***
С момента начала войны прошло уже два года, а конца ей все не было видно. Потери сторон уже составляли около двенадцати тысяч шиноби, и эта цифра все росла, несмотря на то, что война постепенно переходила в позиционную. Ресурсы утекали, как песок сквозь пальцы, снабжение хромало, продукты приходили раз через раз и все большей популярностью стали пользоваться диверсии. Под удар в основном попадали крестьяне: поля и пашни уничтожали, деревни сжигали. Цены на продукты подскочили еще в три раза и, если руководство срочно не предпримет каких-либо действий, то в стране скоро начнется голод. И даже то, что у Аме, Суны и Ивы, по данным разведки, дела обстоят не лучше, ничем не улучшает ситуацию. Также, по слухам, Кири и Кумо создали союз, целью которого было уничтожение их главного соперника на рынке морской торговли - Узушио. Пока это были лишь слухи, но Кушина, по-секрету рассказала, что в воды, окружающие остров, стали все чаще падать протекторы Облака и Тумана. Из двух выпусков Академии, каждый в составе около шестидесяти-семидесяти генинов, тут же направленных на фронт, осталось двадцать шесть человек. За статистикой мы с Шикаку следили с особой тщательностью, так как война требовала все больше "новой крови", и я буквально кожей чувствовала как приближается наше время. Вообще, что странно, на этой войне гибло слишком много клановых. У нас это число уже приближалось к трети всех шиноби Учиха, а у Сенджу, так и вовсе к половине. Нара и Яманака, вследствие клановой специализации, особо не светились на передовой, поэтому пока отделывались малой кровью. Хьюг, как сенсоров и Инузука, с их нюхом, больше использовали как диверсантов. Наши гендзюцу тоже были на счету, и, как мне кажется, именно из-за этого мы еще держались, в отличие от Сенджу, которых, как чисто боевиков, посылали вперед на все баррикады. Та же химе Сенджу - Тсунаде - ирьенин по специализации, а ее с командой засылают во все горячие точки. Имена этих троих уже ходили по языкам и, что необычно - двое из них были бесклановыми. Джирайя и Орочимару, даже фамилий нет, зато чакры, как у клановых, потому что и Жабы и Змеи - призывы не из легких. Впрочем, резерв Минато тоже необычно большой для бескланового, и развивается он быстро: Райтон уже почти полностью освоил и начал Катон... Кстати, стихию Молнии мы с ним вместе начинали изучать по клановым свиткам, и это было... весело. Волосы Минато топорщились и превращались в желтый ореол, так что я не могла отказать себе в удовольствии называть его одуванчиком. Мои же черные волосы превращали меня в некое подобие ктулху, что, вкупе с непроизвольно дергающимися конечностями, больше походило на неудавшийся эксперимент кукольников Суны. Впрочем, продолжалось это недолго и Минато быстро ушел вперед - сказывалась разница в освоении родной и второй стихии. Сейчас мы все были на уровне среднего чунина, как по чакре, так и по техникам. В любое другое время это считалось бы хорошим результатом, особенно для нашего возраста, но в нынешней обстановке... Очень не хочется попадать в те девяносто процентов мяса, вот и приходится рвать жилы, раньше времени браться за вторую стихию и устраивать тренировочные бои с Кушиной на территории полигона 44. Да, дед выбил нам разрешение на использование Леса Смерти в качестве полигона, хотя по закону подобное разрешалось только шиноби рангом чунин и выше. А еще я пробудила третье томое. А потом месяц провела, лежа на кровати с повязкой на глазах, страдая от головной боли и отравления ядовитой чакрой. А все потому, что одной аловолосой бестии на фоне войны пришла в голову идея научиться контролировать силу Кьюби, причем молча, не сказав никому, так что успела я как раз к кульминации, застав подругу уже с безумными красными звериными глазами, клыками и ядовитой пузырящейся чакрой вокруг тела. И только тогда я осознала, почему джинчурики приравниваются к SS рангу - скорость и сила Кушины сразу возросли до уровня джонина, и единственное, что мне пришло в тот момент в голову - чтобы выжить, надо срочно приводить Узумаки в сознание. А потом я обнаружила себя внутри странного золотого пространства, напротив круглого камня и распятого на нем огромного, нет ГРОМАДНОГО Лиса. Видимо, адреналин и страх смешали понятия "сознание" и "подсознание", потому что меня снова снесло волной чужой Ки и до звона в ушах оглушили ненавидящим рыком "УЧИХА!!". Не упала я только потому, что падать здесь было некуда, но отбросило меня знатно. Зато взгляд тут же зацепился за красное пятно на периферии зрения и я, от души высказавшись на почти позабытом языке моей прошлой жизни, не сдерживаясь, врезала Узумаки. А потом еще раз, и еще, пока подруга не открыла глаза и меня не