в восторге… Меня провели по лестнице на третий этаж, постучали в дверь, откуда тут же послышалось раздраженное пожелание свалить далеко и надолго одним всем известным маршрутом. Узнаю подругу. - Слышу, тебе уже лучше, Ку, - я не смогла удержаться от комментария. - Микото! – громкий возглас заглушает грохот и звон разбитого стекла, под аккомпанемент приглушенных проклятий. Естественно, дверь тут же открывается, АНБУшник исчезает из поля зрения, чтобы через секунду появиться у кровати, помогая Кушине выпутаться из одеяла и подняться. А ведь я даже не заметила движения… вот это скорость… - Химе-сама, вам пока нельзя вставать, вернитесь, пожалуйста, в постель, - судя по обреченной интонации парня, такое происходит уже не в первый раз. - Да все нормально, я уже здорова! – подруга вырывает руку, и, в разрез со своими словами, тут же слегка пошатывается и теряет равновесие. Хорошо хоть на кровать падать не больно, - И перестаньте все уже меня так называть! - Кушина-химе… - И так тоже! - Ку, да ляг ты уже! И вообще, что это за самодеятельность? Сказали лежать – лежи, ирьенины свое дело знают, - я подошла к кровати, положила руки на плечи подруге и уложила на кровать, - Дальше мы сами, - а это уже было АНБУ. Который продолжал стоять, глядя на Кушину. Ну, по крайней мере маска была повернута в ее сторону. Я тоже обернулась к подруге. - Что? - Ты должна подтвердить мои слова, - кристально чистый взгляд, полный непонимания, вызвал лишь усталый вздох, - Кивни, махни рукой, моргни глазом, да что угодно… - вроде ей должны были преподавать этикет, хотя… тогда она еще не была химе, поэтому может и не знать некоторых особенностей этого статуса. И только после едва заметного кивка, АНБУшник исчезает, оставляя нас вдвоем. Конечно, я чувствую, как за нами наблюдают, только вот сказать откуда и сколько человек не могу. Ничего, раз есть склонность к сенсорике, значит при должном усердии вскоре смогу различать и количество, и место, и расстояние. - И что это сейчас было? – Ку оборачивается ко мне, а в глазах все то же непонимание. - Теперь у тебя официальный статус Химе, и он накладывает определенную модель поведения. Права, обязанности и все остальное. Тебя должны были готовить к этому на уроках этикета. - Я их прогуляла, - абсолютно честно и без толики раскаяния заявляет подруга. - Нда, это я уже поняла… но, знаешь, как говорится: незнание законов не освобождает от ответственности – лучше выучи все нюансы, пока не попала в… неудобную ситуацию, - сама бы в жизни не видела всех этих заморочек, но без статуса нет и власти, а ее я люблю, так что приходится терпеть. - Да нужен мне этот статус! И без него жилось нормально! – а Кушина все никак не хотела сдаваться. Ну да, как же, свободу ограничили, в рамки этикета загнать хотят… для Узумаки это было как кость в горле. - Все уже решено, ничего не поделать, Ку. Ты – химе, это подтверждено подписями Мито-сама и Узукаге, так что смирись и зубри правила, если не хочешь подвести свой клан. Могу сказать только, что везде есть свои плюсы, так что не унывай, - я положила руку подруге на плечо и чуть сжала, делясь уверенностью, - Кстати, как ты себя чувствуешь? - Да я же говорила – нормально, - буркнула Узумаки. - Нет, я про… - я взглядом указала на живот, где находилась печать. - А, ты про это… - Кушина машинально притронулась к животу, - Не знаю… его я не слышу: Мито-сама составила печать так, что он не может на меня никак влиять, ни голосом, ни чакрой… Ее… ее больше нет, да? – Ку закусила губу и опустила голову, прячась за волосами. - Да, - не знаю, что говорить. Банальное «мне жаль» кажется неуместным, а других слов даже как-то не находится. - Ты видела… как… - Нет. Меня тогда так придавило… а когда отпустило, все уже закончилось, - я передернулась от нахлынувших воспоминаний. - Прости… - Все хорошо, - я придвинулась ближе и обняла подругу. - Когда церемония? Или уже… - Нет. Джи-сама сказал, они ждали, пока ты очнешься. По… церемония завтра, - исправилась я, когда Кушина вздрогнула. Ох, только не говорите, что она считает…, - Ку, ты не виновата, перестань себя мучить. Все было решено давно, ты ничего не могла изменить. Мито-сама – шиноби и ушла почетной смертью, выполнив свой долг. Думаю, сейчас она счастлива… - Да, ты права, но… мне все равно кажется, что это я отняла у нее жизнь, - тихо прошептала Узумаки. - Тогда… тогда живи так, чтобы быть счастливой, чтобы ее смерть была не напрасной, - смерть Изуны тоже была не напрасной: Мадара получил Вечный Мангекё, правда не думаю, что оставшаяся жизнь была для него счастливой. - Спасибо, - Кушина быстро вытерла глаза и обняла меня в ответ, - А еще у меня полетел к Шинигами весь и так не особо хороший контроль над чакрой, и сейчас я даже Хенге сделать не могу, - пожаловалась подруга, уже совершенно другим голосом. - Ничего, у меня так несколько раз было, так что не беспокойся: неделя – и ты снова будешь как прежде, нет, даже лучше! – я слегка улыбнулась, - Так что мне придется постараться, чтобы справиться с мощью великой и могучей джинчурики Девятихвостого, Кровавой Хабанеро – Узумаки Кушиной! - Ха, перестань! – рассмеялась Кушина, и я, наконец, облегченно вздохнула, - Это мне надо будет стараться, чтобы не попасть в грезы Ночного Кошмара – Учиха Микото! - Пф! – я фыркнула, скрывая смех. Ночной Кошмар, еще бы… Это прозвище мне дали в Академии после той памятной недели, на которой я тренировалась в гендзюцу над учениками и сенсеями. Один сказал, другие повторили… так и пошло. Впрочем, прозвище мне нравилось, поэтому я решила его оставить, хотя в глаза меня так еще никто не осмеливался назвать.