выкинуло в реальность. Последнее, что я тогда смогла сделать - это убрать шаринган, а потом - темнота. Очнулась я спустя неделю в знакомой палате, под знакомым тяжелым взглядом джи-сама. Его я буквально кожей чувствовала даже под повязкой. От деда же и узнала про третье томоэ, и про то, что по дурости чуть не выжгла себе глаза, пробудив новую ступень под печатью контроля, и спасло меня только кровное родство. Кушину пустили ко мне только через три дня после пробуждения, и сначала она долго извинялась, чем изрядно загрузила мою и так не особо здоровую голову, так что пришлось самой прерывать заходящую на третий круг подругу заверениями, что это она мне сделала одолжение и помогла завершить додзюцу. После чего тема плавно перетекла на меня и мои глаза. Ку долго и крайне эмоционально возмущалась тем, что я держала свой шаринган от нее в секрете, и даже оправдание в виде приказа Главы клана не особо ее удовлетворило. А уж как на нее смотрел дед... Я буквально видела, как внутри него сражаются паранойя и здравый смысл: с одной стороны, знать о моих глазах не должен был никто - значит Узумаки следовало стереть память, с другой же - у Кушины уже была поставлена клановая защита на разум, и без последствий любое ментальное вмешательство не обойдется, да и времени на взлом подобного фуина уйдет предостаточно. В общем, дед то и дело останавливал взгляд на подруге, а та ежилась и в который раз повторяла, что ничего никому не расскажет, а клановая печать не позволит это прочитать мозголомам. В итоге джи-сан сдался здравому смыслу, но еще долго ходил не в настроении, от чего молча страдал весь клан, а в особенности я - тренировки после выздоровления стали еще жестче, а свободного времени еще меньше. На них же дед поставил мне на глаза какое-то хитросплетенное гендзюцу, скрывающее визуально красную радужку активного шарингана. Так что теперь можно было спокойно тренироваться даже на полигоне 44 и не бояться засветиться. Ну, разве что со Хьюгами надо быть все же поосторожней, да с Нара. Последние хоть и не обладали додзюцу, но спокойно могли и так догадаться - по движениям, скорости, силе и прочим преимуществам.***
- Так что завтра? - неожиданный вопрос подруги снова выдернул меня из воспоминаний. - Хн? - Погулять. После тренировки, - со вздохом повторила Кушина. Вообще, только с ней я могла позволить себе настолько расслабиться, чтобы спокойно уйти в себя и ненадолго отключиться от окружающего мира. Ку сначала это бесило, потом привыкла и лишь закатывала глаза и вздыхала. - Прости, не смогу. Я же теперь ирьедзюцу начала, - я лениво гоняла по тарелке оставшийся кусок рыбы. Вправо - влево. Прям как эту чертову медицинскую чакру... пальцы сжались, раздался тихий хруст, и я хмуро уставилась на сломанные палочки. - Все еще рыбу воскрешаешь? - больно знакомо хмыкнула подруга. - Тч! - Да ладно, добьешь ты ее. Точнее - оживишь, ха! Главное же контроль. Я бы тоже пошла, да вот... - Узумаки закусила губу и отвела взгляд. Конечно, она же джинчурики. Ядовитая чакра скорее отравит, чем вылечит, так что даже простой Шосен освоить не получится. - С твоей регенерацией никакое ирьедзюцу не надо. Я же тоже все это учу просто чтобы не помереть на месте и дотянуть до госпиталя, - я подцепила пальцами несчастный кусочек рыбы и отправила в рот. Затем с удовольствием облизала пальцы. Дома такой вольности себе не позволишь, а здесь - в уютном, удобно закрытом от любопытных глаз разлапистым кустом фикуса, закутке кафе Акимичи - можно ненадолго забыть про этикет. - Угу... Принесли чай, и Ку сразу же цапнула пирожок. Я к сладкому относилась нейтрально, а вот подруга была знатной сладкоежкой. - Как думаешь, когда? - прервала молчание Кушина, когда тарелка со сладостями опустела. - Не знаю. Дед говорит, что нас дернут уже зимой, даже год не доучимся. У Шики вроде такая же информация. Так что, думаю, полгода - максимум, - я отвела взгляд, наслаждаясь вкусом зеленого чая. А кто-то из наших сейчас мокнет под вечными дождями Аме... - Плохо. Мне еще Цепи освоить надо, - нахмурилась подруга. - Освоишь. Ты же Узумаки. - Пф! Ой... Учиха! - С кем поведешься - того и наберешься, - я слегка улыбнулась, глядя на притворно возмущенное лицо Кушины. Я прикрыла глаза, отпечатывая в памяти этот момент: лицо подруги, с переливающимся спектром эмоций, вкус чая, приглушенный шум улицы, свет, пробивающийся лучами сквозь листья фикуса и свое собственное состояние такого теплого, спокойного, домашнего счастья. Хорошее воспоминание. Таких немного, и все они спрятаны глубоко, в самой чаще леса подсознания. Возможно, именно они будут греть меня, когда уже я буду мокнуть под дождями Аме или вдыхать раскаленный сухой воздух пустынь Суны.