***

Похороны были пышными, как-никак Мито-сама была женой самого Хаширамы Сенджу. Многие шиноби и гражданские пришли проститься с ней, поэтому церемония, начавшаяся в полдень обещала затянуться до позднего вечера. Тихая, солнечная погода, яркий запах белых лилий, черные одежды и алые волосы всех собравшихся Узумаки. Белое, черное, алое – прямо как на гербе Учиха. Кушина нервничала. А еще злилась, время от времени резким движением откидывая назад волосы. Да, я бы тоже не хотела, чтобы похороны дорогого мне человека превратились в нечто подобное, а эта нескончаемая вереница соболезнующих ее еще больше раздражала. Кроме того, я, даже издали, заметила некую нездоровую бледность: видимо Ку все же еще не до конца восстановилась после ритуала. Жаль, я не могла к ней подойти, так как распределенные заранее места ставили наши кланы чуть ли не по противоположным сторонам. - Как она? – раздался вопрос, и я, обернувшись, столкнулась с голубыми глазами, полными беспокойства. - Уже лучше. Интересно, как он здесь оказался? Хотя, наши же и пропустили, скорее всего. Бесклановым места никто не резервировал, потому им только и оставалось, как наблюдать издали. Или воспользоваться особым положением, как и поступил Минато. Клан вообще, как я заметила, относился к нему положительно, что нечасто встретишь среди Учиха. И это было никак не связано с тем, что Намикадзе – друг Фугаку. - Но она устала, ей бы уйти… положенное время она уже отстояла, все правила соблюдены, а церемония может продолжаться еще долго. Как химе теперь она имеет право…, - я закусила губу, - Только не знает о нем. Как бы передать… - Ну, ты могла бы создать иллюзию и… - Точно! Гендзюцу! Спасибо, Минато, ты гений! – я тут же стала перебирать в голове все то, что сейчас могло пригодиться, и, остановившись на простой иллюзии, прошептала, - Фугаку, Минато, прикройте меня. Мальчики тут же шагнули чуть вперед, а я, зайдя им за спину, быстро сложила печать и послала маленький импульс чакры. На плечо тут же опустилась тяжелая рука деда и ощутимо сжала его, но все уже было закончено. Ку, слегка вздрогнув, подняла голову, нашла меня взглядом и слегка кивнула. Потом тут же обратилась к одному из своих соклановцев, и через минуту уже уходила, в сопровождении АНБУ. Мы тоже вскоре вернулись домой, где мне устроили чуть ли не настоящий допрос и были посланы… к Узумаки. Несмотря на все свои заверения, выйти «в свет» Кушина смогла лишь через неделю, а полное восстановление заняло около месяца. Мальчики приняли ее очень тепло, развеяв еще один страх, которых она себе выдумала море, и с которыми бороться приходилось уже мне. Подошло к концу лето, а вместе с ним и каникулы, и свободное для интересных тренировок время. Снова придется сидеть и слушать скучные, давно известные лекции, вместо того, чтобы тренировать гендзюцу или очередную технику Катона. Ситуация за пределами деревни становилась все хуже, а с первым днем осени пришла весть о захвате пограничного поста со страной Ветра, а так же уничтожении патрульного отряда на границах страны Земли. Потери со стороны Конохи составили сорок семь шиноби, в том числе трое Учиха. Началась Вторая мировая война Шиноби.